Собственной программой в ГС обзавелись отнюдь не сразу — слишком разнообразный у них собрался контингент. Однако, в конечном счете, была выработана некая упрощенная леворадикальная повестка, которая выражалась в следующих пунктах:
«Мы стремимся к свободе. Мы хотим получить право самим определять судьбу чернокожей общины.
Мы стремимся к полной занятости для нашего народа.
Мы стремимся к жизни без трудностей.
Мы стремимся прекратить эксплуатацию чернокожей общины капиталистами.
Мы стремимся обеспечить нашему народу достойное жилье, пригодное для проживания людей.
Мы хотим обеспечить для нашего народа образование, которое в полной мере могло бы раскрыть истинную природу культурного упадка белого американского общества. Мы хотим учиться нашей настоящей истории, чтобы каждый чёрный знал свою истинную роль в современном обществе.
Мы выступаем за то, чтобы все чернокожие граждане освобождались от военной службы.
Мы стремимся немедленно положить конец жестокости полиции и несправедливому убийству чернокожих граждан.
Мы выступаем за освобождение всех чернокожих заключенных в тюрьмах города, округа, штата и федеральных учреждениях.
Мы требуем того, чтобы судьбу чернокожих обвиняемых решали граждане, равные их социальному статусу и чернокожие общины, как это предписано в конституции США.
Мы хотим земли, хлеба, жилья, образования, одежды, справедливости и мира.»
Как писал сам Ньютон уже в начале 90-х: «Настоящие коммунисты, конечно, могли смеяться над такой программой. Я и сам осознаю, что она была чертовски наивной. Но мы тогда, по сути, ничего и не придумывали, а лишь транслировали чаяния и надежды нашего народа. Тогда и в тех условиях они и не могли быть другими…» (АИ, в РеИ Ньютон был убит 22 августа 1989-го года; слова принадлежат ныне живому Бобби Сейлу).
В те годы «ГС», как и СРП, не могли сыграть значительной роли и мало изменили политический расклад в стране. Но все, что они сделали, не прошло бесследно: спустя годы, в ходе потрясений, всколыхнувших США, их роль имела большое значение в построении народной демократии и национальном примирении простых американцев.
Гл.7 Лондон.
К оглавлению
Осень 1960-го выдалась «горячей» и в Великобритании. Массовые выступления против антисоциальных планов правительства Макмиллана, вкупе с очередным размещением американских ядерных вооружений на Британских Островах, имели двоякие последствия. Тед, естественно, без малейших колебаний выступал за активную поддержку протеста, и РСЛ сыграла в них большую роль. После объединения Интернационала к РСЛ примкнули последние группы и группки из числа ранее скептически настроенных троцкистов, так что РСЛ стала второй, после CPGB, крупнейшей компартией страны, имея представительства во всех крупных городах и массовую поддержку кооперативов. Поэтому и выступления в Лондоне, Бирмингеме, Ливерпуле, Глазго и других городах вышли масштабными — всего, на улицы удалось вывести свыше 50 тысяч членов партии и сочувствующих (последних, конечно, намного больше). Сам Грант, порой, не верил своим глазам, глядя на бесконечные колонны сторонников под красными флагами и транспарантами. Это было, поистине, грандиозно. С другой же стороны — зрелище тысяч рабочих под алыми стягами напугало не только правительство консерваторов, в конечном счете, принявших требования протестующих и отказавшихся от своих планов. Напугались, причем, не на шутку, и лейбористы, в отношениях с которыми после триумфального завершения протестов, явно наметилось «похолодание». В штабе Лейбористской партии умели считать, и быстро прикинули, что, если в этот раз коммунисты, хотя и порознь, вывели всего-навсего вдвое меньше народу, чем они сами, то в следующий раз, вполне возможно, они предпримут нечто подобное самостоятельно. А, зная коммунистов, вполне можно было ожидать, что они легко удвоят численность за год-другой, и тогда… тогда зачем им лейбористы вообще станут нужны? Это напряжение вылилось в весьма тяжелые прения, развернувшиеся в парламенте вокруг законопроекта консерваторов, направленного против кооперативов. Консерваторы обвиняли кооператоров в нарушениях антимонопольного законодательства, прав профсоюзов, трудовых норм, и многого другого, причем, за всеми этими обвинениями явственно просматривалось одно, главное и основное: кооперативы не обогащают буржуев и усиливают роль радикальных левых.
Нет, голосовать всей фракцией за законопроект консерваторов лейбористы, все же, не стали — в текущих условиях это означало бы бурный отток избирателей и настоящую потерю лица. Однако отклонили закон с изрядным напряжением, имея перевес всего лишь в один голос. Забавно, что голос этот принадлежал подвергнутой обструкции консервативной депутатке Тэтчер, изгнанной из партии (теперь, вместе с Хили, таких депутатов в парламенте было уже двое).
К слову сказать, коммунисты, что Грант от РСЛ, что Джон Голлан (сменивший умершего в июле Гарри Поллита) от CPGB, крайне негативно отреагировали на компанию травли, организованную Тэтчер в правой прессе после скандала.
— Мы считаем, что у каждого человека должна быть неприкосновенной частная жизнь, — отрезал Грант, выслушав вопрос корреспондента «Дейли Мейл», — И осуждая Тэтчер, мы осуждаем консервативного политика, который поддерживал преступные планы правительства Макмиллана, направленные против простых трудящихся англичан, а не женщину, которая по случайности эти планы раскрыла, и жестоко поплатилась за это крушением семьи, будучи ошельмованной собственными «благородными» однопартийцами!
— Какая разница, как вся эта гадость просочилась в газеты? — сам того не зная, вторил ему Голлан, — В нашей стране 2/3 мужчин изменяют своим женам, и политики не исключение. Почти все они без умолку болтают с любовницами в койках, рассказывают государственные секреты собутыльникам в ресторанах, теряют документы и шпионам остается их только собирать, если судить по количеству шпионских скандалов… Но если слабость допустила женщина — на костер её! Узнаю правую сволочь — у них для всех дел есть два стандарта, для себя, и для всех остальных. Настоящие джентльмены, сливки общества, что вы хотите! Конечно, этой Тэтчер тоже поделом: надо думать, с кем связываешься. Но, все равно, это просто отвратительно, что они вокруг неё устроили!
Эти высказывания привели к двум последствиям: одному вполне ожидаемому, и другому, весьма необычному. Так, после публикации интервью Гранта, в партию стало обращаться с просьбой о вступлении куда больше женщин и девушек, чем раньше. Причем, это были уже не только представительницы рабочих профессий, как следовало ожидать, но и домохозяйки, и служащие. Примерно аналогичная картина нарисовалась и у «сталинистов» — как оказалось, существенная часть британок до того вообще не была в курсе относительно взглядов коммунистов на вопросы равенства полов, и столь приятная последовательность взглядов была для них сюрпризом. Обескураженный Грант решил, впредь, обращать больше внимания на этот вопрос. Несколько публикаций, написанных им по вопросам трудовой дискриминации женщин в капиталистическом обществе, вызвали немалые бурления в среде интеллектуалов, и это, в свою очередь, привело к тому, что в партию попросилось множество последовательниц марксистского феминизма и сочувствующих. Многие партийцы отнеслись к этому настороженно, зная, что эта публика способна разводить скандалы на ровном месте и любит эпатировать общественность экстравагантными выходками (традиция, заложенная еще суфражистками конца 19-го века), однако, в конце концов, большая часть из них была принята на испытательный срок.
Затем, уже зимой 1960-го, после парламентского заседания к собирающемуся домой «Джоку» Хастону, неформально возглавляющему «лейбористскую» группу РСЛ, подошла виновница скандала — Маргарет Тэтчер собственной персоной, и скромно опустив глаза, попросила организовать встречу с Грантом.
Тед в это время был особенно занят. Сергей, еще в ноябре, подкинул ему новую идею: через кооперативные структуры организовать посещение Лондона советскими туристами.
— Понимаете, — пояснил он, во время традиционной встречи в Кэмдене, — Наши туристы впервые появятся в развитых странах Запада в массовых количествах. Большинство из них — простые рабочие и члены их семей. Не артисты и не чиновники, которым заграница — не в новинку. Поэтому важно все обставить на должном уровне. С одной стороны, конечно, нужно чтобы люди получили удовольствие от поездки. Ваш город имеет богатую историю, он действительно очень красив. Тауэр, Вестминстер, Трафальгарская площадь, музеи и так далее. Но с другой…
— Вы хотите, чтобы их не ослепило показное богатство буржуазного потребления, и чтобы они увидели реальную классовую картину у нас, — закончил за него догадавшийся о задумке Грант, — хотя бы мельком пробежались по рабочим кварталам, взглянули на доки Темзы (в 60-е — адский бомжатник площадью несколько сот гектар), пообщались с рабочими в естественной среде обитания, и тому подобное?
— Приятно с вами иметь дело, — вздохнул Сергей, глядя на собеседника с подлинным умилением (ему не хватало лишь добавить «Дети-то как быстро растут! Оглянуться не успеешь, они уже вон какие вымахали!», но он, конечно, воздержался), — Именно это и требуется. А кроме того, у нас считают, что нашим согражданам не помешает взглянуть на Джермистон, или другой хороший кооперативный квартал, и сравнить их с тем, как живут рабочие, которые до сих пор зависят от буржуев-работодателей. Заодно, собственно, живое общение организовать — всяко, ваши товарищи и коллеги по кооперативам встретят советских туристов с должной теплотой. Как ни крути, между нашими странами накопилось много взаимных претензий, и бОльшая часть из них — плод разборок между монархами и буржуями. Думаю, Англия, со временем, станет социалистической. И неплохо уже сейчас начинать показывать рабочим, нашим и вашим, что трудящихся не касаются разногласия, порождаемые капитализмом. Думаю, и советским туристам будет приятно в этом убедится, и английским рабочим интересно.
— Что ж, думаю, это можно сделать, — задумчиво покачал головой Грант, — У нас в Технологическом Колледже, как раз, был первый выпуск специалистов по обслуживанию туристов в этом году. Управляющие, гиды, и так далее. Надо только отобрать тех, кто изучал русский язык факультативно, и все оформить должным образом… Еще, наверное, стоит озаботиться безопасностью маршрутов, чтобы не допустить нападений, провокаций и тому подобного. После Суэца — всякое возможно, надо признать… Ну, это уже по ведомству Лаймона. Думаю, у нас достаточно людей, знающих Лондон, как свои пять пальцев, и способных отследить возможные угрозы.
— Об этом я тоже хотел упомянуть, — согласился Сергей, — У нас тут для такого предприятия, своего народу не хватит: и так дел по горло.
— Как, кстати, считаете, наши парни из CASA достаточно хороши?
— Достаточно, — уверенно ответил Сергей, — Наш специалист, Ли Тунпо, который тренировал их в Беркшире, обо всех отзывался очень хорошо. Кстати, когда вернуться наши «командировочные» с Кубы, не спешите их бросать … туда, куда вы их бросать надумали. Дело-то вы задумали хорошее, но … в таких вопросах важен момент.
«Дело» было настолько секретное, что его обсуждение с обоюдного молчаливого согласия решено было не доверять даже проверенным и перепроверенным стенам надежнейшего паба: а ну, как, у них с прошлой встречи, все-таки, успели прорезаться уши?
— Обижаете, — фыркнул Тед, — Все будет самым серьезным образом скоординировано. Иначе ничего и не выйдет, собственно… Так вот, возвращаясь к нашим туристам — разумеется, все наши товарищи согласятся, и с удовольствием примут участие. Тот же Алан, я думаю, будет очень рад попрактиковаться в русском, ему на учебу ехать через год… И он не один такой.
Сейчас, когда со дня на день в СССР должны были начаться зимние каникулы, не только Грант, но почти вся лондонская секция РСЛ, носились по всему городу, готовясь принять первую советскую туристическую группу. Вдогонку за ними, ничуть не менее шустро, бегали представители «Интуриста» и «Аэрофлота» вместе с работниками советского посольства, согласовывая все «тонкости» и многочисленные организационные вопросы. Коммунисты из CPGB, кажется, впервые за всю историю, занимались ровно тем же самым, что и троцкисты — но, при этом, людей, все равно, ни у кого, кажется, ни на что не хватало.
В принципе, кооперативные гостиницы и туристические агентства были созданы еще в преддверии конгресса весной, и уже тогда получили драгоценный опыт работы с весьма специфической публикой из числа многочисленных, разноязычных и разноплеменных иностранных коммунистов. Проблема стояла, в первую очередь, с носителями русского языка, хотя на начальном уровне. В 40-е в некоторых, довольно многочисленных, английских школах русский преподавали как основной иностранный. Пришлось срочно искать среди партийцев и кооператоров их выпускников, согласных поработать на не совсем свойственных им направлениях. Лаймон тоже был весь в мыле. Да, бойцы CASA хорошо знали Лондон, но людей у него было, сравнительно, немного — значительные силы приходилось держать в Северной Ирландии, как поддержку тамошней ячейки, а большая группа лучших бойцов была переброшена на Кубу. Лондон, между тем, был большим. Однако, путем срочного «маневра силами» и обучения новых сотрудников все маршруты и места экскурсий были «перекрыты». Всех сотрудников снабдили подробными инструкциями, на случай возможных инцидентов, а многих — фотоаппаратами и любительскими кинокамерами, для фиксации всех обстоятельств гипотетических провокаций. Мероприятия пришлось несколько раз отрепетировать, и в ходе этой подготовки срочно устранять недочеты «сети безопасности». Неожиданно большую помощь оказал Лаймону один из новых членов жилищного кооператива, выходец из Южной Африки, Рольф Ван де Меер. Вообще-то, особого доверия к буру не было: очень быстро выяснилось, что еще недавно он был самым обыкновенным бандитом. Однако, его великолепное знание лондонских улочек и закоулков, а также особенностей криминального мира, в данном случае оказалось весьма кстати. Он помог организовать охранение во всех потенциальных местах засад. Впоследствии, кстати, бывший бандит оказался полезен и в других серьезных вопросах — кажется, у него были связи во всех «темных закоулках» страны.
Разумеется, Тед уже не стремился, как раньше, все делать самостоятельно, но, однако же, и на его долю выпадало немало работы. Кроме того, взятые на себя обязательства перед советской стороной не снимали с него ответственности и за текущие партийные дела, которых всегда было хоть отбавляй. Вдобавок, именно на декабрь выпало плановое заседание ЦК Интернационала, на котором требовалось принять ряд важнейших решений, в первую очередь, по США и Цейлону.
