Это принесло улыбку на губы парня.
— Что скажут Ирина и Ксеновия, когда узнают, что ты назвал Экскалибуры инструментами?
— Полагаю, они не будут жаловаться — под вопросительным взглядом Кибы он пояснил. — Я дал им каждой по одному.
Парень выглядел огорчённым.
— Эх, теперь я не чувствую себя таким особенным.
Он нахмурился.
— Я дал им по одному каждой. Тебе я дал два.
Мечник покачал головой и улыбнулся.
— Это была шутка. У тебя и правда неважно с чувством юмора, Арисато-сан.
— Да — ответил он. — Неважно.
Последовало молчание; Киба продолжал смотреть на мечи в своих руках.
— Я всё ещё думаю, что не заслуживаю их — наконец, произнёс дьявол.
— В таком случае, не думай об этом как о подарке — сказал он. — Думай как об обмене.
Парень кивнул и поменял хват, освободив одну руку. Он сделал хватающий жест, и в его руке материализовался клинок, прямой и острый, указывающий остриём вниз. Нигил-оружие во всей своей нагой потенциальной славе. Оно перешло в его руки, и он приветствовал его в своей хватке. Знакомое чувство, возникшее, когда он провёл пальцем по поверхности меча, было странно комфортным.
Когда он снова поднял взгляд, он увидел, как Киба качает головой.
— Это всё равно ощущается неправильным. Нечестным. Два святейших меча в мире, два спорно сильнейших меча в мире, и оба за клинок всего лишь выше среднего — парень нерешительно посмотрел на него. — Такое чувство, что я тебя обманываю. Я всегда могу создать ещё Нигил-оружие. Ты не можешь создать ещё Экскалибуры. (пр. переводчика: и Экскалибуры может, и много всего, если призвать какую-нибудь Персону-кузнеца, вроде того же Гефеста...)
Побуждение было искренним, и он был честно удивлён, что мечник продумал это столь далеко. Это было несравнимо с холодной вежливостью, с которой он встретился при первой встрече.
— В твоих руках — он кивнул подбородком в сторону упомянутого оружия — это всего лишь клинок выше среднего. В моих руках, он становится бесценным.
Киба улыбнулся ему.
— Возможно, мне следовало просить больше.
Он согласился.
— Следовало.
Дьявол вздохнул. Была в этом звуке некая весёлая терпеливость.
— Это тоже была шутка. У тебя и правда с юмором не очень, да уж.
Да. У него действительно было не очень с юмором.
Парень помедлил. Странное напряжение повисло над ним, словно мечник был в чём-то не уверен. Это делало повисшую тишину ещё более неловкой.
Он слегка нахмурился внезапному изменению атмосферы.
— Если хочешь о чём-то спросить, просто спроси.
Киба осторожно кивнул.
— Ты можешь призывать Архангелов на свою сторону.
— Они Персоны, — поправил он — но, да.
Его поправка, похоже, не возымела желаемого эффекта. Его собеседник продолжил.
— Ты можешь приказывать Архидемонам, и они выполняют твою волю.
Он подумал о Белиале, и задумался, насколько далёкими казались те события.
— Да.
Сейчас Киба смотрел прямо на него, однако каким-то образом всё ещё избегал встречи взглядов.
— Ты... Ты...
Было очевидно, что у дьявола сложности с формулированием последних слов, но судя по всему остальному, он мог предположить.
— Нет, я не бог — облегчение на лице мечника было почти потешным. — Просто так получилось, что у меня в голове их много.
Парень удивлённо уставился на него.
— Это была шутка — медленно, с желанием оказаться правым, произнёс Киба. — Это была шутка.
В его глазах вспыхнуло понимание, и дьявол немедленно потерял облегчённый вид.
— Погоди, это же была шутка, верно?
Вместо ответа он зашагал прочь.
— Пожалуйста, скажи мне, что это была шутка! — услышал он умоляющий голос Кибы за спиной.
Он повернулся и улыбнулся, точно в нужный момент.
— У меня же плохо с шутками, помнишь?
* * *
Когда она наконец явилась перед ним, она была не в доспехе, как он ожидал, а в белом, текучем одеянии. Ткань была почти просвечивающей, и с одного взгляда было понятно, что она не могла быть сделана человеческими руками. Оно идеально подходило к её фигуре, демонстрируя нужные изгибы в нужных местах.
— Тебе нравится? — она улыбнулась и крутанулась, позволяя ему рассмотреть получше.
Он ответил собственным вопросом.
— Почему ты здесь?
Она снова улыбнулась, и когда заговорила вновь, в её голосе было поддразнивание, которого он прежде не слышал.
— Как невежливо, Нефилим — она повернулась, бросив взгляд на окружение. — Как всё меняется. Знаешь, она считала это место тюрьмой. Я только сейчас начинаю ценить домашнюю атмосферу. Есть в этом нечто милое, чего я никогда бы не заметила, если бы продолжала быть ей.
Он нахмурился, не от сомнительного комплимента, но из-за кое-чего совсем другого.
— Ты проводишь различие между собой и ней?
— А не должна? — её взгляд вернулся к нему. — Мы, как ни посмотри, разные существа. Она — Падший ангел, а я — нормальный ангел. Даже Архангел.
Она выглядела очень довольной.
Он покачал головой.
— Ты обладаешь её воспоминаниями. У тебя её личность. Ты всё ещё Райнаре, и другого я не принимаю.
Что-то подсказало ему, что сказать это было и правильно, и неправильно одновременно. Это ощущение обострилось, когда она вдруг усмехнулась.
— Хмм. Возможно, ты прав. Возможно, я просто не привыкла к этому новому телу.
— Я прошу прощения — повинился он. — Я мог только основываться на том, что о тебе помнил. Что-то не могло не отличаться.
— О, не стоит извиняться — неожиданно легкомысленно ответила она. — По большей части у тебя всё вышло точно, кроме них.
Она положила руки себе на грудь.
— Они несколько больше, чем я их помню.
Он не знал, что сказать, так что не стал говорить ничего. Райнаре восприняла повисшее молчание как сигнал подойти к нему, почти слишком близко для комфорта.
— Ты не должна быть здесь — произнёс он, пытаясь отделаться от неё.
— О? — на её лице было невинное любопытство. — Мне здесь больше не рады?
— Не в этом дело. Ты Архангел Возмездия. У тебя теперь есть обязанности.
— Это да, — кивнула она — Михаэль счёл уместным выдать мне новые обязанности. А так же счёл уместным выдать этот город под мой присмотр, с этим домом в качестве моего штаба. Я временами буду отлучаться по делам, это да, но большую часть времени буду проводить здесь... с тобой.
Он моргнул и решил проигнорировать последнюю часть этого утверждения.
— Михаэль сделал так?
— Я — первый ангел, вернувшийся на Небеса, за эпоху — она улыбнулась ему. — Первый ангел, повышенный до Архангела за века. Он не против оказать мне пару услуг, о которых я его попросила.
И вновь он лишился дара речи. На этот раз от её нахальства. Должно быть, Райнаре заметила его оцепенение, поскольку вновь принялась наступать.
— Я думаю, она начинала любить тебя, — он замешкался от внезапного поворота беседы, и содрогнулся — что означает, что я влюблена в тебя.
Он сглотнул, и внезапно понял, что очень рад, что между ними стол. Стол, который, как он заметил, был неважной преградой; ангел аккуратно обошла его. Улыбка Райнаре расширилась, когда она заметила, что он делает шаг назад за каждый, что она делала вперёд.
— Если ты это сделаешь, — попытался он разубедить её — ты снова Падёшь.
— Хмм — она наклонила голову — я не думаю, что это так работает. Однажды я уже Пала. Невозможно Пасть дважды.
Глаза искуплённой ангела сверкнули; она продолжила наступление.
— Да и даже если бы, что-то мне подсказывает, что в этот раз оно будет того стоить.
Он отчаянно замотал головой.
— Всё равно не стоит рисковать.
Вместо ответа она продолжила сокращать дистанцию.
— Говорят, троны Небес столь прочны, что способны пережить конец света. Я хочу проверить эту теорию — выражение её лица напоминало хищника, загоняющего добычу. — Ты можешь быть снизу. Я буду сверху. Вместе мы сможем изучить... насколько они устойчивы.
Это предложение было столь святотатственно, что ему потребовалось секунды три на то, чтобы его переварить. И когда он это сделал...
Неа. Неа. Нее. Ненененене...
Он был настолько ошарашен, что не заметил, что его загоняют в угол, пока не стало слишком поздно. Его спина уперлась в стену, и сигнал тревоги, всё громче звучавший в его голове, лихорадочно зазвенел.
Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Он указал на нечто за её спиной.
— О, посмотри, за тобой Метатрон.
Она улыбнулась и продолжила наступать.
— Это старо как мир.
Однако не Бесполезно.
Райнаре обернулась и немедленно упала на колено.
— Мой владыка Метатрон.
Серябряная маска над быстро материализующимся телом бросила на неё взгляд строгого и хмурого металлического лица. Когда Архангел вновь заговорил, это была медленная, смущённая речь существа, не уверенного, как относиться к ситуации.
Меня Призывали в Сущее, дабы Противостоять Скоплению Худших Эмоций Человечества. Передо Мной ставили Задачу Противостоять Сущности Самой Смерти. И, Недавно, Меня Просили Принести Правосудие Еретику, Называющему Себя Богоубийцей.
Серафим пристально взглянул на неё, на ангела, от которой в последнюю очередь ожидал искупления, и не мог бы произнести более подходящих слов.
Впервые Меня Призывают для Отвлечения Внимания.
Она вздрогнула от осознания и с широко раскрытыми глазами повернулась к нему.
К этому моменту он уже ретировался за дверь.
* * *
Когда на следующий день он увидел дверь в свою квартиру слегка приоткрытой, он ожидал, что его будут ждать Риас, Акено, или кто-то ещё из тех, кто ещё не навещал его у него дома. Это было рациональным предположением, и позже, когда он обдумывал произошедшие события, он не мог винить себя за то, что вошёл, проигнорировав предупреждение.
Он остановился на полушаге, одна нога снаружи, другая внутри, ибо увидел что те, кто его ожидают, не Риас, Акено, или вообще кто-то знакомый, а совершенно незнакомые люди.
Он видел, как девушка-блондинка играет с одной из его недавно приобретённых на замену чашек. Ухмылка на её лице была красивой, но какой-то неправильной.
Он видел, как здоровенный парень роется в его шкафах. Мускулистый детина нашёл стоявшие там Злые Фигуры; здоровяк взял парочку в руку и принялся изучать с хищным любопытством.
Мужчина с серебром в волосах любовался Нигил-Оружием, которым он прижал свою одежду. Незнакомец был мечником; он понял это по тому, как он держался, прямо и вытянуто.
Были и другие, кто-то разлёгся на его диване, кто-то уселся в кресло, но больше всего выделялись эти.
И тут он понял, почему ощутил некую неправильность, как только вошёл в комнату. Другие тоже были незваными гостями, это да, но они всегда были вежливы и уважительны. Даже Михаэль, настоящий Михаэль, почитаемый на Небесах. Они были пусть незваными, но гостями в его доме, и вели себя соответственно. Скромно. Вежливо.
Эти — нет.
Они шлялись по его квартире, как по своей, устраивались на его мебели, как на своей, без спроса рылись в его вещах. Они вели себя с манерами диких псов, которых пустили в новый дом. Опасные. Коварные. Готовые за долю секунды превратиться из послушных питомцев в бешеных животных.
Дверь за ним хлопнула, и их взгляды немедленно переключились на него. Он словно оказался на пересечении нескольких прожекторов. Напряжённость была столь плотной, что её можно было резать ножом.
Медленно, осторожно, он протянулся в карман, охватив рукой рукоять своего Эвокера.
Часть его злилась из-за этой неуверенности. Они были людьми, его собственным племенем, и он не мог положиться на презумпцию невиновности? Другая часть, логическая, та, что позволила ему пройти через огонь и воду, обратила внимание, какие взгляды на него бросают, и в ответ его палец начал играть с изогнутым спусковым крючком Эвокера. Та же часть с любопытством сделала ещё одно наблюдение; ему было уютнее в компании дьяволов и ангелов, чем этих людей. Он не мог не улыбнуться этой иронии.
Их лидер был высоким, привлекательным парнем с чёрными волосами. Он излучал уверенность, целеустремлённость, и стальную волю. Покоящееся на его плече оружие обладало очевидной силой, и было невозможно ошибиться, чем оно является. Он поднялся со своего места у стены, и обратился к нему голосом человека, точно знающего, чего хочет.
— Добрый вечер — парень наклонил голову. — Я — Цао Цао, и я пришёл приветствовать собрата-героя.
Глава 15
— Ты должен понимать — сказал ему предводитель фракции героев — обман, которым они затуманивают твой взгляд. Ты должен знать, что вещи, которые они тебе говорят, это ложь.
— И в чем же это ложь заключается? — спросил он.
— Их общество. — настаивал Цао Цао — это ложь. Вся их культура построена на обмане и манипулировании людьми. Система Злых Фигур достаточное тому доказательство. Дьяволы эксплуатируют человеческий потенциал. Они жаждут силы Святых Механизмов, скрытой в нас, и чтобы ее получить они обращают нас в себе подобных. И что еще хуже, они превращают нас в своих прислужников. Мы даем им силу, которую они так хотят, а взамен становимся их рабами.
— Я не видел рабов — ответил он. — Я видел товарищей, бьющихся друг за друга до самого конца.
Цао Цао зло усмехнулся.
— Ты видел две свиты в действии, и на основании этого теперь готов довериться всей системе?
— Нет, — сказал — но и твоим словам я тоже доверять не собираюсь.
Его собеседник предпочел сделать вид, что не расслышал этого.
— Даже если некоторыми из них движут благие намерения, — продолжил юноша — это не отменяет того факта, что подобная мощь слишком опасна не в тех руках. Даже если ни у кого нет таких стремлений, ты не можешь отрицать, что система свит имеет потенциал злоупотребления. Это уже случалось раньше.
— Ты говоришь так, как будто люди никогда не злоупотребляют друг другом.
Цао Цао сузил глаза.
— Речь не о том.
— Именно о том — надавил он. — В каком обществе нет своих преступников? В какой культуре нет людей, нарушающих законы? Мы должны судить весь народ по поступкам нескольких его представителей?
— Ты заступаешься за них? — обратился к нему грубый голос. Он повернулся, и увидел крепкую фигуру Геракла, смотрящего на него. В руках парень держал Злую Фигуру. — Ты отвернешься от своей расы, чтобы примкнуть к Дьяволам и Ангелам?
— Я не присоединился к ним. Даже когда одна из них предложила мне место в свите.
— Ах, вот ты о ком, — вкрадчиво проговорил Цао Цао — О той самой, что заполучила своих прислужников, воскресив их в качестве представителей своего вида. И ты не видишь в этом ничего неправильного?
— Ты бы предпочел, чтобы она дала им умереть?
Юноша покачал головой.
— Меня беспокоит, что это не кажется тебе возмутительным. Неискоренимая преступность этого деяния. Возможно, она предоставила их своей судьбе, позволив им умереть, прежде чем воскресить. Так что их мнение в этом не учитывалось.
— Ты считаешь её такой?
Герой скрестил руки на груди.
