Харав прищурился, поводя длинным носом, но выражать вслух сомнения в справедливости сказанного всё же не стал. Вместо этого поинтересовался:
— А как ты делаешь... то, что сейчас делаешь?
— Ты про левитацию? Это как раз входит в число умений, которые я кому попало не демонстрирую. Ответ на вопрос "как ты летаешь?" я дам, раз уж приоткрылась... но не раньше, чем ты пройдёшь через Раскрытие Связей. Иначе этот ответ останется для тебя бесполезным. А пока вернёмся к более важной теме. Что будем говорить Зарму и Найзе?
"Будем?" Эта мысль Уэрна оказалась настолько яркой, что Ниллима ухватила и распознала её без тени сомнения. С одной стороны — мелочь, но с другой...
— Я бы послушал твои предложения. Если они у тебя есть.
— Что ж. Рассказывать им о запретной магии... излишне. Обёртку инцидента вполне можно оставить прежней: испытание моих расхваленных способностей, зашедшее несколько дальше, чем рассчитывали участники. А вот начинка... кстати, благородные сейчас где?
— В изоляте. С вычерпанным резервом и вне доступа к Силе тотемов.
— Сурово. Придётся извиняться.
— Нет. Я в своём праве. Кроме того, командир отряда несёт прямую ответственность за действия подчинённых... и за их бездействие.
— И всё же лучше извиниться.
— Я подумаю. А что это за обёртка и начинка?
— Обёртка — объяснение "для всех", начинка — объяснение "а на самом деле". У начинки тоже может быть много слоёв. Причём, как правило, ни начинка, ни тем более обёртка не имеют к истине отношения... разве что косвенное.
Глаза Уэрна, маленькие и чёрные, слегка сузились. "А её хорошо учили", — всплыла в них очередная легко распознанная мысль. Плюс лёгкая зависть и что-то насчёт "одному сложнее".
Но Ниллима словно ничего не заметила, продолжая:
— В нашем случае истина — это твоя обоснованная паранойя, необъяснимая без рассказа о запретной магии и демографической политике Дома Зверей... но её, как почти всякую неудобную истину, лучше скрыть. Для этого-то и служат обёртка с начинкой. Внешний слой: ну да, хотел испытать, так ли хороша в боевой магии эта машир, поставить на место, быть может... задача оказалась сложнее, чем рассчитывал, но в итоге я справился. Вот только при этом поневоле возникли вопросы, как такое чудо попало в отряд — и чтобы спокойно эти вопросы задать, всех членов оного подвергли ограничению свободы. — Краткая пауза. — Начинка под обёрткой. Её даже конкретизировать не надо, достаточно намекнуть, что у харава на посту мастера форта есть благородные недруги, строящие ему козни — и вот по подозрению в участии некой машир в тех самых кознях мастер и приказал всех арестовать до выяснения. Нюансы Зарм с компанией пусть изобретают сами, от этого начинка станет лишь достовернее... — смерив взглядом состроившего особо непроницаемое лицо Уэрна, Ниллима хмыкнула. — А, так у тебя действительно есть благородные недруги? Тем лучше.
— Складно врёшь.
Машир улыбнулась с намёком на вину: мол, куда деваться, раз вокруг столько вранья, поневоле приходится соответствовать. И спросила:
— Ну что, клятвы друг другу приносить будем или обойдёмся сознанием обоюдной выгоды от нашего маленького тайного союза?
Уэрн
Шхарт парил в невесомом просторе, медленно дрейфуя к тянущемуся выше и чуть направо тобрассу. Слева, крыло к крылу, точно так же парил шхарт Хабо. Также слева и чуть вверх тянулись "спутанные" жгуты сердцевинных каналов, частично заслонённые от взора тёмными сетями далёких тобрассов. Сгустившаяся дымка не позволяла разглядеть белую стену тумана, обычно прячущую границу удалённых каналов. Казалось, что само время здесь притихло, как хищник в засаде... безмолвие подавляло бы, если бы не подёрнутые рассеянным бледным сиянием пространства, исполненные гармоничного величия. Хотелось даже не медитировать, а просто продолжать парить вот так, без чёткой цели, вбирая широко раскрытыми глазами красоту силгама — обманчиво мирную, глубокую...
Увы, мастер находился здесь не ради любования пейзажами. Тёмное зерно сомнений, укоренившееся в душе, следовало либо вырвать с корнем, либо...
Хабо. Спасаемая и спасавшая, умелая и преданная, сильная и молчаливая...
Не потому ли молчаливая, что имела серьёзные причины для скрытности?
Ощутив на себе взгляд начальства, жермар полуобернулась у Уэрну и спросила своим обычным голосом — низким, с выраженной рычащей хрипотцой:
— Мастер, тебе удалось разговорить клейменую?
Иногда нечистота крови бывает во благо. Например, та восьмушка крови кулаз, что разбавляла в остальном вполне чистую кровь Хабо, позволяла ей нормально выговаривать губные звуки. Вроде бы — чистый прибыток, радоваться надо... вот только не зависть ли родичей к этому "дефекту" привела её на границу? И не это ли, среди прочего, делало её столь молчаливой?
— Разговорить? — повторил мастер задумчиво. — Не совсем так. Не совсем...
Хабо шевельнула ушами, чуть склонила набок голову, открыто показывая свой интерес. И Уэрн добавил, слегка нажав на конец фразы:
— Видишь ли, Тавро на эту машир фактически не действует.
— Что? Как?!
— Понятия не имею. Хотелось бы, конечно, узнать, как она блокирует клеймо, но это далеко не самая важная новость в списке.
— А какая — самая?
— О, Ниллима рассказала многое. Правда, она также продемонстрировала, и притом весьма убедительно, что способна врать мне в лицо — да так, что я приму ржавь за бесскверный металл. Поэтому мне придётся проверять истинность всех её высказываний.
— Она... сказала что-то и про меня?
— Да. В связи с этим... Хабо, ты не хотела бы... сознаться... в чём-нибудь?
Жермар отвернулась.
— Хабо? — Молчание. — Значит, это — правда, — вздохнул мастер. — Ты действительно...
— Что "действительно"? — рыкнула жермар, разворачиваясь к нему всем корпусом. — Ты не знаешь, как это мерзко! И не знаешь... ты ничего не знаешь!
— Так расскажи.
— Ладно.
Хабо помолчала, собираясь с мыслями.
— Я... Однажды я совершила... ошибку. Ещё в молодости. До того, как мы... я думала, что никто не знает, я тщательно... но он — как-то узнал!
— Кто? — нахмурился Уэрн, выцарапывая из почти бессвязных слов крупицы смысла.
— Не спрашивай. Это за клятвой, я не могу сказать. Когда ты стал мастером форта, примерно через четверть бирелл, он... нашёл меня. И потребовал... я отказалась! ...сначала. До того, как он доказал, что знает о... — Жермар сглотнула и заговорила размеренно, глухо. — Все мастера пограничных фортов, сказал он, находятся под негласным присмотром, обо всех докладывают Кривоплёту. Это, сказал он, "обычная практика обеспечения лояльности". Если ты будешь упорствовать, сказал он, я отступлюсь. Но твой маленький мерзкий секрет вылезет наружу. С известными последствиями. А я всё равно найду кого-нибудь, кто будет докладывать о действиях твоего харава — кого-нибудь, не столь привязанного к нему, как ты. Правда, и не столь близкого, не столь... осведомлённого. Однако я всё же пойду на этот шаг, если ты твёрдо отказываешься от... сотрудничества. Итак, ты отказываешься? И я сказала — нет. Сказала, что буду... что... но я никогда не выдавала им твоих настоящих тайн! Никогда!
— Я тебе верю, Хабо. Верю.
Жермар посмотрела на Уэрна с опасливо-побитым выражением.
— Скажи, что за ошибка молодости заставила тебя сделаться ухом Кривоплёта?
Хабо снова отвернулась. Обычно гордо выпрямленная, спина её согнулась.
— Ты действительно хочешь знать? — глухо спросила она.
— На самом деле — не хочу. Но лучше ты сама расскажешь мне сейчас, чем потом, когда ко мне явится кто-то из знающих секрет...
— Понимаю. Ладно. Я... я убила на дуэли слабейшего. Смеска, толком не владевшего магией и не... я просто не рассчитала! По неопытности вложила слишком много Силы...
— Верю, — тяжело припечатал Уэрн. Жермар съёжилась сильнее прежнего.
"Вот тебе и маленький мерзкий секрет. Убить слабейшего!"
Около нохх мастер сверлил Хабо неприязненным взглядом. Известие о "сотрудничестве" старой подруги с Кривоплётом подействовало на него слабее — вероятно, оттого, что он отчасти подготовился к этой неприятной новости. Но убийство? Причём тайное, раз она была уверена, что никто ничего о нём не знает? Дуэль без секундантов — это уже не дуэль, а именно убийство. Или она и с секундантами обошлась, как с тем безымянным бедолагой?
— Ладно, — буркнул Уэрн, отводя взгляд. — Будем считать, что я этого не слышал.
"Подумаешь, принудительно расстался с ещё одним кусочком жизненных иллюзий. М-да... интересно, кого ещё из окружающих я по неведению считаю лучше, чем на самом деле?
С другой стороны, я сам далеко не безупречен. А работать приходится не с теми, с кем хотелось бы, но с теми, кто есть. Хабо, по крайней мере, сознаёт, что поступала скверно; а ведь попадались мне на пути и вовсе лишённые стыда, готовые оправдать что угодно, если совершили они это к собственной выгоде...
И чем я разочарован на самом-то деле? Тем, что жермар не так хороша, как мне хотелось бы думать — или тем, что я не разобрался в ней раньше, без подсказок?"
— Извини. Я хотела...
— Достаточно, — оборвал он. — Закроем тему.
— Хорошо, мастер, — голос у жермар сделался такой, словно её душили. — Возвращаемся?
— Рано. Как я уже говорил, разговор с Ниллимой принёс много... нового. Кстати, давай-ка с начала. Ты можешь вспомнить свои первые впечатления о ней, до драки и во время её?
— Попробую. Правда, до того, как ты накинул на явившуюся четвёрку Глухой Мешок, я смотрела больше на Зарма и Найзе. А потом — в основном реагировала, а не...
— И всё же.
Хабо старательно задумалась.
— М-м... помнится, я удивилась их стойкости. Мугрина и Ниллимы. Мешок пронял Зарма, пронял Найзе — но не полукровку и не клеймёную, хотя логичней было бы ожидать обратного. И скорости Ниллимы я тоже удивилась. Если бы не Крест Ветра, активированный по твоему сигналу — ни за что бы её не поймала! Просто не успела бы. Вот только её скорость... ты знаешь, каким заклятьем она этого добивается?
— Не знаю. Может, это вообще не заклятье. Если вспомнить, как машир передо мной летала — причём тоже без заклятий, по крайней мере, явных, классических...
— Летала?
— Если быть точным, то парила. Сидела на воздухе, как на кресле. Изменив перед этим физический щит, наложенный мной и удерживавший её, во что-то непонятное. А в памяти Мугрина я видел, как Ниллима — одна! — держалась в тренировочном поединке против него, Сорха и ункале-квартерона, Кальфы. Хотя "держалась" — не самое подходящее слово.
— Она что, победила?
— Именно. Она побеждала их в половине тренировочных схваток даже после того, как сама же вручила им боевые жезлы и щит-амулеты. Одна против троих. Каково?
— Но ведь ты-то её скрутил.
— Да. Потому что она не смогла бы скрутить меня и тебя одновременно, не убивая. По крайней мере, так она сказала. И после изучения памяти Мугрина я склонен считать это правдой.
— Ничего себе "правда"! Откуда эта машир вообще вылезла, такая ловкая?
— Если верить ей — из джунглей. Где её неким образом отыскал кто-то, кого она на полном серьёзе сравнивает с Предтечей...
— Чушь, — отрезала жермар. — Враньё, и пренаглое.
— Да? А ты сопоставь её возраст, уровень Силы и меру искусства. Ниллима — мастер не только боя, она ещё артефактор... причём отличный. Мугрин помнит, как она творила для него и Кальфы жезлы. Подручные материалы, короткий ритуал... а на выходе — оружие, каким не всякий благородный из молодых похвастать может. Жезл, тянущий Силу из каналов эмерон и делящийся с владельцем! Тут поневоле поверишь во вмешательство кого-то из древнейших...
— Всё равно чушь!
— Тогда придумай другое объяснение.
— Запросто. Проклятие и ссылка. Может, эта молодая машир вовсе не молодая и даже не машир, а проштрафившаяся благородная. Наказанная кем-то из анмир лерре.
— Гм. Допускаю, что во власти Узлов перекроить тело наказанной. Даже молодость вернуть. Хотя это в версию с наказанием укладывается плохо. Но — ладно. Допускаю, что в их власти ограничить Силу и изменить память. И всё равно молодость Ниллимы выглядит слишком естественно. Я тесно общался с ней, исследовал специальными средствами и...
— Ха! Не ты ли недавно расписывал, как она летала без заклятий? Если уж ты её магию не всегда можешь уловить — почему ты решил, что сможешь обнаружить магию Узла?
— О, тут логика проста. Масштабы, Хабо! Нетрудно спрятать искру, но попробуй-ка, спрячь пожар! Даже сотые доли таких энергий будут выделяться, как отдельно растущий онгр. Как грохот боевой магии. Кроме того, наше восприятие даже с опорой на заклятья может оказаться... несовершенным. И потому я бы хотел попросить тебя об одной услуге.
— Какой?
— Пройди ритуал Раскрытия Связей и расскажи о результатах.
Жермар посмотрела на мастера. Опустила глаза.
— Если ты приказываешь, я готова.
— Это не приказ. Ты можешь отказаться.
Хабо тихо фыркнула.
— Я серьёзен. Не хочешь, откажись. Но... я верю тебе больше, чем Мугрину. И намного больше, чем заверениям Ниллимы в полной безопасности ритуала.
— И что будет, если я скажу "нет!"?
— Тогда я сам пройду ритуал, — сообщил Уэрн. — Без... страховки. Точнее, ты станешь моей страховкой, но в ином смысле. Если окажется, что после Раскрытия Связей я перестал быть собой... что ж, ты знаешь, куда отправить доклад о... происшедшем.
Жермар вскинулась, глядя в лицо мастера.
— Не слишком ли велик риск?
— Сорху, Мугрину и Кальфе это не повредило. Вроде бы. Про Ниллиму и речи нет. Все они получили преимущества, которые я хочу опробовать сам. А риск... — мастер повёл плечами, отворачиваясь, — без риска выигрыша не бывает.
Возражать на это замечание не имело смысла. Кто станет спорить с правдой? Однако Хабо нашла способ оставить за собой последнее слово:
— Рискуй, если хочешь. Но только после меня.
— Если ты таким образом хочешь загладить...
— А ты, — перебила она, — хочешь меня обидеть? Или... наказать?
— Нет!
— В таком случае, я рискну первой. И довольно об этом.
Повинуясь модулированному сигналу, шхарт Хабо забил передними крыльями и заложил крутой вираж, ложась на курс в сторону Двадцать Первого Скального.
"Обиделась, — констатировал Уэрн, понукая своего собственного шхарта. — Или только сделала вид? Ладно. Главное, чтобы дело сделала.
В конечном счёте, к цели меня приведут все пути".
Сосед
При близком рассмотрении вещи часто предстают не такими, как издалека. Например, знать о том, что форты Дома Зверей защищают от захвата мощные чары ритуального типа, граничащие разом с шаманством и некромантией — это одно. А вот на собственной душе ощущать эти самые чары, по пробуждении способные исторгнуть жизнь из нескольких сотен тысяч разумных за раз — причём ощущать непрерывно, — совсем, совсем другое. Сказать по чести, грубая энергия, накопленная анморгиз, на фоне этих чар изрядно напоминала костры, разожжённые на верхушке чутко дремлющего вулкана. То есть костры гораздо заметнее, чем до поры сокрытый от взгляда огнь глубин... но то — до поры.
