— Недостаток моего качества?
— Верно. Объясню точнее, — Мизар положил ладонь на парапет галереи, даже в это ночное время, в конце февраля, искусственный мрамор сохранял тепло. — Ваша слабость как советника короля и ваша слабость как того, кто имеет такое влияние на Его Величество.
— Чего ты боишься? — вдруг спросил Лантис. Он стоял так, чтобы на него не падал лунный свет, однако при некоторых неуловимых поворотах головы казалось, что этот свет проникает сквозь его тело. И тогда он по-настоящему становился похожим на призрака.
— Я боюсь ваших мыслей, Лантис Кларио. Вашего образа мыслей в отношении Его Величества. У вас не хватает тех качеств, которыми должен обладать тот, кто служит королю Астала.
— У меня их нет совершенно, — вдруг признался Лантис, что заставило выражение лица Мизара измениться. И это не укрылось от Лантиса. — Это стало неожиданностью для тебя? Но я никогда не был поданным короля Астала, впрочем, как и ты...
— Я отличаюсь от вас. Я выбрал свою путеводную звезду и... я не могу позволить ей погаснуть из-за вашей некомпетентности, герцог Кларио, — Мизар склонил голову, словно в ожидании чего-то. На самом деле, все его тело было готово к атаке, которая могла придти в любой момент. Он понимал, что играет с огнем, говоря в подобном тоне с этим человеком. — Если вы намерены причинить хотя бы какой-то вред моему королю, я убью вас прежде. Я не давал вам никаких обещаний и не остановлюсь перед тем, чтобы убить вас, а потом извлечь тот осколок, который так жаждет мой король. А что касается вашей драгоценной сестры...
— Гвен...
— Вот оно! — Мизар склонил голову, сверкнув глазами. — Я ждал этой реакции. До этого, когда я говорил о вас, вы оставались совершенно спокойны, но когда я упомянул ту девушку, выражение вашего лица изменилось.
— На самом деле это было ложью, — лицо Лантиса Кларио было все тем же насмешливо-спокойным, однако дело было в самой неуловимо изменившейся атмосфере. Он был готов убивать. Он действительно мог это сделать, и Мизар вряд ли был способен что-то противопоставить этой силе, что таилась внутри главы дома Кларио. Эта сила в какой-то мере была намного мощнее той, что находилась внутри Грейслейна, а возможно, могла бы превзойти силу Его Величества.
-Я очень дорожу своей младшей сестрой, но это совершенно не относится к тому, что она моя сестра, — закончил Лантис.
— Звучит необычно. Значит ли это, если мне позволено будет предположить, что для вас гораздо важнее то, что находится внутри нее, чем то, кем она выглядит.
— Это никак не относится к твоим обязанностям начальника королевской стражи, не так ли? — парировал Лантис.
— Действительно, простите меня, если я сказал лишнее, — поспешно ответил Мизар. — Но я лишь хотел предупредить, чтобы вы были осторожнее.
— Это совет? — бровь Лантиса приподнялась. Казалось, его забавляла эта ситуация. — И что ты сделаешь, если я поступлю с королем Астала так, как говорил?
— Не допущу этого. Но если у вас возникнет такое намерение, прежде, чем вы даже пальцем прикоснетесь к нему, я убью вас.
— В прошлый раз у тебя ничего не вышло.
— Тогда я был несерьезен, — улыбнулся Мизар. — В тот раз меня подвело любопытство. Это будет не так уж сложно, ведь вы — всего лишь блеклое подобие истины, даже если вам известно больше остальных. Но знание, это то, что можно восполнить.
— А ты забавный, для нечеловека, — вдруг произнес Лантис, полностью выходя на свет, так, что вокруг его фигуры начал мерцать фиолетовым цветом сам воздух.
'Красиво', — подумал Мизар. Действительно, красиво и смертоносно опасно.
— Даже такой как я, должен опасаться, если ты действительно захочешь пойти против меня. Но и я хочу дать тебе совет. Даже если ты каким-то чудом пересек черту шестнадцатилетия, это не значит, что твое тело стало бессмертным. Не ищи силы извне, кто знает, как она может подействовать на тебя, — произнес Лантис.
— Это никак вас не касается, — Мизар склонил голову на бок. — Это касается только меня и моего короля. Я один могу служить ему — запомните это, господин Лантис Кларио.
— Как страшно, — прошептал Лантис, склонив голову, и растворился в лунном свете. Некоторое время Мизар просто наблюдал за тем, как на залитые голубыми тенями плиты пола оседали последние искорки.
— Все же... вы поднялись в моем списке еще на одну ступень, — улыбнулся Мизар Фон Грассе. На самом деле, Лантис Кларио стоял в этом списке на третьей позиции. Вторым был Грейслейн, а право на первое место принадлежало... Мизар прищурился, глядя на игру лунных бликов на водной глади. — Все же есть человек куда более опасный, чем вы, — произнес он, постучав пальцем по губам. Если бы кто-то в этот миг увидел улыбку советника короля, он бы с ужасом убежал как можно дальше.
Глава 24 Боль порождает безумие.
Часть 1.
— Удивительно, подумать только, откуда все эти люди? — Кальвин вертел головой, пока они с Гвен шли по улицам Виеры. Казалось, привычный неторопливый размеренный ритм столицы Астала куда-то исчез, и вместо него теперь царила суета.
— Наверное, те люди, которые бежали на юг из Конфедерации, — невозмутимо ответила Гвен. Ее будто совершенно не волновало такое обилие разномастных людей на улицах. Помимо привычных женщин с белыми косыночками и мужчин в шапочках, можно было встретить куда-то бегущего разносчика в многократно обмотанной вокруг головы красной ткани. Насколько помнил Кальвин, такие тюрбаны носили в маленькой стране под названием Таара. А желтые шелковые одежды были признаком того, что их обладатель родом из Картикеи. Еще Кальвин заметил стайку девушек, весело щебечущих с зонтиками в руках. И это в конце февраля. Но для тех, кто родился в Дзе Сон, это был не просто предмет или аксессуар, а знак принадлежности к определенному роду занятий. Когда Кальвин заметил об этом, Гвен покраснела, словно рак, и залепила ему пощечину. Со смехом держась за щеку, Кальвин думал, как же много изменилось со времени его последнего пребывания в столице.
Вот — маленький шустрый человечек под навесом ярко раскрашенной лавки, зазывавшей посетителей соблазнительными острыми ароматами. Не удержавшись, Кальвин решил попробовать один маленький кусочек чего-то ярко красного, пахнущего имбирем и чем-то еще, чего он не знал. Тотчас же слезы брызнули из глаз. Это что-то оказалось настолько острым, что невозможно было проглотить. Со смехом Гвен наблюдала за его попытками как-то привести себя в норму. Услужливый и веселый хозяин предложил ему спасительный стакан воды.
'Каарите' — так назвал он это блюдо на ломаном языке Юга. Оказалось, это еще было не самое острое блюдо в ассортименте лавки, хозяин которой прибыл из Аша.
— Умм, очень вкусно, — сквозь слезы ответил Кальвин на вопрос хозяина. Тот явно был совершенно счастлив от этой похвалы.
— Меня зовут Лиисан. Вы первые, кто понял смысл того, что я продаю. Все южане такие нежные, они еще не пробовали по-настоящему острой еды, а уже готовы пить воду, словно буйволы. И так как вы стали моими первыми клиентами, можете взять с собой бесплатную порцию 'саюки', — так Лиисан называл маленькие зеленые шарики, от которых исходил сногсшибательный аромат. — Конечно, если вы купите у меня еще что-нибудь за 10 монет.
'Вот прохвост' — подумал Кальвин.
— Дадим попробовать это Саю, — ухмыльнулся он, — ничего не поделаешь. — Так, отдав Лиисану положенную ему плату и взяв еще немного 'каарите', Кальвин и Гвен продолжили свой путь ко дворцу.
Значит, вот какова она, эта война. Она еще даже не началась, и, кажется, этот тип, Эсфирь передумал продолжать свои захватнические планы, а мир уже пришел в движение, какого не знал раньше.
— Под ноги смотри, ты как деревенщина, никогда не видавший города, — Гвен проворно отступила в сторону, а Кальвин, благополучно поскользнувшись на каких-то скользких зеленых листьях, каждый величиной с голову человека, растянулся на мостовой. Как просветил его хозяин товара, который он сшиб на землю, они назывались 'салат' и продавались по 20 монет за штуку. Эту сумму ему и пришлось выложить под недовольным взглядом Гвен.
— Мы опаздываем, — едко заметила она. — Я хочу поскорее с этим разделаться и отправиться в оранжерею.
— Оранжерею?
— Именно, ты что совсем ничего не слушал? — казалось, девушка была поражена до глубины души. — Прибывшие из Пурвы привезли туда ростки тех самых потрясающих 'пальм'.
— Это что-то съедобное или цветы? — недоуменно спросил Кальвин, пока они сворачивали от Торгового города к седьмому холму Виеры, где располагался дворец.
— Цветы?! Съедобное?! Это самые удивительные растения, которые растут только в Тааре. Там слишком жарко, чтобы они росли самостоятельно, и для их полива отводят целые каналы.
— Вот это да! Севернее и жарко? — кажется, он совершенно не помнил географию того региона. Хотя Кальвин был лишь в Приоре и более южных странах, там везде зимой лежал снег. Настоящий снег, которого никогда не увидеть в Астале.
— И что этот король здесь устроил, на этом месте были ряды, где продавали свежие цветы! — остановившись, Гвен топнула ногой так, что проходивший мимо торговец вздрогнул. Мост Цветов — он так и назывался, действительно был излюбленным местом Гвен. А сейчас здесь разместились наспех построенные домики для беженцев.
— Гвен, пойдем, ты пугаешь людей, — Кальвин потянул за собой девушку. — Сая можно понять, ведь все эти люди нуждались в жилье и работе. Он сделал так, как поступил бы на его месте любой король.
— Я против, и я заявлю ему об этом, как только увижу, — упрямо заявила девушка.
— Да-да, — смущенно пробормотал Кальвин, — только пошли, пошли, — Кальвин мягко подтолкнул Гвен, спасая жильцов одной из новостроек от того, чтобы получить незваного и очень рассерженного гостя.
В это время странное чувство дежа вю посетило Кальвина. Он услышал слова, что вибрировали в воздухе, распространяясь в нем концентрическими кругами. Слова достигли его ушей.
'Структура, извлечение памяти...'
Вслед за этим последовала мгновенная вспышка сотен цветов, сквозь которые проступили неясные очертания далеких полей. Но это было всего лишь на миг. И, когда Кальвин зажмурился, уже ничего не было.
— Эй, Кальвин, с тобой все в порядке? Кальвин? Ты съел что-то несвежее? — предположила Гвен, участливо склоняясь к нему.
— Нет, ничего особенного, наверное, я просто не переношу острой пищи, — Кальвин вернул улыбку на свое лицо. Те слова... хотя они были неразборчивыми, но он достаточно четко различил часть из них. И это воскресило в его памяти нехорошие воспоминания. Кальвин резко обернулся, завертев головой, но, конечно, не увидел никого.
— Да? Все в порядке? Тогда вперед, — бодро произнесла девушка.
'Гвен ничего не заметила? Или ей было все равно? И все же...' Настроение Кальвина быстро портилось по мере того, как они приближались ко дворцу. Ведь тогда он просто сбежал, покинув страну, ничего не объясняя. Что подумал этот мягкосердечный, слишком добрый король? Кальвин ощущал себя предателем. Очень неприятное чувство. Может попросту развернуться и сбежать? — мелькнула предательская мысль. Но... при взгляде на Гвен, полную решимости карать, эта мысль тут же улетучилась. Если он так поступит, она все выместит на нем же. И все же... страшно. По правде говоря, он не знал, что скажет Саю. Да и был ли какой-то смысл в том, чтобы пытаться объяснить все, что произошло? Что сам Сай понял из того письма? Первого письма, написанного Эсфирь. И как воспринял второе, от Кальвина?
— Кальвин, сестрица Гвен, с возращением!!! — его невеселые мысли были нарушены бегущей к ним по коридору дворца девушкой с задорными косичками. Несмотря на то, что на ее руках была целая стопка бумаг, она со всего размаху врезалась в Кальвина, заключив его в объятия. — Его величество сказал, что вы возвращаетесь, но не упомянул, когда. Если бы я знала, то непременно бы...
— А ты все так же служишь в качестве секретаря у этого эксплуататора? — заметила Гвен. Кальвин тем временем не без труда освободился из объятий Вельки.
— Да, я очень довольна, что могу служить такому замечательному королю.
— Он у себя? — безапелляционно спросила Гвен.
— Да, его величество только что освободился после утреннего приема и...
— Хорошо, сейчас он узнает все, что я думаю о его указах... — с решительным видом Гвен направилась по коридору к кабинету короля.
— Что это с сестрицей Гвен? — заморгала Велька.
— Не обращай на нее внимания, она всегда такая, когда дело касается ее любимых цветов. Тут такое дело... — начал, было, объяснять Кальвин.
— Уммм, — Велька неожиданно зарделась и отчего-то засмущалась.
— Что такое?
— Ничего, — она помотала головой. — Его величество приказал не говорить тебе.
— Да ты и так уже сказала наполовину, — вздохнул Кальвин.
Велька зажмурилась и внезапно затароторила.
— Мы собирались отпраздновать твой День Рождения по возвращению, ведь в прошлый раз ничего не получилось...
— Что... ЧТООО?! — закричал Кальвин. И после, резко развернувшись, направился в противоположную сторону. — Я возвращаюсь в библиотеку, не ищите меня, что еще за глупости, я не для этого вернулся...
— Кальвин...— голос Вельки звучал как-то странно.— Взгляни.
— Что еще? — Кальвин остановился и посмотрел в ту сторону коридора, куда указала Велька. Количество стражи там удвоилось.
— Его величество также сказал, чтобы я не выпускала тебя из дворца, пока вы не увидитесь с ним.
— Ты... — протянул Кальвин в бессилии.
— Прости. Но это приказ его величества. Он сказал, что ты, наверное, не захочешь праздновать. Поэтому и велел мне поработиться обо всем заранее. — Велька выглядела сконфуженной. — Кальвин, мы устроим для тебя самый лучший День Рождения, который когда-либо был в твоей жизни. И Тенио тоже помог.
— Тенио? Он тоже с вами заодно? Да что такое... — Кальвин с досадой повернулся и поплелся вслед за Гвен. С таким поворотом событий, он не знал, что и делать. Он ожидал чего угодно, упреков, резких высказываний, обвинений в государственной измене... но они собрались отпраздновать его ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ. Да он и думать о нем забыл... чем только Сай занимается? Со смешанными чувствами он нагнал Гвен уже у дверей королевского кабинета. Ну вот, и как поступить в такой ситуации? На это и сказать-то что-то сложно. Кальвин благоразумно постучал три раза, остановив Гвен, которая явно собиралась прорубить вход своими веерами.
— Сай? Эй, Сай? — позвал Кальвин. Но... Тишина? И это называется его ждали? — Сай? Это мы, мы входим, так что если ты не убрал какой-то компромат, мы не виноваты... — Толкнув дверь, Кальвин осторожно заглянул внутрь кабинета и... в ужасе застыл на пороге. В ужасе, потому, что... потому что... кабинет был абсолютно, безупречно, идеально пуст. Такого... такого просто не может быть! Ни бумаг, ни кип документов, ни стопок прошений, зачастую стремящихся занять любую свободную горизонтальную поверхность. Сидя за столь же чистым столом хозяин кабинета поднял голову, оторвавшись от чтения... Чтения! Какой-то книги.
