Он улыбнулся. Персоны принимают образ, которого от них подсознательно ожидает пользователь. Митсуру была юной, когда её сила пробудила Пентесилею, и превыше всего она желала защитить своего отца от Теней. Поэтому фигура перед ними была облачена в сталь вместо робы, и держала оружие вместо жезла и скипетра. Она была призвана с определённой целью, и её образ отражал эту цель.
Эти мысли напомнили ему о том моменте, когда он появился в этом мире, и впервые призвал здесь свои Персоны. Они ответили, и среди его были и их. Он не был удивлён. Игорь упоминал узы, что превосходят даже Смерть. Те, что связывали его и SEES, определённо, относились к этой категории. В конце концов, он умер ради них, так что — нет, это его не удивило. Что действительно удивило его, так это то, что когда он воззвал к Орфею и Танатосу, вместо них ответила она, Пентесилея, изящная форма материализовалась перед ним и заключила в объятие своих эфирных рук.
Он редко был эмоционален, но именно этот миг был сильным.
Он задумался, что сказала бы Митсуру, если бы он сказал ей, что в момент слабости ему отозвалась её Персона, а не одна из его собственных. Скорее всего, покраснела бы, а потом отчитала за то, что заставил её покраснеть.
— Так что она может? — голос Кибы вырвал его из воспоминаний. Красавчик смотрел на Персону с долей скепсиса, его взгляд притягивали два клинка в её руках.
— Оно выглядит хрупким — добавил Саджи. — Как оно вооб...
— Буфула.
Ледяные иглы изверглись из дальней от них стены, покрыв поверхность слоем изморози. Кольца шипов, по змеиному свёрнутые словно на стебле розы. Зазубренные лезвия, словно ножи, рядами покрыли стену. Меж ними торчали похожие на копья острые сосульки — крупные окружены более мелкими. Всё это покрывало стену неровным узором.
Они уставились на сцену перед ними, на покрытую льдом стену, а затем перевели взгляды на Пентесилею, молча парившую, указывая рапирой на только что созданную ей ледяную скульптуру.
— Это... впечатляет — наконец признала Сона.
С совершенно невозмутимым лицом Конеко спрыгнула оттуда, где сидела, и подошла к ближайшему ледяному шипу. Она осторожно положила на него руку, и быстро убрала её, когда её обжёг холод.
— Настоящий — пробормотала она.
— Это реально круто, Арисато-сан! — вырвалось у Иссея. — Ты мне не говорил, что в тебе тоже есть Священный Механизм!
— Нет, у него нет — мягко произнесла Риас, оценивающе изучая его. То, что её взгляд задержался дольше необходимого, не ускользнуло от его внимания.
— Так ты, видимо, элементного типа? — пробормотал Иссей. — Бучо рассказывала мне про разные формы Священных Механизмов, и раз ты можешь создавать лёд, значит, твой Механизм элементного типа! Разве не клёво? Мы можем быть соперниками и тренироваться друг с другом!
— Нет.
Иссей запнулся на полуслове и уставился на него.
— Эм... Что?
— Не Священный Механизм — он кивнул в сторону Пентесилеи. — Персона.
— Персона? Что это?
— Воплощение мысли — просто ответил он. — Решимость разума, обретшая форму.
Они растерянно уставились на него.
— Я понимаю, что ты раньше не сталкивался с концепцией Священных Механизмов, Арисато-сан — произнесла Риас. — Но, возможно, ты вырос с этой силой и думал о ней как о "воплощении разума", когда в реальности это просто активация Священного Механизма?
— Священные Механизмы, способные призывать, не распространены, но существуют — подтвердила Сона слова подруги. Затем она нахмурилась. — Хотя чтобы Механизм мог призывать фамильяра, способного использовать элементы? О таком я никогда не слышала. Понадобится изучение архивов.
— Слышал, Арисато-сан? — Иссей ухмыльнулся ему. — У тебя редкий Священный Механизм, как и у меня!
Он закрыл глаза. Временами излишне весёлый настрой парня его изрядно раздражал. Однако он не мог его в этом винить; это просто в его натуре. Винить его в этом — всё равно что винить Джунпея за надоедливость, или Акихито за стоицизм.
Он открыл глаза и задал вопрос.
— Ваши Священные Механизмы могут использовать только один элемент каждый, верно?
Сона кивнула.
— И те, что могут призывать. Они могут призывать только одного фамильяра?
— Да. — Очкастая смотрела на него растерянно, явно не понимая, к чему он ведёт.
Он так и подумал. Священные Механизмы, суд по тому, что они ему рассказали, были искусственными. Персоны — собственные части людей, полностью органические. У первого есть ограничения. У второго нет.
Он позволил формирующей Персону силе стечь обратно в его разум, и затянутая в железо фигура, воплощавшая представление Митсуру об королеве амазонок, растаяла. Он снова нырнул в своё сознание, выискивая подходящее для призыва воплощение; долго искать не пришлось. Те, кого он использовал больше всего, те, к кому больше всего привык, просыпались в ответ на его зов гораздо проще, чем те, кого хранил в глубинах разума. Чтобы призвать их, требовалось не больше секунды зондирования.
Эвокер снова поднялся, и хотя он больше не нуждался в инструменте, чтобы призывать самые используемые Персоны, он хотел подчеркнуть это. Ствол вновь поцеловал его кожу, и он не задумываясь нажал спуск.
— Орфей.
Знакомая сила текла через него, холодная как лёд, сопровождаемая звуком, похожим на бьющееся стекло. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что призыв сработал. Из вспышки синего света возник Орфей, глаза цвета человеческой крови мерцали за маской из почерневшего металла.
— Невозможно! — услышал он восклицание Соны.
— Хмм, этот посимпатичнее прошлого — улыбнулась Акено. — Но всё равно страшноват.
— Оно только что сменило пол?!.. — предсказуемо, от Иссея.
Он проигнорировал всех и сфокусировался на свежепризваной Персоне.
— Агилао.
Орфей поднял руку, и из открытой ладони изверглась волна удушливого жара, ударив над головами собравшихся дьяволов в созданный Пентесилеей лёд. Пламя окутало стену, сердитое оранжевое зарево быстро пожирало лёд. За считанные мгновенья покрывавшая поверхность изморозь растаяла, превратившись в лужи на полу, и даже они долго не продержались. Жар был столь свиреп, что даже на расстоянии испарил собравшиеся лужи, с шипением превратив их в облака пара.
Он видел отблески сомнения в их глазах. Они сомневались, во что верить, и он им сочувствовал. Когда Митсуру впервые ознакомила его с концепцией Персон, он сам был настроен скептически. Однако Тёмный Час и регулярные визиты в Башню быстро избавили его от любых сомнений. Но здесь не было Тёмного Часа, и не было Башни. Они не могли лицезреть Теней или испытать пробуждение Персоны. То, что он делал, можно было воспроизвести Священными Механизмами, и естественно, они склонялись к ним как к достаточному объяснению.
Пользоваться известным, чтобы объяснить неожиданное, в человеческой природе. Определённо, к дьяволам это тоже относится.
Он не мог объяснить словами, что есть Персона, без того, чтобы они отмахнулись и назвали это очередной функцией Священных Механизмов. Он мог только показать им, и хотя уже дважды продемонстрировал элементную силу, которой может владеть Персона, у него была и третья, которую он мог показать.
Без предупреждения он закатал рукав, обнажив плоть руки. Прежде чем кто-то смог возразить, он с силой ударил по столу, ощутив, как острый край разрывает кожу. Когда он поднял руку, все могли увидеть уродливую кровоточащую ссадину.
— Арисато-сан! — воскликнула Риас, на её лице было явно написано беспокойство. — Это было ни к чему!
— К чему ты это сделал?! — воскликнул Иссей, забыв своё обычное веселье при виде раненого друга.
Вопрос был не "к чему", а "зачем". Если им всё ещё нужно доказательство, он даст его единственным способом, который знает.
— Диа.
Орфей завис над ним и поднял свою железную лиру. Механические пальцы затанцевали на струнах, и в ответ он ощутил, как сила Персоны концентрируется на его руке. Он поднял руку, чтобы все могли видеть, и подождал, пока исцеляющее заклятье сделает свою работу. Кожа затянулась, с методичной медлительностью закрыв разрыв. Затем последовал ушиб, тёмные точки на коже исчезали секунда за секундой, пока не осталась лишь чистая розовая кожа. Он сжал руку в кулак и продемонстрировал им незапятнанную руку, которая несколько секунд назад источала настоящую кровь.
Он видел ошарашенные лица собравшихся вокруг, и он знал, что преуспел.
— Не Священный Механизм — повторил он, произнося каждое слово медленно, акцентируя их. — Персона.
Глава 4.
Риас предложила ему место в своей свите.
Он отозвал Орфея, и почти сразу же рыжая дьяволица предложила ему место рядом с собой. Он отказался. Судя по тому, что они сообщили ему о свитах, предложение было непривлекательное. Это, по сути, феодализм, когда меньшие аристократы поддерживают более влиятельных или короля. Что бы они не думали, он был знаком с концепцией: правитель даёт дворянам титулы и землю, и в обмен они со своими отрядами служат в его армии. Со свитами, в общем-то, было то же самое.
Он не хотел оказаться привязаным к королю или правителю. Риас обходилась со своими слугами хорошо, он был в этом уверен, но у него не было желания ей служить. Так что он отказался, и немедленно после этого Сона тоже предложила ему место в свите.
Выражение на лице Риас, когда её соперница предложила те же самые условия, что она сама несколько секунд назад, почти стоило того. Почти.
Разумеется, он отказал и Соне. С Риас он по крайней мере был в какой-то мере знаком; Сона же всего пару часов назад была ему совершенно незнакома, и появилась только для того, чтобы объяснить, кто они такие. Если он не присоединился к свите Риас, то уж точно не присоединится и к Соне.
В общем, он вежливо отказал обеим, но почему-то был уверен, что речь об этом зашла не в последний раз.
Он оказался прав. Уже на следующий день Акено и Риас встретили его у ворот академии с ослепительными улыбками на лицах. Внезапное чувство обречённости, которое он ощутил, лишь обострилось, когда девушки дружно подхватили его под руки и втащили в школу.
Он заполучил изрядную дозу убийственных взглядов прежде, когда его видели с Юкари в Старшей Школе Геккукан, и позже, когда пошли слухи о его близости с Митсуру. Он считал, что имеет достаточный опыт негативного внимания.
О, как он ошибался...
Количество злобных взглядов, которые он получил, когда две школьных красавицы протащили его по двору, было на порядок выше, чем он считал возможным. Если бы взгляды могли убивать, он бы уже был мёртв и похоронен больше сотни раз.
По крайней мере, Танатос был доволен. Аспект Смерти обожал всё, что связано с его призванием, включая излучающие жажду убийства взгляды. Там, где другие сжались и съёжились бы под грузом взглядов, Персона, представляющая Смерть, откровенно тащилась от такого внимания.
И это ещё было не худшее. Далеко от того... После того, как эта парочка выгрузила его в его классе, они пообещали, что к обеду вернутся забрать его, полностью игнорируя его исполненный ужаса взгляд.
Он был вынужден признать, что это был интересный урок. Кто бы мог подумать, что занятия могут быть столь волнующими, когда половина класса смотрит так, словно хочет вонзить кинжал тебе в спину?
Они активно пытались завербовать его, это было понятно. Риас упоминала, что дьяволы зачастую выискивали людей с сильными Священными Механизмами, и рекрутировали в свои свиты. Сона это подтвердила, и дополнительно прояснила связь силы свиты дьявола с местом в Играх Рейтинга. Чем больше Священных Механизмов может дьявол насчитать в своей свите, тем выше шансы пробиться на вершины пьедестала Игр Рейтинга. В этом был смысл. В конце концов, сила короля — это сила его последователей, и история, человеческая история, богата примерами королей, достигших величия с помощью поддерживающих их могущественных дворян.
И для них он был силён. Они не знали предела его сил, или количества Персон, которых он запас, но уже по тому, что он им продемонстрировал, они могли строить достаточно обоснованные предположения.
Он не считал неправильными их усилия завербовать его. Нет ничего в корне неправильного в укреплении своего фундамента, а это именно то, что пытались делать Риас и Сона. От королей ожидают, что они будут защищать своё царство; те, кто этого не делают, слабые короли, которые вскоре становятся низвергнутыми королями. Нет, он их не винил... Однако находил их усилия надоедливыми.
Так что когда наступила обеденная перемена, он первым вышел из класса, направившись в одну из наименее посещаемых зон школы, дабы избежать обеих дьяволиц и их свиты.
Во всяком случае, план был такой.
Он забыл включить в уравнение фактор Иссея. Иссея, который каким-то образом ухитрялся найти его каждый раз, чтобы достать его болтовнёй про гаремы. Иссея, знавшего все его убежища. Иссея, который, несомненно, рассказал всё Риас, когда она спросила.
Он совсем не был удивлён, когда, открыв дверь, обнаружил Риас и Акено сидящими в комнате, которую он использовал чаще всего, со скатертью, накинутой на составленные вместе несколько столов, и расставленной на этом большом столе разнообразной едой.
Улыбка, продемонстрированная Риас, когда их взгляды встретились, изрядно раздражала.
— Надо же, Арисато-кун, — Акено невинно захлопала глазами — какое совпадение. Мы как раз о тебе говорили.
— Действительно — кивнула Риас. — Как удачно совпало, что ты сюда пришёл, Арисато-сан. Словно сама судьба сводит нас вместе.
Он захлопнул дверь.
Предприняв поспешное отступление, он надеялся найти убежище в другом месте. Эта надежда оказалась грубо придавлена, когда он столкнулся с Цубаки Шинрой, которая немедленно захватила его в плен.
— Президент студсовета желает с тобой побеседовать — провозгласила строгая девица, и по тому, как её рука сжалась на его плече, было очевидно, что выбора ему не положено.
Его успели отконвоировать половину пути, когда помощь прибыла из неожиданного источника. Конеко и Киба, различающиеся как ночь и день, стояли в проходе, явно настроенные воспрепятствовать им. Честно говоря, ему даже стало интересно, какая же катаклизмичная ментальная битва произойдёт между соперничающими дьяволами из разных свит.
Ничего подобного.
Вместо этого, Киба залихватски пригладил рукой волосы и улыбнулся Цубаки.
— Семпай, — подмигнул парень — ты сегодня прекрасно выглядишь.
Он нахмурился. Как будто это сработает... Это же старо, как мир.
И тут он увидел, как щёки Цубаки запунцовели.
— Э-эм... — девушка запнулась. — Б-благодарю.
Он ощутил нервный тик, и был вынужден напомнить себе, что они не демоны, с которыми он знаком, а дьяволы, и к тому же дьяволы-подростки. Они столь же подвержены увлечениям и влюблённостям, как подростки-люди.
Тем не менее, мысль о существах, связанных с Преисподней, по щенячьи влюблённых, вызывала когнитивный диссонанс.
Однако прежде чем он смог задуматься об этом, Конеко скользнула со своей позиции, и потащила его за рукав; только после этого старшая девушка сообразила, что план сорвался, и без особого усердия попыталась их остановить, однако Киба немедленно встрял между ними и продолжил вгонять Цубаки в новые оттенки красного.
