Он нанёс удар точно в нужный момент, и подсёк ноги дьявола, пока эффекты заклинания были в полной силе. Киба издал вызывающий сочувствие возглас, приземлившись на пятую точку, и рефлекторно потянулся к своим клинкам, но лишь для того, чтобы осознать, что они отлетели в сторону во время его лишённого достоинства нисхождения. Унылое выражение, растянувшееся на лице парня, подробно говорило о том, что он думал о том, что только что продемонстрировал.
— В первый раз было намного проще.
Он кивнул, вежливо соглашаясь.
— Со многим так.
Киба встал на ноги, и тут же вздохнул, когда рука вновь опустилась ему на грудь.
— Пожалуйста, не отправляй меня опять в полёт.
Уголки его губ грозили изогнуться вверх. То, как звучала эта просьба... Это звучало почти по светски.
— Могу предложить и другие варианты, если желаешь выслушать.
На лице дьявола появилось облегчение.
— С превеликим удовольствием!
— Зионга пропустит через твоё тело достаточно электрического напряжения, чтобы вывести из строя на неделю. Буфула охладит твою кровь, так что она замёрзнет в венах.
Он помедлил для пущего эффекта, наклонив голову.
— Агилао, скорее всего, подожжёт тебя.
Выражение лица мечника сменилось с исполненного надежды на испытывающее дискомфорт, затем на искреннее беспокойство, и в итоге достигло вершин напряжённости.
— Знаешь, что? Если хорошенько подумать, отправиться в полёт — не так уж плохо, на самом деле.
Он кивнул, соглашаясь.
— Рад, что мы смогли прийти к приемлемому компромиссу.
Он успел заметить веселье в улыбке Кибы, прежде чем Гарула отправила улыбку вместе с её владельцем кувырком вдаль. Не прошло и секунды, как другой оппонент занял место мечника, обрушившись на землю перед ним от одного удара лиры Орфея Телоса. Иссей дезориентированно глянул на парящую над ними молчаливую фигуру, прежде чем прийти в чувства.
— О, приветик, Арисато-сан! Этот золотой чувак бьёт, как грузовик! — извращенец помедлил, несомненно прислушиваясь к голосу в его голове. — Ддрайг говорит, что его никогда прежде не сбивал грузовик, так что он не может сравнить, но он говорит что самое близкое, что ему приходит на ум — это когда Тиамат швырнула в него гору!
Он решил, что это можно принять как комплимент.
Следующим заклинанием, что он сплёл, поставив ногу прямо на багровый нагрудник Доспеха Чешуи, было Тарукаджа. Иссей успел напрячься, прежде чем пинок, усиленный многократно сверх человеческого уровня, с невероятной силой отбросил его спиной вперёд. Бронированное тело дьявола прорыло в земле борозду размером с парня от места удара до места назначения, которым — по чистой случайности — оказался другой дьявол, как раз пытающийся встать.
На лице Кибы было почти комическое выражение, когда он узрел стремящийся к нему снаряд-извращенца, смахивающий на некую драконоподобную торпеду. Мечник сумел прикрыть лицо руками, прежде чем Иссей врезался в него, и они оба закувыркались кучей спутанных конечностей. Когда эта парочка наконец остановилась, послышался страдальческий голос, проясняющий, кому не повезло оказаться снизу.
— Слезь с меня.
— Извини, Юуто! Я пытаюсь!
— Ой, да ради... Сколько вообще весит этот хренов доспех?!
— Ддрайг говорит, что спрашивать дракона о его весе невежливо!
— Я не спрашиваю Ддрайга, сколько он весит! Я спрашиваю, сколько ты весишь!
— Ддрайг говорит, что Доспех Чешуи — продолжение его воли на моё тело. Так что это то же самое, что спрашивать его, сколько он весит!
— Даже так, он всё равно не должен столько весить!
— Нельзя судить по внешности, Юуто! Если некоторые драконы толстые снаружи, это не значит, что они не могут быть тощими внутри! Драконы красивы, какой бы формы или размера они не были!
Он покачал головой, выслушивая этот диалог. Даже когда ситуация должна была быть серьёзной, члены Клуба Оккультных Исследований всё равно находили способы её разрядить. Но, возможно, это столь же его вина, сколь и их. Аспекты его личности изменялись, в этом он не сомневался. Он чаще улыбался и реже хмурился. Его ответы действительно были осмысленными, вместо односложных, намеренно звучащих двусмысленно. Он выдавал секреты, которыми не ожидал что будет делиться, и не потому, что был вынужден, а потому, что это было легко. Разум преходящ, и он не мог не задаваться вопросом — если бы цена за то, чтобы остановить Эребуса, не была столь высока, возможно, тот же путь перемен открылся бы перед ним и SEES?..
Он отложил эту мысль на потом, повернувшись встретить внезапную атаку Конеко. Отражение Удара поглотило силу её удара и перенаправило в то, что некомата обрушила на его череп. Последовавший дождь осколков, осыпавшийся на его плечи и с них на землю, заставил его вопросительно поднять бровь.
— Извини — оппонентка заметила его хмурый вид, и жестом извинения пожала плечами. — Я думала, что стоит попробовать что-то новое.
— Понятно — отсутствующе ответил он, и мотнул головой в сторону груд гранитной крошки, образовавшихся у его ног. — Где ты взяла камень?
Лицо Конеко отражало лишь абсолютную нейтральность, когда она медленно, осторожно спрятала руки за спиной.
— Секрет. (Давыдов: Кселлос-сама...)
Он принял, что это лучшее объяснение, которое он получит, и не стал напирать. Вместо этого он перевёл взгляд на другое, продемонстрировав, что ей следует поступить так же.
— Думаю, тебе стоит собраться.
Девушка обернулась, увидела то, что видел он, и снова повернулась к нему.
— О. Пока, Арисато-сан.
Удар сердца спустя Орфей Телос врезался в её стройную фигуру, обрушившись на неё с весом и силой сошедшего с рельс грузового поезда. Изящное тело Конеко отшвырнуло прочь, отдалённо напоминая человекоподобную ракету. Однако у всех ракет есть свои цели, и так уж получилось, что целью Конеко оказался тот, кто уже перенёс подобное.
Киба как раз распутывался с Иссеем, когда Конеко падающей кометой обрушилась на него сверху. Прочувствованное "Почему я?!.." мечника заставило его улыбнуться, проворачиваясь на каблуках к последним противникам.
Гаспер и Асия медленно попятились; на их лицах были идентичные выражения смятения. Он решил, что их сложно винить в такой реакции. Они видели, как их план боя за считанные моменты оказался систематично разрушен, и об их силах позаботились за ещё меньшее время. Некая осторожность, и, возможно, толика страха были естественны, тем более, что оба Слона были неспособны за себя толком постоять. Как в шахматах — убери слои защиты в виде Ладей, Коней и Пешек, и остальные фигуры становятся болезненно уязвимы.
Почему он и не удивился, когда пара рук охватила его сзади, обхватив его за пояс в отчаянной попытке остановить его.
— Быстрее, вы двое! — выкрикнул голос Акено у него из-за уха. — Бегите, пока я его отвлекаю!
Тот факт, что руки девушки воспользовались возможностью пройтись по его телу, его не беспокоил. Его беспокоило то, куда эти руки лезли.
— Это так ты отвлекаешь противника? — его взгляд опустился на её пальцы, грозящие заползти под его пояс. — Щупая его?
Вроде бы должно быть невозможно сохранять невинное выражение, в то же время содержащее изрядную долю проказливости, но Акено каким-то образом удалось сделать его почти естественным.
— Ну, это же работает, верно?
Он решил, что с этим сложно поспорить, так что не стал и пытаться. Вместо этого он ответил новой Тарукаджей, и воспользовался усилением, чтобы швырнуть девушку через плечо, как проделал с Иссеем. В точности как извращенец, Королева Риаса оказалась с немалой силой брошена на землю; однако, в отличие от Иссея, на Акено это словно и не подействовало. Собственно, лицо дьяволицы исказила карикатурная ухмылка, словно ей это очень нравилось.
— Ай-яй, Арисато-кун! У меня как раз в последнее время спина чесалась, благодарю, что помог от этого отделаться — её щёки практически сияли, и это подсказывало ему, что он, возмоно, сделал что-то не то. — Ты же не против как-нибудь попозже мне снова спинку почесать?
В его голове зазвонили педупреждающие колокола, и рука, что всё ещё держала Акено за запястье, немедленно отпустила её, словно наткнулась на что-то раскалённое. Дискомфорт был таким, что он вспомнил о других противниках только тогда, когда услышал из-за спины нерешительный голос Гаспера.
— Эм... Я понимаю, что это испытание наших способностей, и мы должны сражаться, но, Арисато-сан, не могли бы вы не бить по лицу? Миттельт говорит, что это часть моего тела, на которую ей больше всего нравится смотреть.
Странность просьбы несколько прояснилась, когда Асия повернулась к товарищу-Слону с возбуждением во взгляде.
— Гаспер-кун! Ты не говорил нам, что ваши отношения так далеко продвинулись! Вы двое наконец встречаетесь?
Парень застенчиво потёр затылок.
— Эм... Я не знаю? То, что она смотрит, как я переодеваюсь в разную одежду, считается как "встречаемся"?
Всё ещё лежащая на спине у его ног Акено уставилась на краснеющее лицо дампира.
— Ну как же, Гаспер! Это самое лучшее в свидании!
Асия согласно кивнула, и с чувством хлопнула в ладоши перед грудью.
— Рада за тебя, Гаспер-кун!
Его взгляд перескочил на расчувствовавшуюся монашку, затем на возбуждённую соблазнительницу, и наконец — на парня с заплетающимся языком.
В такой момент такой разговор...
В конечном итоге, он позволил говорить за него Магаруле. Накрывающее территорию заклинание обрушилось на фигуры вокруг него, поднимая фигуры Риас в воздух и унося их прочь словно листья на осеннем ветру. Тот факт, что все трое навелись на парня, только сумевшего распутаться с одной некоматой, было, воистину, досадным совпадением.
Мечника спасла чистая мускульная память. Киба инстинктивно присел, когда размахивающее конечностями тело Гаспера пронеслось над его головой, а затем провернулся на пятках, уклоняясь от размытой фигуры, которой была Асия. Парень с великолепным изяществом закончил свой пируэт, и повернулся к нему, обнажив мечи в боевой стойке и уверенно улыбаясь.
— Промахнул...
Акено врезалась в него, словно снаряд из пушки. Оба дьявола закувыркались по земле неупорядоченной кучей конечностей. И, как в предыдущих случаях, гравитация постановила, кто оказался снизу.
— О, Юуто — черноволосая красотка поёрзала на своём месте на спине своего товарища. — Благодарю за то, что смягчил моё падение. Как по джентльменски!
Он воспользовался временем, что понадобилось Кибе на приглушённый ответ, чтобы отряхнуться от остатков импровизированной атаки Конеко. Орфей Телос опустился вниз, присоединяясь к нему; его золотые конечности сияли. Эта внезапная близость наполнила его стимулирующим чувством неуязвимости.
Они не могут его победить.
Ни в прямом смысле, ни в каком-то ещё. Это определённо. Орфей Телос — слишком сильный противник. Он влил всё в слияние этой Персоны — всё знание, обретённое в долгих визитах в Бархатную Комнату, весь опыт, набранный во время восхождения по словно бесконечным этажам Башни, все заклинания, все навыки... Всё это использовалось для создания одного творения. "Могущество" определяло само его бытие, и если этого было недостаточно, его власть над Арканой гарантировала несравненное мастерство владения этой силой.
Эти факторы были тем, что давало ему уверенность провозгласить последовавший вызов, к тому же тоном, который для него граничил с высокомерием.
— Пора закончить это сражение.
Его слушатели весело переглянулись. Их мысли в своей традиционно-энтузиастичной манере озвучил Иссей.
— Вау, Арисато-сан, ты прямо как злодей из видеоигр! — парень наклонил голову набок, вновь прислушиваясь к сущности, обитающей в его Священном Механизме. — И Ддрайг говорит, что это лучший способ вдохновить нас сражаться лучше! Изобразив злодея!
Ну, если это их последняя просьба перед неизбежным поражением, он её исполнит. Правда, оставалась одна маленькая проблема.
— Я никогда раньше не был злодеем.
— Это легко, Арисато-сан! — воскликнул его собеседник. — Тебе просто нужно нам угожать! Ддрайг тоже говорит, что все злые драконы, с которыми он сражался в прошлом, перед началом боя говорили всякие угрозы!
Хотя этот совет помог решить одну проблему, он создал другую.
— Я и не угрожал никому никогда.
Киба задумчиво глянул из-за плеча Иссея.
— Можешь сказать, что собираешься вести эксперименты над нашими друзьями и семьями в тайной лаборатории — фразу сопровождала слабая улыбка. — Это всегда работает.
За спиной Рыцаря Асия согласно кивнула.
— Ещё можешь сказать, что собираешься бросить нас и не возвращаться. Мне было бы очень печально, если бы ты это сделал, Арисато-сан.
— Угроза запечатать нас была бы очень дискомфортна — предложил Гаспер, когда его коллега-Слон закончила. — Миттельт-сан говорила, что она спасёт меня, если меня снова запечатают против моей воли.
Мелкий вампир моргнул, словно вспоминая что-то, а потом застенчиво опустил взгляд в пол.
— Ещё она сказала, что всегда хотела попробовать спасти девицу в беде.
— Мне нравится идея запечатывания, — с чёртиками в улыбке заметила Акено — с добавлением того, что себя тоже запечатаешь вместе с нами. Кто знает, какую жуть ты сможешь придумать, будучи мучителем? (Давыдов: "В новый мир с благословениями", блин... :-) )
Совет Конеко оказался последним, и выражение лица некоматы отражало серьёзность, с которой она говорила.
— Если ты будешь угрожать мировому запасу еды, я никогда тебя не прощу.
Он нахмурился, когда стройная девушка закончила, переваривая избыток полученной информации.
— Это... не так просто переварить.
— Всё нормально, Арисато-сан! — сообщил Иссей. — Мы в тебя верим!
— Возможно, стоит начать с чего-то простого — предложил Киба, желая помочь. — Как я понимаю, все злодеи по умолчанию угрожают членам семьи.
Он наклонил голову, обдумывая предложение. В этом был смысл, и она сам это видел, когда отец Митсуру оказался жертвой предательства Икутсуки. Её ярость и ужас от этого деяния пронзили вуаль безразличия, окутывающую его, и заставила его сочувствовать тогда, когда он честно считал себя неспособным на эмоции. Он сосредоточился на этом воспоминании, придал лицу строгое выражение, и опустил голос на октаву, до тона, который счёл подходящим.
— Я собираюсь... сделать что-то... с вашими матерями?..
Секунды молчания тянулись медленно и болезненно. В конце концов он заметил целый стадион направленных на него весёлых взглядов, но старался этого не показать.
Сочувственный взгляд Иссея не помогал.
— Вау, Арисато-сан. Злодей из тебя и правда отстойный.
Остальная часть свиты Риас согласно кивнули; все, кроме Акено, уставившейся на него скорбным взглядом.
— Моя мать мертва — печально произнесла она. (Давыдов: это не помешало ГГ сделать с ней что-то...)
Он поморщился. Он не хотел, чтобы это стало темой разговора. Внезапные взгляды, исполненные ужаса, от остальных, ещё усугубили его гримасу.
