— Сай, ты...? — Однако, прежде, чем он смог произнести что-то еще, клетки по обеим сторонам от него распахнулись и из них вышли... дети!? — Что... что здесь происходит, Гвен? — Кальвин спросил у девушки. Но она молчала, даже не шевельнувшись. Взгляд Кальвина вернулся к детям. Десять. Их было десять. Все от восьми до четырнадцати лет, не старше. Но что-то не так было с их глазами. Гипноз или принуждение?
— Захватите его, — произнес тот же голос. Без сомнения, но это НЕВОЗМОЖНО! Голос действительно принадлежал его лучшему другу. И он исходил от фигуры, закутанной в белоснежный плащ. Такое просто не укладывалось в голове. Казалось, сам мир стал неправильным. Все перевернулось с ног на голову. Ведь эти дети...
— Вы — Дети Хаоса, — понял Кальвин. И когда первый из них, рыжеволосый мальчишка в оборванной одежде, поднял ладонь, с его пальцев сорвалась огненная паутина — структура что сжигает само пространство. А следом и остальные начали свою атаку. Дети, такие же, какие были с Йоном. Просто дети...
— Ахх!! — Кальвин снова упал на колено, которое было прожжено едва ли не до кости, от выпущенной мальчишкой паутины. Однако, едва это произошло, сам мальчик повалился на пол, и замер без движения. Кальвин не сделал ничего, но он упал... Дышит ли он? Кальвин попытался подползти к мальчишке, чтобы помочь, но второй удар настиг его. На сей раз это была сила, всколыхнувшая колебания звука в пространстве. Закричав, Кальвин заткнул уши, когда из них хлынула кровь. Но думал он о ребенке. Перед его затуманенным взором тот, так же, как и первые повалился на пол. Гвен стояла, безучастная ко всему. А та фигура в белом плаще... Если это был он, если это действительно был ОН, то Кальвину нужно прорваться к нему, чтобы убедиться. Нужно прорваться вперед и узнать. И еще нельзя позволить детям использовать свою силу. Он понятия не имел, что с ними произошло, но каждый из них терял сознание, едва использовал силу Хаоса.
Прикрыв глаза, Кальвин сделал глубокий вздох. 'Сосредоточься... сосредоточься...' — приказ он себе. Используя Предвидение, он сможет избегать атак, так, что дети не смогут даже прицелиться. Если они не видят цель, то не будут и нападать. А если не нападут, то не потеряют свои силы. А значит, единственно верный путь — только прямо. Они не нападут и на того, кто отдавал им приказы. Если он сумеет достичь его прежде, то все может измениться.
— 'Созерцая дрожь земли...' — Кальвин ухватился за стену, когда удар сотряс коридор. Словно игрушки дети повалились на пол. Но прежде, чем кто-то из них успел подняться, Кальвин произнес: 'В поисках защиты...'. Он произнес это заклинание просто так, чтобы оно подействовало нужным ему образом. А именно — все дети, теперь были надежно заперты под своего рода куполом. Правда, теперь ему придется постоянно поддерживать это заклинание, чтобы оно не распалось. Но результат стоил этой цены. А теперь...
Но прежде, чем Кальвин успел сделать хотя бы шаг к фигуре в капюшоне, один из вееров Гвен рассек его щеку, а второй опустился на шею сзади. Должно быть, она ударила в какие-то болевые точки, так что его тело оказалось мгновенно парализованным.
— Гвен, что ты... делаешь? — с трудом выдохнул он.— Это же я, Кальвин! — Однако она смотрела сквозь него. Но теперь он заметил нечто новое. Ее глаза изменили свой цвет. Они стали золотыми. Как такое возможно? И хотя двигалась она так же стремительно, как и прежде, но это были движение куклы на ниточках, марионетки. Так, словно ее тело действовало независимо от нее самой.
— Обезопась его, — приказал фигура в плаще.
Ну уж нет! Кальвин зажмурился. Он так просто не сдастся. Однако... Кальвин увидел, как вокруг вееров в руках Гвен разливается в воздухе изумрудное сияние. Он и раньше видел этот свет. Но тогда она исцеляла с его помощью.
— Гвен, остановись, это же я! Ты и правда хочешь меня убить?!!! Это же я, ты что, правда хочешь убить меня?!!!!
Несмотря на то, что Кальвин был уверен, что это не сработает, это все же сработало. Гвен замерла, заколебавшись, и это мгновение Кальвин использовал, чтобы сделать весьма подлую вещь. Его кулак врезался в живот девушки. Охнув, она сложилась пополам. Изумрудный свет вокруг ее вееров погас, а его тело начало понемногу возвращаться к жизни. Он использовал все свои силы, чтобы отбросить ее под защитный купол.
Не теряя ни секунды, Кальвин развернулся к последней оставшейся фигуре.
— 'Созерцая глаз урагана...' — с этими словами Кальвин стиснул зубы, так как поддерживать оба заклинания, одно из которых было третьего уровня, было практически невозможно. В узком коридоре взвыл ветер, тут же превратившийся в ураган, сметающий все на своем пути. Но сквозь эту бурю он бросился вперед. Он уже был близко, когда порыв ветра сбросил капюшон с головы человека...
Серебряные волосы взметнулись, прядь была отброшена с лица и глаза Кальвина расширились.
— ТЫ?!!!
Фигура отшатнулась, поспешно отступая и прикрывая лицо капюшоном. Поздно... Позади человека возник темно-синий силуэт... — 'Структура... низложение... извлечение зонда' — услышал Кальвин, и ветер стих. Тело Кальвина пронзила тысяча игл,— такое было ощущение, по крайней мере. Пригибаемый к земле огромной тяжестью, он рухнул на колени.
— Ваше величество... вы в порядке? Простите, я не успел вовремя, — прозвучал голос.
— Ничего, — вот и все. Лишь это слово.
'Ничего', — произнесла фигура в капюшоне.
'Ничего', — произнес серебряноволосый человек.
'Ничего', — сказал Сай.
'Ничего', — ответил его лучший друг. Кальвин тянул руку к фигуре в капюшоне, и не мог коснуться ее. Мир начала заволакивать тьма.
'Сай, во что ты ввязался? Почему ты делаешь это? Я думал, что ты мог бы больше доверять мне, как своему другу. Разве я... ничего не значу для тебя? И я, и Гвен... и...'
— Что ты сделал?
Мизар повернулся к фигуре в капюшоне и отвесил глубокий поклон.
— Это был просто эксперимент, всего лишь эксперимент, хотел посмотреть, удастся ли мне...
— Это невозможно. А то, что ты сделал — бесполезно. — Некоторое время он просто стоял, а затем капюшон был отброшен на спину. — Позаботься о нем, — приказал Сай. — Но не переусердствуй, я не хочу причинить ему лишние страдания. — Опустившись на колени, Сай кончиками пальцев легко провел по лбу друга. — Прости, что обманул тебя, Кальвин, — прошептал он.
— Я вижу, пока мой эксперимент не удался. Но что делать с сестрой Лантиса Кларио? — голос Фон Грассе отвлек его.
Взгляд фиолетовых с золотыми искорками глаз Сая нашел скорчившуюся фигурку девушки, затем повернулся к детям. Он произнес:
— Я не хочу, чтобы она оставалась здесь. Переведи ее в другое место.
— Слушаясь.
— А их... — Сай взглянул на детей. — Оставь их.
— Что вы... намерены с ними делать?
— Пока ничего, — капюшон был вновь наброшен на голову Сая. Но перед этим, Мизар Фон Грассе различил под ним грустную улыбку. — Мне нужно подумать.
— Как вашему величеству будет угодно, — глаза Мизара сверкнули недобрым огоньком. — Но что, если Лантису Кларио не понравится, как мы поступили с его сестрой?
— Лантис? — Сай полуобернулся. — Он ничего не скажет.
— Значит ли это, что я могу действовать свободно?
— Делай, что хочешь, но ничего лишнего... — И, остановившись, Сай в последний раз посмотрел на тела друга и подруги, беспомощно распластавшиеся на мокрых плитах подземелья... — Кальвин, все это... я делаю для тебя.
Часть 10.
(Приора. Тронный зал.)
— Подумать только, все это время ты действовал у меня за спиной. Ты проводил эксперименты, но все они были лишь иллюзией. Ты ничего не добился, ничего не нашел, ничего не открыл. Более того, ведь это ты позволил Кальвину Рейвену покинуть лабораторию?
Лицо Криса исказилось.
— Откуда ты...
— Пока мы находимся на этом полюсе мира, лишь очень немногое способно укрыться от моего взгляда. И то, что тебе удавалось до сих пор прятать от меня результаты своих действий, было лишь благодаря силе этой глупышки?
На лице Криса появилось выражение неосознанного страха. Он попытался подняться, но невидимые цепи обхватили его руки и ноги. Так, что он так и остался стоять на коленях посреди тронного зала, погрузившегося в белую мглу.
— Я не думал, что ты настолько бессердечен, что использовал ради своих целей даже свою беззащитную сестру. Точнее, ту силу Слепого Безумного Бога Креонта, что находится внутри нее. Ты совсем не любишь ее, раз обрек на такую участь?
— Не смей... не смей вмешивать сюда мою сестру! — закричал Крис, хотя цепи жгли его ледяным огнем. Он рванулся вперед, несмотря на то, что уже почти не ощущал собственные руки. Рядом с Эсфирь стояла его сестра, безучастная ко всему. Ладонь Эсфирь легла на ее плечо. Склонившись, он что-то прошептал ей на ухо.
Вскинув голову, девушка прошептала:
— Брат не любит меня? Почему он делает со мной все эти вещи?
Сердце Криса готово было остановиться от этих слов.
— Алия, я...
— Даже сейчас в тебе нет раскаяния. Как ты бессердечен, — обвинил его Эсфирь. — Ты знал, что твоя сестра полностью зависит от тебя. Ее память словно хрупкий, уже начавший трескаться сосуд. И чем больше ты отдалялся от нее, тем больше становились эти трещины, она уже почти расколота. Мне стоит лишь толкнуть ее, чтобы ее сознание рассыпалось окончательно. Вот так... — ладонь Эсфирь легла на лоб девушки. Глаза ее закатились, и она начала оседать на пол.
— Не смей! Не смей касаться ее даже пальцем своей руки!! — не помня себя, закричал Крис.
— Это не то, что я желал бы услышать, — в голосе Эсфирь послышалось разочарование. — Она еще жива, и все еще помнит о брате, который променял ее на своего бывшего друга. Ты ведь не хочешь, чтобы это было последним ее воспоминанием? Поэтому, пока я не стану извлекать Креонта из ее тела. Если я сделаю так, она тотчас же умрет.
Пустым взглядом Крис смотрел на лежащее у ног Эсфирь тело своей сестры. Жалкое, скорчившееся создание. Поднявшись и переступив через нее, Эсфирь двинулся к стоящему на коленях Крису. Руки юноши были растянуты в стороны невидимыми цепями. На них и на его ногах сверкал слой льда. Оставалось лишь надеяться, что эти двое дураков не станут пытаться вломиться во дворец, чтобы спасти его.
Черные шелковые одежды Эсфирь, расшитые ярко красными цветами, делали его похожим на порхающую бабочку. Но для Криса Эсфирь выглядел демоном, грозящим поглотить весь этот мир, все, что встанет у него на пути, как он уже поступил с народом Приоры. Для такого, как он, не было ничего проще, поступить с Алией так, как он говорил. А потому сейчас он не мог сопротивляться. Голова Криса опустилась.
— Уже сдался? — палец с длинным выкрашенным черным лаком ногтем вонзился в его шею, приподнимая подбородок. — Пока я дам тебе время подумать до утра, в камере. А твоя сестра будет в соседней. А потому, обдумай все хорошенько и реши, на чьей ты стороне. Я не стану наказывать тебя. Знаешь, что меня так разозлило? — поинтересовался Эсфирь.
Крис ничего не ответил, лишь кивнул головой.
— Нет, ты ничего не знаешь. Я зол на тебя за то, что ты позволил сбежать этому отвратительному оружию по имени Кальвин Рейвен. Но я знал, что это произойдет, еще тогда, когда понял, что твои эксперименты ведут в никуда. Значит, пока еще рано. Нет нужды проводить дальнейшие исследования. То, что мы начали, и то, что начало происходить с этим Демоном Цветов, уже не остановить. Начало положено. Я бы хотел наблюдать за ним здесь. Но раз уж ты отпустил его... Рано или поздно процесс начнет ускоряться. Все, что нам нужно — просто наблюдать за ним время от времени и ждать нужного момента.
— Ждать? — переспросил Крис.
— Да, ждать, пока он полностью не раскроет свой потенциал. Чудесный план! — Эсфирь закружился по тронному залу, словно черно-красный вихрь. — Я жду этого дня с нетерпением...брат...
Глава 25. То, чему нет конца. То, у чего нет начала.
Часть 1.
— Тссс, — первым, что пришло к нему, едва Кальвин открыл глаза, была боль. Такая боль, словно его руки, его ноги, его шея — все было выдернуто с корнем, а затем пришито кое-как. Боль в каждой клеточке его тела.
— Быстро очнулся.
Подняв затуманенный взгляд, Кальвин выдавил улыбку при виде стоящего перед ним черноволосого человека. Тот, кто был способен управлять странной силой, похожей на ту, что использовал Йон. Но это человек был действительно пугающим, со своим лишенным всяких эмоций лицом. Если бы у Бога смерти было имя, его звали бы Мизар Фон Грассе.
— Думаешь... я помру от такого пустяка? — вяло усмехнулся Кальвин. — Сколько бы ты ни приходил, ответ будет тем же.
— Да? — брови Мизара взметнулись вверх, но лишь на миг. А затем его лицо вновь стало бесстрастным. — Жаль, я думал, что ты будешь умнее. — Он стоял в камере и даже не пытался защитить себя от пленника. Впрочем, даже если бы захотел, Кальвин едва ли смог что-то противопоставить этому человеку. Он не мог использовать магию с такими руками, сплошь усыпанными шрамами и кровоподтеками. А от одной мысли о том, чтобы применить Предвидение, его начинало тошнить. 'Вот ведь, действительно, незадача', — с тоской подумал Кальвин.
— Умнее? А по-моему, это ты глупец, — наконец Кальвин смог принять вертикальное положение и со вздохом облегчения прислонился к стене. Он старался не сгибать ноги в коленях, так как все мышцы начинали отчаянно ныть. — Хотя, может, я ошибаюсь, и у тебя такое хобби — замучивать людей до смерти? Но ты не похож на такого. А значит, ты просто глупец, раз пытаешься что-то получить от меня таким способом.
— Вот как? И почему ты так решил? — легкая заинтересованность проскользнула в голосе Мизара.
Кальвин оглядел потолок и стены своей камеры. Маленькая, едва ли пять на пять шагов, с сочащейся по стенам водой, темная до невозможности, освещенная лишь горящим в коридоре магическим светильником. 'Да, здесь не почитаешь', — с тоской подумал он.
— Ну, ты приходишь третий день подряд, и кроме тебя и подноса с едой я никого не видел, — терпеливо объяснил Кальвин. — Каждый раз ты заставляешь меня кричать от боли, а потом терять сознание. Все твои фокусы с рассеиванием моих конечностей... — против воли Кальвин поежился. — А затем, когда просыпаюсь, они снова на месте. Тебе не кажется, что это просто глупость — тратить на меня так много времени. А значит, это имеет для тебя какую-то цель. Хочешь, чтобы я сдался? Хочешь, чтобы я что-то подписал? Давай, мне все равно. Я подпишу любой документ, признаюсь в любых преступлениях, чтобы это поскорее закончилось. Потому, что знаешь, мне все это уже надоело, — Кальвин тяжело вздохнул.
— Хаха, — Мизар тихо рассмеялся, и его смех был похож на шорох опавших листьев, отчего по спине Кальвина поползли мурашки. — А ты неподражаем. Неужели я похож на кого-то из этих канцелярских крыс, которых заботит лишь наполняемость камер, да время от времени радостная толпа на главной площади, кровожадно вопящая, когда казнят очередного преступника.
— Да нет, не очень, — пожал плечами Кальвин.
