"Это вообще возможно?"
"Да. И это цель каждого достойного Идущего: постичь таким вот образом одну из основ бытия. Хотя бы одну... если постижение удастся и принесёт свои плоды, могущество такого Идущего со временем может приблизиться к божественному..."
"А если постичь две? Или больше?"
Сосед рассмеялся.
"Как я посмотрю, ты не лишена здоровых амбиций, малышка?"
Ниллима промолчала. Память её исторгла мрак и дымное пламя. Вытащила наружу дикие вопли и удушливый, панический ужас...
Но на этот раз всё получилось не так, как обычно — и не так, как порой бывало в кошмарах. Между нею и не-совсем-её воспоминаниями встала стена: прозрачная и вместе с тем прочная.
"Сосед?"
"Да, это я сделал. Как целитель, я не советовал бы убирать... обезболивание".
"Я..."
Долгая пауза в обоюдном молчании. Затем еле слышно:
— Спасибо...
"Не за что. Рад помочь".
"И у тебя нет... вопросов?"
"Разумеется, есть! Но задавать их сейчас — явно не ко времени. Кстати, ты помнишь, что у нас ещё есть одно здоровенное, клыкастое, не законченное дело?"
— Уже во второй раз забываю о нём, — фыркнула Ниллима. — "Причём забываю из-за тебя!"
"А внимание и память мы ещё потренируем. Итак, исцеление завершено. Теперь пора нашу подопечную зверушку омолодить... и заодно — слегка усилить".
"Как?"
"Я всё покажу и объясню. Просто вникай внимательнее... и ещё: не стесняйся задавать вопросы. Я уже говорил, что для Идущего любопытство важнее Силы?"
"Нет".
"Тогда считай, что сказал. Громко, неоднократно. Итак, первым делом мы с тобой займёмся проблемой соединительных тканей..."
Сосед
Вот так я объехал на кривой козе тот несомненный факт, что её душа тоже нуждается в исцелении. Глубоком и тщательном. Нуждается куда сильнее несчастного мечезуба. Хорошо ещё, что на некотором уровне она осознавала, как тяжко ранена, и не отвергла мою помощь с порога. Кстати, это принятие помощи само по себе хороший признак: видимо, я успел превратиться в близкого, даже очень близкого друга, коль скоро она приняла меня вот так.
И хорошо. Именно друзьями должны мы стать, чтобы достичь нужной эффективности.
К тому же она вполне достойна дружбы. И моей, и чьей угодно. Думаю, если бы она могла увидеть свет своей души со стороны, как могу "видеть" его я, — ей понравилось бы это зрелище.
Ниллима
— Встань, Хозяин Теней! Встань, Повелитель Джунглей! Пробудись и поблагодари меня.
Мечезуб встал вслед за девушкой — и сразу оказался ростом ей по грудь. Потянулся всем обновлённым телом, явственно наслаждаясь своей гибкой грациозной мощью. Глянул на Ниллиму и коротко, выразительно рыкнул. После чего несколькими прыжками скрылся с глаз.
"Вот и всё... пока что. Возвращаю тебе контроль над Даром. Кстати, ты поняла, что именно ощущает наш пятнистый пациент?"
"Да. Он доволен. И... он действительно благодарен".
"А что ощущаешь ты?"
Ниллима остановилась. Вдохнула-выдохнула, внимательно посмотрела на собственные ладони, поднятые на уровень груди. Прикрыла глаза...
"Это... ты продолжаешь управлять мной?"
"Нет. Ощущаешь и действуешь ты сама — пока не очень осознанно, но полное осознание ещё придёт... в свой черёд".
"Значит, именно так ощущают себя и мир Сильные?"
"Далеко не всегда. И твои нынешние ощущения далеки от совершенства. Но... скажем так: если есть выбор, именно по этой дороге я бы советовал идти".
"Как... удивительно".
Мир вокруг пел. Иного, более подходящего слова Ниллима просто не знала. Та процедура, которую совершил Сосед, Раскрытие Связей, — и его более поздние действия, превратившие её в сердце тонкого равновесия Сил — эта процедура и эти действия, точнее, их последствия, остались с ней. В ней. Приросли, раскинулись, обняли её изнутри и со всех сторон. Так что теперь мир понемногу делился с ней, — малой, но важной частицей неохватного единства — своей энергией. Делился пониманием. Пока ещё довольно смутным, не особенно резким, но...
"Не торопись. Новорождённые младенцы не сразу приучаются удерживать взгляд на том, что привлекло их. А ты сегодня, как Идущая, сделала... делаешь... свои первые шаги".
"Я ничего не делаю".
"Ты впервые по-настоящему вникаешь. Поверь мне: это дело, и очень важное!"
Ниллима поневоле согласилась с этим. То, что Сосед немного раньше назвал "полем внимания", действительно плохо поддавалось её контролю — ни дать, ни взять своенравные органы зрения новорождённого, скачущие отсюда туда, обратно и ещё вот этак, с подвывертом. То ли по причине мимолётности приходящих ощущений, то ли из-за их сложности, но она никак не могла толком разобраться в том, что именно воспринимает. Отделить ощущения друг от друга, дать им имена, рассортировать... это лежало за пределами её возможностей.
Но именно поэтому она неким удивительным образом ощущала ВСЁ СРАЗУ.
Это поражало. Это интриговало. Это увлекало, как ветер увлекает палый лист — кружащийся и танцующий, не то падающий, не то летящий...
Летящий.
"Сосед..."
"Да, малышка?"
"Спасибо тебе. Ещё раз".
"Не за что, — изнутри повеяло сдержанным, но чистым, как родниковая вода, теплом души. — Совершенно не за что. Ты, главное, не останавливайся".
Ниллима коротко рассмеялась. И побежала в сторону знакомой заводи.
Синевато-зелёные руки деревьев махали ей при встрече, как и гибкие побеги кустарников. Намозоленные ступни почти без звука погружались в упругий мох, местами прикрытый опавшими листьями, стремительно гниющими во влажном тепле джунглей, а то опирались на каменные рёбра тобрасса или узловатые корни. Нож слегка похлопывал плоскостью лезвия по солнечному сплетению, удерживаемый на груди многократно чиненной плетёнкой из симг-лозы — заменой нормальным ножнам и перевязи. Ноздри раздувались, ловя запахи живой и увядающей зелени, света и простора, влаги и тепла.
Бег сквозь джунгли. Кто не знает, каково это, тот много потерял!
Редко, очень редко Ниллима позволяла себе столько свободы. Мир — место опасное, не очень-то дружелюбное... не склонное прощать ошибки. И мечезубы — отнюдь не единственная угроза, поджидающая живых существ с тёплой кровью под пологом онгровой листвы. Да и не самая серьёзная, к слову. Но сегодня, здесь и сейчас, сдержать порыв — свыше сил. Молчаливое присутствие Соседа успокаивает: любая опасность будет замечена задолго до того, как сможет проявиться во всей смертельной красе.
Да и что ей какие-то там опасности, — ей, только что укротившей Хозяина Теней?!
Заводь вынырнула из-за поворота тропы точно так же, как всегда. Изгибы мощных, как пальцы великана, корней сплетались в густую сеть с ячейками, полными рыжих мхов и цветущих трав. Деревья-часовые, на тёмной коре которых желтели розетки лишайников, стояли кольцом в торжественном молчании. Изящные дуги висящих тут и там лиан украшали арки ветвей, некоторые из которых сошли бы за немалого размера самостоятельные деревья. Заприметив вторжение двуногой разумной, черноногая серогрудая птичка обругала её на своём скворчащем наречии. Захлопала крыльями, умчалась прочь. А пара крупных синих мотыльков, не обращая внимания на происходящее, продолжали рисовать свой брачный танец, то лихо спускаясь к самой поверхности заводи, то поднимаясь на высоту десятка локтей. Пахло свежестью и влагой.
Но к привычной картине добавилось кое-что ещё. Впервые Ниллима увидела её по-настоящему. Или правильнее сказать, что заводь стала первым, что она сумела толком изучить при помощи своего нового чудесного зрения? Как бы то ни было, столб бледной дрожащей энергии, исходящей откуда-то из глубин тобрасса и утекающей чуть наискось вверх, заставил девушку замереть от удивления и трепета. Само собой пришло понимание: этот столб, который она раньше не видела, в ответе за то, почему именно здесь, а не где-нибудь ещё возникла заводь. А ещё этот столб объясняет, почему именно сюда она приходила напиться и помыться, почему так сладко было лежать в объятиях этих прохладных вод.
Даже не развитый, слабый и не осознаваемый, её Дар отвечал на отблеск природной Силы. Одной из множества Сил, едва ли не самой удобной из находящихся в пределах доступного.
"А я даже не подозревала..."
Под одобрительное молчание Соседа Ниллима подошла ближе, понемногу успокаивая дыхание, участившееся из-за быстрого бега. Склонилась над тёмной водой. Камень, из которого слагались кости тобрасса, на дне заводи имел не обычный красновато-жёлтый оттенок, а тёмно-коричневый, почти чёрный (ещё одна аномалия, да...). Поэтому отражение девушки в зеркале вод оказалось, как обычно, ярким и чётким.
Сосед
А она красивая. Хотя, конечно, не на человеческий манер.
Надо сказать, отличия не так уж радикальны. И заметнее всего те, что относятся к голове. Настороженно торчащие раковинами вперёд, полукруглые, подвижные уши покрыты коротким мехом. Даже, скорее, шёрсткой. Чуть более длинная шёрстка покрывает скальп. Да, на этой голове никогда не расти роскошным длинным локонам... впрочем, есть и плюс: не надо тратиться на стрижку. Глазища раскосые, дикие, заметно крупнее человеческих. Белок занимает меньше места, радужки — больше, и в их золоте, подёрнутом по краям зелёной патиной, плавают чёрные круги зрачков. К переносью по середине лба сбегает стрелка коротких тёмных волос (кстати, мастью Ниллима — тёмно-рыжая, местами до черноты). И на висках брови, разлетающиеся парой крыльев, тоже сливаются с шёрсткой скальпа.
Самое значимое анатомическое отличие — нижняя половина лица. Челюсти помощнее и потяжелее человеческих, зубы наверняка окажутся крупнее... уж клыки — точно будут больше и крепче, тут даже гадать не надо. До звериных размеров им всё равно далеко, однако же в строении жевательно-кусательного и говорительного хозяйства прослеживается явный след кошастости. Широкие подвижные ноздри, плоский и также широкий мохнатый нос... Кожа рыже-золотистая: рыжая благодаря тончайшим, еле заметным волоскам, ну а золотистая — от природы и из-за загара.
Итоговая смесь диковата, но по-своему притягательна.
А вот тело, надо заметить, от человеческого практически не отличается. Если забыть про полосу меха вдоль позвоночника, сбегающую не к откровенно рудиментарному копчику, как у хомо, а к коротюсенькому, но всё же — хвосту. Хвостику. Обхватишь рукой под основание — так даже из узковатой ладошки Ниллимы торчать не будет.
Впрочем, одно сразу заметное отличие от человеческой самочки имеется. Грудь. Точнее, почти полное отсутствие оной. Хотя моя носительница вполне здоровая половозрелая особь, лифчик ей без надобности. Надо полагать, только при вскармливании у неё вырастет нечто, за что можно подержаться. А вот между беременностями — фиг вам.
И бёдра узковаты. Скорее мальчишечьи, чем классические девичьи.
Жалко.
Впрочем, раз уж так судила мать-природа, склонюсь перед её великой мудростью.
Ниллима
Вода на этот раз показалась чуть ли не сытной. Как тёплый, наваристый бульон. Оживший Дар впитал растворённую в воде Силу будто бы тысячами незримых корешков. А уж когда девушка вошла в заводь и привычным движением легла на воду, оставив на поверхности только голову да изгиб ключиц...
"Полезное упражнение — впитывание рассеянной энергии, — заметил Сосед. — Только смотри, не переусердствуй. Пока что твой Дар не удержит большого количества Силы".
"А потом?"
"А потом, конечно, будет удерживать больше. Если его тренировать. Кстати, можешь сразу приступить к простейшей тренировке..."
"Что надо делать?"
"Пока ты всё делаешь правильно. Когда почувствуешь, что наполнилась — отдай миру взятую взаймы Силу. Потом снова набирай её, наполнись — и опять отдай".
"Похоже на дыхание".
"А это в каком-то смысле оно и есть. Вот только..."
"Что?"
"Перед тем, как всерьёз "задышать", надо бы раскинуть следящую сеть. Избыток энергии, чтоб ты знала, не способствует повышенной чувствительности, а совсем даже наоборот. Проще говоря, пока ты будешь "дышать", ты — особенно на "вдохе" — легко можешь упустить угрозу".
"Но ведь ты всё равно..."
"А ты на меня не полагайся. То, что можешь делать сама, делай сама. Или ты не хочешь научиться раскидывать следилку?"
"Не хочу... не сейчас".
"Так. Я смотрю, ты уже набралась... давай-ка, скидывай Силу".
"Не хочу. Мне так хорошо-о-о..."
"Скидывай!"
Тревога в мысленном голосе Соседа встряхнула Ниллиму, как мог бы встряхнуть от всей души отвешенный подзатыльник. Ну, может, чуть мягче... чуть-чуть. Она едва не спросила, как надо отдавать энергию, но оказалось, что этот процесс ей уже знаком. Собственно, отдавать или принимать — после Раскрытия Связей эти два процесса предстали частью единого целого.
Как верх и низ одного листа. Как корни и ветви живого дерева, одного из тех, кроны которых бросали на заводь свою рассеянную тень.
Или, в самом деле, как вдох и выдох.
"Нельзя брать, не отдавая, — промыслил Сосед на какой-то необычный манер. Словно что-то вспоминал. — Нельзя отдавать, не забирая. Такая простая мудрость... и такая сложная. Притормози-ка. У тебя как раз осталось столько Силы, сколько надо на простейшую следилку".
"А как её раскидывают?"
"Ты помнишь, как выстраивается вуаль?"
"Кажется... вот так?" — Ниллима довольно уверенно воспроизвела экранировку мыслей, разве что силы вложила самый минимум.
"Именно. Штука в том, что вуаль — это воплощение твоего решения не посылать мысль туда-то и туда-то. Держать при себе, не открывать. А вот следилка — это воплощение твоего решения чувствовать то-то и то-то".
"Так просто?"
"Именно. И даже ещё проще. Кстати, сможешь сходу назвать общий недостаток всех подобных... гм... недозаклятий?"
"Не знаю. Особой Силы они, кажется, не требуют..."
"Это да. Силы — не требуют. Но..."
"Внимание?"
"Точно. Даже Идущий, чьё сознание развито специальными упражнениями и способно делить общее поле внимания на много потоков, не может делать это до бесконечности. Внимание, как и энергия — ресурс ограниченный. А тратить любой ограниченный ресурс надо с особой осторожностью... и придерживать часть его в резерве на случай неприятностей. Так. Пора перейти к практике. Ставь следилку. А потом попробуй вывесить вуаль, не убирая следилки. Когда сделаешь, поделись впечатлениями".
Пусть не с первого и даже не с третьего раза, но нечто вроде следящей сети у Ниллимы в итоге получилось. Сосед сообщил, что она может гордиться этим достижением: как-никак, первое заклятье, пусть даже с приставкой недо-, которое она разработала самостоятельно, без прямых подсказок, опираясь лишь на принцип аналогии.
Затем Ниллима, как чуть раньше велел Сосед, добавила к следилке вуаль. И спросила:
"Вот это... напряжение... это что, из-за ограниченности поля моего внимания?"
"Именно так. Точнее, не из-за ограниченности, а из-за его недостаточной гибкости".
