— Эта... легенда... считалась самой любимой легендой моего прапрадеда. И он... отчасти повторил судьбу её героя, — несколько неуклюже вывернулся Шосэтан. — На самом деле его не отравили, а удачно прокляли, отчего судьба его свернула в холодную тень...
Ниллима поощрительно кивнула. Ноздри грерод на пару бун раздулись от гнева. Но рассказ он всё-таки продолжил, причём отклоняться от реальных фактов больше не пытался. Всего лишь расставлял акценты, обеляющие Сорентов, и опускал, как малозначимые, некоторые факты, что могли бы оправдать деяния семьи Хоррев... обычная полуправда, не более.
"А он действительно хочет этого поединка, раз так терпим и внешне покорен. Наверняка тут имеется второе дно. А то и третье, и четвёртое...
Надо быть внимательнее".
И Ниллима слушала очень внимательно. Шосэтан говорил, порой делая короткие паузы, чтобы подобрать формулировку поудобнее и перевести дух. Программы инфоцентра, в которых ученица Соседа понимала лишь выдаваемые результаты, да и то через два на третий, — работали.
А потом благородный неожиданно иссяк.
Причину, по которой он хотел поединка Ниллимы именно с Зармом из семейства Хоррев, он так и не озвучил. Точнее, озвучил слишком много причин... которые с тем же или почти тем же успехом можно было отнести к доброй дюжине других благородных недругов Сорентов.
— Позволь, я задам несколько уточняющих вопросов.
Ноздри Шосэтана снова на мгновение раздулись. Нехорошо. Но молчание — знак согласия.
— Если я правильно помню, Зарм — двоюродный брат супруги мастера Эхенда. Это так?
— Да.
— И как же отреагирует Старший мастер Крыла Битвы на поражение Зарма в круге?
— Эхенд терпеть не может Зарма и находится в натянутых отношениях со всем его родом. Он наверняка порадуется, если "щенок получит по заслугам".
Чуть слишком быстрый ответ. Подготовленный. Ниллима нахмурилась.
— Порадоваться-то порадуется, но что он может сделать? — "Хороший вопрос. Особенно если вспомнить, что в Лабиринте власть Эхенда уступает лишь власти Смотрителя, да и то..."
— Многое, — неохотно признался Шосэтан. — Только он не захочет вмешиваться!
"Удивительно, но это чистая правда... что ж..."
— Верю. Осталось прояснить лишь один момент. Зачем унижение Зарма нужно лично тебе?
— Не твоя забота, — холодно, очень холодно.
— Полагаешь, что мой интерес пуст?
— Именно, машир.
— Тогда я не вижу иного выхода, как обсудить... другие кандидатуры.
— Ты!..
"Ситуация повторяется. Не так давно на меня точно так же пыталась давить Карроз.
Надо же, какое совпадение".
Ниллима посмотрела в глаза надвинувшегося грерод без видимого страха. Больше того: она даже расслабилась... и умное тело благородного само остановилось у черты, за которой почуяло угрозу. Машир не казалась особо опасной, нет. Но Шосэтан понял, что она успеет уйти от удара. А ещё он не питал ни малейшей уверенности в том, что клеймо остановит её, случись им сцепиться всерьёз по его инициативе. В конце концов, права на самозащиту клятва не отменяет, иначе планирование поединка Ниллимы и Зарма лишилось бы всякого смысла.
— Если тебе всё равно, чью репутацию портить... — окончание вопроса увязло в молчании, звенящем от напряжения. Отступление претило натуре Шосэтана, но атака, даже успешная, также явно не послужила бы хорошим выходом. Ну, сомнёт он Ниллиму. Если сомнёт. А дальше?
Машир усмехнулась и шагнула назад, одновременно распрямляясь.
— Хорошо, — сказала она. — Всё равно нам обоим не помешает небольшая тренировка, а мне будет полезно узнать любимые приёмы будущего противника... демонстрация которых лучше, чем рассказ, даже самый подробный. Предлагаю небольшой тренировочный поединок. Без лишних формальностей, но с теми же ограничениями, какие действуют в круге.
— Ты и я?
— Именно. Без формальностей... и без свидетелей. Ставка — ответ на вопрос, чем тебе не угодил Зарм. Победишь — промолчишь. Проиграешь — расскажешь.
— Оружие? Условия?
— Выбирай сам. То, что выбрал бы Зарм. Он владеет живой плетью?
— Да, и неплохо. А ещё он носит амулет второго щита и, если есть возможность, выходит в круг с боевым жезлом.
— Таким же, как твой?
— Нет. В моём — Белые Стрелы, в его жезле — Искры Гнева.
— Гм. А как насчёт способа атаки жезлом и её класса?
— Белые Стрелы мощнее, но Искры можно пускать чаще.
— Я немного не об этом спрашивала. Ваши жезлы формируют заряд перед навершием, черпая энергию из запаса собственных накопителей, а затем заряд летит в цель. Так?
— Да.
— Значит, способ атаки одинаковый. И класс примерно один. Хорошо.
Шосэтан прищурился.
— Ты позволишь мне использовать против тебя и плеть, и жезл?
— А также родовой амулет и любые заклятья... кроме смертельных. Да.
— Это наглость или глупость?
— Если выиграю, то первое. Если проиграю, то второе.
Грерод фыркнул.
— Твой учитель, кем бы он ни был, явно забыл рассказать о пользе смирения.
— О да. Зато любил повторять, что невозможного не существует.
— Чушь! — ответил благородный после краткой заминки.
— Вот и посмотрим, кто из нас прав. Пойдём.
— Куда?
— Есть тут недалеко тихое, редко посещаемое, удобное место...
Когда Ниллима привела противника в тот самый зал, Шосэтан напрягся, но вслух ничего не сказал. Он просто дошёл до середины, развернулся, извлекая жезл из петли, и оживил плеть, наблюдая, как ученица мастера Глама "затыкает" входы барьерными чарами. Потом подождал, пока она сосредоточится на каком-то заклинании — и выпустил в неё Белую Стрелу. Уменьшив наполнение Силой до травмирующего уровня.
Вскинуть руку с жезлом, выпустить на волю магию... много ли времени на это нужно?
Оказалось, что много.
Не прервав сосредоточения (!), Ниллима вскинула левую руку навстречу Белой Стреле. Ладонь её на миг оделась зеркальной плёнкой, и отражённое заклятье погасло, оставив на полу небольшое горячее пятно. Атаковавший не знал, что его противница предчувствует направление удара, точнее, читает в его эмоциональном рисунке цель выстрела. Отчего собственная меткость начинает играть против него.
Потерпев фиаско с быстрой и простой атакой, Шосэтан опустил жезл, окружил себя физическим щитом и начал без лишней спешки чертить какую-то сложную фигуру прямо у своих ног, используя в качестве инструмента живую плеть. Стремительно скользя немного выше пола, кончик плети оставлял светящиеся знаки, видимые только магическим зрением.
Меж тем Ниллима накрыла изолирующим коконом почти весь зал и атаковала, использовав сочетание "стихийной магии воздуха" (точнее, маскируясь под классическую магию стихий) и алхимии. В отличие от твёрдых предметов с высокой плотностью и некоторых видов жёстко структурированной энергии, физический щит не останавливал движение воздуха — только слегка замедлял его. При помощи вызванного ветра к цели можно было доставить самые разные летучие составы; Ниллима предпочла лакриматор — не смертельный, но крайне неприятный. В конце концов, Шосэтан ослабил Белую Стрелу, так что повода травить его синильной кислотой или двуокисью азота не имелось. Вроде бы.
Сама ляпнула про "тренировочный поединок без формальностей", так зачем теперь дуться, если противник не дождался сигнала к началу схватки?
Последствия атаки грерод ощутил быстро, но предпринимать ничего не стал. Его родовой амулет доказал свою полезность, активировавшись и нейтрализовав несомую воздухом отраву. Ниллима хмыкнула, на всякий случай окружила себя модифицированным физическим щитом по примеру противника и добавила к Ветру Отравы другое заклятие из арсенала "магии воздуха". Заклятье это называлось Вой Погибели.
Вот только её Вой, в отличие от классического, работал в строго определённом объёме и на очень низкой частоте, которую Сосед именовал "инфразвуком".
Довольно простое по форме заклятье оказалось не так-то легко довести до ума. Постоянно всплывали проблемы с подстройкой к объёму резонатора, внутренним отражением, автоподбором частоты для создания стоячих волн... со сроком действия, наконец. Если классический Вой просто накрывал цель ОЧЕНЬ громким звуком, способным оглушить, травмировать или, при достаточном количестве вложенной энергии, даже убить, то модифицированный Вой (как и большинство переделанных заклятий, требовавший довольно скромного количества энергии) "раскачивался" в среднем от трети до половины нохх. Атакуемому достаточно было покинуть область воздействия, чтобы избежать последствий. Зато уж если он стоял на месте...
Заклятье Ниллимы не успело выйти на рабочий режим, когда Шосэтан закончил чертить фигуру и поваливший из неё чёрный дым превратился в бесплотного мечезуба. Впрочем, бесплотность отнюдь не означала безобидности! Щуря пылающие дымно-алым огнём глаза и беззвучно разинув полыхающую тем же оттенком пасть, боевой призрак бросился на указанного ему врага. Его рывок слегка сбил настройки Воя Погибели, и Ниллима, заметив этот важный нюанс, поспешно уплотнила физический щит до полной непроницаемости для частиц воздуха. Если призрак хотя бы частично материален, решила она, это его как минимум задержит.
Расчёт полностью оправдался.
Вот только напор, с которым огнеглазый мечезуб врезался в щит, она сильно недооценила. Если бы её модифицированное заклятье было привязано, как классическое, к ауре создательницы — пожалуй, она проиграла бы поединок сразу. Общий эффект оказался таким, словно призрак состоял не из дыма, а из литой, без пустот, бронзы. Физический щит от удара завибрировал, разом потеряв добрых три четверти вложенной энергии. Ещё бы немного сильнее, и... Ниллима торопливо расширила канал подпитки, возмещая потерянную щитом Силу напрямую из своего резерва и мимолётно жалея, что до сих пор не решила задачу автономности активных форм.
Делать артефакты, тянущие энергию из эмерон, она могла — спасибо Жанкарну, научил. Могла тянуть энергию из каналов сама, за что следует сказать спасибо уже Соседу и проведённому с его подачи Раскрытию Связей. Наконец, юная сарье разработала несколько заклятий и питающих каскадов, использующих энергию физических процессов и химических связей. Но вот сделать такое автономное заклятье, которое не требовало бы ни материальных якорей, ни подпитки из резерва, а само находило бы ближайший канал эмерон, "присоединялось" к нему и черпало Силу... увы, пока её мастерства на такое не хватало.
Призрачный мечезуб меж тем продолжал давить на щит — упорно и яростно, уперев свои передние лапы в невидимую и непроницаемую плёнку, когтями задних оставляя в прочном камне пола длинные бледные царапины. До предела раскрыв ворота Дара, Ниллима вошла в своего рода клинч: та скорость, с которой щит терял энергию, компенсировалась скоростью её восполнения за счёт контакта с эмерон, благо, Сила одного из малых каналов струилась совсем рядом. Но тут боевой призрак разинул пасть шире прежнего и отрыгнул огненную струю прямо в лицо Ниллиме. Щит выдержал, но от резерва одним махом осталось две трети.
"Ах ты ж дрянь бесплотная!"
Пожертвовав ещё примерно четвертью резерва, девушка ответила на огонь холодом. Да не простым, от которого замерзает вода, а холодом почти предельным, превращающим воздух не в жидкость даже — в снег. Перераспределённое тепло лизнуло потолок длинным языком бесцветного "пламени" и рассеялось; вымороженный призрак стремительно побелел, его глаза и пасть стали чёрными. Иных внешних изменений не произошло. Однако в результате мечезуб, сменивший дымное воплощение на плоть, состоящую из вихря довольно крупных снежинок, давил на физический щит в сотни, если не в тысячи раз слабее прежнего. Что позволило Ниллиме не только начать спешное восстановление потраченного резерва, но и отвлечься, чтобы посмотреть, что там поделывает Шосэтан.
Увы, пока она разбиралась с подброшенным сюрпризом, противник успел покинуть область действия изменённого Воя и даже прийти в себя. Ну, более-менее. Вид пошатывающегося грерод, страдающего от остаточных болей и акустического шока, доставил девушке неожиданно острое удовольствие. В отличие от очереди выпущенных из жезла Белых Стрел. Не ослабленных.
Физический щит на то и зовётся физическим, что не останавливает большинство заклятий. Свет, основа Белых Стрел, также пронизывает его свободно. Поэтому ни щит Ниллимы, ни восстановленный на новом месте щит Шосэтана атаке не помешали. А вот специализированное поле, отражающее свет подобно зеркалу, способно отразить это заклятье — причём энергии требует совсем немного, как вообще любые чары с узкой специализацией. Две Белых Стрелы Шосэтан выпустил мимо вёрткой цели, а две последующие полетели обратно в стрелка в виде расфокусированных, но всё равно очень ярких вспышек.
Грерод временно ослеп. Ниллима также не видела своего противника, отгороженного ею же созданным зеркальным полем.
Но она, в отличие от Шосэтана, прошла Раскрытие Связей.
Призвав Хлыст Силы, который уже демонстрировала ему и Карроз во время знакомства, Ниллима без лишней спешки направила своё оружие к цели. Удлиняя его, проколола щиты — сперва свой, затем чужой — и захлестнула гибким концом заклятья шею грерод. Ослеплённый противник дёрнулся... и замер.
Остриё Хлыста, дополнительно изогнувшись, "клюнуло" Шосэтана. Из ранки потекла тонкая струйка крови.
— Отзывай призрака! — потребовала Ниллима. И обнаружила, что голос у неё почему-то сел. — Я победила.
Сосед
Первый серьёзный (ну, пусть относительно серьёзный) бой — событие запоминающееся. Особенно в том случае, если выходишь из него победителем. Но...
Да. У победы моей ученицы это самое "но" имело размеры, без малого перевешивающие исходное "ура". И первые, наиболее очевидные "но" озвучил, не сдержавшись, сам проигравший. Первым делом его заинтересовали даже не новые заклятья. Шосэтан пожелал узнать, откуда взялась Сила, которую Ниллима использовала для пополнения своего резерва. Потому как доселе самым "быстрым" способом пополнения энергии сарье искренне считал контакт с сильным тотемом. Чего машир не могла иметь по определению...
А если бы даже имела, то для возмещения расходов на бой этого всё равно не хватило бы.
Учитывая, что по своей эффективности "тайный метод Ниллимы" более чем на порядок превосходил даже медитацию в одном из каналов эмерон, не требуя вдобавок специальных усилий для сосредоточения — по крайней мере, восполнение резерва не мешало ей ни двигаться, ни даже творить заклятья — было бы очень странно, если бы Шосэтан обошёл тему стороной.
По моему совету ученица не стала говорить правду. Точнее, зашла с другой стороны.
— Тоже думаешь, что я черпаю из Хаоса?
По лицу грерод тут же стало видно: не просто думает, он почти уверен в этом.
— У-у, как всё плохо, — протянула Ниллима, глядя на Шосэтана с нескрываемым огорчением. — Вижу, ты совсем запутался... да и меня в чудовища записал уж слишком охотно.
— Ты не чудовище. Ты просто кукла. Марионетка. Я читал старые хроники и вспомнил... я узнал слова твоего учителя. "Невозможного не существует" — девиз адептов Безначального!
