В самих Штатах СРП тоже, во многом, сменило тактику. В первую очередь, это стало следствием того, что американцы стали более внимательно относится к решениям и рекомендациям ЦК Интернационала в Лондоне, и проводили теперь куда более гибкую политику, меньше скованную догматизмом. Так, в пропаганде теперь избегали прямой и твердолобой коммунистической риторики. Она была всем хороша, но в условиях почти полного диктата буржуазных и консервативных СМИ легко парировалась «патриотическими» антисоветскими аргументами (желающим взглянуть на то, как это выглядит, не обязательно далеко ходить — достаточно взглянуть на одну соседнюю страну, в которой официальная пропаганда, не смущаясь, объявляет всех недовольных коммунальными тарифами «сепаратистами»).
Так, в партийных изданиях стали преобладать научно-популярные журналы и брошюры, ориентированные, в первую очередь, на молодежь. Содержание было самым разным — от фантастических рассказов, до новостей развития науки и техники. Издания были качественными, яркими, с обилием фото и иллюстраций. Тексты для них писали как именитые авторы (чаще всего, под псевдонимами), так и совсем молодые и малоизвестные. В фантастических сериях проводились конкурсы среди подписчиков и читателей на лучший рассказ или повесть, поэтому они постепенно завоевывали признание как «трамплин» для начинающих писателей. Например, в июле 1960-го в серии «Open Space» свой первый рассказ «The Hero» опубликовал 12-ти летний Джордж Мартин, школьник из Нью-Джерси (АИ, в РеИ Мартин написал его 11 лет позже; однако, для детских фанатских изданий он писал и ранее, еще в школе; почему бы не возникнуть такому совпадению, как название первого рассказа?). Издания же, направленные на освещение новостей и перспектив развития науки и техники часто публиковали популярные очерки талантливых студентов технических ВУЗов и просто энтузиастов компьютерной техники, космоса и иных передовых направлений науки.
Деятельность эта выглядела безобидно — никакой прямой агитации, красных звезд, и серпов с молотами журналы и книжки не содержали. Щедро снабжаемые материалами, собираемыми агентами Интернационала и просто любителями по всему миру, издания быстро набирали популярность, и, зачастую, становились обычными в домашней библиотеке всякого нормального подростка, интересующегося роботами, компьютерами или межзвездными полетами. Мало того, что власти совершенно не интересовались этими недорогими и «несерьезными» на их взгляд журналами, сам по себе издательский бизнес стал на удивление выгодным, позволяя коммунистам меньше привлекать сторонние средства, что весьма хорошо сказывалось на конспирации остальных проектов. Популярные журналы, постепенно, появились вместе с журналами комиксов, на каждой заправочной станции и в каждом магазинчике по всей стране.
Хитрость заключалась в том, что во всех, практически без всяких исключений, публикуемых материалах, исподволь проводилась общая идея — современное устройство общества не вечно, и развитие научно-технического прогресса, рано или поздно, поставит вопрос о смене принципов экономических отношений. Также, упор делался на достоинства центрального планирования экономики современными методами, позволяющее использовать ресурсы полнее и к всеобщей пользе, концентрировать усилия на главных для всего человечества в целом направлениях, создавать блага меньшими усилиями, высвобождая возможности для массового творчества и развития личности. В фантастических рассказах почти никогда прямо не упоминались события начала и середины 20-го века: к 21-23-му веку человечество изображалось в них уже как единая семья, без государственных границ, без богатых и бедных, без рас, национальностей и иных условных видов деления. Особенно подчеркивался факт того, что это стало возможно благодаря достижениям науки и борьбе неких «Великих Предков» с пережитками старого строя, начавших искусственно тормозить развитие научного, а значит, и общественного прогресса.
Удивительно, но в ФБР и других репрессивных органах не нашлось ни единого человека, способного внимательно прочитать хотя бы один сборник рассказов для подростков, и сложить два плюс два. Впрочем, официальное издательство СРП в Нью-Йорке, «Pathfinder Press», ко всему этому имело мало отношения. А издавать оно продолжало самую различную литературу, преимущественно, как и раньше, ортодоксальную троцкистскую. Редакции остальных журналов и книжных серий существовали, как бы, по отдельности, хотя большинство из членов редколлегий и были коммунистами или сочувствующими.
Несмотря на кажущуюся несерьезность начинания, подобная работа довольно быстро стала приносить плоды. Молодежь, вообще, отличается высокой отзывчивостью на новые запросы времени, а тут еще этому способствовали успехи советской космической программы (на фоне довольно скромных успехов американской). Подростки всего мира засматривались советским кино на тему космоса и будущего, такими, как ставшая мировым хитом картина Клушанцева «Страна Багровых Туч» и последовавшими следом за ним фильмами. Вскоре среди молодых представителей технической интеллигенции «само собой» укоренилось убеждение, что капитализм и связанные с ним стяжательство, милитаризм и враждебность всех ко всем тормозят развитие науки. Вокруг журналов собирались кружки «мечтателей», которые не только писали свои рассказы, в которых, порой весьма детально, описывали будущее человечества, но и обсуждали проблемы текущего дня. Как несложно догадаться, верховодили там все те же коммунисты, вот только действовали они тоньше и осторожнее, чем раньше. Поскольку фанатские фестивали, литературные конференции и собрания студенческих кружков были для США обычным делом, спецслужбы, зачастую, просто не успевали выяснять, что именно обсуждают на большинстве из них, и просто перестали этим интересоваться. Подобная тенденция в культуре получила, вскоре, полуофициальное название «технокоммунизм», и была подхвачена многими деятелями науки и культуры, уже без малейшего участия со стороны СРП или других коммунистов. Именно под воздействием сложившихся в техническом сообществе антикапиталистических настроений многие, преимущественно, молодые ученые и инженеры уезжали в «страны народной демократии», а то и вовсе шли на контакт с советскими эмиссарами, предпочитая передать научные наработки более прогрессивному строю…
СРП, как и «сталинистская» компартия USCP, уже в начале 60-го, несколько неожиданно для себя, столкнулись с тенденцией к численному росту в США. В период, когда волна маккартизма уже схлынула, а секретная программа ФБР по борьбе с прогрессивными движениями еще не набрала обороты, все больше и больше людей подавали заявления на вступление в коммунистические партии, или интересовались условиями. СРП старалась «перенаправлять» этот, пока еще слабый, но растущий поток новичков в заграничные ячейки партии: в Канаду, Венесуэлу, на Кубу и в Гватемалу, а также на поддержку секций Интернационала во всем мире. В первую очередь, в Ирландии, Цейлоне, в Испании и других странах, бывших для коммунистов «горячими точками» и где можно было приобрести ценный опыт партийной и иной практической работы. В США оставались лишь те, кто действительно был готов к борьбе до самых «крайних крайностей» (ареста, посадки в тюрьмы, бессудной расправы): предупрежденные заранее, американские коммунисты знали, что вскоре они последуют. USCP на этом фоне демонстрировали несколько иные тенденции — под давлением властей и жизненных обстоятельств «сталинисты» становились, напротив, все более и более неуступчивыми, принципиально-догматичными и, как следствие, оторванными от реалий каждодневной американской политики. С одной стороны, многих, особенно молодых, неофитов это отталкивало от них к СРП. С другой стороны, у некоторых это, напротив, вызывало уважение (в сущности, полностью заслуженное). Таким образом, USСP к осени 1960-го насчитывали около 20 тысяч действительных членов, уплачивающих взносы и участвующих в партийной жизни. СРП же в самих США имели от силы десять тысяч последователей, раскиданных, к тому же, по всей стране — зато за границей её численность перевалила за 40 тысяч, немалая часть из которых были бывшими членами USCP. Между собой американские троцкисты нередко шутили, что уже очень скоро понять, где заканчивается одна партия, и начинается другая, будет весьма проблематично. Ситуация во многом была схожа с таковой же у лагере буржуазных партий, демократов и республиканцев. Впрочем, для знакомых с диалектической логикой, в подобных метаморфозах нет ничего странного — перед лицом общего врага партийные противоречия, даже такие серьезные, отступали на задний план, уступая место классовой позиции. Впрочем, этот процесс могли отследить лишь люди, действительно хорошо знакомые с низовыми процессами внутри обеих партий. Для внешнего наблюдателя противоречия «троцкистов» и «сталинистов» оставались такими же острыми, как и раньше.
Отчасти это самое, превратное внешнее впечатления усиливали, сами того не зная, различные внепартийные левые группы. Так, группа Макса Шахтмана, отколовшаяся от СРП еще в конец 50-х, после объединительного конгресса Интернационала в Лондоне окончательно откололась от остальных американских коммунистов, пропагандируя «третий путь», и всячески клеймя сначала только СССР и страны СЭВ, а потом и все остальные страны ВЭС за строительство «чудовища государственного капитализма», а Коминтерн — за «красный империализм». Влияния у Шахтмана в рабочей среде не было, а вот буржуазным идеологам, особенно в академических кругах, его теории «нравились». Шахтман получал почти открытую поддержку со стороны капиталистических кругов, стремившихся выдать его позицию за «единственно-верную», подразумевая, что именно такой троцкизм, крайне антисоветский и, по существу, прозападный, и является «настоящим», а поэтому все уважающие себя леваки просто обязаны клеймить СССР. Однако, несмотря на некоторую логичность полученного таким образом гибрида «идеологического ежа с идеологическим ужом», подавляющее большинство западных интеллектуалов, на которых он был рассчитан, воспринимало его вполне адекватно: как обычное соглашательство.
Другим важным направлением деятельности американских коммунистов стала поддержка движения против сегрегации. Этот процесс, имеющий более чем столетнюю историю, во второй половине 50-х годов обострился с новой силой.
1 декабря 1955 г. Роза Паркс, 42-летняя чернокожая швея одного из универмагов Монтгомери, столицы штата Алабама, была задержана и затем оштрафована за отказ уступить место в автобусе белому пассажиру, как от неё требовалось по местному закону. После ареста Розы Паркс Эд Никсон, возглавлявший местный профсоюз проводников спальных вагонов, призвал негритянскую общину к бойкоту городского транспорта в знак протеста. Бойкот автобусных линий в Монтгомери вскоре возглавил молодой чернокожий священник Мартин Лютер Кинг. Благодаря усилиям Кинга и членов бойкотного комитета, протест негритянского населения длился 381 день и вошёл в историю под названием «Ходьба во имя свободы» — участникам протеста приходилось ходить на работу пешком (часть черных граждан Монтгомери развозили на работу и с работы домой черные владельцы такси по автобусным тарифам), а местные автобусные компании терпели большие убытки.
Переговоры с властями о полной десегрегации городского транспорта не дали ожидаемых результатов. Наоборот, пользование такси по сниженным тарифам было запрещено, а у таксистов, перевозивших участников бойкота, отбирались лицензии. Чернокожие водители подвергались задержаниям за мелкие, подчас надуманные нарушения правил дорожного движения. За превышение скорости был задержан и сам Кинг. После этого белые перешли к запугиванию и угрозам организаторов бойкота. В январе 1956 г. в дом Кинга была брошена бомба. Затем власти вспомнили о полузабытом «антибойкотном законе» 1921 г. и арестовали более ста участников бойкота. Суд над «нарушителями антибойкотного закона» привлек внимание общественности во всем мире к проблеме сегрегации в США.
Руководители бойкота обратились с иском в федеральный окружной суд, который в декабре 1956 г. признал неконституционность законов о сегрегации в городских автобусах. Автобусы в Монтгомери были интегрированы. Но белые расисты начали их обстреливать. Была жестоко избита негритянская девочка, беременная женщина была ранена в ногу, в негритянских кварталах взрывались бомбы. Насилие прекратилось после того, как оно было резко осуждено местной газетой, рядом белых священников и местной ассоциацией бизнесменов.
В 1957 году федеральный суд распорядился провести интеграцию в муниципальных школах Литл-Рока, штат Арканзас. Девять чернокожих детей были отобраны для зачисления в Центральную среднюю школу Литл-Рока, но местная полиция по решению губернатора штата не пустила их на занятия. После некоторых колебаний президент США Дуайт Эйзенхауэр задействовал солдат 101-й воздушно-десантной дивизии для исполнения судебного решения. Солдаты сопровождали «девятку из Литл-Рока» на занятия в школу. Местные жители открыли по солдатам огонь из окон дома. Несколько десантников было ранено, и ответным огнем они, в свою очередь, ранили и убили нескольких горожан (АИ). Но Эйзенхауэр был не тот человек, чтобы идти на попятную. По его приказу десантников усилили несколькими танками М41 «Уолкер Бульдог» и начали операцию по зачистке центра города. Она оказалась весьма тяжелой — расисты загодя стянули в город весьма значительные силы, а среди вооружения у них были не только винтовки, но и гранатометы М-20 «Супербазука» и М18. Четыре танка были подбиты, больше 100 десантников и свыше 300 национальных гвардейцев было убито и ранено. Со стороны войск пришлось широко применять гранаты и огнеметы. Среди расистов и горожан тоже имелись значительные потери. В какой-то момент, части Национальной Гвардии вообще пришлось отозвать — президент и командование вовсе не были уверены в том, что те не взбунтуются. В конечном итоге, силами 101-й воздушно-десантной дивизии контроль над центром города был восстановлен, однако, в школу дети так и не попали (АИ). Расследование ФБР не нашло никаких следов — все используемое расистами оружие оказалось похищено с армейских складов на территории США, как многое другое армейское имущество, в излишках имеющееся на хранении после Второй Мировой и Корейской войн. Доселе, власти смотрели на подобные утечки сквозь пальцы — чаще всего, оружие уходило за границу или в металлолом, так что кражи избавляли армейское командование от издержек на организацию хранения.
Похожее столкновение произошло и в Новом Орлеане в ноябре 1960 года, когда четыре афроамериканских девочки поступили в начальную школу Франца в Девятом районе.
Для координации действий, направленных на устранение сегрегации и завоевание политических прав в 1957 г. была создана «Конференция южного христианского руководства» со штаб-квартирой в Атланте, десятками филиалов и тысячами активистов. Её президентом был избран М. Л. Кинг. В том же году Конгресс США принял первый с 1860-х годов федеральный закон об избирательных правах негров. В 1958 и 1959 гг. были организованы грандиозные марши молодежи на Вашингтон за десегрегацию средних школ. В них участвовало около 40 тысяч человек, в том числе множество белых.
