Спустя несколько нохх приказы оказались благополучно выполнены. Машир изловила нужного Змея при помощи заклятия Туманной Руки: просто проехала на суркахе в центр поселения и сцапала заклятьем, созданным артефактной перчаткой, четверорукого ползучего сарье, пытавшегося швырять в неё склянки с чем-то неприятным — не то взрывчатым, не то ядовитым. На прочих Змей Ниллима просто не обращала внимания: всё равно ни ей, ни её скакуну, также прикрытому физическим щитом, Рептилии без магических способностей никак и ничем повредить не могли. Пара брошенных камней да ещё несколько попыток достать её при помощи мотыги со стороны одного особо упорного Змея — ха! Несерьёзно. И потому к неистовствующему мотыжнику машир даже не повернулась, хотя для его устранения хватило бы одного заряда из её жезла.
Остальные члены отряда такой целеустремлённостью и миролюбием не отличались. Особенно разошёлся Мугрин Стопа: он и из жезла настрелял немало Змей, и живой плетью их побил-потравил, и даже боевыми чарами истреблять ненавистных гадов не ленился. Пяток мелких змеёнышей он убил одного за другим своим коронным ударом: взмахом живой плети, не выделяющей смертельный яд, а просто захлёстывающей шею. Удар этот заканчивался резким сокращением плети, ломающим позвонки. Убитые таким образом ещё некоторое время извивались в конвульсиях, словно не желая смириться с приблизившейся гибелью. Глядя на это, Стопа радостно скалился.
Что до Зарма — он просто истреблял всех в пределах досягаемости и поджигал жалкие хижины, выгоняя наружу тщетно пытающихся спрятаться... а ещё за подчинёнными старался присматривать. Никакой необходимости в этом не было: балбесы и слабаки, не способные сперва поставить, а затем удержать физический щит, в отряде отсутствовали. Но Зарм всё равно следил за своими — и обнаружил, что как минимум двое старательно избегают убийств. Сорх и Кальфа лишь гнали перед собой Змей, а вот смертельных ударов с их стороны грерод как-то не заметил.
"Что за чистоплюйство!" — думал он не без возмущения.
Впрочем, куда больше Зарма беспокоила Ниллима. Уж больно странным взглядом она смотрела на резню... и усмехалась при этом ну совершенно не весело. Этот кривой оскал больше напоминал о смешении презрения с едва сдерживаемой яростью, настоянной на боли. Командир даже не удивился бы, если б машир попыталась остановить происходящее, а то и поднять вооружённую магией руку на своих соратников.
Но — нет. Не попыталась.
Просто, похоже, всерьёз рассматривала и такой вариант.
Что же до захваченного ею Змея, тот тоже долго не прожил. Но на иной манер, чем его перебитые соплеменники. Громко прошипев-проскрипев что-то, чешуйчатый задёргался так, что даже Туманная Рука с трудом его удержала, и обмяк. Из пасти у него потекла быстро иссякающая струйка тёмной змеиной крови.
— Что это с ним? — напрягся Сорх.
— Алхимическое самоотравление, — сообщила Ниллима бесстрастно. — Весьма остроумно. И необратимо.
— Плевать! — рявкнул Зарм, — Что он там отрыгнул перед смертью?
— Кажется, он пообещал, что мы все сдохнем, — ответил Водулх. — И ещё сравнительный оборот... да. "Вы скоро умрёте, и смерть ваша будет страшнее моей". Примерно так.
— Очень информативно, — фыркнула машир. Направляемая ею Туманная Рука опустила труп наземь, после чего вокруг самоубийцы вспыхнуло кольцо сияющих рун. Часть членов отряда, что успели подойти слишком близко — в том числе Зарм и Мугрин — с проклятиями отшатнулись прочь от всколыхнувшей воздух волны магии. Однако ожидаемой волны жара не последовало: наоборот, порядок температур определялся лишь косвенно, по яркому желтоватому сиянию да ещё по напряжению отражающих полей. Полтора нохх спустя на месте трупа осталась лишь вплавленная в стеклянистую корку горсть праха. Кремация вышла быстрой и "чистой".
— Итак, — нарушила общее молчание Ниллима, — мы не добыли нужных сведений, зато при помощи истребления нескольких Змей из числа ничтожных обнаружили своё присутствие. У кого ещё будут ценные идеи по поводу дальнейшего рейда? Может, ещё пару поселений сожжём? Пользы ноль, так хоть повеселимся малость.
Во время этой небольшой речи она сверлила взглядом Мугрина, и тот не выдержал:
— Думаешь, можно воевать, не запачкавшись?
— Я думаю, что мы бездарно потратили время и не приблизились к исполнению задачи, порученной нам мастером. Я бы даже сказала — отдалились от...
— Подумаешь, побили Змей! Зато силгам немного чище стал.
— А ну тихо, оба! — рыкнул Зарм. — Выяснять, кто и насколько не прав, будете в свободное время, желательно по возвращении в форт. А сейчас — у кого есть идеи по поводу рейда?
— Надо возвращаться, — сказал Водулх. — Машир права: после того, что мы здесь сделали, о незаметном передвижении можно забыть. Следящие чары Рептилий...
— Трусливый бред! — фыркнула Найзе. — До границы всего-то одна десятая марог неспешной рысью. Если мы сейчас вернёмся, получится, что мы напакостили и тут же сбежали. Десяток сарье Дома Зверей добыл вместо сведений голову одного сарье Рептилий, да и той предъявить нельзя, потому как сожжена на месте. Превосходно!
— Тут начался галдёж и лай, — буркнула Ниллима себе под нос. Но услышал её только Зарм и ещё, может, Сорх, потому как Водулх и Кобьер дружно насели на Найзе, убеждая, что вернуться на землю своего Дома и прощупать происходящее у Рептилий чуть позже в другом месте — никакая не трусость, а нормальная предусмотрительность. Достойная дочь семьи Абреш во весь голос отвечала им, делая ну очень прозрачные намёки на жидкую кровь рождённых повиноваться и их слабые поджилки.
Пахло дымом уже сожжённых и ещё только догорающих хижин, горелой плотью и кровью убитых Змей, оставляющей на языке не столько металлический привкус, сколько его призрак. Перепалка быстро перерастала в скандал, а дело не двигалось.
Терпение Зарма окончательно лопнуло, когда Кобьер чуть ли не впрямую обвинил Найзе в душевном нездоровье, то бишь тяге к самоубийству... коллективному, чтобы не так скучно было перерождаться. Пока кулаз не осознала сказанное и не ответила вызовом на поединок или ещё чем-нибудь этаким, воздух между спорщиками со звучным щелчком вспорола живая плеть. Пока опешившие подчинённые пытались понять, что это стряслось, заодно машинально хватаясь за своё оружие, грерод не очень громко, зато предельно чётко объяснил всем ситуацию. Вкратце: пока он тут командир, только ему решать, что делать и куда выдвигаться.
— ...а поскольку поставленная задача отрядом не исполнена, — закончил он, — двинемся дальше. По этому тобрассу вглубь территории противника до первого пересечения, а там, уже на месте, решим, куда и как. Передовой дозор — Сорх, тыловой — Кальфа. Остальным двигаться обычным порядком, колонной попарно. Выполнять!
Пересечение тобрассов на поверку оказалось расположенным не близко. Только четверть марог спустя оно показалось впереди, выступив внушительной тенью из туманной дымки... и тут основной отряд нагнала Кальфа с пренеприятным известием. От сожжённого поселения по следам сарье Дома Зверей выдвигались непонятно откуда взявшиеся отряды сарье Дома Рептилий, общим числом не менее трёх десятков.
Решив не искушать судьбу, Зарм приказал ускорить продвижение к пересечению, а там свернуть по правому тобрассу и на следующем пересечении — назад.
Как оказалось — зря приказал.
Добраться до пересечения удалось вполне благополучно. И проехать по радиальному тобрассу, идущему параллельно границе Домов — тоже. А вот на следующем пересечении отряд, забывший о скрытности, набравший скорость и вылетевший из джунглей на открытое место компактной группой, обнаружил впереди немалых размеров толпу Рептилий. В основном Гаторов, но и Ящеры попадались, и Панцири.
— Вот вам наглядное доказательство близости Орды, — объявила Ниллима.
Действительно, иным образом истолковать скопление у границы молодняка Рептилий, да ещё в таком числе, было затруднительно.
— А сарье среди них есть? — задал животрепещущий вопрос Кобьер.
— Сложно сказать... — протянула Ниллима, закрывая глаза и как бы принюхиваясь. — Пока что я таковых не чувствую, но вполне возможно.
— Среди тех четырёх отрядов, которые идут за нами с облавой, — напомнила Кальфа с неожиданной твёрдостью, — сарье точно есть.
— Прорываемся! — приказал Зарм. — Замком, ты сможешь создать общий физический щит?
— Сможем, — уверила машир. — Мугрин, Хабо, Сорх, Кальфа! Работаем двухконтурную защиту, схема "клин"! Деление по секторам обычное, я — за координатора. Так... держите!
Суркахи снова помчались вперёд под прикрытием общей защиты. Толпа Рептилий, тоже сориентировавшаяся, повалила навстречу. Зарм, Найзе, Онгер, Водулх и Кобьер (говоря иначе, — все, не занятые поддержанием общего щита) воспользовались жезлами и открыли стрельбу, как только дистанция до противника сократилась до полусотни шагов. За несколько бун они выкосили десятка полтора молодых, агрессивно-тощих Гаторов... Зарм рискнул и вложил почти четверть резерва в площадные чары. Молочно-белая сфера прянула вперёд и взорвалась в толпе, оставив на земле ещё с полдюжины подёргивающихся тел...
Но следом прямо по трупам сородичей валили сотни таких же молодых и агрессивных, а за сотнями с высоты седла ясно виделись как бы не многотысячные толпы.
Их численность не стала бы серьёзной проблемой, если бы на сотню простых Рептилий, вооружённых лишь когтями, зубами да тяжёлыми хвостами, не приходились один-два сарье. По своей Силе едва дотягивающие до младших учеников Лабиринта, мало что умеющие — самим своим присутствием они заставили Ниллиму изменить общий щит отряда. Который в результате стал неуязвим для низкоуровневой боевой магии, но и в пробивной силе заметно потерял, несмотря на поддержку ещё четырёх соратников.
А Рептилии всё лезли и лезли, собственными телами стараясь продавить щит...
— Они что, сумасшедшие? — выдохнул Зарм, выстрелом из жезла вышибая жизнь из очередного вражеского сарье. Точнее, пытаясь. Мишень вовремя скользнула за спину обычного Гатора, который и рухнул навзничь с выжженной в груди дырой.
— Они кричат: "Еда! Еда!" — сообщил Водулх мрачно. — Выживших накормят, а особо отличившимся дадут мяса... и собственных павших, и нашего. Обычная практика.
— Подавятся! — прошипела Найзе, бросая в сгустившуюся толпу разъедающее заклятье. Перекрывая шипение атакующих, раздались вопли боли.
Увы, против неистовства обезумевшей от голода молоди даже магия помогала плохо...
А потом Кобьер закричал про Погонщиков, и Зарм переломил "вопль мертвеца".
Глава 10. Грязь
Ниллима
"Теперь ты прочувствовала минусы Раскрытия Связей".
О да, Сосед. Прочувствовала. Полной чашей.
Отдельное тебе спасибо, что не предупредил... впрочем, разве что-нибудь изменилось бы от этого предупреждения? Вот именно.
Вонь горелой плоти совершенно одинакова. Вне зависимости от того, кому принадлежит: Зверям ли, Рептилиям ли. Боль агонии разумных... беззащитных разумных! — тоже одна на всех. То есть при ближайшем рассмотрении, ясное дело, нашлись бы отличия. Кое-кто сказал бы, что Змеи, обугливаясь, пахнут слаще, и что страдания их перед смертью приятны для наблюдающего, если, конечно, сам наблюдающий — не из поганых гадин.
Однако машир, ученица Соседа, овеянная толикой его великой чуждости Нарадуму как целому, находила, что вонь есть вонь, а боль есть боль. И поступки Мугрина Стопы, почти успевшего стать верным товарищем, исчезающе мало отличаются от поведения той сарье, которая говорила о нежелании опекать ничтожных.
Той, из-за решения которой превратилось в угли её, Ниллимы, родное поселение.
"Думаешь, можно воевать, не запачкавшись?"
Да какая, в Хаос и льды вековечные, разница, что именно я думаю?! До хрипоты можно орать о том, что безнаказанное убийство — это вовсе не война, а именно убийство. Кто услышит, кто поймёт? Даже Раскрытие Связей, благодаря которому чужая боль может восприниматься, как своя, не помешало действовать на привычный манер ни Мугрину, ни Хабо. Об остальных и речи нет: убить врага для них — доблесть, а враг — любая Рептилия в пределах досягаемости. Благородные привыкли к тому, что даже среди "своих", то бишь Зверей, далеко не всякий ценен и важен. Если они могут просто от скуки, скажем, запытать какого-нибудь из "своих" ничтожных, с какого перепуга им жалеть "чужих", принадлежащих враждебному Дому? Конкурентов надо давить, а не защищать. Вот они и давят. Слепцы, глухие к страху, боли и смерти.
Плохо быть зрячим в такой компании.
Минусы Раскрытия Связей... о да, понимание ценности каждого, в ком тлеет искра разума — и даже не понимание, а прямое ощущение! — это большой минус. Прямо-таки огромный. В таких-то условиях. Вот кабы я могла убивать без сомнений, сочувствий и раздумий, а ещё лучше — с радостной ухмылкой...
Видимо, экранирующий полог оказался не так надёжен, как должен бы, или в Тени просто скопилось слишком много эмоций и мыслей. Во всяком случае, Сосед снова ожил.
Глухой ритм и звонкий скрежет. Как от стальных когтей, скребущих каменный монолит. Низкий, исполненный угрозы рык от земли в равнодушный зенит:
"Если б мне всемогущество было дано,
Я бы небо такое низринул давно
И воздвиг бы другое, разумное небо,
Чтобы только достойных любило оно!"
От коротких строк веяло гневом. Хотя нет. Не просто гневом. Чем-то похожим, но всё же ощутимо иным. Чем-то, что полностью поняла и разделила Ниллима.
Ради ответа она отбросила полог:
"Именно, учитель. Есть вещи, ради которых стоит брать власть и копить Силу. Я не очень хорошо представляю, каким должно быть это самое "разумное небо". Я с самим-то небом знакома лишь по твоим рассказам об иных мирах, вернее, по иллюзиям-иллюстрациям. Но зато я отлично осознаю: то, что есть, меня не устраивает. Совершенно".
"Нас не устраивает".
"Да. Нас".
Исполненные горечи и гнева размышления, совмещённые с невесёлыми воспоминаниями, отвлекли девушку от наблюдения за событиями в настоящем. И напрасно. Быть может, если бы она отложила на потом борьбу с собственной сутью, то успела бы заметить толпу Рептилий на пути у отряда и предупредить товарищей.
Но — не заметила, не предупредила.
Пришлось работать с последствиями. И очень может быть, что именно такой вот работы не хватало ей, чтобы стряхнуть бессильную злость. Когда координируешь усилия группы сарье, свивая в единую защитную структуру силовые потоки, — тут уж не до рефлексии.
Четвёрка, прошедшая Раскрытие Связей, держалась неплохо. Даже после модификации общего щита, потребовавшей от каждого большей отдачи. Но потом...
— Погонщики! Пятеро! — Кобьер.
— Врассыпную! — Зарм.
— Стоим на месте! — одновременно с ним крикнула Ниллима.
Поздно.
Зарм с Онгером свернули налево. Найзе — направо. Хабо, Водулх и Мугрин развернулись назад. Кобьер немного задержался, но тоже повернул суркаха прочь. Команду Ниллимы кроме неё самой выполнил только Сорх... да ещё Кальфа.
