— Остроумно. Ниллима придумала?
— Не. Она только совет кинула — мол, не свети отвратной мордой своей в Лабиринте. Чтоб чего не вышло. Я ведь сейчас, по идее, должен в форте сидеть и Рептилий крошить вместе с остальными, Орду отражая, а не свои мелкие частные делишки проворачивать.
— Свои?
— Ну, не так чтобы совсем... тут видишь, какая пакость случилась...
Тут Сорх, почти оставив шутовство, негромко рассказал обо всём. О неудачном рейде, стоившем Ниллиме увечья. О предательстве Кобьера. О смене ролей в группе, о новых сарье, об уходе Найзе. И об Орде, которая, возможно, накатывает на линию фортов прямо в этот нохх.
— ...но возвращаться туда я пока не буду.
— Я бы на твоём месте вернулся.
Смесок вздохнул, глянув на Жанкарна почти зло.
— Думаешь, мне самому не хочется улететь обратно? Хочется, ещё как! Но... во-первых, Ниллима выдала мне поручение, пренебречь которым... сам понимаешь. Во-вторых, поганца Кобьера мне хочется найти и скрутить ничуть не меньше, чем смахнуться с Ордой. Ну и наконец — вряд ли я успею вернуться, даже если вылечу прямо сейчас. К тому же я, увы, не из Старших сарье, чтобы долететь без лишнего риска. Ты же читал записи, что у Винаме добыли? Рептилии начинают подготовку к штурму с того, что отрезают возможность прибытия подкреплений, выставляя специальный дозор. Меня по приближении к форту ссадят наземь дальнобойными чарами Погонщики, — и всё, дурна башка, уходи в отрыв.
— М-м... да. Как-то я этого не учёл.
— А тебе и не надо. Ты ж артефактор, в чистом виде тыловая поддержка. Кстати! Склепай мне перчатку с Туманной Рукой, а?
— Прямо сейчас?
— Ага. Ну склепай, чего тебе стоит? Раз не спрашиваешь, что это такое, значит, Ниллима успела рассказать. Неужели тебе самому не интересно?
Жанкарн хмыкнул.
— Интересно, конечно. Если немного подождёшь, я тебе даже ансамбль артефактов, как ты выразился, "склепаю"...
— Да здравствуют воины тыла! Спасибо!
— ...но моментального результата всё равно не жди. Так что не заняться ли тебе поисками Кобьера, пока я работаю?
— Вот всегда так. Никто не ценит полёта моей души!
— Почему? Ценим. Когда он к месту.
— Ладно-ладно, понял. Уже бегу. — Не дойдя до выхода, "Хорс" тряхнул головой и резко развернулся. — Да, чуть не забыл. Собранные сведения я буду отправлять через тебя. Так что готовься к наплыву гостей.
— Совсем ополоумел? Это ещё зачем?
— Ниллима велела. Это не моя инициатива, поверь. Может, она рассчитывает, что ты чуть меньше станешь затворничать, а участвовать в нашей небольшой тайной возне — чуть больше? Ну ладно, теперь уж точно всё. Связь держим через медальон. Перчатку, как сделаешь, оставишь в том зале, где мы втроём боевой магией баловались. Пока!
— Угум...
Ниллима
— Ты уверена, что использовать центральный анморгиз форта в качестве замещающего объекта в защитном ритуале — это нормально? Да ещё без разрешения мастера!
— О, Уэрн не будет против, — ответила она, не оборачиваясь, подошедшему Мугрину. И тут же поправилась, — Не был бы, если бы осталось достаточно времени, чтобы объяснить ему суть задумки... да. Вот так! — Завершив нанесение последнего знака в третьей цепочке, опоясавшей немаленький ствол (в качестве гравировального инструмента использовалось заклятие Туманной Руки), Ниллима задумчиво спросила:
— Кстати, анморгиз ведь связаны в единую систему за счёт корней и ветвей? И могут при необходимости обмениваться накопленной Силой друг с другом?
— Да. Но...
— Отличненько. Тогда портить кору остальных анморгиз не надо. Экономия времени, мхм.
— Что ты опять придумала? И ради милостей Предтечи, — добавил полукровка, когда она обернулась-таки для ответа, — прикрой чем-нибудь лицо, раз не хочешь отвлекаться от грядущего дела ради удержания иллюзии!
— А? Да, нехорошо получается. Тогда так...
Не тратя времени, сейчас действительно драгоценного, Ниллима при помощи всё той же Туманной Руки срезала кусок огнеупорной коры анморгиз. Отсекла от него лишнее, несколькими резкими росчерками начертала пять каких-то незнакомых полукровке символов на "лицевой" стороне и два на "обратной". Затем добавила молодой побег глайховой лозы в качестве заменителя шнурка и повязала всю получившуюся конструкцию на голову в качестве этакой налобной повязки. Иллюзия прежнего лица машир тут же вернулась на место, только теперь её, очевидно, поддерживал артефакт.
Изготовленный за два... нет, за полтора нохх.
"Никогда не привыкну к этому", — подумал Мугрин.
— А что касается ритуальных цепей на стволе, — Ниллима небрежно махнула рукой за спину в указующем жесте, — я тут подумала и решила дополнить защиту парой полезных контуров. Если расчёт верен, часть вложенной в направленные на нас атаки Силы пополнит запасы энергии, имеющиеся в распоряжении защитников...
"Это не ты подумала и решила, — проворчал Сосед, — это я подумал. А все расчёты для наших "маленьких" оптимизаций Аркана Троекратного Обмана проведены через инфоцентр!"
"Да-да, без тебя я бы пропала, знаю. Если б ты ещё пореже напоминал о своём величии и незаменимости, был бы вообще милашка".
"Выдавать чужие достижения за свои, — впал наставник в откровенно фальшивые сожаления. — Как это печально... и как типично для сарье Дома Зверей!"
Ниллима проигнорировала его, сосредоточившись на выполненных пунктах плана защиты. Фокус внимания пробежал от изузоренного ствола анморгиз через рунные круги и цепочки, что украсили собой небольшой плац. Коснулся плетёных клеток с наловленными Лахмен грызунами (уже четырнадцать тёплых дрожащих комочков — знатно помышковала!). Проверил с особым тщанием три многоразовые Печати, предназначенные для призыва и удержания малых духов... эх, ещё бы немного времени, и можно было бы увеличить их число — желательно вдвое, по числу членов группы... правда, это изрядно утяжелило и усложнило бы структуру защиты. А ведь автономность ритуала достаточно условна, придётся пустить на контроль все ресурсы Тени...
— А если трюк с преобразованием энергии не сработает? — поинтересовался Мугрин, оправившись от изумления (благо, общение с замкомандира нередко вгоняло его в ступор и волей-неволей учило быстро принимать как должное самые невероятные вещи).
— Тогда будет плохо, — хмыкнула машир. — В моих расчётах на самом деле КУЧА узких мест и сомнительных моментов. Например, я вовсе не уверена, что контуры сепарации смогут штатно выделять силовую составляющую по-настоящему изощрённых чар. Также я понятия не имею, пойдут ли анморгиз на пользу такие резкие вливания Силы, какие ожидаются в бою... да что там, я даже не была уверена, что анморгиз связаны в единую сеть!
— Может, тогда лучше отказаться от...
— Нет! — вышло резковато даже на её слух, так что Ниллима добавила с усталым вздохом. — Нам придётся рискнуть, выбора фактически нет. Если опираться только на проверенные временем рецепты... Дом Зверей понемногу проигрывает, опираясь на них, знаешь ли.
Глядя в неподвижные глаза иллюзии, Мугрин медленно, неохотно кивнул. В конце концов, он, как ветеран, давно уже избавился от самообмана на сей счёт. Просто не кричал на каждом углу о своём мнении. И без пощады резал всех Рептилий подряд во время рейдов, потому что для своего Дома попросту не мог сделать ничего иного.
Раньше не мог. А вот теперь...
Воспоминание о том, как Ниллима, Сорх и Кальфа стояли скалой под ударами магии Погонщиков, жгло его не хуже клейма Лабиринта. Мугрину не терпелось стать частью такой же скалы. Исполнить свой долг защитника Дома и вернуть себе право на самоуважение.
Пожалуй, только теперь он начал понимать правоту слов погибшего отца: "Доблесть — не в убийстве слабейших. И не в столкновениях с равными — в них испытывается всего лишь удача. В противостоянии сильнейшим выковывается и проверяется истинная доблесть!" Уэрн рассказывал Мугрину, как именно тот погиб. Это был поединок с тройкой Погонщиков, которые сели на хвост их рейдовой группе и которых Соэр вызвался задержать, заранее зная, какой будет цена.
Скорее всего, то самоубийственное решение не только спасло Уэрна и ещё полдюжины сарье, но и предопределило судьбу самого Мугрина, зачатого как раз перед тем злосчастным рейдом. Ибо именно в память о Соэре будущий мастер форта заботился о полукровке и учил его, не сквалыжничая с секретами известной ему боевой магии. В то время как других полукровок, зачатых от ничтожных из обслуги форта, ждало изгнание в приграничные поселения или, в лучшем случае, передача на воспитание в Лабиринт. А то и куча компоста, в которой находили свой конец никому не нужные ублюдки с недостаточно выраженным магическим Даром.
— ВРАГ В ПРЕДПОЛЬЕ! — оборвал его задумчивость усиленный оповещающими чарами голос Уэрна. — ВСЕМ САРЬЕ ЗАНЯТЬ ПОЗИЦИИ.
— Пойдём, — скомандовала Ниллима и сама подала пример, в несколько широких шагов встав в центре одного из рунных кругов. Напротив неё в своём круге уже стоял Зарм Хоррев, чьё напряжение выдавал дрожащий кончик хвоста, пару раз в нохх вспарывающего воздух, словно живая плеть. По правую руку от него встал Онгер, напротив — Мугрин. Слева от Зарма встала Лахмен, которой составила пару Хабо. Вместе группа образовали правильный шестиугольник со сторонами по три с половиной шага. Классическую равновесную секстаграмму.
— Замком?
В ответ на обращение командира машир резко кивнула и предупредила:
— С момента активации Аркана, если не хотите лишиться защиты, не выходите из своих кругов. Я активирую Аркан... сейчас!
По плацу прокатилась волна Силы. Ожили Печати призыва, над каждой из которых смутно заклубились некие дрожащие контуры — спроецированные на реальность сущности пленных духов. Полыхнули призрачным синевато-зелёным огнём руны и знаки, в том числе нанесённые на анморгиз — материальные якоря защитного Аркана...
— Ого! — не удержалась Лахмен. — Всё-таки сработало?
Ниллима под покровом артефактной иллюзии поморщилась. Сработать-то сработало, но она предпочла бы, чтобы активация не сопровождалась такими... спецэффектами. Сосед крепко вдолбил в неё аксиому: эффективность заклятий обратно пропорциональна количеству и силе сопровождающих его паразитных явлений.
— Поднимаем общий щит, — объявила она. — Напоминаю, что поддержание своих сегментов щита — дело ответственных за эти сегменты. За состояние всего щита отвечает Мугрин, при его выбытии — Зарм. Модификация внешних слоёв — на Хабо и Лахмен. Танш сарье Хоррев, на вас двоих подпитка моих атак. Жезлы используем только как накопители, про индивидуальный героизм забудьте. Зарм, при моём выбытии тактическое командование примешь ты.
— Мы поняли, — ответил за всех грерод.
— Тогда я начинаю, — предупредила Ниллима. И обратила всё внимание Лица на создание мощного площадного проклятия, нацеленного на предполье форта. Оба представителя рода Хоррев тотчас же поддержали её, что позволило напитать проклятие Силой, эквивалентной полному резерву взрослого мастера боевой магии из благородных...
И накрыть впятеро большую территорию.
"Пошло веселье!"
Уэрн
В сплошном потоке Рептлий, бегущем к стенам, словно образовалась просека. Из хорошо защищённого наблюдательного пункта (мастер форта не удержался и поднялся туда, желая оценить обстановку собственными глазами; когда разведку боем сменит настоящий штурм, придётся вернуться вниз и командовать из убежища...) действие проклятия виделось отлично. Это была широкая — шагов в сорок, если не больше — полоса, движущаяся от стен со скоростью бегового суркаха. Молодняк, которому не повезло попасть в эту полосу, падал наземь и, недолго подёргавшись в конвульсиях, умирал... без видимых причин. Попытки молодых Рептилий со способностями к магии защититься от этого передвижного мора лишь продлевали агонию.
Ненадолго.
А меж тем ещё до окончания работы первого проклятия заработало другое, причём с той же мощью... или, лучше сказать, эффективной убойностью. Левее просеки, заваленной мёртвыми телами, заклубился зеленоватый пар какой-то алхимической отравы. Рептилии в этом облаке вопили и ревели от невыносимой боли, когтями в кровь раздирая свою грудь в приступе немилосердного удушья.
Ещё четверть нохх — и на правом фланге Рептилии начали валиться наземь, покрываясь множеством узких, но глубоких и в сумме явно смертельных ран...
— Мастер, что происходит? — встревоженно спросил дальний родственник Уэрна, тоже харав, взятый в адъютанты вместо верной, увы, не только ему Хабо. Эта тревога составляла яркий контраст радостным воплям сарье на стенах. — К нам на усиление прислали кого-то из Старших?
— Нет. Это работает не Старший маг.
— А кто тогда? Я не видел в нашем форте никого с таким резервом!
— И не увидел бы, как ни приглядывайся. Эти проклятия — коллективная работа.
— Но чья?
Уэрн покосился на родича.
— Не важно. Спускаемся: скоро здесь станет слишком жарко.
Ниллима
Это было похоже на игру. Да, просто игру. Расстояние вполне успешно приглушало эхо от множественных (и болезненных!) смертей. А почти полное погружение в магию даже позволяло сохранять удобную видимость, что эта боль и эти смерти не являются следствием её действий. Не напрямую. Не только её, в конце концов.
Сосредоточься на необходимом. И отдельное сосредоточение на защите от не тех мыслей станет... излишним.
К счастью, предметов для фокусировки хватало. Модифицированный благодаря советам Соседа защитный Аркан не требовал особого внимания. Пока не требовал — ведь враг ещё не подобрался достаточно близко для атаки. Но необходимость в слежении за состоянием внешних слоёв общей для группы защиты и, что важнее, обстановки на поле боя — это поглощало всё внимание Тени так же эффективно, как всё внимание Лица — создание оружейных проклятий.
И совесть не тревожила Ниллиму. Не мешала выживанию.
В своём стремлении нанести Рептилиям максимум урона до подхода Погонщиков и вражеских Старших она сконцентрировалась на модификациях Зелёного Душителя, так как у этого проклятия имелся целый ряд несомненных достоинств.
Первое: длительность действия. Как правило, оружейные проклятия не отличаются особой долговечностью, что компенсируется относительной быстротой их создания. Зелёный Душитель сохранял способность к алхимическому преобразованию воздуха в первосортную отраву с почти мгновенным действием десятки нохх. Рекорд в своём роде.
Второе: привязка не к объектам, а к области в пространстве. Тут имелся уже целый букет преимуществ. Например, созданную Душителем отраву невозможно было просто сдуть (в том числе в сторону форта, обращая оружие Зверей против них самих). Токсин обладал не только завидным "быстродействием", но и крайне малой стойкостью — фактически, за пределами зоны, в которой работало проклятье, он тотчас же распадался на безобидные исходные составляющие: водяной пар, углекислоту, азот. Также из-за привязки к пространству бесполезно было пытаться задерживать дыхание. У любого, кто пересекал его границы, не имея как минимум хорошей артефактной защиты от ядов (вроде той, которая уберегла Шосэтана Сорента от наколдованного лакриматора), тотчас подвергалось алхимическому преобразованию даже содержимое лёгких.
