Зоар снова рассмеялся и протянул руку навстречу Саю.
-Иди сюда,— произнес он голосом Валентайна, и лицо Бога снова стало его собственным, вновь облачившись в маску.
Сай колебался лишь мгновение, но потом поставил ногу на первую ступень. Внезапно он понял, что меча больше нет в его руке, и увидел, что оружие появилось в руке Зоара. Но он продолжил подниматься, зная, что если Зоар решит его убить, все равно он уже ничего не сможет противопоставить ему, в конце концов этот меч принадлежал Слепому Богу. -А теперь,— легкая волна головокружения и Сай обнаружил себя сидящим на троне, а перед ним стоял Зоар, преклонив одно колено.
Теперь, когда его лицо оказалось так близко от короля, Сай понял, насколько нечеловеческим оно было, нечеловечески прекрасным и устрашающим своей изначальной силой. В легендах говорилось, что Слепые Боги происходили напрямую от сына Аттрактора, который являлся создателем всего Древа. — Теперь,— руки Зоара быстро повернули клинок, направив его себе в грудь. И Сай с ужасом понял, что его собственные ладони также легли поверх рукояти, и отнять их он уже не мог,— теперь убей меня,— просто произнес Зоар. — Ну же, так мы будем единым целым, и ты станешь завершенным, как и я. Ты сомневаешься? — в голосе Зоара послышались опасные нотки.
— Нет.
— Тогда...
Руки Сая толкнули эфес вперед, он отвернул голову, ожидая сопротивления, но меч точно пронзил воду. Улыбаясь, Зоар смотрел на клинок торчащий из своей груди, от которого расходились волны.
'Эта жертва за твою жизнь',— читалось в глазах Зоара.
То, что Сай принял за ослепительное солнце, затопило светом тысячи звезд пространство тронного зала, стирая в своем сиянии Зоара, меч, лестницу, трон и самого Сая.
Открыв глаза, некоторое время король смотрел вверх, пока разрозненные осколки разноцветной мозаики не превратились в свод потолка в королевской сокровищнице. Подняв правую ладонь, сквозь пальцы он взглянул на купол. Все это не было просто сном, он действительно... Приложив ладонь к сердцу, Сай ощутил его медленное размеренное биение. Ничего не изменилось, он не ощущал в себе никаких перемен. Поднявшись, король обнаружил себя полностью одетым, даже его волосы были уложены в такую же аккуратную прическу как обычно. И все же, где-то внутри него теперь спала страшная необъяснимая и не поддающаяся пониманию сила. 'Я отсеку все неверные ветви древа и достигну его вершины...' — повторил он словно заклинание. Оглянувшись на пентаграмму, линии которой теперь были едва заметны, Сай Валентайн направился к выходу из сокровищницы.
— С возвращением, ваше величество.
Сай едва взглянул на стоявшего слева от дверей Лантиса. Впервые тот едва заметно поклонился ему. Поправив выбившуюся прядь волос, Сай ничего не ответил, лишь слегка улыбнулся. Шагов за своей спиной он так и не услышал, а когда, отойдя чуть дальше, обернулся, там не было никого.
'Словно призрак, он растворился, словно призрак',— подумал он. Но таким и должен быть хранитель королевских секретов.
Глава 2. Дорога к свободе.
Часть 1.
(Настоящее время. Пограничная гарнизонная тюрьма Риокии.)
Кальвин Рейвен проснулся не от крика стражи, а от сильного удара по спине. Самодельная полка, которую он соорудил из обрывка простыни и двух кусков щепок, рухнула на него вместе с добрым десятком книг. Не самое приятное пробуждение. Хотя, если сравнивать с его обычным распорядком дня, хотя бы что-то новое. Еще не открывая глаз, Кальвин ощупью нашел на полу рядом с собой стило, и нарисовал еще одну звездочку на днище своей койки. Если заглянуть, уже почти половина ее была исчерчена. Не было нужды считать его отметки, чтобы понять, что прошло уже не менее трех месяцев, но и не больше полугода, если учесть, что отмечать звездочки он начал заново после того, как весенний разлив реки затопил и ров вокруг тюрьмы, и все нижние этажи. В одной такой камере и содержали пленника под номером 21. Сколько еще таких же, как он попали в плен в тот день в битве при Аркли? Он не имел ни малейшего понятия. На самом деле Кальвину не было до этого никакого дела.
Если говорить начистоту, гарнизонная пограничная тюрьма Севрей в Риокии была не самым худшим местом, где он мог оказаться. Одним из ее замечательных порядков было правило выбора каждым узником одной привилегии для себя, касалось ли это еще одной кормежки в день или лишнего помывочного дня. На самом деле быть военнопленным не так уж плохо. В ожидании официальных переговоров об обмене пленными, могли проходить месяцы. А с пленными необходимо обращаться хорошо, ведь они были почетными преступниками, как называли их в обычаях этой чудной страны. Но, казалось, даже для этого народа, который был просто помешан на правах гражданского населения, пусть даже то был чужестранец и пленный, просьба о привилегии Кальвина удивила даже их.
Конечно, было бы неплохо, чтобы к миске полной гороха и миске полной каши добавилась бы еще одна полная рыбы или мяса. Но прикинув, что в четырех стенах всего два на два метра ему придется провести неопределенное время, Кальвин решил выбрать другое. Такое огромное количества времени не занятое ни тренировками, ни походами,— это была слишком большая роскошь для него. Поэтому когда на вопрос Кальвина, есть ли где-то поблизости библиотека, был дан положительный ответ, Кальвин попросил принести ему несколько книг по истории и магии Риокии. Ничего противозаконного в его просьбе не нашли, и поэтому покрутив у виска и пожав плечами, начальство послало кого-то из своих в ближайший город, оказавшийся как ни странно столицей Риокии. За три месяца пустая камера Кальвина превратилась в книжный склад. Он давно перестал обращать внимание на запах пыли. Просто аккуратно откладывал уже изученные фолианты справа, а новые, что приносили ему, слева. Удивительно все же насколько разным было понимание истории и техники произнесения все тех же пяти уровней заклинаний в соседних странах. Делать выписки ему было не на чем. Листы бумаги не входили в его привилегию по мысли начальства тюрьмы. Поэтому он перечитывал одну страницу по два раза, стараясь не столько запомнить, сколько понять суть написанного в книге. Кто знает, для чего эти знания могут приходиться в будущем. Может ему удастся открыть собственную школу? Ведь когда-то мирные переговоры все же закончатся, и ему предстоит возвращение в Астал.
Время от времени Кальвин вспоминал про Сая и Гвен. Где то они сейчас? Все же он надеялся, что оба остались на свободе. Даже такая комфортабельная тюрьма как эта не место для девушки.
За то время, что он провел в этой камере, весна успела смениться летом. Пение птиц за рвом стихло, вода спала, и наступил межень. Потерев колючую щетину на подбородке, Кальвин пригладил свои немного отросшие волосы и протер глаза. Вот и новый день наступил. Время в его камере отмерялось на рассвете по лучу солнца косо падающему на стену. А также по крикам стражи, дважды в день приносящим ему поднос с едой. Раз в неделю этот режим был разноображен мытьем, и раз в десять дней ему приносили книги из библиотеки. Вот и все. Казалось, про их существование совершенно позабыли во внешнем мире. Идут ли вообще переговоры, или началась новая война?
Зевнув, Кальвин прислушался. Странно, луч света явно указывал на то, что время завтрака уже давно прошло, но он не слышал криков стражи о подъеме. Может сегодня праздник какой? Хотя в календаре Риокии, который Кальвин нашел в одной книге, праздничных дат было всего две и обе приходились на осень и зиму. Это странное государство считало, что праздники ущемляют права гражданского населения на труд. Потому праздничными днями официально считались лишь Новый год и День основания государства.
Кальвин погладил свой требовавший завтрака живот, глотнул воды из кувшина и плеснул немного на лицо. А, ладно,— решил он, завтрак откладывается, а это значило, что теперь можно больше времени уделить чтению. Наугад он выбрал одну книгу из рухнувшей на него стопки. И тут услышал гулкий звук шагов в коридоре. Вот и завтрак, а он уже начал беспокоиться. Затем в скважине его двери повернулся ключ, и тяжелый засов был отодвинут. Вместе с ним была снята и магическая защита. Для этой цели использовалось заклинание 'В поисках защиты', точнее его эквивалент в Риокии, использовалось весьма необычным, но действенным способом. Однажды Кальвин попытался подобрать к нему отмычку и после этого целый час пролежал без сознания. Удар был подобен громовому раскату, волной электричества его отбросило к дальней стене камеры. Больше он не решался на подобные эксперименты.
— День добрый,— приветствовал он хмурого стражника на пороге его камеры.— Сегодня мне принесут новые книги?
Ничего не ответив, стражник начал молча пинать книги, валявшиеся у порога и загораживающие ему путь. Подойдя к его койке, стражник все так же молча поднял Кальвина за шиворот и толкнул к выходу.
— Эй, неужели сегодня меня пустят в саму библиотеку? — попытался рассмеяться Кальвин.
— Шевелись, если ты не забрал то, что хотел, возвращаться мы не будем.
— А, неужели, меня, наконец, обменяют на какого-то беднягу из вашей армии?
Что-то пробубнив сквозь сжатые зубы, стражник, с оглушительным грохотом захлопнул за ним кованую дверь.
— Кстати, оружие не возвращается, оно давно пущено на переплавку. Если у тебя есть жалоба, можешь озвучить ее позже в законном порядке в Первый Суд. А теперь, иди вперед, или хочешь посидеть в камере еще лет двадцать?
— Разумеется, это было бы не так уж плохо...— начал, было, Кальвин, но резкий разворот и впечатавшаяся в лицо стена оборвали его слова.
— Стой смирно, пока я открываю ворота.
— Эй, а нельзя ли повежливее, я ведь ценный военнопленный!
— Ценный, ха,— мужчина бросил на него полный презрения взгляд и рассмеялся. Его хохот подхватили еще двое стражников, стоявших у огромных ворот, ведущих в тюремный двор. В последний раз через эти ворота Кальвина вместе с другими пленниками доставили сразу после взятия в плен на поле битвы.
— Рей, открывай ворота, вот бумага. Это последний, — стражник предъявил какой-то листок высокому крепкому мужчине, которого звали Рей, у ворот.
— Только без толку кормили все это время,— кивнул Рей. Когда ворота перед ним отворились, Кальвин просто смотрел на зеленеющий лес всего в двадцати шагах от него. Дорога через ров сразу ныряла в опушку. Дорога, ведущая к границе с Асталом.
— Я что-то не так понял...
— Кому сказали, нечего здесь топтаться,— лист бумаги был засунут Кальвину за пояс, а в спину его впечатался хороший удар кулака.— Это ты тоже можешь обжаловать,— донесся за его спиной грозный голос второго стражника.
— Я что, больше не пленник? — вся нелепость подобного положения не сразу стала очевидной для Кальвина.
— Кажется, он не понимает. Рей, объясни ему,— стражник, что привел его, подтолкнул товарища под локоть.
-Эй ты, вали отсюда, за твою паршивую голову даже не назначили и копейки. Тогда нечего тебе есть казенный хлеб нашего короля. У тебя есть десять секунд, иначе,— солдат поднял арбалет,— на Родину тебе не вернуться. Раз, два... -Кальвин спохватился, ведь эти ребята не шутят, и со всех ног бросился бежать через подвесной мост. Вот досада, он не успел прочесть до конца книгу заклинаний камней. Какая досада. Действительно, жаль,— думал он. Его нога еще была на мосту, когда первый 'бенг' прозвучал у него за ухом. При этом он прыгнул прямо в ближайшие кусты. Они действительно стреляли!
Пол года... Значит вот сколько времени прошло. Проведя рукой по волосам, Кальвин заметил, что они отросли. Склонившись над гладью пруда, он рассматривал себя, смывая с лица грязь. Что же теперь делать? Где то сейчас Сай и Гвен? Должно быть, Сай уже поднялся до чина подполковника, а Гвен, наверное, учится в медицинской академии. Долг их семей уже должен был быть выплачен, и смыт кровью. Вот досада, а что делать ему? Может быть, в королевской библиотеке есть та книга? Нужно будет обязательно проверить,— решил Кальвин.
Часть 2.
-Вы можете пройти к следующему пропускному пункту,— сказав это, стражник в форме пограничной охраны Астала отвесил глубокий знак почтения, в котором было не меньше и восхищения. Хотя чего было здесь больше, сказать было сложно. На пропуске, что подала стражнику девушка, был вытеснен герб семьи Кларио, который почитали едва ли не больше, чем сам королевский герб Астала. Но прошедшей мимо рядов стражи Гвен хотелось верить, что их горящие взгляды были наполнены не только почтением, но и восхищением.
-Благодарю,— ответила она, прислонившись в тени к стене пограничной крепости.— Ну и жара сегодня. Кстати, я ожидаю одного человека, он пойдет со мной.
Гвен считала себя красивой, как и все члены дома Кларио. Как и ее старший брат, она была невероятно привлекательна тонкой и изысканной красотой. Но ни одна женщина самых родовитый кровей в Астале не сумела бы с такой грацией и изяществом носить мужской охотничий костюм, как она. Как обычно ее длинные медового оттенка волосы были уложены в сложную прическу, которую она также придумала сама. И выбирала ее таким образом, чтобы та идеально сочеталась с лазоревым цветом шелковых одежд, не слишком обтягивающих, но и выгодно подчеркивающих все изгибы ее прелестной фигурки. Хотя вряд ли кто-то додумался бы сделать охотничий костюм из шелка. За спиной в специально ей же придуманных петлях были удобно подвешены два ее друга,— расписные боевые веера — гармонизаторы заклинаний. С их помощью она могла с легкостью использовать два заклинания одновременно и разных уровней. Хотя редко прибегала к помощи магии, предпочитая сражаться честно. Она еще раз улыбнулась себе под нос, слушая восхищенное и завистливое перешептывание стражников за своей спиной и звук опускаемого шлагбаума. Если бы кто-то, однако, хоть один из них позволил себе лишнее, он бы сильно пожалел об этом. Веерами с одинаковой легкостью можно было перерезать и шею, и толстую сталь. Для этого ей даже не нужно было обращаться к магии.
Часть 3.
Сглотнув комок в горле, Кальвин подошел к пропускному пункту Риокии. При этом он попытался придать себе не такой убогий вид. Хотя с нестриженными волосами и в потрепанной военной формой добиться этого было не легко.
-Здрав будь, командир,— приветствовал он, как он считал главного из двух охранников у пропускных ворот.
— И ты... будь здоров,— медленно оглядев его с головы до ног, охранник хмыкнул. Потом хмыкнул еще раз, пробежав глазами поданный Кальвином пропуск.
— Еще одна бесполезная личность избавляет нашу страну от своего присутствия.
— Эй! То есть,— быстро поправил Кальвин,— я хотел сказать, я тоже рад этому.
— Тебя ждут,— наконец, поставив штамп на бумагу, охранник вернул Кальвину пропуск.
— Ждут? Меня?— удивился юноша.
— Она там,— охранник привел в действие механизм ворот, и указал за стену справа от них.— Ждет с утра. Лучше бы тебе не сердить ее. Она что-то с чем-то,— это сказал второй охранник. Оба переглянувшись, ухмыльнулись.
'Интересно, что это за шишка, что его встречает такая красотка?'
