Ангел не вздрогнул.
— Это будет твоей тюрьмой, зверь. Даже сейчас, твоя сила увядает. Скаждым проходящим мигом ты слабеешь. Эта тюрьма станет твоей могилой — серебряная маска подняла взгляд. — Придёт время, когда герои, подобные ему, взойдут в это место. Они увидят тебя, они увидят его, и они повергнут тебя благодаря ему.
Зверь раскрыл пасть, дабы проглотить еретика, пойманную им одинокую фигуру, целиком. В ответ он услышал не плач или вопль, но смех.
Эребус испустил вонючий вздох неверия.
Метатрон продолжал смеяться под потрескавшейся серебряной маской.
— Я смеюсь над тобой.
Демон прыгнул на зверя с рёвом во всё горло. Он был ранен; его шкура была рассечена, и из ран по обожжённой, почерневшей плоти реками стекала раскалённая лава. Он был изуродован. Чудовищное лицо было рассечено до кости, изодрано так, что части черепа были жутко и величественно обнажены. В сравнении со зверем он был карликом, монстр, нападающий на большего монстра, но он не останавливался. Двое столкнулись, и чистой яростной силой Архидемон отбросил Эребуса от стены.
Без удерживающих его когтей ангел упал. Он упал, и его подняла огромная багровая рука.
— НАДО ЖЕ, МЕТАТРОН. ТОЛЬКО ЧТО ТЫ ГОВОРИЛ ЕМУ НЕ КЛАНЯТЬСЯ, И ТУТ, Я ПОСМОТРЮ, САМ ЭТО ДЕЛАЕШЬ.
Ангел поднялся на протестующих суставах. Серебряная маска наклонилась в сторону своего спасителя, и это движение было исполнено неодобрения.
— Я убил больше Теней, чем ты.
При этом обвинении демон фыркнул.
— ПРОБЛЕМА С АНГЕЛАМИ — рыкнул Белиал — В ТОМ, ЧТО ВАШЕ ПЛЕМЯ СЛИШКОМ БЫСТРО УБИВАЕТ ВРАГОВ. СЛИШКОМ ЭФФЕКТИВНО. ВЫ НЕ НАСЛАЖДАЕТЕСЬ ДОСТАВЛЕННОЙ БОЛЬЮ, ВЫ НЕ СМАКУЕТЕ УБИЙСТВО.
Массивные плечи поднялись и опустились, передразнивая человеческую эмоцию.
— ГДЕ В ЭТОМ ВЕСЕЛЬЕ?
Ангел проигнорировал издёвку в тоне своего собеседника. Он встал и призвал свой пылающий меч.
— Итак, мы — последние.
— НЕ ПОСЛЕДНИЕ — чудовищное лицо повернулось к окружённой морем врагов фигуре поодаль. — ОНО ВСЁ ЕЩЁ ЗДЕСЬ.
Когда ангел увидел это, увидели и они. Буйствующая фигура, затянутая в чёрное. Он давно потерял свой драгоценный меч, но это не имело значения. Он убивал Теней голыми кулаками, пробивая искажённые тела, срывая плоть фонтанами эктоплазмы, бросая в воздух и врезаясь на полном ходу на виду своей жалкой аудитории. Шлем-череп, вечно отрытый в молчаливом вое, выл с воинственным весельем в порченое небо.
— НИЧТО НЕ МОЖЕТ ОСТАНОВИТЬ СМЕРТЬ — в голосе Архидемона было неохотное уважение.
— У нас есть более важные вещи, о которых следует позаботиться — Метатрон направил своё оружие на восстанавливающееся тело зверя.
Он не был мёртв. Далеко от того. Раны, нанесённые Белиалом, стремительно закрывались, быстро зарастали. Оставленные Архидемоном ожоги вновь превращались в теневую плоть; оставшиеся шрамы напоминали блямбы раковых наростов.
Эребус выправился и выдохнул ядовитые пары.
— ОНО ХОРОШО СКРЫВАЕТ СЕБЯ, ЭТО СУЩЕСТВО ТЕНИ — фыркнул Белиал. — ЭРЕБУС, НАЗЫВАЕТ ОНО СЕБЯ. НО ТЕПЕРЬ МЫ ЗНАЕМ ИСТИНУ. ЗВЕРЬ АПОКАЛИПСИСА, СОЗДАННЫЙ ИЗ ТЬМЫ, ЧТО СОБИРАЕТСЯ В ДУШАХ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
— Это богохульство должно закончиться — пробормотал ангел.
— МЫ НЕ МОЖЕМ УБИТЬ ЕГО. ЕГО СИЛА УВЯДАЕТ, НО ОНА ВСЁ ЖЕ СТОЛЬ ПРЕВЫШАЕТ НАШУ, ЧТО БЕСПОЛЕЗНО ДАЖЕ ПЫТАТЬСЯ.
— В таком случае, мы израним его так, что оно будет помнить нас даже когда солнце угаснет, а мир окутает огонь. Мы вырежем на его теле наши имена, так что оно запомнит каждую букву. Мы заставим его страдать, пока сама его сущность не будет очерчена нанесённой нами болью.
Демон ухмыльнулся. Обсидиановые когти вытянулись на почерневших пальцах.
— ВОТ ТЕПЕРЬ ТЫ ГОВОРИШЬ НА МОЁМ ЯЗЫКЕ.
Фигура Эребуса перед ними приблизилась. Зверь погрузил свои когти в землю и проревел. Звук был словно гром, землетрясение, и ураган, соединённые воедино.
В ответ он услышал нечто, чего не мог понять. Это был шум, который он никогда не слышал прежде. Звук, который его исполненный ненависти мозг не мог понять.
Под тенью стены, два существа различающихся, как день и ночь, стояли спиной к спине. Меч обнажён, когти вытянуты, и когда Тени приближались к ним со всех сторон, смех над их неизбежной судьбой вырвался из-под серебряной маски и из уродливых челюстей.
Нет в мире звука, столь прекрасно неправильного, как смеющиеся вместе ангел и демон.
* * *
Когда свет вернулся в палату, Михаэль встал и удивлённо уставился на него.
— Это были... — серафим словно забыл дышать от переполнявших его эмоций.
Метатрон наклонил голову.
— Да.
Секунду спустя встал Сайзекс. Глаза дьявола были широко раскрыты. Это было самым близким к потере самообладания, что он когда-либо видел со стороны мужчины.
— Это были...
Белиал фыркнул.
— ДА.
Азазель последовал за своими коллегами-лидерами, встав.
— Это было...
Хелел хмыкнул и взмахнул рукой.
— Рискуя показаться повторяющимся — да, это было.
Последовала тишина, и он понимал, что все взгляды всё ещё были направлены на него, и в некоторых из них не было того удивления, что в остальных. Они были холодными и расчётливыми, эти взгляды, почти коварными, но это было риском, которого он ожидал и был готов принять.
Затем заговорил Азазель, разбив хрупкое молчание.
— Если существовал такой конфликт, мы должны были знать — седеющий мужчина бросил взгляд на коллег-лидеров, ища поддержки. Михаэли и Сайзекс оба согласно кивнули. — Если в этом мире проходила такая битва, у нас должны были быть некие записи о ней.
Он вздохнул.
— Их нет, потому что я не из вашего мира.
Все они, казалось, растерялись. Падший ангел тоже, но затем его лицо озарило понимание.
— Провал Измерений — медленно произнёс мужчина, а затем улыбнулся. — А вот это уже интересно.
Он предположил, что от него ожидали, что он знает, что это. Он не знал.
— Я не знаю, что это такое — вопреки его ожиданиям, Азазель ничуть не казался огорчённым этим признанием. — Я лишь знаю, что когда я очнулся, я был здесь.
— О, не стоит беспокоиться об этом — отмахнулся Григори. — У меня предчувствие, что ты узнаешь достаточно скоро.
Каким-то образом из его уст это звучало одновременно утешающе и зловеще.
Немного ниже на него смотрела Риас, и в отличие от других в её взгляде была лишь забота.
— Эта стена... на ней, прикованный... это был ты...
Он нерешительно помедлил. Стоило ожидать, что она заметит. Правда, сорвавшаяся с его губ, больше не звучала тем секретом, которым должна была быть.
— Чтобы запечатать Никс и отделить её от Эребуса, требовалась цена. Эта цена — душа. После того, как я победил её, имелась только моя.
— Нет... — прошептала Риас.
— Такая жертва... — пробормотал Михаэль. Взгляд ангела был полон симпатии.
Он не мог не улыбнуться.
— Жертва подразумевает выбор.
Акено уставилась на него.
— Они заставили тебя сделать это? — в её голосе был опасный тон.
Он покачал головой.
— Всё было сделано добровольно. Это всегда было и всегда будет моим решением.
Девушка выглядела растерянной, как и остальные.
— Тогда почему ты говоришь, что выбора не было?
— Потому что иногда предоставленный нам выбор не является выбором — они всё ещё выглядели растерянными, и он снова улыбнулся. — Одна жизнь за целый мир жизней. Как я мог сказать "нет"?
Они поняли это. Он видел это на их лицах.
— Ты не сказал нам, когда мы встретились — произнесла Риас. Она выглядела почти сердитой, но это не был гнев кого-то преданного или раненого. Это был гнев кого-то, обманутого тем, о ком она заботилась. Он мог понять.
— Тогда я вас не знал, — указал он — и это никогда не было вашим грузом.
— Не наш груз? — тихо произнесла Акено. — Нет ничего благородного в скрывании своего груза от друзей.
Его взгляд оставался на ней, но ответ был направлен Риас.
— Ты не стала рассказывать мне о своей назначенной свадьбе, чтобы заставить меня помочь, а я не стал рассказывать о своей жертве, чтобы заставить мне сочувствовать.
Часть её гнева при этом рассеялась.
— Твои друзья... — произнесла она. — Та, которую ты любил...
Его впечатлило, как быстро она сообразила. Это заслуживало ответа, по крайней мере.
— Я не терял её. Я не терял их. Это они потеряли меня.
Он увидел печаль в её глазах, и поразился тому, как много её было. Он был почти рад, когда голос Азазеля заставил его повернуться в другую сторону.
— Эта Никс... Этот Эребус... Как мы можем быть уверены, что они не существуют в нашем мире?
— ВЫ НЕ МОЖЕТЕ — они все вздрогнули при рыке Белиала. Они все настолько погрузились в его объяснение, что почти забыли о трёх существах за ним. — ПОКА ЕСТЬ СМЕРТЬ, ВСЕГДА БУДЕТ НИКС. ТА, ЧТО ПРИНОСИТ ДРЕВНЮЮ НОЧЬ, НИКОГДА НЕ ИСЧЕЗНЕТ. ОНА ТАКАЯ ЖЕ ЧАСТЬ ЭТОГО МИРА, КАК ЛЮБОЙ ИЗ НАС.
— Но здесь нет Пророчества — подчеркнул Метатрон. — Здесь нет Герольда Падения. Без них обоих Никс продолжает спать, покоясь в плане далеко над нашим. Это одновременно хорошо и плохо. Хорошо в том смысле, что она ещё не пробудилась. Плохо в том смысле, что она не была запечатана, и всё ещё может пробудиться.
— Неприятная перспектива — пробормотал Михаэль.
— Что тем более даёт вам причину объединиться — улыбнулся Хелел. — В конце концов, Бог запечатал зверя, подобного тому, что вы видели, и на это ушли все его силы. Если только кто-то из вас не считает, что может сравниться с Его силой, я полагаю, будет разумно объединить силы на тот случай, если произойдёт нечто подобное.
На идеальном лице ангела была усмешка, вызванная дискомфортом, который доставили его слова.
— И, возможно, стоит упомянуть, что Эребус был на порядок слабее, чем существо, с которым сражался Он?
Это был спасательный круг. Верёвка, брошенная, чтобы спасти ситуацию. Все три лидера осознали это и ухватились за неё одновременно.
— Действительно, — Азазель с трудом сдерживал веселье от проявления в голосе — подобная угроза не по силам любой из фракций в одиночку.
— Да уж — согласился Михаэль. — Будет разумно подготовиться.
Сайзекс улыбнулся человеку в круге.
— В свете этих событий, ваши возражения удовлетворены?
Священник взглянул на лидеров трёх фракций, затем на бесстрастное лицо Метатрона, затем на самоуверенную усмешку Хелела, и наконец на безгубый оскал Белиала. Мужчина медленно опустил голову, признавая поражение.
— Они удовлетворены — вздохнул представитель. — ...я снимаю свои возражения.
Он воспринял это как указание убрать все три Персоны из своего разума. Оба ангела растаяли, рассеявшись точками синего света. Демон рассмеялся, прежде чем проделать то же, и несколько секунд по палате гуляли отзвуки его презрения.
Внезапная пустота в его сознании стала и благословением, и проклятьем. Он чувствовал невероятную усталость. Чувствовал себя до костей измотанным.
Этого следовало ожидать. Персона — мысль, воплощённая в реальности. Удерживать в реальном мире слишком много — сродни присутствию множества мыслей в одной голове. И чем сильнее Персона, тем хуже становилось; человеческая психика способна удерживать лишь ограниченное количество. Семерых Архангелов и Танатоса было достаточно, чтобы на несколько дней уложить его в кому. Немного больше, и он мог бы вовсе не очнуться.
Он без слов встал с трона, и направился к верхним ложам, откуда спустился. Он чувствовал их взгляды спиной; добраться до лестницы было облегчением.
Пропавшим, когда ангел преградил его путь. Красивый, величественный меч был направлен в его грудь.
— Кто ты? — потребовал Зеруил. — Кто ты, что владеешь такой силой? Ты не просто Нефилим. Кто-то из этой расы может использовать силы Небес и Ада, но не может приказывать им. Ты — можешь. Архидемоны убивают по твоему зову. Архангелы летят по твоему призыву. Те, кого презирают и те, и те, склоняются перед твоей волей.
Остриё меча вздрогнуло, не от страха, но от чистой растерянности.
— Так что спрошу снова. Кто. Ты. Есть?
У него не было шанса ответить, поскольку потолок обрушился на них обоих.
* * *
Первым намеком участникам мирной конференции о том, что что-то было не так, послужило подожженное небо. Зловещее оранжевое свечение было поначалу слабым, но за мгновение, нужное человеку, чтобы моргнуть, оно залило Академию Куо и ее окрестности беспрецедентным разрушением. Метеоры. Падающие кометы. Огромные пылающие сферы, летящие из-за горизонта, влекомые колдовской энергией. Каждый был шипящим раскаленным снарядом магического пламени, сброшенным на территорию, где проходила конференция, как минометные снаряды. Они сжигали все и вся на своем пути, а затем взорвались в громадной вспышке света.
Потери были катастрофичны. Патрули ангелов и дьяволов были уничтожены в одно мгновение, испепеленные огненным шквалом. Мужчины были сброшены со своих постов, бронированные фигуры сучили руками на лету, подброшенные взрывом в воздух на десятки метров. Кратеры разрывали сущее, оставляя гигантские, зияющие дыры в земле. Конечности, торсы, куски рваной плоти, падали на их рваные края как кроваво-красный дождь.
Первый этап атаки должен был шокировать обороняющихся и ввести их в ступор. Его целью было нанести столько им урона, что у них не осталось бы сил на ответ. Масштабная ковровая бомбардировка, накрывшая защитников магическим огнем. Вторым этапом было настоящее наступление. Мясо атаки. Сформированный для удара по мягкому, незащищенному горлу противника, строй, состоящий из смазанных силуэтов дьяволов и Падших в одинаковых масках, и закутанных силуэтов изгнанных магов, вышел из клубящегося дыма. В авангарде, собранные в широком строе в десятки метров глубиной, шли сотни и сотни владельцев Священных Механизмов. И глаза их всех были пугающими, пугающе пустыми.
Посреди разрушений, устроенных ими, на фоне сотворенного ими адского пейзажа, Бригада Хаоса заявила о своем существовании.
* * *
Рука, освободившая его из-под завала была не столько рукой, сколько лапой — пять алых когтей, украшенных изумрудом в центре. Он издал стон, когда перчатка сомкнулась на его запястье и вытянула его из завала. Его спаситель посмотрел на него мрачным взглядом.
— У нас тут дела не очень.
Он моргнул на окружающую его картину, приспосабливаясь к внезапному свету. Как и всегда, извращенец нашел способ преуменьшить ситуацию. Тем не менее, это было адекватным описанием того, что он увидел.
Кратеры усеивали ландшафт, искусственные впадины в земле. Он нахмурился, когда осознал, что некоторые из них находятся прямо на том месте, где раньше стояли здания. Кто бы не выбрал своей целью для атаки мирную конференцию, он не был разборчив в способах одержания победы. Он нахмурился еще сильнее, когда увидел тела, разбросанные рядом с краем каждого кратера, и ни одно из них не было целым. Некоторые из них были не более чем красными пятнами, размазанными по земле.
Иссей проследил за его взглядом и покачал головой.
— У них не было и шанса. Всё произошло слишком неожиданно. Меня самого чуть не задело.
