А сейчас именно она была закована в кандалы и распята на стальной крестовине перед воротами крепости. Лишённая своих регалий — богатой одежды, погонного прута и, самое главное, самоуверенного выражения лица, служившее ей маской много лет. Спину густо покрывали пламенеющие в темновидении жаром боли полосы. Служанку хорошенько отхлестали, прежде чем приступить к настоящему наказанию.
Пленница отчаянно дёргала руками. Машинальный рефлекс. Она не могла не понимать, что её служба окончена. По обе стороны стояли воины с хлыстами в руках, готовые по первому приказу немедленно продолжить подготовку.
Старшая мать Дома Огня медленно подошла к провинившейся служанке.
— Ты служила нашему дому много лет, — спокойно сказала Алистраи.
Смотрительница отчаянно сжала зубы, подавив рвущиеся наружу мольбы и извинения. За каждое слово без разрешения было приказано бить до крови.
— Скажи мне, я была с тобой несправедлива? — почти дружелюбно произнесла её хозяйка. — Твоя служба была тяжела?
Дроу испуганно задрожала, обмякая в путах. Вопросы были ловушкой — мать не давала приказа говорить. Смотрительница сама не раз так поступала. Как она боялась боли... Солдаты хлестали нещадно, охотно выпуская скопившуюся за годы паршивого обращения злость.
Её в этом доме никто не любил.
— Возможно, ты хотела, чтобы тебе больше платили? — продолжила старшая мать. — Ты хотела жить в роскоши, как прислуга других правящих домов? Может быть, мы... недостаточно хороши, чтобы ты служила моей семье? Верно?
Чуткое ухо различило бы в тихом спокойном голосе безграничную злобу. Смотрительница ничего не различала — но инстинктивно ощущала, что её дела очень плохи.
— Прошу, говори же, — мягко настаивала Алистраи. — Расскажи мне, чем я тебя... обидела.
Дроу раскрыла рот, чтобы разлиться волной сожаления и униженности, и просьб о милости и... И неожиданно поняла, что не может выдавить и звука.
Глаза Старшей матери были ужасней тьмы в глубинах Разлома. В них горела жаркая, неприкрытая ненависть. И ничто во всём мире — ни кровь, ни боль, ни лишения — не могло бы эту ненависть смягчить.
Полумёртвая от ужаса смотрительница ощутила, как по щёкам потекли слёзы.
Она никогда не плакала. С тех пор как ей исполнилось десять. Она взамен часто заставляла плакать других детей, чужими слезами утешая свои страх и боль — воспоминание пришло неожиданно, смешав мысли.
Ей было страшно.
Старшая мать вывела бывшую прислугу из ступора, вновь шагнув вперёд.
— Я держала тебя даже после того, как прежний дом пал, — тихо произнесла Алистраи. — Ты была на службе двести лет. Ты хорошо управляла слугами, ты правильно распоряжалась рабами. И тем не мене, ты осталась чем-то недовольна...
Хриплый стон вырвался из груди, дрожащей на кресте дроу:
— ...простите меня...
— Простить за что? — ласково спросила Алистраи.
— Умоляю... — пролепетала бывшая смотрительница, трусливо отводя взгляд от обжигающих глаз хозяйки.
— За что я должна тебя простить? — повторила Алистраи, и теперь её тон был откровенно издевательским. — За что? За что?!
Вторя злому крику матери, закричала в ужасе бывшая служанка дома Молувитар — невидимая сила мощно рванула её вверх. Женщина повисла в воздухе, стальные путы врезались тёмную кожу до боли. Она так боялась боли.
— Ты посмела преступить мой прямой запрет! — прорычала Алистраи. — Ты посмела предать моё доверие! Ты думала, что я не узнаю?! Это мой! Дом!
Злое жёлтое пламя вспыхнуло под висящей жертвой. Дроу закричала не столько от обжигающего жара, сколько от животного ужаса.
— Предатель! Ты предатель! Ты служишь другой хозяйке! Так пусть она тебя простит! Пусть она тебя помилует!
Пламя охватило женщину целиком. Тело рвалось в путах, танцуя как огромный магический огонь в форме тёмного эльфа. Жёлтый, такой яркий. Страшный крик агонии полетел над собравшимися вокруг слугами Дома Огня. Треск сгорающей плоти быстро затих, тёмный дым расходился вокруг сочным до тошноты ароматом жаркого.
Многие смотрели бесстрастно. Некоторые пугливо отвели глаза, борясь с желанием зажать уши. Молоденькая служанка незаметно сжала ладонь стоящего рядом высокого воина. Мало кто получал удовольствие — да и те просто были рады, что старая сука наконец-то оставит их в покое.
Кей, наблюдавший за наказанием с лестницы у дверей башни, неспешно начал спускаться.
Алистраи сделала жест — и пламя опало. С хриплым стоном провинившаяся служанка повисла в цепях, как кусок мяса. Грудь тяжело вздымалась, пальцы дрожали искривлённые в судороге.
Толпа нервно зашумела. На предательнице не было ни царапины. Страшный запах немедленно испарился, дым сгинул в единый миг.
Кей прошёл сквозь толпу. Завидев наёмника, слуги и воины поспешно расступались.
Алистраи подошла к женщине и, грубо схватив за лицо, повернула к себе.
— Ты выйдешь из этих ворот живой, — холодно произнесла старшая мать. — Потому что мне противно забирать твою жизнь. Твою ничтожную жизнь жадной бесполезной сучки.
Она отступила назад, и сделала жест. Воины, ветераны на службе дома, с совершенно невозмутимыми лицами открыли кандалы — сначала ноги, потом руки — позволив пленной рухнуть на землю.
— У тебя есть. Один. День. Чтобы покинуть город, — зло процедила Алистраи. — Если завтра я узнаю, что ты ещё не сдохла где-то Пустотах — тебя вернут. И тогда пламя будет обычным.
Старшая мать Молувитар отвернулась и неспешно двинулась прочь, заставляя слуг пугливо расступиться, сгибаясь в поклоне.
— Вон!
Изгнанная служанка шевельнулась. Никто вокруг и не подумал ей помочь. Её не постеснялись бы добить, но тогда мать накажет их. К счастью, тело вышло само — собравшись с силами, женщина поковыляла к воротам, медленно ускоряя шаг.
Алистраи прошла мимо спокойно стоящего с краю толпы белокожего мага, тот шагнул следом, встав за плечом хозяйки дома.
— Кто умудрился завербовать агента прямо в стенах дома? — сдержанно уточнил Кей. — Не думаю, что она покидала территорию...
— Тебе предстоит много узнать о методах дроу, — сухо заметила Алистраи. — Маленькая сучка... Даже мысль что она решилась связаться с шавками Мелларун...
— Мелларун? — поразился наёмник. — Они владеют половиной ферм в пустошах. Чего они хотят, все?
Алистраи, позабавленная его знанием политики, позволила себе короткую улыбку.
— Разумеется они хотят все. Я же говорила...
— Никогда не бывает достаточно?
— Ты очень цепкий. А теперь я хочу знать, что ты сказал Ирае. Она так рвалась поговорить, когда вернулась. Теперь я не могу вытащить её из комнаты уже второй день...
Они почти добрались до дверей башни, когда со стороны ворот донёсся странный гомон. Алистраи раздражённо обернулась — но дело касалось не изгнанницы.
От ворот к ним двигалось столпотворение. Почти сразу стало ясно, что это солдат верхом на чернокогте, он отчаянно пытался прорваться через десяток вцепившихся в поводья орков и воинов дроу.
— Это же ящер!.. — выдохнула вдруг Алистраи.
Солдата стащили со зверя и скрутили. Но он не унимался, явно стараясь пробиться к старшей матери любой ценой. Почему-то он не пытался просто окликнуть госпожу, только восклицал что-то невнятное.
— Отпустите его, — громко приказала Алистраи.
Воин, выпущенный немедленно, оказался у её ног, рухнув на колени как подкошенный. Он был ранен — на тёмной броне блестела кровь.
— Старшая мать!.. — почти простонал солдат. — Я... несу дурные вести...
— Это я поняла, — сухо заметила хозяйка дома. — Говори же, живее!
— Мы... на нас напали... наш отряд... — зачастил солдат, не смея поднять на госпожу лица. — Наш... нас вела госпожа Вьерна...
— Говори точнее, — спокойно приказала Алистраи.
Но по резко заледеневшему тону стало ясно, что сердце Старшей матери дома Молувитар оборвалось. А потом заколотилось как бешеное.
— Я... я был в отряде госпожи Вьерны. — Солдат постепенно взял себя в руки. — Мы двигались к окраинам города, когда на нас напали. Засада, мы не заметили никого, передовые не вернулись, я думаю они... они мертвы, но мы всё равно шли вперёд, и...
— Что вы делали у города? — ровно спросила старшая мать.
— Ра... разведка, — неуверенно ответил солдат. — Так сказала... госпожа Вьерна.
— Ты единственный выживший?
Голос Алистраи был совершенно спокойным. Понять, что она едва держит себя в руках, можно было лишь логическим выводом. И только сделав этот вывод — верный, как всегда — Кей вдруг увидел одну из тех вещей, которые так легко различал его напарник.
Всего на миг эбонитовую маску спокойствия властной дроу исказило выражение боли.
— Да... нет... не знаю, старшая мать, — пролепетал солдат. — Госпожа осталась сражаться, когда они... они ударили магией. Она приказала взять своего ящера и гнать его до самого дома. Она сказала, что!..
Солдат запнулся, потом схватился за голову:
— Ах, что же?.. "Она сказала, что" — что же?!
— Он ранен, — вмешался Кей, осматривая дроу в темновидении. — Тебя ударили в голову?
— Что? — Воин удивлённо поднял взгляд на мага, потом посмотрел на старшую мать. — Не знаю... Кажется, я не...
Алистраи молча отступила, затем отвернулась и двинулась к воротам башни.
— Обработайте его раны и дайте отдохнуть, — скомандовала она на ходу.
В стороне раздались подтверждения. Но боец вырвался из рук товарищей и дёрнулся, потянувшись госпоже вслед:
— Старшая мать! Вы должны послать солдат, может они успеют!..
— Уведите его, живо! — неожиданно зло рявкнула Алистраи, даже не повернув головы.
Не глядя на подданных, Старшая мать Молувитар уходила в свою башню.
— Ты не станешь посылать отряд?
Безымянное Пламя на миг вспыхнуло алым. Дроу застыла на месте, затем через плечо одарила Кея совершенно безумным взглядом. Стоило ему преступить грань ещё немного — и ему бы в бешенстве вырвали глаза!
— Тебе... тоже здесь не место!.. — прошипела Алистраи.
Было совершенно очевидно, что она сейчас держится на одной только выучке и опыте благородной тёмной эльфийки. Никогда не показывать слабость, всегда держать контроль, ни за что не позволять ни единой капли власти ускользнуть...
Она едва держалась на ногах.
Удар был силён. Неожиданная смерть сработала в разы лучше, чем если бы Вьерна умерла у матери на руках — ведь до этого момента дочь всегда была рядом. Пусть она уходила из дома на целые дни, пусть вечно сражалась с богиня ведает кем в тёмных пустошах вокруг населённого убийцами и предателями города. Но она всегда возвращалась. И Алистраи забыла, что однажды... этого может не произойти.
Её дочь была жива всего минуту назад. А теперь её не было. Её Вьерны больше не было.
Старшую мать Правящего дома Молувитар подкосило. Одно единственное, едва заметное движение выдало Алистраи с головой — стоило солдату сказать, что на отряд Вьерны напали, она метнулась взглядом к темноте над стенами, и чуть подалась вперёд. Первой мыслью — рвануться на выручку дочери. Но немедленно она себя оборвала, и встала ровно. Она не могла поддаваться порывам. Не могла делать ошибки.
Кто бы не организовал этот колкий сюрприз, он бил наверняка.
Маг с поверхности помолчал секунду, потом коротко указал на Алистраи:
— А ты права, дорогуша. С твоего позволения...
— Что?..
Отвернувшись, наёмник стремительно двинулся к солдатам, которые уводили раненого. Резкое ощущение тревоги смыло на мгновенье даже парализующую мысли тоску, заставив Алистраи дёрнуться следом:
— Стой, что ты?..
— Эй, солдатик!
Дроу развернулись, включая раненого — Кей, не снижая шага, резко схватил его за голову покрытой голубоватым туманом ладонью. Солдат испуганно охнул, потом его глаза закатились. Бойцы взорвались возмущёнными возгласами.
— Что ты?!..
— Белорожий!..
— Кей!
Солдаты мигом умокли, давая дорогу старшей матери. Посох дроу разгорался всё сильнее.
— Что ты задумал?! Опусти его!
— Ну мне же надо знать, где всё случилось? — спокойно заметил маг, убирая руку.
Солдат осел на землю как пьяный. Затем рухнул лицом вниз.
— Он просто спит. Ладно, мне пора...
Не обращая внимания на пылающую столбовым костром дроу за спиной, Кей двинулся воротам.
— Да стой ты! — рявкнула Алистраи. — Что ты собираешься сделать?! Вьерна мертва, её тело давно на Костном дворе! Ты просто...
Путешественник резко полуобернулся, заставив её умолкнуть на полуслове.
— Очень интересная теория, — протянул Кей, опять отворачиваясь. — Костный двор, разумеется...
Неожиданная атака была быстрым и эффективным ударом, нанеся очень специфический урон. Чародей планировал ответить хитрому противнику тем же.
Смерть дочери Алистраи была очень важна.
* * *
Оглушающая даже для Нижней Тьмы тишина стояла над обширным куполом экстравагантного поместья. Здание возвышалось на небольшой — всего пару квадратных миль — террасе у северо-западного изгиба стены грота. Старые шпили сияли неподалёку, Кворват окружал возвышенность цветным орнаментом. За исключением купола резиденции, терраса оставалась пуста. Пустовало также и пространство под уступами — вдоль них шли широкие дороги, отодвигая городские здания прочь.
Высокие стены из витых камней разрезали территорию вокруг купола дома полукругами и овалами, превращая замок при взгляде сверху в подобие кучной колонии грибов. Центральный купол украшали такие же грибовидные балконы. Изысканный замок окружала тьма — его хозяйки не любили света.
К югу от поместья в полумиле лежал обширный пустырь, необычное зрелище в плотно застроенном Кворвате. Это место звали Костный двор. Там на множестве продолговатых камней лежали подготовленные к перевозке тела. Рабы и благородные, дикари и дроу, все лежали ровными рядами, очищены от любых рукотворных предметов. Считалось, что в землю нужно опускать только чистую плоть и кости. И по совместительству Иннивашанра, Третий дом Кворвата, поставлял безграничное количество поношенной брони и оружия обратно в город.
Они были богаты и влиятельны. На стенах крепости даже не ставили солдат — охрану дома обеспечивала могучая магия, продукт долгих и сложных переговоров с другими правящими домами, смесь заклятий тайных магов и благословений Тёмной Матери. Контролировать их могли только высшие жрицы дома Иннивашанра.
И поэтому для всех обитателей стало шоком, когда врата резиденции, плетённый из чёрного адамантина шедевр кузнечного дела, с громогласным взрывом выбросило внутрь двора, сминая каменные стены во внутреннем дворе.
В центре Лабиринта Смерти стояла прекрасная скульптура — красивая женщина дроу в лёгком платье и с распущенными густыми волосами, под её ногами лежали искорёженные тела эльфов, орков и людей, все мужчины и, без сомнения, мертвы. Дроу мило улыбалась.
Створки пролетели мимо композиции, чуть не задев тонкую работу. В вязи стен лабиринта образовалась широкая борозда, как след от гигантского камнереза.
На балконы вылетели воины, в полном вооружении и с арбалетами в руках. Многие были магами, их жезлы сияли, готовые обрушить на противника мощь смертельных заклятий.
