Эмиссар
Пролог
Место, преисполненное сияющей, поющей энергии. Место, преисполненное тончайшей магии и великой Силы. В конце концов, просто красивое место — даже выходцам из младших Домов пришлось бы признать это.
Если бы хоть кого-нибудь из них сюда допустили. Если бы хоть кто-нибудь из них знал о самом существовании Станции Мониторинга.
Дежурство на которой шло своим чередом, пока...
"Обширные искажения эмерон в диапазоне от ульт до верхнего предела!"
Главный наблюдатель отреагировал без промедления:
"Общая мощность? Примерная сложность?"
"Мощность... неопределима. Скачет между третьим и пятым порогом. Сложность... кажется, соответствует... нет, не могу зафиксировать".
"Мера наведённой изменчивости?"
"Больше, чем у любого из отродий Хаоса на моей памяти".
Дежурный оператор лихорадочно настраивал что-то в фиксирующей сети и не мог уделить много внимания отстранённому анализу происходящего. Но главный наблюдатель получал данные, уже подвергшиеся первичной обработке — и, будь он человекоподобен, к этому моменту вовсю дрожал бы от охотничьего азарта... и нешуточного испуга.
"Локализовать можешь?"
"Нет. Ощущение такое, что затронута половина Нарадума — настолько наш новый "гость" размазан по эмерон".
"Которая половина Нарадума?"
"В данный момент — верхние йарри. А чуть раньше — нижние".
Главный наблюдатель почти забыл об азарте. Но не о страхе.
Значит, гость что-то ищет? Целенаправленно? Может быть, на этот раз гость из-за пределов мира даже... разумен? Опять, как...
Может?
"Разворачивай систему "Сито" в ПОЛНОМ объёме! Быстро!"
"Но... в полном?"
"Энергию экономить будем потом. Под мою ответственность!"
"Хорошо. Выполняю..."
Однако приказ безнадёжно опоздал.
Как показал позднейший детальный анализ, шансы на успех отсутствовали с самого начала. И персоналу Станции Мониторинга оставалось лишь наблюдать, как затихают возмущения эмерон. Исчезают так же быстро и необъяснимо, как перед тем — возникли.
"Мне продолжать развёртку?"
"Нет. Уже не надо. Требуется сделать кое-что другое. И быстро. Можешь локализовать последние искажения, вызванные... гостем?"
Некоторое время оператор мудрил с фиксирующей сетью. Как отражение его команд и внутренних процессов сети, по "стенам" Станции плыли, переплетаясь и вспыхивая, искорки, нити и пятна чистых спектральных оттенков.
Закончив, оператор неуверенно выдал:
"Только с достоверностью не выше одной трети и с точностью до силгама".
"Это лучше, чем ничего. В каком силгаме всё... закончилось?"
"Ниммур. С несколько меньшей вероятностью — Кхерс или Вигандаш".
"Ясно. Продолжай мониторинг".
Главный наблюдатель отодвинулся и принялся за формирование астрального вестника. Он, в отличие от оператора, так толком и не обдумавшего ситуацию, подозревал, что на самом деле ничего ещё не закончилось.
И главный наблюдатель был совершенно прав.
Самое интересное только начиналось.
Глава 1. Дикарка
Ниллима
Это пришло во сне. Необычно, неправильно глубоком. Обратно на поверхность из этого сна пришлось прорываться, как из объятий голодной лам-лианы, и приложенные усилия оставили её опасно слабой. Почти больной. А в толщине листа от бодрствования она осознала ещё кое-что.
— Кто ты?
"Успокойся, малышка..."
— Кто ты, дух?!
"Я не враг тебе, успокойся".
— Ты чужой!
"И не кричи вслух. Это опасно. Думай вглубь, я услышу".
Это замечание заставило Ниллиму замереть. Кем бы ни являлся чужак, насчёт криков он (она? оно?) не врал: даже в безопасном убежище лучше не нарушать тишину без жестокой нужды. А кроме того, в его мимолётном "вглубь" ощущалось нечто такое...
"Ты — из Сильных?" — очень осторожно подумала она, машинально (и на диво успешно) следуя рекомендации. Перед ответом со стороны чужака плеснуло удовольствием — вполне живым и даже приятным.
Похоже, неведомому духу понравилась её покладистость и точность в направлении мыслей.
"Не совсем. Но ради простоты можешь считать, что это так... малышка, что с тобой?"
Глубинный ужас, охвативший Ниллиму, преобразился во всеохватный гнев и неприятие.
— Прочь из моей головы!!!
"Прости, но это невозможно. Максимум, что я могу сделать — экранировать... то есть как можно плотнее свернуть свои мысли и уйти в тень. Вот только..."
"ПРОЧЬ!"
Всплеск сожаления — как мягкий вздох родителя при виде очередной шалости непутёвого дитяти. А потом чужой дух в самом деле свернулся в нечто вроде тёмного шара и почти исчез... если забыть о странноватой "тяжести" или "вязкости", порождаемой самим его присутствием.
Ниллима выдохнула. По всему телу прокатилась запоздалая дрожь. Если этот... этот в самом деле из Сильных, он легко мог сделать с ней поистине страшные вещи, ничуть не волнуясь о том, как это скажется на её душе, памяти и воле. Почему он так покладист? Ведь она, в сущности, ничем не могла подкрепить свои требования...
Тёмный шар в глубине слегка посветлел.
"Потому что сотрудничество выгоднее войны".
— Я тебя не спрашивала, — огрызнулась Ниллима.
"В таком случае закройся пологом. Он экранирует... хотя нет, полог ты не потянешь... и даже плёнку долго не удержишь... ладно, поставь вуаль. Через неё всё равно будет сочиться, но я хотя бы буду уверен, что поймал мысль, адресованную не мне и потому не требующую ответа".
— Что ещё за вуаль?
Сосед отозвался охотно и куда дружелюбнее, чем можно было ожидать:
"Простейший ментальный экран. Больше похож на сложный рефлекс, включённый в процессы осознания-мышления, чем на полноценное заклятье. Строится вот так..."
Очень хотелось спросить, что такое "сложный рефлекс", но Ниллима решила, что об этом подумает потом. Если она вообще будет думать этому... Соседу, а не игнорировать его. Со второго раза выстроив и без особого напряжения удерживая вуаль, она тряхнула головой и решила, что озаботится проблемами Сильных позже. Первым делом — завтрак.
Если сама себя не покормишь, джунгли быстро найдут, кого подкормить тобой.
Ночь она провела в своём обычном "гнезде": маленькой, неправильной формы узкой щели, на дне которой, выстланной несколькими слоями листьев онгра, едва возможно вытянуться во весь рост. Кстати, срезанные позавчера листья начали терять упругость, пора заменить... но это опять-таки потом: в ближайшее время лежать на них она не собирается.
Ниллима вытащила три из восьми клиньев, удерживавших перекрывающую вход шипастую плетёнку, аккуратно отодвинула её (плоской стороной ножа, чтобы не повредить и не касаться голыми руками) и просочилась наружу, слегка скребнув бедром и спиной по шершавому красноватому камню тобрасса.
Впрочем, получить даже кровавые ссадины о камень лучше, чем заработать одну-единственную царапину шипом глайховой лозы, из которой сделана плетёнка.
Когда Ниллима изготавливала "дверь", ныне хранящую её сон, она по неосторожности оцарапалась целых пять раз и потом не менее полутора марог провалялась в душном бреду... а ещё несколько последовавших марог оставалась слишком слабой, чтобы выходить наружу ради добычи пропитания. Зато теперь можно спать как угодно крепко: заслон глайховой лозы ни одному хищнику не одолеть. От одного её запаха даже мечезубы шарахаются.
Не торопясь удаляться от убежища, Ниллима повертела головой, вслушиваясь, вглядываясь, вникая в обстановку. Она не очень хорошо умела вникать и первой готова была признать свою безыскусность, но лишь этот навык позволил ей выжить после...
Стоп. Не думать. Не вспоминать! И — не злиться!
Прошлого не вернуть. Так что с того, что Сосед поневоле напомнил о...
"Прячься!"
Мысленный приказ дышал такой властностью, что Ниллима юркнула обратно в "гнездо" ещё до того, как сообразила, что делает.
— Ты...
"Вон там. Вникни как следует".
— Да чего ради мне тебя слушаться?
"Тело у нас одно. И я заинтересован в его сохранности. Сперва вникни, а ссориться будем потом... если у тебя останется желание".
Ниллима глубоко, медленно вздохнула. Села на листья онгра, прикрыла веки для лучшей сосредоточенности... от чуть посветлевшего чёрного шара упруго толкнулась волна тонкой энергии, на краткое время резко обострившей ощущения в нужном направлении...
— Оухх!
"Теперь-то поняла?"
Смертельный холод сжал внутренности. Мечезуб! Старый и раненный, но на неё даже такого хватит с большим избытком. Как-то почуявший её сквозь опасный и терпкий аромат глайховой лозы... или не почуявший, но просто услышавший? А теперь ещё, наверно, и глазами увидевший потенциальную добычу.
Ходячая погибель.
Мечезуб стар и ранен. Именно поэтому он никуда не уйдёт: найти иную добычу, а потом убить её он попросту не способен. Будет караулить свою жертву, пока та не выйдет... а выйти придётся, и быстро: жажда не знает жалости!
"Какая же я дура! Ну чего мне стоило сделать новую долблёнку? Или хоть не спешить выбрасывать старую. Подумаешь, загнила... сейчас даже старая, сгнившая долблёнка с вонючей водой спасла бы мне жизнь... дура, мёртвая дура!"
"Не отчаивайся раньше срока".
"Ты!"
"Уж лучше зови Соседом".
"Ты... можешь прогнать мечезуба?"
"Не совсем".
Отчаяние сменилось злостью.
"А что ты тогда можешь-то?"
"Я могу научить тебя выйти из этого положения без особых потерь. А то и с прибытком".
Девушка — почти против воли — заинтересовалась.
— Это как?
"Во-первых, я могу научить тебя входить в тягучий транс. Несколько марог в нём тебе покажутся не длиннее пары нохх. Так что хищника ты сможешь попросту пересидеть. Во-вторых, я могу научить тебя заклятьям, обездвиживающим жертву. А ещё — усыпляющим. Или даже убивающим. В-третьих, мы можем сделать самый удачный ход и вылечить мечезуба..."
Ниллима аж подскочила.
— Что?!
"Не перебивай, пожалуйста, — попросил Сосед строго. — Если его подлечить и при этом правильно договориться с ним, у тебя появится больше свободного времени. Ты любишь мясо? Благодарный пациент поделится своей добычей".
— Но... но как же...
"Я уже говорил: сотрудничество выгоднее войны. Обдумай это".
Чужой дух свернулся в чёрную точку и полностью перестал реагировать на сумбур, что воцарился в голове у Ниллимы.
...вот так. Или уступить Сильному — или умереть. Самостоятельно сладить с мечезубом при помощи одного ножа, не длинного и не особо острого, нечего даже мечтать. Предать себя, свой погубленный род? Или предать его же, но по-иному: умерев и не оставив потомства?
Славный выбор, ничего не скажешь!
Свернувшись в клубочек на листьях онгра, Ниллима обхватила руками колени и зажмурила глаза. Из которых медленно, одна за другой потекли слёзы горя и бессильной злости.
Сосед
Вот так, дружок. Нравится чувствовать себя циничной сволочью? А придётся. Когда мы перебирали варианты, девочка показалась тебе наилучшим выбором. Но в понятие "наилучшего выбора" — с твоей точки зрения — входит отсутствие выбора с её точки зрения.
Всё, что ты можешь на данном этапе — немного подсластить пилюлю. Чёрт дери!
Ладно. Работаем с тем, что есть.
Ниллима
— Сосед?
Молчание. Видимо, отгородился от неё... что ж, не удивительно. Должно быть, не очень приятно сидеть тенью в сознании, хозяйка которого то плачет, то трясётся от злости. Но сейчас-то она вроде бы спокойна... почти...
"Сосед?"
"Я здесь. Что ты решила?"
"Поговорить".
Ответ "прохладен", он успокаивает ещё больше... и несёт малую толику настороженности.
"Говори".
"Зачем я тебе нужна? Кто ты вообще такой?"
"Наконец-то готовность слушать и разумные вопросы. Причём, как всякие чего-то стоящие вопросы, оба ох как не просты..."
"Ты ответишь мне?"
"Насколько смогу. А смогу я дать лишь приблизительный ответ. Понимаешь?"
"Кажется, да. Приблизительный — это не точный".
"В нашем случае, скорее, не полный. Но ладно. Итак, зачем ты мне нужна? Во-первых, на данном этапе мне требуется носитель. Воплощение. По ряду причин, перечислять которые я сейчас не стану, этим носителем-воплощением стала ты. Гордись".
Ниллима фыркнула, но "перебивать" не стала. За что Сосед наградил её волной одобрения.
"Во-вторых, ты подходишь мне как ученица".
Тут уж она не удержалась.
— Я? Сирота, безродное ничтожество — ученица для Сильного?
"Почему нет? Я в состоянии определить, кто мне подходит, а кто — нет. Ты, как уже сказано, подходишь. Никогда не сомневайся в этом!"
"Но я действительно... лишена рода. Да и никогда не стояла достаточно высоко в..."
"Для меня это не имеет большого значения. Что подводит нас ко второму вопросу. Тебе интересно, кто я? Тут будет два ответа. Ты вполне можешь называть меня Соседом, как раньше..."
"Разве у тебя нет имени?"
"Настоящего — нет. Потому что, верь или не верь, а родился... гм, ладно, пусть будет это слово, хотя оно даже слишком приблизительно... я родился в тебе не далее одной десятой марог тому назад".
— Как это?
"А вот так. Я — дух: посланец, вестник и эмиссар. Я — оболочка иной души, плодовитое зерно в почве твоей сути. Самостоятельная частица иной сущности, часть того, кого по твоим меркам можно называть даже не Сильным, а всемогущим. Я — твой учитель, твой Сосед, и могу стать твоим другом. Если тебе непременно нужно как-то называть меня вслух, зови меня..."
Губы Ниллимы шевельнулись словно по собственной воле, роняя короткое резкое слово:
— Шард.
"...примерно так, да. К вопросам "что это значит?" и "кто ты на самом деле?" мы вернёмся позже. Когда ты узнаешь больше и сможешь понять более точный ответ".
"Ты... так ты — демон?"
"Нет".
"А та... сущность, про которую ты говорил? Ну, тот, который не Сильный, а..."
"Тоже нет. Он не демон и не бог, он... нет, сейчас об этом говорить рановато".
— Потому что безродная дура вроде меня не поймёт ответа?
"Не язви. Ты отнюдь не дура. Безродность твоя на способность понимать или не понимать сказанное также не влияет. Но... давай на примере. Ты знаешь цифры? Умеешь складывать, вычитать, умножать и делить?"
"Умею!"
"Но не очень хорошо, не так ли? Особенно делить... ну, это мы быстренько подтянем... да. Так вот, сумеешь ты прямо сейчас и без подготовки рассчитать базовый защитный контур для вот такого примерно форта?"
Перед глазами возник детальный план небольшого укреплённого пункта при слиянии двух — почти невероятно крупных — рек. План, пронизанный какими-то пометками и обозначениями. Стоило обратить хоть немного внимания на какую-нибудь деталь, как эти пометки вылезали на передний план, сходу вываливая на Ниллиму нюансы вроде точной высоты стен, вязкости и плотности насыпных валов, удельной прочности стыков и настилов, каких-то иных чисел, вообще непонятно к чему относящихся...
