Мастер Уммариш, растянувшаяся на нём на правом боку в ленивой кошачьей позе.
Кстати, беглое изучение ауры наставницы подтвердило недавние предположения Карроз. Разумеется, старшая Винаме обладала большим резервом, кратно превосходящим таковой даже у иных мастеров. Плотность, насыщенность Силой — поражали, вызывая невольное почтение. Её Дар сиял ярко и, конечно же, превосходил своей подвижностью Дар Хитоля Гревена. Раза этак в три, если навскидку.
Вот только аура машир всё равно ощущалась и чище, и подвижнее.
— Тётушка? — попыталась ещё раз Карроз.
Ленивый — и обманчивый, ох, обманчивый! — взгляд приморозил её к месту.
— Как это понимать? — мягко поинтересовалась Уммариш.
Карроз уткнулась взглядом в ковёр возле своих ног, сдаваясь без боя.
Не помогло.
— Что, молчишь? Шляешься непонятно где, занимаешься непонятно чем, болтаешь невесть с кем и невесть о чём... и даже оправдываться не собираешься?
— Простите меня, тётушка...
— Не слышу искренности в голосе, племянница. Чем ты занималась в этот марог?
Внезапно налившийся металлом голос требовал ответа. Карроз покорно подняла голову и взгляд, дабы не навлечь на себя обвинения в лукавстве, посмотрела в глаза родственницы...
И внезапно утонула в них.
...скука! скука и снова скука до чего же тошно кто бы знал впрочем сейчас я сбрею с неё лишнее и тогда уж развлечёмся хоть немного хоть как-нибудь...
"Это у неё не злость. Не настоящая злость. Просто... да. Ритуал. Старый, отработанный.
И чем он закончится, заранее известно.
Но расслабляться рано: этот ни капли не магический ритуал, подобно официально устроенному застолью или танцу, требует выполнения всех положенных фигур".
— Ходила к Жанкарну в... гости, — с хорошо рассчитанной запинкой выговорила Карроз. — Я хотела ещё раз оценить его... отношения с клеймёной машир.
— И как, оценила?
— Нечего там оценивать.
— Вот как? Жаль... было бы забавно полюбоваться на гладкую морду Глама, если бы... но я чую, ты что-то скрываешь! Говори!
"Ничего ты не чуешь. Это просто ритуал. Называется — воспитание племянницы".
Склонить голову, но при этом не отводить взгляда от Уммариш.
— Я... в некотором роде...
— Ну?
— Нашла общий интерес с Шосэтаном Сорентом.
— Какой ещё общий интерес? — нешуточно изумилась мастер. — Личный, что ли?
Карроз преспокойно скормила ей по кусочкам интригу с местью за отосланного Умадра. Старая интрига, уже не актуальная... успокоить хищника.
— Значит, шпионишь на Сорентов, — Уммариш без малого мурлыкнула. — И что же ты с него стребовала за помощь? Небось, ребёнка, а? Самец видный, перспективный... о браке с таким тебе не мечтать, но вот ребёнок — это было бы славно...
— Я...
— Молчи! И иди сюда... племянница.
Позади Карроз с беззвучным "гудящим щелчком" воздвигся артефактный барьер чар, разом заблокировавший выход из кабинета (ну и вход заодно). Барьер этот не пропускал ни свет, ни звук, ни запахи.
Предстоял финальный акт ритуала. Долгий и тягучий, подстать скуке мастера Уммариш. Так уже бывало и наверняка ещё будет... и Карроз, в принципе, не считала свои дополнительные обязанности чем-то обременительным...
Раньше.
Сейчас, после успешного Раскрытия Связей, ублажение прихотей тётушки выглядело каким-то пустым. Лишним. У Карроз нашлось бы не менее пяти способов более продуктивно провести время, чем предаваться аристократическим забавам. Но тут уж ничего не поделаешь: для отказа путей не существует. Остаётся утешиться тем, что Уммариш во время секса — конечно, если не подошла пора и она занимается им более-менее расчётливо — отнюдь не эгоистична. Полагает, что хорошее удовольствие должно быть обоюдным. Правильно полагает, кстати; во всяком случае, это мнение племянница полностью разделяет и одобряет...
А вот то, что в процессе забав на этот раз непременно будет озвучен вопрос о достоинствах Шосэтана и его умениях, возможно, с требованием сравнить их (в пользу тётушки, разумеется, а как же!) — это не очень приятно. То есть неприятно.
Но тоже неизбежно. Так что проще будет расслабиться.
— ...ххорррошшо-о-о...
"Рада за вас, мастер". Но озвучивать это Карроз, конечно, не стала.
— На этот раз ты была особенно сладкой и ловкой, малышка, — сообщила Уммариш спустя несколько нохх, уняв сбившееся дыхание.
— Я старалась.
— ...даже слишком ловкой, — добавила старшая грерод. Голосом, в котором не осталось ни следа недавно пережитого экстаза.
Карроз замерла.
Это оказалось одним из последствий Раскрытия Связей. Чувствительность, обоюдоострый клинок. Она и так-то неплохо знала вкусы и потребности тётушки. Но теперь, когда удовольствие ведущей партнёрши отзывалось внутри искрами собственного удовольствия, когда без всяких слов или команд Карроз чуяла, что именно и в какой момент надо делать, чтобы обострить чужие ощущения... чуяла — и поддалась напору страсти, усугублённой исследовательским интересом...
О да, Уммариш получила больше, чем рассчитывала. Заметно больше.
В том-то и заключалась проблема.
— Никак, ты решила поиграть со мной?
Едва уловимое движение — и пальцы резко развернувшейся Уммариш впились в горло ученицы. Сильные пальцы, вполне способные сломать шею или вырвать кадык.
— Что ты использовала, малышка моя? Чары? Амулет? Или, может, всё-таки наркотик, а?
— Я... тётушка, клянусь, я не делала ничего такого!
— А что же ты делала?
— Просто... я старалась!
— Да неужели? Это Шосэтан подучил тебя, нет? У него научилась?
— Шосэтан ни при чём!
— А кто при чём? — пальцы на горле сжались чуть сильнее. — Говори! Я пока ещё твой мастер, и я приказываю тебе быть откровенной!
Исполненный холодного бешенства взгляд высасывал волю и силы. Свет в глазах Карроз ощутимо потускнел, потолок поплыл куда-то... хриплый шёпот — как далёкое эхо:
— Это я... виновата... хотела... как можно лучше... молю... простите меня... мастер...
Пальцы на горле разжались. Несущее смерть прикосновение превратилось в ласку, ладонь Уммариш прошлась по груди Карроз, вторая легла на лоб, гоня прочь слабость и головокружение.
"Да ведь она меня заклятьем приласкала! Ну, точно... а сейчас — лечит".
— Ну, ну, не винись. Это я, дура подозрительная... ты же простишь свою тётушку, да?
— Как прикажете, мастер.
— Не дуйся. Я вовсе не хотела причинить тебе вред, только проверить... сильно испугалась?
"Сильно? Да не то слово!"
Серебряные с чернью глаза истинной грерод смотрели на Карроз сверху, а на лице мастера без труда читалось уникальное, никогда ранее не виданное выражение: растерянность, вина, лёгкое сожаление и робкая ласка.
— Так ты простишь меня? Не молчи же, малышка моя! Мне почти больно, когда ты так на меня смотришь...
Карроз закрыла глаза. Вздохнула. И положила руку на ладонь Уммариш, ласкающую её грудь с самой настоящей, небывалой робостью.
— Мне плохо, — прошептала ученица. Вполне искренне... однако не использовать ТАКОЙ момент было бы не в её характере. — Мастер усомнилась в моей верности...
— Я не сомневаюсь в тебе!
— Я дала повод...
— Ну, прости меня. Прошу, прости.
Разумеется, за этим последовал новый ритуал, именуемый примирением. На этот раз — с очень, очень приятными для мирящихся сторон... дополнениями.
Сначала Карроз покорно отдалась ласкам старшей грерод. Долгим, непривычно и приятно нежным. А потом, перехватив инициативу и вполне осознанно следуя уже пройденной тропой, заставила тётушку рычать и извиваться почти так же отчаянно, как на самом пике гормонального цикла. Но при этом сама Карроз, в отличие от первого раза, от пульсирующего облака чужого экстаза отстранилась. Вполне сознательно.
Чтобы получать наслаждение от власти над разумными, нужен холодный, трезвый ум.
"Ты моя, тётушка. Или будешь моей. Это не чары и не зелья, но лишь немногим хуже... нет-нет, это намного лучше: ведь применение зелий и чар можно отследить...
И это — лишь первый шаг.
Кажется, ты лепетала, что я не могу и мечтать о браке с Шосэтаном Сорентом? Ну-ну. В отличие от женщин, мужчины не связаны циклом. Пусть их удовольствие менее острое, чем у нас, зато они способны спариваться в любой момент, были бы условия.
Капля за каплей — камень точат...
Вот только как помешать Ниллиме провести через Раскрытие Связей моего Шосэтана? Напрямую не выйдет: этой машир не прикажешь. Да и обмануть её...
Как?
Но ничего. Я придумаю способ. Обязательно придумаю! В конце концов, если обмануть слишком проницательную Ниллиму сложно, то вот напыщенного гордеца Шосэтана..."
Открыв глаза, Уммариш обнаружила на лице Карроз мягкую обещающую улыбку — и тут же, не заподозрив дурного, улыбнулась в ответ.
Ниллима
— Значит, Зарм Хоррев?
— Да. Ты обещала компенсировать ущерб чести моего рода, не забыла?
— Нет. И от слов своих не откажусь. Но почему именно Зарм, а не кто-то другой?
— Это очень долгая и запутанная история...
— А я никуда не спешу, — ласково улыбнулась Ниллима.
Шосэтан не удержал маску полного бесстрастия. На миг из-под неё выглянула, скаля свои ядовитые клыки, неприязнь. Впрочем, грерод быстро вернул маску на место и принялся вещать (да-да, именно вещать, а не говорить и даже не излагать). Начал он чуть ли не от начала текущей эпохи, но Ниллима не стала его останавливать. Напротив: подключившись через особый канал связи к инфоцентру — такую выделенную связь она уже неплохо освоила — она прогоняла речь Шосэтана через полдюжины разных аналитических фильтров. Начиная от сравнительно простой программы, удостоверяющей меру искренности высказываний, а говоря проще — ищущей в словах ложь и недомолвки, и заканчивая программой, моделирующей межклановые отношения. Историю, генеалогические данные и перспективы взаимодействия благородных семейств.
Увы, пользы запущенные программы приносили не так много, как хотелось бы. Например, фильтр-правдомер на Шосэтане нередко спотыкался. Да и вообще не давал особых гарантий, обеспечивая лишь некоторый процент вероятности выявления прямого обмана. Прячась за стандартные формулировки и используя другие дипломатические увёртки, грерод ухитрялся врать правдоподобно до озноба. Да он и говорил-то в основном правду, вот только трактовал её так ловко... шерсть вставала дыбом при мысли о том, каких высот должно достигать искусство обмана у более опытных сарье, если уже на уровне Шосэтана этот навык настолько развит! Эмпатия малой и средней "глубины" — не столько подспорье, сколько помеха в выявлении обмана, если лгун искренне верит в собственное враньё... или, хуже того, сам не знает точно, какой из десятка равно вероятных трактовок некоего события следует отдать предпочтение.
Но с выявлением вранья дела обстояли ещё благополучно — если сравнить с результатами работы программы, "воссоздающей систему отношений конкурирующих групп разумных внутри Лабиринта". Назвать эту программу что-либо моделирующей означало очень сильно преувеличить. Несмотря на активную работу резидентного блока, подсаженного Соседом Долигу Рэхлонду, данных для построения нормальной модели отчаянно не хватало.
Проблема в том, что Смотритель попросту не старался вникать в то, что считал "мелкими нюансами", милуя либо (чаще) карая обитателей Лабиринта сообразно лишь собственным представлениям о допустимом и должном. С "истинно воинской" прямотой, не взирая на лица и почти всегда игнорируя причины чужих поступков, заодно с сопутствующими обстоятельствами. Из других сарье с резидентными блоками мастер Глам интересовался межклановой политикой ещё меньше. Сорх — совсем даже наоборот. И он мог бы стать истинной драгоценностью среди источников информации, поступающей в инфоцентр. Но увы! Смесок по понятным причинам крутился слишком далеко от тех кругов, где знали истинные первопричины событий или хотя бы могли догадываться о них. Он наблюдал лишь тени следствий тех или иных решений. Разумеется, воссоздавать решения по этим теням представлялось задачей неразрешимой.
"Вот если бы подсадить резидентный блок Кривоплёту! Ух!
Мечты, мечты..."
Как уже успела выяснить Ниллима, для внедрения резидентного блока требовался прямой контакт аур на расстоянии не более дюжины, а лучше пяти-восьми шагов и на протяжении хотя бы нескольких нохх. А оказываться к Кривоплёту так близко и так надолго... нет уж. Всякой наглости положен естественный предел, за которым она становится глупостью. Тем более, что Сосед не мог гарантировать необнаружимость резидентных блоков для достаточно искусных сарье при целенаправленной проверке "верхних" слоёв ауры. Он и при подсадке блока Долигу Рэхлонду рисковал больше, чем следовало...
И ещё об ограничениях.
Ничто не мешало направо и налево внедрять новые резидентные блоки, но — увы и ах! — "вычислительные мощности инфоцентра в настоящий момент загружены на восемьдесят пять, пиками до девяноста пяти и более процентов". Таким образом, обрабатывать те данные, которые польются с нового, шестого резидентного блока, оказалось бы нечем. Сосед же заявил, что теперь, рассекретив наличие такого полезнейшего инструмента, как ИЦ, он отходит в сторону. Если Ниллима хочет оптимизировать работу инфоцентра — например, снизить приоритет обработки данных, касающихся себя и Жанкарна, или остановить моделирование памяти для них же, чтобы хватило мощности для подключения шестого резидентного блока — пусть займётся этим сама. Дополнительный стимул, да-да.
В общем, оба благородных члена общества по обмену знаниями оставались свободны от резидентных блоков. Хотя Ниллиме страсть как хотелось бы знать, что творится у них в головах. Но — снова увы! — судить об этом у неё получалось лишь на расстоянии прямой видимости, да и то лишь в части чтения эмоций. Что, как уже сказано, при общении помогало не сильно.
А Сосед на её жалобы твердил одно: в ИЦ, мол, "заложено несколько хороших баз данных, в том числе с упражнениями в области ментальной магии". Тьфу! Впору наградить его новым прозвищем. Язва — очень актуальный, годный вариант.
Или, скажем, Настырник: тоже вполне подойдёт...
Меж тем Шосэтан, утомлённый и раздражённый собственным долгим монологом, похоже, решил, что его не слушают или слушают невнимательно. Пришлось Ниллиме прервать этот самый монолог и мягко спросить:
— Скажи, лан, какое отношение эта легенда имеет к вражде родов Сорент и Хоррев? Нет, легенда красивая, тут спору нет, и рассказчик ты неплохой. Но...
Пойманный на прямом вранье, пусть и высокохудожественном, Шосэтан чуть не оскалился. Внутри у него аж взбурлило. Ниллима, отлично почувствовавшая это, на миг даже пожалела, что вмешалась и не позволила себя дурачить. Вообще она чем дальше, тем больше жалела, что так обошлась с благородными. То есть с Карроз отношения более-менее наладились, пусть не сразу и не легко. Но вот второй грерод... эх. Ну да ничего не поделаешь.
"Прикуп взят и карты вскрыты", надо играть дальше с тем, что есть.
