— Каким образом, интересно?
— О, это просто. Ты, как я обещала, получаешь по договору новые способности и знания. Кривоплёт получает помощника столь компетентного, что впору жечь благодарственные свитки на алтаре Судьбы. Ну а моя выгода очевидна.
— И ты утверждаешь, что не враг мне?
— Я никому не враг. Ни тебе, ни Лабиринту, ни нашему общему Дому.
"Ну, разве что к танш сарье Долигу Рэхлонду, любителю клеймить встречных и убивать чужих зверей, у меня есть кое-какой счёт... но без него Лабиринт и Дом лишь выиграют!"
— Слишком всё хорошо, — сказал Сорх. — Слишком.
— У тебя есть страховка, — напомнила Ниллима. — И есть время подумать. Не очень много, но есть. Надеюсь, ты не из тех разумных, чей основной побудительный мотив — страх перемен.
Погасив "нимб" и деактивировав запирающие выход заклятия, девушка развернулась, явно считая разговор законченным и собираясь покинуть тупик...
— А если я как раз из тех? — настиг её заданный в спину вопрос.
Ниллима ответила не оборачиваясь, негромко. Знала, что обладатель выдающихся ушей всё равно прекрасно расслышит ответ:
— В таком случае твоё оскорбительное прозвище — не роль, а суть. И ты мне в таком случае не нужен. Даже как меше на побегушках.
Сосед
"Они идут сюда!"
"Значит, обиды прочь?"
"Я ничего не забыла... Сосе-е-едушка. Но дело важнее обид".
Очередной урок усвоен? Надеюсь.
"Вот это верно, Идущая. Что ж... если ты готова немного побыть подчинённой..."
"Опять повторяется ситуация с Раскрытием Связей? Тогда ты "немного порулил" моим Даром, а теперь что?"
"А теперь ситуация повторяется. Интриганка и шпионка из тебя — как тогда, до излечения Братца, Сильная. Так что без помощи я тебя не брошу. В общем, я командую, ты выполняешь, а все объяснения, какие можно дать без вреда для дела, дам в процессе".
"Ладно. Посмотрим, какой из тебя интриган".
"Надеюсь, не худший. Беги к Жанкарну и предупреди, что вскоре к нему нагрянет парочка жуть каких благородных грерод. И что когда они спросят, где ты, пусть отвечает — мол, отослал к мастеру Гламу за справочником по расходным материалам".
"А на самом деле?"
"Об этом позже. Давай уже, информируй Жанкарна! И — в темпе, в темпе! Времени мало!"
Ниллима быстренько прощебетала своему куратору про скорый визит Карроз и Шосэтана, а затем, не дожидаясь вопросов вроде "откуда ты знаешь?" и "что вообще происходит?", упорхнула прочь. Расчёт времени оказался точен: мы успели "отбить от стада" благородных заблудшую овечку — Сорха. Более того: пока мы бегали кружными путями по Лабиринту и стояли в засаде, я даже наскоро дал ученице беглые объяснения подоплёке наших действий.
"Как я понимаю, тебя испугала роль, которую Объедок выполняет при мастере Кривоплёте. Хорошие инстинкты, надо сказать: особистов стоит опасаться..."
"Особистов?"
"Специалистов по разведке, агентурной работе, сбору-анализу информации и прочим полезным вещам. Как правило, из них составляют "особые отделы" при более крупных структурах, вроде армий или клановых союзов — отсюда и название. Так вот: хотя ты пока не в курсе, Лабиринт обслуживает военные нужды. Регулярные драки с Рептилиями, всё такое. Соответственно этому направлению, в цене здесь, как считается, открыто используемая Сила, прямота и честность. Само по себе это не так плохо — но вся деятельность мастера Кривоплёта с учётом такого уклона официально считается презренной. Подходящей исключительно для трусов, подлецов, хитрецов и тому подобных малоприятных субъектов".
"Что за чушь? Почему..."
"Традиция, подмастерье. Довольно смешная к тому же, потому что в Лабиринте буквально все стараются шпионить в меру способностей. Мастера интригуют друг против друга, один род грызётся за влияние с другим, в вечном противоборстве пребывают Линии Клыка, Рога и Резца... но при этом все дилетанты скопом ненавидят и презирают Кривоплёта, единственного, кто делает свои ходы в тайной борьбе сравнительно открыто и профессионально. Да ещё и не столько в своих собственных интересах, сколько в интересах Дома Зверей. О логике, стоящей за этой ненавистью, поговорим позже, а пока вернёмся к Сорху. Да, он — агент Кривоплёта. Но нам надо плясать и петь от радости, что внимание особистов к нам проявляется именно через Объедка".
"Объясни!"
"А самой подумать? У тебя разве нет никаких предположений на сей счёт?"
"Хочешь сказать, что вариант с вызовом к Кривоплёту и личным допросом много хуже?"
"И это тоже. Но в первую очередь я хочу обратить твоё внимание на качество агента, направленного для выяснения наших тайн. Учитывая, как грубо Сорха завербовали, даже такому новичку, как ты, не составит большого труда его перевербовать".
"Ты имеешь в виду..."
"Да-да. Раскрытых шпионов не убивают, их делают двойными агентами. По крайней мере, в обычных обстоятельствах, если есть планы на более-менее долгую игру. Так что спустя малое время ты поучаствуешь в процессе перевербовки. Задача действительно проста, ведь у нас есть, что предложить Объедку. Много, много вкусного получит он от нас... и, что даже важнее, ни от кого иного, кроме нас".
"Но он же наш враг!"
"Почему сразу враг? Да если даже и так, что с того? Убитый враг — это просто труп. А вот враг, превращённый если не в друга, то хоть в союзника, ценится гораздо выше. И даже враг, сделанный нейтральным, выгоднее врага, примитивно уничтоженного. Потому что его можно использовать в дальнейшем — причём многими способами".
"Какая-то вывернутая у тебя логика".
"Не у меня. Привыкай: такова логика всех этих тайных игрищ. Это же не прямое военное столкновение, в котором основная цель — именно уничтожение врага... ладно, потом закончим. А сейчас — твой выход. Наведённая судорога уже почти прошла, прошу на сцену".
Манера, в которой Ниллима провела разговор, мне понравилась. Подсказывать ей реплики и действия практически не пришлось. А некоторые её находки, вроде "не бойся, больно не будет" или особенно жёсткого финального "ты мне в таком случае не нужен"... далеко пойдёт девочка! Качественно запугала и запутала, озадачила, вовремя вышла из игры, постоянно в полном объёме сохраняла инициативу, да ещё создала разительный контраст действиям Кривоплёта...
Да, далеко. Однозначно!
"А что теперь?"
"Быстренько слетай за справочником к мастеру Гламу".
"Но..."
"Чем меньше врёшь, тем легче создавать на лице — и в Лице, кстати — выражение невинной честности. Давай-ка, живенько, бегом!"
Левитация — не единственное назначение усвоенного приёма с автокинезом. Толкая в нужную сторону собственные кости, можно изрядно ускорить бег. То есть по-настоящему изрядно. Не только Ниллима, но даже я не ожидал, что ей удастся поддерживать настолько резвый темп. А всё потому, что она впервые как следует растянула субъективное время для своей Тени. Обычной-то, физиологически обусловленной реакции для такого забега ей бы не хватило. А вот реагируя больше аурой, чем рефлексами тела и отдавая команды своей плотной оболочке с опережением... да ещё ориентируясь в Лабиринте не столько при помощи обычных чувств, сколько по данным развёрнутой следящей сети...
Итог — нечто вроде полёта по приборам, забег, в котором пол, потолок и стены мало отличаются друг от друга. Малейшая ошибка попросту размазала бы её по камню. При скоростях-то, на прямых участках "трассы" превышавших двадцать и даже двадцать пять метров в секунду! Но Ниллима не ошиблась и к тому же осталась никем не замеченной.
Очередной прорыв, да.
Удача пребывала на нашей стороне. Почему? Мастера Глама на месте не оказалось. При соприкосновении руки с барьерными чарами в том месте, где мерцал стилизованный силуэт ладони, раздался чуть искажённый голос мастера:
— Я ушел по делам на четверть марог или около того. Чтобы оставить мне сообщение, снова коснитесь чар и произнесите вслух то, что мне нужно знать.
Отняв руку, Ниллима снова приложила её к упругой плёнке в том же самом месте:
— Танш сарье Глам, это ваша младшая ученица. Я заходила за справочником артефактора по расходным материалам. Извините за беспокойство, я зайду позже.
"Замечательно. Теперь мастер в случае чего сообщит чистую правду о том, что ты заходила к нему, но не застала. Тыл прикрыт. А теперь полетели выручать беднягу Жанкарна. Только не забудь в конце сделать вид, что никуда не бегала, а вовсе даже неторопливо прогуливалась".
"Хф!" — иначе говоря, "про такую ерунду мог и не говорить, сама бы сообразила".
Ученица снова ускорилась, всё увереннее используя сочетание автокинеза, следящей сети и ускоренной Тенью реакции — то, что мы с моей подачи назвали Теневым Форсажем. Тоннели, переходы и лестницы мелькали перед глазами Лица с пугающей и завораживающей быстротой, но я был уверен: Ниллима не совершит ошибок. Вот и сейчас она не спешила дойти до пределов возможного ускорения, исследуя новую способность очень аккуратно, в две трети силы. И в качестве дополнительной страховки вложив в физический щит достаточно энергии, чтобы в случае ошибки он сработал, как подушка безопасности.
Что-что, а осторожность у неё в крови...
Жанкарн
"Так и знал, что дело нечисто!
А ведь были, были сомнения. Но я предпочёл прислушаться к звонкому голоску надежды, погрузиться в радости созидания, взаимного обучения и творчества, забыв об интригах, политике, тайной грязи и коварстве. Так хотелось поверить, что Ниллима — это и в самом деле ни с кем не связанная одиночка, что она не имеет никакого отношения к нашему... гадюшнику.
Почти поверил.
Но интриги и политика, о которых я забыл, сами явились на порог. Ибо чем старательнее пытаешься о них забыть, тем больнее будет в итоге удар".
Полукровку задел вовсе не факт скорого визита Карроз Винаме и Шосэтана Сорента. Ведь он вовсе не отличался детской наивностью и хорошо знал, что Карроз не оставит его в покое надолго (а вот чего ради ей составил компанию Сорент? раньше Винаме и Соренты не особенно рьяно "дружили"...). Нет. Жанкарна задело то, что Ниллима знала об этом визите. Заранее. А значит, тем или иным способом участвовала в игре — но не сочла нужным обмолвиться об этом. До самого последнего момента не сказала ни полслова, не кинула даже легчайшего намёка.
"Хорошо, что я так и не поверил ей до конца..."
Полукровка фыркнул себе под нос.
"Кого ты пытаешься обмануть? Ты поверил ей. Причём безо всякого "почти"! Иначе сейчас чувствовал бы не сосущую пустоту разочарования, а сдержанное удовольствие от осознания собственного ума и предусмотрительности".
Барьерные чары, преграждающие вход, загудели и заискрили, реагируя на чужое заклятье. Не попытка взлома, нет — по крайней мере, пока. Просто аналог вежливого стука. Жанкарн тихо вздохнул и вышел в центральный проход жилого блока из спальни, где настигла его со своим внезапным предупреждением подопечная.
"Главное — внешняя невозмутимость. Можно показать немного недовольства, крошечную капельку растерянности. Но только не полное бесстрастие".
За практически прозрачным барьером стояла пара грерод: хорошо знакомая Карроз и не знакомый вовсе, образцового обличья благородный. Живая плеть на поясе, грудь перекрещена парой кожаных ремней, в чехле под левую руку — какой-то короткий жезл (скорее всего — боевой одной из бесчисленных разновидностей), на груди — изящный витой амулет. Наверняка фамильная вещица, вон как лучится активной магией.
"Какое там имя Ниллима называла? Шосэтан Сорент? Да, точно. Не забыть бы попросить его представиться..."
— Благородные сарье. Что вам угодно?
— Неужели ты забыл о вежливости, ученик Глама? — промурлыкала Карроз. — Или ты что-то пытаешься утаить, если не пускаешь нас через порог?
— Да, я ученик мастера Глама. А ты — ученица мастера Винаме. И я вполне могу считать, что ты пытаешься что-то выведать, коль скоро ты даже не хочешь назвать причину, по которой ты здесь находишься, — грубо, конечно, зато ожидаемо.
— Надеюсь, меня вы ни в чём не подозреваете, сарье? — осведомился грерод.
— О вас, благородный сарье, я знаю недостаточно.
— Прошу простить упущение. Я — старший ученик мастера Орвонда Гусса, по рождению принадлежу роду Сорент. Моё имя — Шосэтан.
— Рад знакомству, — ответил Жанкарн, не особенно стараясь придать своим словам хотя бы внешнее правдоподобие. А вот подозрительность прокралась в его голос сама, незваной. — Однако я по-прежнему не понимаю, что вас сюда привело... в такой компании.
— В этом нет большого секрета, — слегка оскалился грерод. — Меня привели сюда странные слухи о новой ученице мастера Глама... а благородная Винаме любезно согласилась указать мне путь к её жилищу. Эта сарье из... машир, — добавил он, легчайшим жестом и движением брови превратив название расы в оскорбление, — обитает здесь?
— Да.
— Могу я побеседовать с ней?
— Сейчас её нет здесь.
— Почему? Что-то случилось?
— Нет, что вы. Моя подопечная отправилась к мастеру Гламу. За одной книгой.
Шосэтан коснулся барьерных чар рукой... и не только рукой, поскольку, отвечая на лёгкое с виду прикосновение, защита снова загудела.
— Я бы предпочёл дождаться её возвращения не в общем коридоре, — сообщил он, когда звук чуть поутих. Голоса он не повысил и угрожающих поз не принимал, но Жанкарн ощутил лёгкий холодок, пробежавший по телу. Проигнорировать скрытое предупреждение полукровка не мог, да и особой свободы манёвра грерод ему не оставил.
Послав короткий сигнал, полукровка свернул барьерные чары и сказал:
— Входите, благородные сарье.
И те, разумеется, без промедления воспользовались приглашением.
Карроз первым делом принюхалась... и не сумела удержать на лице маску бесстрастия. А Жанкарн мысленно схватился за голову. Ведь запах еды, приготовленной стараниями Ниллимы, — далеко не единственное, что следовало бы скрыть перед приходом благородных. В его мини-мастерской на виду остались несколько артефактов, созданных с учётом подсказок подопечной; но это ещё полбеды — в конце концов, Карроз не являлась знатоком артефакторики, да и Соренты не славились успехами в этой прикладной области. Настоящей бедой могли стать оставленные на виду записи, способные натолкнуть гостей на неудобные вопросы.
Это как минимум. А уж в наихудшем варианте...
"Ну вот что стоило не страдать по поводу недостаточной откровенности Ниллимы, а чуть подсуетиться и убрать подальше с чужих глаз то, чего им лучше бы не видеть? Не-е-ет, мы лучше встанем в позу страшно обиженных!
Болван. Выкручивайся теперь.
Одна надежда: авось да вкусные запахи заинтересуют грерод сильнее, чем возможность пробраться в мастерскую. Хотя, если подопечная задержится..."
— Не хочешь ли, как вежливый хозяин, угостить нас чем-нибудь? — спросила Карроз.
— Можно и угостить. Прошу.
Жанкарн развернулся и двинулся по центральному проходу прочь, но новый вопрос, уже со стороны Шосэтана, остановил его.
— А это, надо полагать... помещение... для той самой машир?
