Благородная дроу с паникой ощутила, как талисман на шее раскалился, подавая знак, что заряд исчерпан — всего одним ударом!
Дикарь нарочито медленно двинулся к жертве.
Вокруг метнулись тени, и Джей застыл с миной сдержанного неудовольствия на лице, словно подавальщик в таверне перепутал его заказ. Но он был не в таверне, к его горлу сейчас прижималось шесть острых матовых клинков. Два держали, судя по латам, адамантиновые солдаты, ещё четыре — легийки в своих полупрозрачных платьях. Джей скосил глаза на ближнюю.
— Из-за меня вас притащили, э?
— Меньшее тебя не удержит… — проворковала та без капли враждебности.
— Меня и большее не удержит, пушистик…
Один железный страж молча прижал клинок сильнее, заставив белокожего подвинуть голову с короткой усмешкой. Позади Джея на балкон забрались двое «продолжений воли».
Всю сцену наблюдало благородное собрание, больше десятка женщин в дорогих нарядах и увешанных искусными украшениями. Разных возрастов, но все неизбежно прекрасны. Минуту назад тёмные эльфийки покоились на ложах, нежась в потоках шёлка и бархата, но теперь стояли вокруг, на чётко выверенном расстоянии, ощетинившись тонкими клинками и магическими жезлами.
— Чего вы ждёте?! Убейте его!!
Поражённая во всех смыслах старшая мать подобралась с пола, с трудом держа себя в руках.
Никто, однако, не спешил исполнять яростный приказ.
— Ты ничего не забыла, дорогуша?
Мать Денарок подошла к Джею и, потянувшись сквозь стражей, игриво потрепала его по волосам.
— Ты его жертва. — Иллиет насмешливо дёрнула губой. — Марш на песок.
— Ты свихнулась, тупая сука! — рявкнула дроу. — Я тебя!..
— Держи себя в руках, — прервал её шуршащий голос со стороны.
Невысокая полногрудая дама с шикарным потоком снежно-белых, будто сияющих волос демонстративно улеглась обратно и махнула рукой. Одна легийка убрала оружие и стремительно скользнула прочь, встав подле хозяйки.
— Эта тварь вылезла из ямы! — не пожелала скандальная дроу брать себя в руки. — Ты знаешь, что делать с дикими животными вне клетки! Убить его!
— А что делают с тем, кто бежал с Арены, дорогуша? — едко вопросил Джей.
Дроу захлебнулась на вздохе то ли слюной, то ли бешенством, и шарахнулась в сторону, будто её пытались пырнуть.
— Что ты?!..
— А ведь верно, — с въедливым холодком заметила другая женщина.
Она дала знак, и вторая мечница отошла.
— Что ты несёшь?!
— Ты вне Арены, он вправе гнать тебя до самой поверхности, если понадобиться, — меланхолично разъяснила Иллиет.
— Закрой рот! Что вы?!.. Я в жизни не была на песке, идиотки! — взорвалась дроу. — Он должен был биться с моими солдатами! Биться и сдох!..
— Ты совсем тупая, что ли?
Сухой тон бойца лёг на окружающих колкой вуалью. Под ошарашенными взглядами Джей смерил соперницу пренебрежительно-снисходительным взглядом богача, подающего нищему из брезгливой жалости.
— Ты сама сказала, что эти двое — твои клинки. — Белокожий закатил глаза со смертельной иронией: — Какой идиот будет атаковать оружие?!
Секунду тянулась глубокая тишина. Затем одна из дам издала короткий смешок, прикрыв рот тонкой ладонью. Вскоре все отчаянно смеялись, совершенно позабыв о вопиюще наглом нападении дикаря с арены.
— Я скажу матери, она мне не поверит!..
— Это лучшее, что было здесь за годы!..
— Что за позор! В наши-то дни…
Клинки у шеи белокожего исчезли, стражи заняли места подле хозяек. Дамы звонко обменивались впечатлениями. Стервозную противницу белого дикаря это веселье обтекало как серебристый дым.
Хриплое дыхание проигравшей в битве простейшей логики дроу вдруг сорвалось в рычащее магическое слово. Выброшенные к ненавистному врагу руки искривлялись в черные когти, и глаза затопила тёмная дымка. От фигуры тёмной эльфийки вдруг словно отделилась тень — образ женщины с распущенными чёрными волосами и сияющими белыми глазами возник у неё за спиной. Воплощение выбросило руки, повторяя жест дроу, и мощная волна чёрной энергии ударила в бойца.
Хозяйка сияющих волос устало вздохнула, ни на капли не впечатлённая мощью магии.
— Я поражаюсь… По-моему очевидно, что магия на него не действует!
Нетронутый заклятием белокожий, медленно открыл глаза. Что-то в его позе просто излучало совершенное спокойствие и нерушимость.
— Ты никогда не умела проигрывать, — протянула Иллиет. — Командуй отпуск, дорогуша, — и мы с этим покончили.
Прилив сил богини покинул жрицу, образ Тёмной Матери безмолвно испарился. Ослабленная заклятием дроу пошатнулась, и устало упала на ложе рядом.
— …огут идти…
— Что такое, я не расслышала? — протянула Иллиет.
Старшая мать злобно сверкнула глазами на соперницу.
— Они могут идти! Пусть проваливают!
Она вскочила настолько резко, что её повело в сторону, женщине пришлось взмахнуть руками словно пьяной. Метнув на белокожего полный невыразимой ненависти взгляд, провалившая своё показательное вступление на публику благородная дроу поспешно выскочила сквозь скрытый нежными вуалями выход.
Боец равнодушно развёл руками.
— Итак, с вашего позволения…
Джей медленно шагнул к проходу… и его горло мгновенно окружило кольцо металла. Опять. Белокожий вздохнул.
— Ну, и что ещё?
— Ты…
Полногрудая сияющая дроу изящно поднялась с ложа.
— …никуда не пойдёшь, — проворковала она. — Ты поднял руку на Старшую мать. Нет смерти достаточно страшной, чтобы отразить твоё преступление…
Джей скосил на благородную дочь глаза.
— Хочешь казнить меня на песке?
Слова ударили как клинок. Дроу едко осклабилась, показав ровные белые зубки.
— Ты туда больше не попадёшь…
— Поставь своих чемпионов перед богиней, дроу.
Хоть Иллиет и ожидала подобного, но даже она окаменела от прямоты такого подхода. Остальных женщин заявление и вовсе сразило наповал.
Внизу распахнулись ворота в ямы. Распорядители окружили троицу белокожих бойцов, после чего повели их обратно, под тревожный гомон с трибун. До самого конца путники оглядывались на тёмный балкон.
Там над благородными дочерями потрескивало напряжение. Белорожий раб с Арены потребовал настоящего, первобытного «долга крови» — сражаться с чемпионом оскорблённого дома, перед ликом их богини!
Только самые уверенные в благосклонности жрицы могли позволить себе такой пассаж. Слышать, как дикарь желает сдаться на суд Тёмной Матери было… нереально. Будто вечный свод Кворвата рушился им на головы!
— Ты же…
Снежногривая тёмная эльфийка поражённо задохнулась. Затем неистово расхохоталась, запрокинув голову.
— Ты не вправе требовать такого, ты простой раб!..
— Он не раб, я его освободила.
Женщины уставились на Иллиет, как будто заговорил кувшин для вина. Та сделала невинные глаза, словно вовсе не отрезала пристывающим путь к отступлению без повреждения репутации.
— Ты верно… Это когда же?! — возмутилась одна дама.
— Твои игры не пройдут…
— Ты не можешь просто так на ходу…
Резкий щелчок пальцами мигом прервал возмущённое журчание, взамен вызвав злые взгляды — им смели приказывать как каким-то ящеркам! Однако нежное сияние в волосах благородной дочери было не простой краской, но опасным признаком благосклонности богини. Занна Айм’марис, наследница Седьмого дома Кворвата, великолепный маг и влиятельная высшая жрица Тёмной Матери смерила белокожего наёмника взглядом. Затем, выразительно покосившись на соратниц через плечо, она изящно шагнула вперёд:
— Я желаю твоей смерти
Она упивалась предвкушением расправы, но заявление звучало почти как договор. Остальные дочери народа дроу поспешно двинулись ближе, подхватив её тон:
— Я желаю твоей смерти…
— …желаю твоей смерти…
— … твоей смерти…
— …смерти!..
Хор голосов провозгласил, что убить путешественника с поверхности хотят все.
Весь город желал его смерти.
— Тёмная Мать будет рада меня видеть… — зловеще протянул Джей, с короткой улыбкой оглядываясь вокруг. Его всё ещё окружали стражи, но боец смотрел будто сквозь них.
— У тебя есть три дня, дикарь, — в тон ему протянула Занна. — После ты умрёшь.
Наёмник невозмутимо развёл руками.
— Такая работа.
* * *
Ирае медленно шла по центральному коридору их башни. Усталость брала своё, она готова была, наконец, прилечь хоть на минуту. Тревога всё ещё не отпускала, впрочем, — прошло три дня, а мать Алистраи так и не выделила время для разговора. Как будто… избегала её. Но ведь им так нужно было поговорить…
Третья дочь вошла в свою комнату. Дверь закрылась, погрузив помещение в полный мрак. Ирае перешла на темновидение и… испуганно вздрогнула.
Фигура в мантии стояла у занавесок балкона. Белокожий, казалось, смотрел наружу. Как будто прямо сквозь ткань.
— За подобную выходку простого слугу пришлось бы отхлестать в колодках, — сухо протянула Ирае. — Меня тошнит, что я не могу приказать такое для тебя или твоего дружка. Если он вернётся.
— Вернётся.
Кей обернулся и задумчиво окинул девушку взглядом. Ирае равнодушно проигнорировала его, усевшись на диван и поджав ноги
— Убирайся, я хочу побыть одна.
— Наедине со своей магией, без сомнения?
Бесстрастный голос упал на дроу как камень. Сквозь пелену равнодушия вспыхнула злоба.
— Убирайся, — прошипела Ирае. — Я не желаю слушать твои насмешки, белокожий! Да, моя магия мертва. Тёмная Мать не желает меня слышать. Возможно, именно то, что я не пожелала найти способ избавить мир от вас, послужило…
— История дроу полна самыми возмутительными преступлениями против воли Матери, — невозмутимо перебил Кей. — И сколь многие преступники были жрицами! Однако. Лишь малая их доля утратила свою силу безвозвратно. Другие же…
Маг многозначительно умолк. Дочь едко фыркнула:
— Очевидно, Мать ненавидит меня даже больше, чем я могла представить, если я в худшей опале, чем отлучницы.
— Ты и вправду не знаешь? Церковь бдительна…
Ирае раздражённо посмотрела на нарушителя:
— Что? Что ты несёшь, белокожий дикарь?
Кей помолчал, с непроницаемым лицом. Затем приблизился к дочери Молув’итар и чуть склонился.
— Твоя магия угасла не до конца, не так ли? — вкрадчиво спросил он. — Есть что-то… ещё.
Ирае напряжённо вздрогнула на мягкой ткани. Затем отвела глаза и зло протянула:
— Откуда тайному магу знать, как выглядит сила дочерей богини? По сравнению с вашими фокусами, это как!..
— Магия, — резко оборвал Кей, — не имеет границ. Сверхъестественные энергии пропитывают наш мир с изначальных времён. Первородные линии текут под горными хребтами как реки, моря таят древние секреты в бездонных впадинах, и ветер летает над пустынями несчётные тысячи лет. Старше чем разумные расы, старше первых драконов, старше… чем боги.
— Ты пришёл читать мне лекции о своём жалком мирке? — сухо протянула Ирае.
— Нашем мирке, дорогуша, — неожиданно зло произнёс маг.— А также чтобы указать на одну маленькую деталь
Кей протянул руку, указывая на Ирае:
— Ты… всё ещё ощущаешь в себе силу Тёмной Матери. Что это? Что осталось в тебе после угасания?
Ирае посверлила его злобным взглядом, перебирая ворох злых, яростных ответов и приказов убраться прочь и оставить её в покое! Затем дроу отвела глаза. Вскочив с дивана, женщина отошла в сторону, отвернувшись к магу спиной.
— Это… огонь. Магический огонь, который создают эльфы. Я все ещё могу его призвать, и он белого цвета. Нас учили, что это сила Матери, что из-за нашей близости к Ней мы получаем этот чистый белый свет…
Кей молчал. Ирае обернулась к нему и зло спросила:
— И что теперь, колдун? Ты знаешь, отчего во мне остался этот осколок? Или, может, ты скажешь как мне?..
— Есть что-то ещё, — перебил маг. — Ты что-то скрываешь, маленькая жрица. Ты пробовала вернуть свои силы, так ведь? Пробовала обратиться к… чему-то.
— Я не!.. — Ирае фыркнула. — Ты уже знаешь, зачем я вернулась в Собор! С меня хватит причитаний Брии, оставь меня в поко!..
— Нет, я понятия не имел, чем ты занималась в вашем храме, — заметил Кей. — Мне, честно говоря, всё равно. Я имею в виду, сейчас. Дома.
Он неожиданно шагнул к Ирае, всматриваясь в её лицо. Эльфийка отшатнулась.
— Ты молилась, так ведь? — протянул маг, будто уличал её в чём-то постыдном.
Ирае пугливо захлопала ресницами, как не бывало уже лет сто. Потом взяла себя в руки, и просто шагнула назад, вновь отворачиваясь.
— И… какая разница? — сбивчиво сказала она. — Да, я… читала молитву Матери. Это помогает успокоиться. — Ирае горько усмехнулась и покачала головой: — Такая ирония. Я молюсь богине, которая лишила меня всего… Воистину Мать жестока…
— Ты знаешь, в чём главная, принципиальная разница между божественной и тайной магий?
Голос мага прозвучал иначе. Ирае обернулась и с удивлением поняла, что он уже стоит возле двери, оказавшись там совершенно бесшумно. Его рука двинулась в характерном жесте для заклинания. Дроу машинально подобралась:
— Что ты?..
Она ошарашенно умолкла, в ужасе глядя как его ладонь обвивает… совершенно особенная тёмная дымка.
— Гнев… богини… — пролепетала Ирае. — Но как?!.. Что ты сде?..
— Грубо говоря, тайная магия — это ритуал, — продолжил белокожий, будто на лекции. — Верные слова в верном порядке и правильные действия в правильное время. Божественная же магия — это всегда молитва и просьба. Неважно, обращённая к Земле-матери, потусторонней сущности, или, может, к холодной темноте среди Звёзд.
Ирае поражённо застыла, глядя на магию высших жриц богини дроу, танцующую в руках колдуна с поверхности.
— Заешь, мы дали им название «боги», — протянул Кей, — но любой из нас может прикоснуться к… К камням. Хранящим в себе время, когда… ничего подобного не было. И в помине.
От странной отчуждённости его голоса у Ирае подбежали мурашки по коже. «Гнев богини» резко пропал, методом, прежде невиданным бывшей жрицей, — он застыл. Затем просто исчез. Маг сжал кулак.
— Но вот магия... Магия в нашем мире была всегда.
Кей полуобернулся и, одновременно открывая дверь, коротким жестом указал на стол:
— Я оставил для тебя кое-что.
Ирае обернулась и с удивлением поняла, что на столе лежит книга, которую она даже не заметила. Толстый том в потёртой кожаной обложке, очень знакомое зрелище для выпускницы Собора. Незнакомым, однако, был простой символ — белый круг, со странным следом, словно подтёком краски снизу.
Когда дроу подняла взгляд, дверь уже затворилась.
* * *
— Но разве ты не свободен?! Как ты можешь просто остаться на смерть, идиот?! Мне плевать кто ты, я не… Я не могу!..
— Эллибелл…
Паладин ласково обнял гномку со спины. Та неубедительно попыталась его оттолкнуть, но мужчина не позволил. Девушка потерянно прижалась щекой к его широкой груди.
