— Делайте что хотите. — Наконец, Гвен скрестила руки и отошла. Встав справа от Кальвина, почти у стены, она наблюдала, как пристально Кайо изучает каждый кубик костей. Резные деревянные кости,— их было всего шесть, на них были выжжены точечки. От одной до шести на каждой из сторон.
— Тебе известна суть игры? — наконец, удовлетворившись осмотром, Кайо поднял взгляд на сидевшего напротив него Кальвина. У того на лице было скучающее выражение.
— Читал кое-что. Вроде нужно угадать как можно правильнее, что выпало под стаканом.
— Верно, но не совсем. Всего бросать приходится по шесть раз каждому из игроков. Хотя обычно никто не продолжает игру до шести, ограничиваясь пятью бросками. Ставки делаются на первые пять, все их вместе или по отдельности. В зависимости от количества и величины ставок. Ну, так как у нас пока только первая,— рука Кайо легла на поверхность вееров, погладив их шелковую ткань. Это вызвало яростный взгляд Гвен.— Играем до пяти, а потом решим, нужна ли нам последняя,— в этот раз все решится по результатам пяти бросков. Угадавший большинство, получает ставку.
— А что, с нашей стороны ставок не будет?
— Первый раз — бесплатно, шучу, шучу,— ставкой будет, останутся ли веера у нас или нет,— развел руками Кайо.— Ну а насчет второй я скажу вам наши условия позднее, посмотрим, на что ты способен. В бою ты держишься не слишком уверенно, любой знакомый мне мальчишка лет этак шести запросто побьет тебя,— повисла пауза, нарушаемая лишь скрежетом зубов Гвен.
-Ой, здесь ты должен был разозлиться,— протянул явно расстроенный Кайо. — Какой спокойный,— он повернулся к сестре, пожав плечами.
-К чему расстраиваться по пустякам,— кивнул Кальвин.— Начинай, за кем первый бросок?
— Это решают кости,— Кальвин и забыл, что позади них стояла уже целая толпа, которая все прибывала. Неужели кости настолько популярны? Хотя, судя по взглядам, бросаемым отдельными типами, их куда больше интересовала сама ставка,— даже невооруженному взгляду было понятно, что простые веера не могли быть так ценны. Значит, в них было нечто большее.
— Кости?
-Вот так,— бросив все шесть в чашку, Кайо потряс ее и с силой опустил на стол, перевернув. Медленно подняв ее, он пересчитал выпавшее число, — двадцать четыре. Твоя очередь.
— Уум,— кивнул Кальвин. Кажется, это просто. Первым начинал тот, у кого первая выпавшая сумма была больше. По крайней мере, пока все понятно,— один, десять, пятнадцать, тридцать один...
— Подтверждаю,— высказался один из наблюдателей.
— Что ж, испытаю ка я удачу. — Сосредоточившись, Кальвин вновь бросил кости в стакан и хорошенько встряхнул их. 'Ради Гвен',— прошептал он мысленно.
Эта игра поразила всех, оба участника угадывали верно все четыре раза. такого в этом заведении не помнил никто. Не удивительно, что посмотреть на такое зрелище собрались все посетители, кроме тех, кто был занят игрой на рулетке. Да и то, заинтересованные взгляды то и дело бросались в их сторону.
— Остался еще один, ты можешь потерять или выиграть все, не страшно? — спросил Кайо, передвигая Кальвину стаканчик.
— Разве случайности стоит бояться? Разве не она создала наш мир? — спросил Кальвин. Лицо Кайо потемнело, губы сжались. Сквозь сжатые зубы он прошептал:
-Ересь.
-Хотя, можешь кидать первым. Я могу и подождать,— Кальвин вновь передвинул стаканчик удивленному Кайо.
— Ты уверен?
— Чтобы все выглядело честно,— подмигнул Кальвин.
-Как хочешь, не понимаю я тебя, но кажется, ты действительно просто удачлив, слишком.
— Не меньше тебя.
Кайо переглянулся с Сати, которая вновь опустила взгляд. Она так и сидела все это время, глядя на свои руки, сложенные под столом. Будто ее совершенно не интересовало, что происходит в игре.
Кальвин взглянул на Кайо,— он тоже удачлив, нет, судьба будто благоволит к нему. Умение угадать исход предстоящих поединков, или кто займет первое место в скачках, или что на завтрак подадут овсяную кашу с большей вероятностью, чем пшеничную,— всегда было способностью Кальвина. Не такое странное, как Предвидение,— он сам всегда считал его простым баловством. Но забавой полезной,— теперь он понял. И что он не был одинок в этом умении, какой бы фокус не использовал Кайо. Он ни в чем не уступал ему самому. Если и пять из пяти он угадает верно, возможно будет ничья, хотя сам Кайо упомянул что все пять из пяти угадать — задача не просто сложная, едва ли возможная, не говоря уже о шести. Но отчего-то, сосредоточенный все предыдущие четыре раза, сейчас Кайо явно выглядел более расслабленным. Не задумываясь, он назвал пять цифр: четыре, два, три, четыре и шесть.
— Кайо,— Кальвин в удивлении взглянул на Сати, дернувшей брата за рукав. Но тот только покачал головой,— эти двое явно понимали друг друга без слов. Когда стаканчик был поднят,— все затаили дыхание, но тут же по залу пронесся разочарованный выдох: шесть, четыре, три, два... Но последняя кость никак не желала превращаться в четверку, упрямо показывая единицу. Неужели Кайо ошибся? Но он как-то не выглядел разочарованным, откинувшись на спинку стула с явным облегчением.
— Я же говорил, человеку не тягаться с Божественной случайностью,— произнес он.
— Ты странный,— пробормотал под нос Кальвин, придвинув к себе стакан. Он сам был уверен в собственных силах, фактически уже видел результат костей, которые он даже еще не бросил. Но Кальвин подавил в себе желание воспользоваться Предвидением. Он справится и без него в этот раз, нельзя постоянно прибегать к той странной силе, тем более при свидетелях.
'Я смогу, обязательно, ради Гвен, ради Гвен',— думал Кальвин, слушая, как катятся кости в стаканчике. В этот миг он чувствовал невиданное до сели возбуждение. Действительно, в тот миг он думал, что сможет угадать. Несмотря на то, что Кайо не угадал. Невзирая на его слова о Божественной случайности. Это всего лишь древняя сказка, он должен верить только в себя. Это сложно, но не невозможно, поэтому он сможет.
— Шесть, два, два, четыре, три,— выдохнул он и улыбнулся,— лучше не думать,— прибавил он и быстро поднял стакан. Долгие мгновения тишины сменились восторженным ревом. Толпа позади Кальвина ринулась поглазеть на результаты так, что едва не расплющила его на столе.— Эй, потише, пожалуйста!
— Невероятно, парню удалось, удалось!— в последний раз я видел такое три года назад. Один парень из столицы выиграл тогда пять из пяти.
— Да ну, его не Савином звали случаем? Так этого жулика потом повесили. Оказалось, у его кости крапленые были.
— Крапленых костей не бывает. Крапленые — карты, да, дубина?
— Что и ожидалось от тебя, Кальвин,— медленно произнес Кайо,— выиграл, поздравляю, правда, Сати, игра был честной?
— Да,— кивнула девушка.
Оттолкнув Кальвина, Гвен схватила со стола свои веера, будто боясь, что их могут снова украсть. Демонстративно сдув с них пыль, она спрятала их за спину.
— Кальвин, спасибо,— прошептала она. И лишь ему было ясно, что эта ее холодность была напускной,— на самом деле Гвен была готова вот-вот расплакаться. Такой была эта девушка, и в этом была ее прелесть. Кальвин уже собирался подняться из-за стола, когда Кайо призвал всех к тишине.
— Кажется, ты забыл кое о чем. Разве вы не оставили у нас еще одну вещь? — напомнил ему Кайо. Достав гребень, он принялся с восхищением рассматриваться его.— Прелестная работа,— ради нее вы рисковали так многим, нежели так легко откажетесь от нее сейчас?
Кальвин заколебался. Удача вела его сегодня, но она не могла вести его бесконечно. Рано или поздно ему придется прибегнуть к помощи Предвидения, и фокус угадывания здесь уже не поможет. Он этого боялся. И все же... этот гребень принадлежал Гвен. Конечно, она вернула свои веера, но разве не ради этого гребня они также пришли сюда? Эти типы ему совсем не нравились, и оставлять им что-то, что они украли, было совсем неправильно. Едва ли эти двое стали так держаться за эту безделушку, не будь в ней чего-то особенного. Они явны были не простыми охотниками за заклинаниями, несмотря даже на все то, что они упоминали, да еще этот жезл...
— Нет, ты прав, я буду продолжать. Хочу вновь испытать судьбу, шесть из шести.
— А ты отчаянный,— на губах Кайо появилась нехорошая улыбка. — Верно, Сати?
— Конечно, брат,— кинула девушка.
Кальвин нахмурился,— что-то они слишком легко это восприняли, учитывая то, что Кайо говорил о шесть из шести.
— Я уверен в своих силах, а ты? — спросил Кальвин.
-Кальвин, что ты делаешь, мы выиграли, пора уходить,— даже Гвен ощутила тень угрозы, нависшую над игральным столом. Толпа еще сжала круг, теперь чьи-то локти и волосы едва ли не касались лица Кальвина, но он чувствовал, что уже не может остановиться. Если Гвен так легко отказывается от своей находки, для него это становилось делом принципа.
— Еще последний раз, Гвен,— тихо ответил он девушке,— я чувствую, что могу угадать верно.
— Никто не может угадать шесть из шести,— прошипела ему на ухо Гвен.
— Возможно, если я воспользуюсь им.
— Кальвин,— Гвен поняла, что Кальвин имел в виду. Предвидение.
— Не волнуйся, я верну твой гребень, я ведь обещал,— Кальвин подбодрил девушку улыбкой. Он действительно ощущал необычную уверенность, почти воодушевление.
На этот раз он не почувствовал ни шума, ни головокружения, вообще ничего, когда обратился к силе Предвидения. Все будет как надо, с помощью своей проклятой силы, он сможет угадать шесть из шести, это не сложно. Совсем не сложно.
— Вижу, ты решился,— усмехнулся Кайо, подкидывая в стаканчике игральные кости. Сати так и впилась взглядом в свои руки, сложенные на коленях. Будто боится поднять взгляд, — мимолетом подумал Кальвин, но тут же сосредоточил все свое внимание на ее брате.
— Идет, я принимаю твой вызов. Бросай кости, если я выиграю,— вы отдаете гребень Гвен.
— А ты уверен в своей победе? Никто еще не выигрывал шесть из шести.
— Шесть из шести...— толпа вокруг заволновалась, перешептываясь,— и еще больше налегла вперед. Кальвину стало трудно дышать.
— Хорошо, тогда вот моя ставка,— взгляд Кайо стал похож на взгляд дикой кошки.— Если ты проиграешь, ты пойдешь с нами, безропотно, без звука, без вопросов, и без твоей напарницы.
— Кальвин, это на тебя не похоже,— совершать такие опрометчивые поступки,— отчаянно зашептала ему на ухо Гвен. Но он заставил себя не слушать ее.
— Принимаю,— кивнул Кальвин,— но я не могу проиграть.
— Самоуверенность — это грех,— заметил Кайо.— Сати, будешь арбитром.
— Да.
-Итак, начали,— встретившись взглядом с Кальвином, Кайо быстро хлопнул стаканчиком по столу.— Сначала я — один, три, шесть, шесть, три, один.
— Эй, это же просто перечисление последовательности через один! Ты уверен? — спросил Кальвин.
— Кайо,— рука Сати легла на локоть брата. Тот кивнул:
— Не хуже любого другого расклада. Твоя очередь.
— Что ж, не возражаешь, если я прикрою глаза?— попросил он.
— Делай, что хочешь, хоть стойку на голове, — пожал плечами Кайо.
Сделав глубокий вздох, Кальвин прикрыл глаза. Не просто Предвидение, это было не событие, не действие с возможными последствиями,— это был просто факт. Кости уже лежали и все, что ему было нужно,— вернуться за момент до того, как они упадут на стол и увидеть,— как бы предотвратить их падение, не изменив их значения. Сложно, но он обязан попытаться.— Я возвращаюсь,— мысленно прошептал он. Три, пять, десять секунд, все дальше, идя по слишком узкой тропинке и не оглядываясь назад. Просто быть уверенным, что там есть эта тропинка, назад, назад... слишком узко, и слишком небольшой промежуток. Вдруг Кальвин ощутил, что не сумеет точно рассчитать момент. Нужно оглянуться... И в этот миг его взгляд случайно упал в бездну по другую сторону от тропинки. Кальвин ощутил мгновенное головокружение, едва не упав в нее. Давние воспоминания, не его воспоминания, так далеко, где начинается бескрайнее море цветов, вырастающих их абсолютной тьмы.
'...Руками он пробегал по нежным головкам, все было удивительно тогда. Цветы выросли там, где их не могло быть, никогда. Столько раз он проходил по этим землям, в поисках чего-то отличного от их собственной тьмы, но каждый раз находил лишь ее саму и себя в ней. Но в этот день он нашел нечто иное. И это что-то было столь необычно и прекрасно, что он не смог сдержать слез:
— Ты кто...?'
...Кальвин восстановил равновесие. Этот голос, снова. Но сейчас не время, он должен был всего лишь отступить назад, немного назад. Эта бездна,— она пугала и притягивала его одновременно. Но тот голос был таким знакомым. Кальвин понимал, что слышал его в жизни сотню раз, но совершенно не помнил лица говорившего.
...Назад...— Кайо трясет кости в стаканчике. Грохот катящихся кубиков эхом отдавался в ушах Кальвина,— он почти оглох от него. Но все же он заставил себя остаться под 'колпаком' стаканчика, чтобы увидеть,— упал первый кубик— один. Второй — три. Третий — шесть... Что это? Почему они падают именно так? Шесть, три, два. Кайо... Нет, он ошибся, но все же невероятно точно, и невероятно тяжело выбраться из-под стаканчика и вернуться назад. Кальвин лишь надеялся, что его пальцы не слишком сильно вцепились в край стола. Открыв глаза, он встретился взглядом с глазами Кайо. Взгляд того был испытывающим, ищущим, и отчего-то удовлетворенным тем, что нашел.
— Один, три, шесть, шесть, три два,— произнес Кальвин.— Можешь открывать.
— Уверен? — спросил Кайо, может, подумаешь еще? Время еще есть.
— Нет, этого вполне достаточно,— кивнул Кальвин.— Открывай.
Со вздохом сожаления Кайо медленно приподнял стаканчик. Глаза всех присутствующих впились в кости. Взгляд Кайо, взгляд Сати, взгляд Кальвина, взгляд Гвен...
— Мгновение, которого я ждал! — воскликнул Кайо, резко поднимаясь из-за стола.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Кальвин.
— Еретик,— тихо произнес Кайо.— Сати,— попросил он. В это время Кальвин увидел то, что было в руках его сестры, то на что был направлен ее взгляд все это время.
— Кайо, все согласно Предмету Залога. Погрешность — десять процентов, согласно инструкции.
— О чем это вы? — глаза Гвен сузились.— Мы выиграли, разве не так? Отдайте гребень.
-Сати, покажи всем,— Кайо обернулся к сестре.
Девушка встала из-за стола, оправив плащ, и подняла прозрачное блюдце обеими руками. На его поверхности показался витиеватый узор из каких-то графиков и формул, светившийся ярко радужными переливами. Толпа ахнула и отшатнулась, наверняка совершенно не понимая, в чем дело, но инстинктивно ощущая опасность.
— Вот доказательство, которого мы так долго ждали. Ты использовал Предвидение,— запретное искусство, уникальное в своем роде, — еретическое искусство, искусство противное Воле Аттрактора. Даже Дети Хаоса убивают себя, едва узнают, что обладают им.
Кальвин сжал кулаки:
— И что с того? Магия не запрещена в этих краях, разве вы сами не использовали тот трюк с зеркалом, чтобы угадать основные цифры? Ты, — Кальвин наставил палец на Кайо,— я видел, как ты смотрел в зеркало, признайся, ты жульничал.
