"Ответ неверный. Смени облик на родной".
Слегка оглушённая, Ниллима повиновалась. А вернувшись в двуногое обличье, обнаружила, что клеймо Лабиринта "украшает" её левое плечо, как прежде.
"Как... почему?!"
"А вот так. Долиг Рэхлонд клеймил некую машир и у неё же принимал клятву, которая, среди всего прочего, должна управлять клеймом. Однако все остальные твои обличья полностью свободны от клейма и его карающих функций. На что я и рассчитывал".
— А... — вовремя спохватившись, девушка вернулась к выражению мыслей без звукового сопровождения. — "А раньше ты мне об этом сказать не мог?"
"Я питал скромную надежду, что ты сама додумаешься до этого, — в ответе Соседа теперь царил не столько холод, сколько усталость. — Что сообразишь: я никогда не посоветую тебе ход, в результате которого ты окажешься в магическом рабстве. И даже ход, который может привести тебя в рабство. Но — не додумалась. Не сообразила".
Ниллима сглотнула комок в горле.
— Я... — прошептала она. — Ты действительно... я... извини.
"Это я должен просить прощения. В конце концов, ты — не опытная ведьма, способная что угодно использовать к собственной пользе и из любого положения вывернуться не то, что без потерь, — с прибытком. Я веду тебя по пути, который даже взрослый бы не всякий осилил, и..."
На этот раз Ниллима застыла уже в двуногом облике, вскинув голову и сжав кулаки.
"Я взрослая, — отчеканила она. — Только ты об этом забыл".
"Забыл?"
"А разве нет? Если бы ты считал меня взрослой, ты бы объяснил мне всё до конца. Сказал, на что ты рассчитываешь, к чему мне надо готовиться и что предстоит вытерпеть. Это же не высокая теория магии, ЭТО я вполне способна была понять! А так... я пошла за тобой вслепую, полностью доверяя выбранному ТОБОЙ пути. И... в вечный лёд это гадское клеймо, в вечный лёд клятву. Но то, что стало с Братцем..."
Закончить мысль она не успела. Потому что от Соседа повеяло уже не холодом, а тем самым многократно поминаемым вечным льдом:
"Вот, значит, как ты на это смотришь? Нехороший Сосед виноват во всём, а я — такая вся невинная и нежная, ни в чём не виноватая. Он, значит, ничего мне не объяснил, поэтому он гад мерзопакостный, который... не хочет... ДУМАТЬ ЗА МЕНЯ... так?"
Ниллима снова отрезала себя от Соседа самым плотным пологом, какой могла поставить. Ради этого она пожертвовала даже разделением на Лицо и Тень, даже следящей сетью. Растянувшись на ложе, укрытом спальным мхом, она с закрытыми глазами погрузилась в вихрь тёмных эмоций. Спустя некоторое время от уголков её глаз покатились слёзы, оставляющие на коже мокрые солоноватые дорожки. И продолжали катиться довольно долго.
Спальный мох впитал очередное подношение, как перед тем — кровь.
Без следа.
Сосед
С волками жить — рычать и выть, да?
Да.
Конечно, я циничная сволочь. Конечно, я просчитываю ситуацию, пользуясь всеми (весьма разнообразными) средствами, какие у меня есть, и манипулирую Ниллимой без зазрения совести. Всё так, никуда от этого не деться...
Вот только при этом я преследую выгоду для неё же. Мои интересы тут вторичны.
Есть такая штука. Полезная. Прививка называется. Это когда берут ослабленную форму какой-нибудь заразы и нарочно вводят в организм. От этого антитела вырабатываются, иммунитет растёт и вообще много полезного получается. Правда, бывает, что в результате прививки организм — молодой, неокрепший — начинает лихорадить. Ну, тут уж никуда не денешься: издержки производства, лес рубят — щепки летят и всё такое прочее.
Это я к чему?
В скором времени от решений Ниллимы будут зависеть разумные существа. Жить в каком-либо обществе так, чтобы от тебя вообще никто не зависел и чтобы твои телодвижения ни на ком не отражались, нельзя. Это — аксиома. В общем... Братца жалко, конечно.
Но Ниллиму жальче.
Да и её будущих соратников тоже...
Я дал ей основы эффективнейших техник мышления. В том числе не замкнутых на обмен электрическими импульсами между нейронами. Фактически, ученица, как и я, способна решать логико-этические головоломки быстрее суперкомпьютеров. То есть потенциально способна. Вот только есть одна закавыка: для того, чтобы использовать что бы то ни было, живым существам мало одной только возможности использовать это. Им ещё мотивация требуется.
Ниллиме НУЖНО думать. Быстро, глубоко и эффективно. Не будет думать (причём сама, без моих подсказок, по своему собственному желанию) — угробит себя и окружающих. Ибо очень мало общего у Дома Зверей и приюта милосердия. Что, не подумала? Ошиблась, недотумкала, затянула с решением? Изволь получить результат.
Не нравится? В следующий раз будешь умнее.
Может быть.
Ну а на крайний случай... оплакав Братца и себя саму, она будет меньше горевать, если (точнее, когда) из-за её решений погибнет ещё кто-нибудь.
Принцип прививки.
...кого я пытаюсь обмануть? Обжигая Ниллиму леденящим дыханием неудовольствия, я был полностью искренен. Вот только направление эмоций продемонстрировал не то. Не ученицей я был недоволен до самого нутра, до сухих рвотных спазмов.
Недоволен я был — собой.
Впрочем, ко мне принцип прививки тоже вполне применим. Действуй, Шард, набивай на совести мозоли. И с волками жить... станет чуть легче. Определённо.
Жанкарн
Учёные должным образом, руки выполняли простую подготовительную работу словно сами по себе, без участия сознания. Действительно, что такого мудрёного в шлифовке, чтобы требовать постоянного контроля? И разум, не сконцентрированный на действиях тела, перебирал факты, то и дело перемежая их вопросами. До поры — безответными.
"Странная нам с мастером Гламом досталась ученица. Более чем.
Почему именно Смотритель ставил ей клеймо и принимал клятву? Почему не кто-то из мастеров? Да для этого даже мастер не нужен: прижать к телу Тавро Лабиринта и выслушать стандартный текст, приняв клятву, способен кто угодно, вплоть до младших учеников!
Но это ещё ладно. Рэхлонд сидит высоко, до нас, сирых, снисходит редко... чего не скажешь о Карроз Винаме с её мастером. Почему именно она взялась предупреждать о том, что меня у мастера Глама ждёт сюрприз? А ведь сарье Карроз наверняка знала, что ждёт и даже, пожалуй, — какого рода этот сюрприз. Но... всё равно не сходится. Сыграть роль вестницы, девочки на побегушках — это до такой степени на неё не похоже, что само по себе внушает подозрения самого тёмного свойства.
Чую интригу! Причём, как обычно, не к нашей пользе.
Ладно. Пусть канет во мрак Карроз со всеми своими пакостями, уже совершёнными и ещё только задуманными. Ниллима! Этот её последний не то совет, не то предупреждение... почему будет лучше, если я стану вести себя с ней как с малолеткой не старше половины ванаг, едва прибывшей в Лабиринт и ничего толком не понимающей? Что за странная блажь?
Ведь она явно не новичок на путях Сил. Невозможно быть новичком и иметь такой потенциал... ну, если новичок не из Линейных. Но в случае Ниллимы благородством даже не пахнет. То есть да, бывает: самых что ни на есть чистокровных клеймят. Изредка. Чтобы навсегда и с гарантией вывести из рода. Но машир? Да эта раса и чистокровность совместимы не больше, чем вода и масло! Даже о том, чтобы машир становились толковыми сарье, я раньше не слышал. Считал, что эта раса состоит сплошь из ничтожных. Ну, или что среди них можно отыскать каких-нибудь самоучек с парой трюков в запасе, не более... ан нет. Оказывается, попадаются меж ними и уникумы — такие, как Ниллима. Полноценные Сильные.
Может, она чей-то шпион?
Но тогда она бы не смогла выдержать проверку сарье Рэхлонда. Или она действительно шпион — но шпион, отчего-то нужный Смотрителю или его семье?
Нет, опять чушь какая-то. Если бы всё было так, Ниллима не оказалась бы в ученицах у Глама. Не в том положении и не той категории находимся мы, скромные артефакторы из пятого ряда третьей колонны, чтобы за нами требовалось устанавливать персональную слежку, да ещё с такими сложностями-странностями.
Загадка на загадке. Причём все — с подковыркой".
Жанкарн вздохнул...
И тут его руки замерли, прекращая привычные монотонные движения, когда сознание отметило вблизи (да какое там "вблизи!" — нет, в той самой спальне, которую выбрала для обитания Ниллима!) всплеск Силы: глуховатый и вместе с тем весьма мощный. Как если бы здоровенная каменная глыба вздумала подскочить на мягко спружинившем постаменте: вроде бы ничего не слышно, но сотрясение ощущается. Не ушами, разумеется, — всем телом. Пятками, нутром и поджилками, не говоря уж об ауре.
Как беззвучный гром.
"Что за?.."
Ещё одно сотрясение. Чем-то похожее на первое, но вроде бы даже более мощное. Или это лишь кажется, потому что он успел насторожиться?
У Жанкарна волосы на загривке встали дыбом.
"Значит, с самых основ учить? Это её-то, знающую настолько тяжёлую магию? Ха".
Однако новых сотрясений не последовало. И вообще всё затихло. Нохх, второй, третий — ни малейшего следа магической активности. Глухо.
"Сходить посмотреть, что она там?.. нет, не годится. Ещё прибьёт, чего доброго... а Ниллима, судя по всему, вполне может меня прибить — просто на рефлексах. Уж Силы пробить мой лучший универсальный щит ей точно хватит. И что мне толку, если после этого клеймо её саму убьёт за нарушение клятвы?
Но...
Да. Пожалуй, именно так и сделаю. Мхм, где тут у меня?.."
На пару бун задумавшись, Жанкарн без лишней суеты, но весьма быстро метнулся в угол спальни, превращённой долгими стараниями в мини-мастерскую. Положил ладонь на крышку артефакта, выглядевшего, как средних размеров сундук, сосредоточился, посылая чётко профилированный импульс.
Так, основная охранная система с дежурства снята. Катимся дальше.
— Открой!
Подпружиненная крышка под ладонью толкнулась, сама собой поднимаясь на хорошо смазанных петлях. Жанкарн прижал её, не позволяя открыться сразу. Последняя страховка на всякий случай. Вторая, дополнительная охранная система зафиксировала давление на крышку после приказа на открытие, ещё раз сверила форму ладони открывающего с записанным в памяти образцом — и коротко пискнула: мол, всё уже, хозяин, доступ открыт. Полукровка убрал руку и позволил крышке откинуться, после чего вынул из двух соседних ячеек не похожие друг на друга штуковины. Перенёс их на рабочий стол, закрыл сундук-артефакт, вернулся к столу.
Предстояла не самая сложная, но довольно муторная часть дела.
Вооружившись кистью и банкой с красящей смесью за номером 4а ("Кстати, не забыть пополнить запасы", — зарубка на память), а также грифельным карандашом, линейкой, циркулем, угломером и ещё кое-какими чертёжными инструментами, Жанкарн с привычной сноровкой изобразил на специально выделенном под такие вещи участке стола несложную схему взаимодействия. Сперва карандашом, а потом, поверх — красящей смесью. Закончив, убрал инструменты, бросил кисть в банку с растворителем, отмокать, вернул банку на полку и активировал заклятье: простое, слабое, но довольно тонкое. Сочетающее термообработку и облучение синим светом. На все смеси четвёртой группы оно действовало как закрепитель.
Выждав ещё немного и проведя ладонью по приятно чётким линиям на потеплевшем столе, Жанкарн остался доволен: состав застыл, как положено. Теперь убрать схему со стола без особых хлопот мог только растворитель (не тот, в котором отмокала использованная кисть, а другой, посильнее). Осталось установить в предусмотренные фокусирующие точки схемы те самые штуковины, что хранились в сундуке, и...
Разумеется, большинство телодвижений, проделанных только что полукровкой, не являлось необходимым. Его квалификация уже давно позволяла создать единый артефакт, а не комплект, ко всему прочему требующий соединения через начертанную схему. Вот только для полукровки что создание, что хранение — и особенно использование — некоторых артефактов было... чревато. Нет, официально никто ничего не запрещал. Но несоблюдение неписаных правил в Лабиринте порой отливалось ещё горшими слезами, чем несоблюдение правил формальных. Просто потому, что с неписаными правилами многое зависело от произвола вышестоящих.
На снисхождение даже родовитые сарье могли рассчитывать далеко не всегда. Попадёшься с чем-то горячим представителю враждебного семейства, и здравствуй, Мрак. Даже если "свои" заступятся, цену назначат суровую. Но это всё равно лучший вариант, потому что если не заступятся — можно вообще напороться на клеймение с бессрочной отправкой на фронт. Чтобы оступившийся сдох не просто так, но с пользой для Дома Зверей...
А когда заступаться за тебя просто некому?
Вот именно.
...Примерно шесть бирелл тому назад мастер Глам застукал Жанкарна за созданием жезла из кости, стекла и камня, способного с большой силой и едва уловимой взглядом скоростью метать в цель наколдованные ледяные иглы. Причём тщательно обработанные стеклянные фрагменты не просто накапливали в артефакте Силу. Подобные стеклянным пластинам "вечных" светильников, но более мощные и к тому же самонастраивающиеся, они могли подключаться к каналам эмерон... а ещё могли делиться энергией с владельцем жезла. И, словно всего уже перечисленного мало, общий поток Силы, получаемой таким образом, превышал по скорости восполнения тотемные каналы большинства благородных.
— Зачем тебе этот предмет? — спросил мастер. В функциях жезла он разобрался не с одного взгляда, но достаточно быстро... вот только на полукровку вместо удовольствия от успехов ученика и вполне, казалось бы, заслуженной похвалы рухнула тяжесть сдержанного раздражения.
Угрюмо и упрямо уставившийся в пол, Жанкарн объяснил.
— Кажется, — после недолгого молчания молвил Глам, — я не рассказывал тебе о моём прежнем ученике. Том, который был до тебя. Талантливый парнишка... даже талантливее тебя, не в обиду будь сказано. Его тоже вызвали на поединок ради спора. И тоже, как артефактору, дали фору: мол, можешь использовать любой изготовленный тобой предмет, чтобы возместить свою слабость полукровки. Да-да, он тоже не отличался чистотой происхождения... а его противник, напротив, входил в древний и уважаемый род. Интересное совпадение, правда?
— Он... проиграл?
— Нет, что ты. Он, — мягко напомнил мастер Глам, — был талантливым. Его рассеивающий внимание артефакт просто не оставил шанса противнику, тот даже не сумел ни одного атакующего заклятья выпустить. Чистая победа... для соперника из благородных, конечно, очень унизительная. Честь рода и всё такое... сам понимаешь.
— И что потом? — буркнул Жанкарн, по-прежнему глядя в пол.
— На поединке присутствовал отец проигравшего. Он пошептался с сыном, при свидетелях снял с шеи фамильную подвеску и передал своему отпрыску, после чего тот сразу потребовал повторения поединка. Мол, всё это не считается, победа полукровки — простая случайность, он готов доказать это делом и всё такое. Мой ученик взялся доказать, что случайность ни при чём. И снова вышел в круг.
