Резкая, почти невыносимая боль прошла через грудь, когда заклинание врага прошило ее насквозь. То, что мгновенно прожигает любое препятствие — 'В ожидании искр огня...' Несомненно, это было оно, хотя солдат произносил другие слова. Девушка могла практически умирающего человека, но себе помочь оказалась не в силах. Помнила, как ее звал упавший на колени Сай... а потом... Она помотала головой, сейчас не время... Битва еще не окончена?
Изумрудные глаза девушки широко распахнулись.
'Где Сай и Кальвин?!'
Часть 3
Кальвин закашлялся. Кашель душил его, он никак не мог набрать достаточно воздуха, чтобы вдохнуть. Это заклинание! Тот молодой солдат из Риокии успел достать его какой-то магией, которая лишала легкие доступа воздуха. Кальвин успел расслышать лишь последние слова: '...когда дует ветер, огонь разгорается...', но не успел определить уровень заклинания и его характеристики. Несмотря на то, что заклинания нелинейной магии стран Юга разнились по звучанию, каждое из них обладало сходным действием.
Раскаленный поток воздуха обжег легкие. Казалось, его грудь горит изнутри. Солдат, выступивший против него, был еще совсем ребенком. Риокийцы отправляли на бой четырнадцатилетних мальчишек. Неужели у них совсем не осталось солдат? Кальвин защищался больше инстинктивно. Он вовсе не желал убивать этого мальчишку с глазами полными страха. Но выкрикнул слова заклинания, замораживающего все вокруг, включая кровь в венах человека.
Несколько позже он лежал на поле битвы. Крики раненых и стоны умирающих сливались в назойливый гул.
'Замолчите, замолчите...'
В его внешности не было ничего необычного. Темно-коричневые волосы, небрежно подстриженные, асимметричная густая челка скрывала глаза. Оливковым цветом кожи Кальвин ничем не отличался от жителя юга континента. Карие с золотистыми искорками глаза всегда затянуты туманной дымкой, за что люди считали его равнодушным и отстраненным от всего. Стройный, с тугими узлами мышц, он, однако, не мускулистым. Военная форма сержанта измята и порвана в нескольких местах. Ее малиновый цвет смешался с кровью — его собственной и того молодого солдата. И сейчас он просто вглядывался в лазурное с зеленоватым оттенком небо — такого оттенка не увидеть нигде, кроме этого южного края мира. Однако Кальвин никогда не называл Астал своей Родиной, хотя и вырос здесь.
Он не мог подняться, не мог сделать движение, чтобы грудь не разрывалась на части.
"Кончится... Когда это закончится? Замолчите! — хотелось крикнуть тем, кто еще не умер.— Или умрите, или останьтесь в живых!'
Это уже было не сражение. От пятитысячной армии Риокии и трех тысяч астальцев не осталось даже четверти, и каждый миг поглощал жизни еще десятков.
Они разделились с Саем и Эвенкой, то есть Гвен. Эвенкой ее звал только Сай. Все о чем он молил — чтобы хотя бы его друзья остались в живых. Кальвин не знал, что сделает, если обнаружит их имена в списках погибших, но боялся представить, к чему это приведет. Боялся, что сделает тогда что-то ужасное, что-то, что никогда бы не сделал верный подданный короля. И никогда не сделал бы тот, кого не интересует ничего, кроме книг.
Они встретились несколько лет назад. Наверное, можно было сказать, что их свела вместе необходимость выжить в отряде Лилии. Он, Сай Валентайн и Гвен. Сай — мягкий и добродушный. Человек, что никогда не мог спокойно смотреть на чужие смерти. И все-таки он убивал людей, хотя ненавидел, когда жизни отнимались так легко. Мягкие черты лица скрывались под маской бесстрастности на поле битвы, и только глаза говорили о другом — о той невероятной боли, что он испытывал каждый раз, отнимая жизнь человека. Только потому, что Сай был сыном королевской наложницы, которая предала королевство, вступив в заговор с вражеской державой, он попал в этот ад. По крайней мере, такова была официальная версия.
И Гвен Кларио, веселая и мрачная, дерзкая и ранимая — она была такой разной. В ее глазах горел огонек задора, который не смогли потушить пять лет, проведенных в Военной академии и Отряде Лилии на бесчисленных полях сражений. Ее владения боевыми веерами боялись многие мужчины. Выводить девушку из себя было опасно. А ее навыки врачевания считались одними из лучших.
Когда Кальвин впервые встретил ее, она не умела улыбаться. И еще, у нее было два имени. Для Кальвина она оставалась Гвен, а Сай звал ее Эвенкой. Вот такая странность, и об этом она не желала говорить ни с кем, даже с ними.
Часть 4
(Королевский дворец Астала. Тронный зал. Несколько лет спустя)
Письмо, в котором к Саю обращался Зоар, лежало на коленях. Обыкновенный лист, без герба, без подписи, но молодой король ни на миг не сомневался, что эти выведенные золотыми чернилами строки писала рука не человека. Строки, в которых ему приказано в указанный час утра, на третий день, прибыть к королевской сокровищнице. Там будет уплачена плата согласно условиям контракта. Контракта, успевшего уже сковать его по рукам и ногам, хотя заключен он пока не был. Зоар...
Бог не обманул, За короткое время, благодаря невероятному стечению обстоятельств, непонятной удаче и поддержке верных друзей, он сумел совершенно законным путем добиться трона. Но вот теперь придется заплатить.
Последний — третий день, что был дан на раздумья, подходил к концу. В одиночестве, запершись ото всех, он провел эту ночь в размышлениях, сидя в пустом тронном зале. Зал был наполнен предрассветными тенями, которые казались еще глубже из-за легкого оттенка сизой синевы, что прокрадывалась с востока. На западе — Сай мог видеть это сквозь высокие окна справа — клубилась тьма. Окна обрамляли этот зал, похожий на огромный неф, и справа и слева. Высокие, стрельчатой формы, разделенные на множество сегментов, они были созданы из первосортного цветного стекла. Каждое из них содержало какую-нибудь сцену из истории Астала. Начинаясь с восточной стороны, сцены следовали одна за другой, заканчиваясь на западе. Но оставались не раскрашенными еще несколько окон почти у самого края — там было оставлено место для будущей истории королевства. Для его королевства. Однажды здесь, возможно, будет вписана сцена истории Астала с его правлением. Каким будет оно?
Каким запомнят его будущие поколения — королем-героем, освободившим страну от страха или глупцом, не сумевшим удержать государство перед лицом внешней опасности? Сай знал, что не имел права допустить этого. Поэтому, король всегда обязан был быть светочем, путеводной звездой для всех и каждого, кто живет в королевстве. В нем должны были видеть негасимый свет, не способный поддаться тьме извне, свет, призванный зажечь сердца каждого каждого из его подданных. От него должно исходить сияние уверенности и силы, которое будет видно в каждом, самом удаленном уголке Астала.
Чтобы поддерживать этот свет, Сай должен, он обязан... — король поднял голову, вглядевшись в горевшие по обеим сторонам трона магические светильники. В отличие от свечей, в них сгорал сам воздух, постоянно наполняемый специальным фимиамом.
Астал — страна, где любое, даже самое обыденное действие несло в себе оттенок чудес — таким было наследие, что оставили им Семеро, Семь Безумных Слепых Богов, которые положили начало тому миру, что они знали. Богов, сами имена которых считались проклятыми, но к их же силам ежедневно обращались желающие произнести заклинание. У каждого королевства в этой части мира был свой покровитель из этих Семи. И то, что Зоар, знаменующий Закон, охранял Астал — в этом также был свой смысл.
За спиной короля огни светильников играли на витраже с изображением лилии — символе королевской власти. Символе того, что Астал всегда останется незапятнанным, чистым и сильным, как этот цветок.
"И чтобы он никогда не завял, не потерял своей красоты и свежести, я обязан..." — пальцы Сая сжали подлокотники трона. Его фиолетовые глаза наполнились болью и решимостью, а на губах появилась торжествующая улыбка. Он всегда встречал удары судьбы, улыбаясь даже тогда, когда был послан в отряд Лилии, даже тогда, когда готовился принять смерть на поле битвы. Хотя его душа рыдала, а сердце становилось тяжелее камня, на губах сияла улыбка. Ведь король был символом для своего народа, чтобы люди видели, что будущее королевства светло. Они должны были видеть в нем воплощение уверенности и силы чистоты. Поэтому Сай улыбался, и он продолжит нести эту улыбку на губах и монолит в сердце пока может дышать. Он — король Астала, Сай Валентайн.
Первый луч, упавший с востока, коснулся лица, залив переливчатым сиянием весь тронный зал. Заиграл перламутровым отливом в длинных шелковистых волосах, отливающих холодным серебром, скользнул по тонким правильным чертам лица, спустился по меховой подстежке белого плаща, камзолу, смешивая его фиолетовый и белый цвет в причудливых сочетаниях. Витраж, поймав свет, наполнил пространство радужными переливами, заставляя мерцать сам воздух, делая все очертания похожими на призрачные. И едва луч коснулся витража, Сай поднялся с трона.
— Пора, — решил он.— Вот и пришло время.
Часть 5
— Вы все-таки пришли.
Сай резко остановился, глядя на человека впереди. Ему на встречу по коридору шел Лантис Кларио. Как всегда глаза того хранили знания, которые он не был намерен выдавать. Тайны королевского дома Астала. Хранитель королевских секретов, охранник из тени. Он хранил и тайну его собственного рождения, до недавнего времени. И сохранит в тайне смерть правителя, если так будет нужно для королевства. Если он станет королем, недостойным Астала. Все, что бросает тень на королевское величие, должно быть спрятано в тени, а когда тень становится слишком глубокой..."
— Вы думали три дня.
— Откуда ты...— Сай с удивлением взглянул на этого беловолосого человека. Его волосы едва доходили до плеч, но некоторые пряди свисали до середины груди. Высокий чистый лоб, такие же светлые, как и волосы глаза и тонкие, высоко поднятые брови. Глаза эти опасно сверкали сознанием своей силы и превосходства. Дом, призванный охранять чистоту королевского сана имел на это право, хотя сама эта семья не принадлежала Асталу. Его костюм выглядел строгим, напоминая военную форму далекого Сон,— государства на северо-востоке континента, откуда была родом эта семья. Белоснежный, расшитый тонкими золотыми узорами обтягивающий короткий камзол, похожий на халат. Слегка расширяющиеся книзу такого же цвета брюки, заправленные в светлые сапоги На запястьях Лантиса было нанизано по два золотых и два серебряных браслета. Сай не знал, что это символизировало но в семье Кларио значение придавалось каждой мелочи. Этот дом никто не осмелился бы назвать посредственным. Его силу уважал и боялся весь королевский двор.
— Скажем так, у нас есть один общий знакомый,— коротко пояснил Лантис. Он стоял так, что утренний свет падал косо, не касаясь его, зато прекрасно освещая фигуру самого Сая. Этот человек... Сай собирал информацию о нем, но все, что он нашел— лишь сухие официальные сводки. Семья, так строго хранящая собственные тайны, была немногочисленной. Саю было известно, что Эвенка приходилась Лантису родной сестрой, но выказывать родственные отношения в этой семье считалось непростительным. В прошлом ходило множество грязных слухов о кровосмешении и даже более того. Тогда не обошлось без упоминания и этого дома, но... очень скоро такие слухи сменялись глухим молчанием, и того, кто их распускал, больше никогда не видели при дворе.
— Это ты написал письмо? -спросил Са й.
— Прошу вас, не здесь,— Лантис прошел вперед и распахнул перед королем двери сокровищницы. Только теперь Сай заметил, что она не охранялась. Не было двух стражников, в обязанности которых входило нести караул у дверей. — Я взял на себя смелость отозвать стражу. Они нам будут только мешать.
Сай колебался лишь минуту. Несмотря на все то, что он сумел узнать об этой странной семье, у него не было причин сомневаться в их верности.
— Идем,— он решительно прошел мимо Лантиса. Тот пожал плечами и, легко улыбнувшись, прошел вслед за королем, тихо прикрыв за собой двери.
Королевская сокровищница поражала при первом взгляде, да и при втором также. Здесь не было гор золота, россыпей драгоценных камней и металлов, нельзя в ней было найти и мехов с шелками и военных трофеев. Но она славилась богатейшей коллекцией из известных на юге магических артефактов и свитков с заклинаниями. Тысячи и тысячи бесчисленных фолиантов с бесценными знаниями. Перстни, стрелы, иглы, хрустальные шары и магические карты, лечебные растения и наркотические порошки,— все это умещалось в одной огромной семиугольной башне. Потолок ее был выполнен из единой цельной хрустальной друзы с вкраплениями аметиста, что делало даже обыкновенные предметы произведениями искусства. В дальнем конце ее сокровищницы в полукруглой нише находилась самая тайная ее часть, окруженная совершенной магической защитой. Эта защита была установлена пятьдесят лет назад лучшими магами Астала.
В то время,— с грустью подумал Сай, — был такой недолгий период драгоценного мира, мира, который еще предстоит восстанавливать. Эта задача почти невыполнима, в такой обстановке. — И Сай окинул взглядом сокровищницу, словно пытаясь найти то, что должно помочь в решении этой проблемы.
Взгляд его упал на дальнюю часть сокровищницы. Там на полу была начертана магическая пентаграмма. Ниши, расположенные вокруг нее в стенах в виде сот содержали свитки с заклинаниями, точнее здесь были их неудавшиеся копии. Изыскания самых талантливых магов Астала, в попытках выведать заклинания двух высших уровней соседних стран. Сай был уверен, что в каждом государстве на их континенте в каждом дворце была точно такая же комната. Но едва ли кому-то удалось продвинуться в этом вопросе.
— Ну, и что мне следует делать?
-Ваше величество, — шаги Лантиса стихли позади короля. Сам Сай разглядывал четыре кольца, вмурованные вертикально в пол, расположенные по периметру пентаграммы, с цепями, идущими от них. — Я позволю себе опустить подробности того, откуда мне известно о тайне восшествия на престол вашего величества.
— Что ты хочешь этим сказать? — долго сдерживаемое напряжение Сая неожиданно вырвалось наружу. — Ты сомневаешься в том, что я занял этот трон по праву?
— Нет, нет, что вы,— однако, Лантис в знак извинения лишь слегка склонил голову. Его светлые глаза почти скрылись под веками. Этот человек редко поднимал взгляд, никогда не смотрел прямо на собеседника, будто избегал его. Многим эта черта могла бы показаться преднамеренным пренебрежением. — Я думал, что вашему величеству не хотелось разглашать подробности отношений с некоей силой, покровительствующей Асталу.
— Значит тебе и так известно об этом немало. Это,— Сай взмахнул письмом,— написано твоей рукой?
— Не совсем, — отрицательно покачал головой Лантис.— Позвольте не вдаваться в подробности. Мне не известно содержание этих строк, однако, действительно, моя рука вывела их.
— Тогда, зачем ты привел меня сюда?
— Мне был отдан такой приказ.
— Привести меня? В этом письме говорится о другом.
