— Все так, товарищ Грант, все так, — кивнул Сергей, — Однако, не забывайте, что ваш успех имеет двоякие последствия. Рост влияния любой левой группы в рабочей среде вызывает рост подозрений со стороны властей. Боюсь, вам недолго ждать провокаций, попыток рейдерских захватов ваших активов, или даже прямых диверсий. Поверьте, у многих уже есть на вас очень основательный зуб. Ведь, разумеется, буржуи бы и так, со временем, стали расселять все эти рабочие трущобы, так жить нельзя, тем более, в столице Империи, пусть и умирающей. А вы, практически, перехватили у них рынок.
— Ну, мы догадываемся… Вы знаете что-то определенное?
— Да. Источники из MI-5 сообщают, что вы не в приоритете, основной фокус внимания пока, все же, на CPGB. Но, в следующем году, за вас рано или поздно возьмутся. Думаю, вначале попытаются просто припугнуть, — вас, а затем рядовых кооператоров, в надежде, что все разбегутся от страха. Пошлют каких-нибудь громил, возможно, матерых уголовников. Кроме того, могут подкинуть наркотики, оружие, в дом или на склады. Могут попробовать подвести к кому-нибудь из вас девочку или мальчика, — разумеется, несовершеннолетних. К сожалению, у них большой ассортимент средств.
— Положительно, в этом самом MI-5 многовато сраных аристократов, — заметил Тед, — Двинутых на почве близкородственных браков. Они что, ждут, что люди вернутся обратно в трущобы от страха?
— Разумеется, нет, — покачал головой Сергей, — Они ждут, что кооперативы постараются дистанцироваться от вас. Хотя бы формально, но и это уже подорвет их дух. А то, что без вашей организации кооперативы, скорее всего, либо развалятся, либо переродятся в обычные капиталистические предприятия, — ну что ж, это будет приятным дополнением, но не более того. В конце концов, вы своей деятельностью перенаправили часть энергии недовольства масс на созидательную работу, это они скорее приветствуют, хотя и жалеют, что работа не приносит прибыль лично им. Вот, взгляните на этот список, он составлен моими людьми. Тут перечислены все ваши работники, которых внедрили к вам контрразведчики и полиция.
Грант пробежался глазами по листку, и возмущенно фыркнул.
— Про некоторых мы догадывались… Чёрт, Шерон Томсон! Ну, дерьмо бычье, какого чёрта! — Грант выглядел донельзя расстроенным.
— Она вам нравилась? — сочувственно спросил Сергей без малейшей иронии.
— Да… то есть, не в том смысле! Такая толковая девочка, отличная секретарша, интересовалась партийной работой, собиралась подавать заявление на вступление…
— К сожалению, её стоит просто уволить под благовидным предлогом. Если бы она работала на контрразведку — еще бы, куда не шло. Ничего особого ей на этом месте и не узнать, да и перевербовать возможно, она же не кадровая разведчица. Но полиция, — это опасно, они у вас тупые, и, что хуже всего, резкие как понос. Один обыск в конторе, — и на вас все станут смотреть, как на уголовников. Ваше общество вообще, на мой взгляд, чересчур погрязло в предрассудках. В Италии, например, обыск без ареста только придает авторитет в глазах обывателей, — значит ловкие люди, дело иметь можно…
— А что делать с парнем из банка? Он работает уже давно и может много знать.
— Вот ему я бы предложил щедро скармливать дерьмо, если вы понимаете, о чем я. Пусть в MI-5 думают, что через вас моют капиталы какие-то бандиты, но по очень, очень сложной схеме, и тайком от вас самих. Скажем, через своего человека в бухгалтерии. Пусть поищут черную кошку в темной комнате. Очень увлекательное занятие, особенно если кошки там нет, зато есть пара ядовитых змей… Это их отвлечет, они вообще могут плюнуть, и оставить дело для Метрополитен-полис. Но, вообще, конечно, эта история, — повод для принятия мер. Причем серьезных и действенных.
— Что же они так упорно ищут? У нас ведь даже нет уже сторонних денег, все схемы исключительно легальные.
— Ищут наше с вами сотрудничество, что же еще. Им в жизни не придет в голову, что мы, как и вы, действительно хотим помочь людям улучшать свою жизнь, и именно это в наших интересах, а не какой-то сложный политический план.
— И что нам с этим делать?
— Думаю, что ничего страшного не будет, если наши люди проведут с теми из ваших, кому вы на полностью доверяете, небольшую учебную работу. Вам необходима служба безопасности, эффективная, имеющая как мускулы, так и мозги. Я, кстати, поражаюсь, что троцкисты за столь долгие годы не научились создавать их сами…
— А это, может, потому, что кое-кто, не будем показывать пальцем, активно сокращал поголовье троцкистов? — хмыкнул Тед, — Особенно же самых толковых, боевых и опытных.
— Возможно, дело в этом, — согласился Сергей, — Ну что ж, мы напакостили, нам и исправлять. В конце концов, будучи вооруженными новыми навыками, вы будете чувствовать себя в большей безопасности и по отношению к нам. А отсутствие страха — залог доверия. В общем, рекомендую провести совещание с вашим председателем жилищного кооператива, его навык подпольщика будет очень кстати. Пусть он сам отберет, для начала, десятка два парней и десяток девушек, не младше двадцати лет, желательно, — с опытом военной службы, но не обязательно. Толковых, по возможности, крепких физически, не робкого десятка, и умеющих за себя постоять, но не сказочных богатырей шести футов ростом, и не голливудских красоток со слишком броской внешностью. Впрочем, я думаю, уж Фред-то поймет, кто нам нужен, с первого же слова. Чёрт, надо было давно его ориентировать. Моя вина, что и говорить…
— У вас дефицит своих кадров?
— Ну, во-первых, с кадрами у деловых людей всегда дефицит, — загадочно улыбнулся Сергей, — А во-вторых, — я бы хотел, чтобы свои кадры такого рода были у вас. Те, кому вы будете доверять. В конце концов, «серьезными делами» захочется заняться и вам. Вам придется работать и в неспокойных местах, в той же Ирландии, там очень многим надо бы вправить мозги на место и, заодно, посчитаться за старое… В общем, это то направление, заниматься которым никогда не лишне, хотя, конечно, мы за мир во всем мире.
— Кстати, Сергей… — было видно, что Теду немного неловко, — Насчет мира во всем мире. Есть небольшой вопрос…
— Разумеется, не стесняйтесь…
— Видите ли… вы, должно быть, помните того молодого человека, Алана Вудса? Вы видели его недавно, он продавал газеты на Ноябрьском митинге.
— Разумеется. Он вернул мне книгу. Я его запомнил с первой встречи, в нашей конторе. Очень многообещающий молодой человек. А на митинге с ним еще бегала кучка мальчишек и девчонок, в том числе, какой-то совсем юный джентльмен… как его…
— Джереми, Джереми Корбин. Ну, тоже умный мальчик, но я до сих пор не уверен, стоило ли Алану втягивать в наши дела ребенка.
— Так ему самому всего 15, если я не ошибаюсь.
— Не ошибаетесь. Именно про это я хотел бы поговорить. Дело в том, что Алан, как многие другие наши юные товарищи, всерьез хотели бы получить образование в СССР. Алан даже берет уроки русского языка…
— И как у него успехи?
— Ну, я-то очень мало практикуюсь в русском, поэтому оценить сложно. Но, мне кажется, имеется немалый прогресс… Так вот…
— Не понимаю, что вас смущает. Разумеется, надо давать молодым дорогу! Надолго ли нас с вами хватит, а им продолжать наше дело. Мне кажется, не будет решительно никакой сложности в том, чтобы организовать парню, да и все остальным, кто подойдет по возрасту, учебу в Москве, или в Ленинграде.
— А вам не кажется, что это поставит крест на их жизни тут? Черные списки, знаете ли, никто не отменял…
— И это не проблема. У нас отработана схема для таких случаев. Все протекает анонимно, без уведомления властей. У вас, при капитализме, удивительно легко исчезнуть человеку. Как только парень или девушка становятся совершеннолетними, и до того момента как они не окажутся в армии или на работе, никому решительно нет дела до того, где они, и чем занимаются. К слову сказать, образование в СССР — не единственный вариант. Университет Дружбы Народов в Александрии дает не менее качественное образование, притом, что иноязычным студентам там учиться гораздо проще.
— Учеба в Египте — не намного лучше в глазах наших властей, чем учеба в Советской России, — улыбнулся Тед, — К тому же насчет качества я, все-таки, позволю себе немного усомниться.
— Ну и зря, — уверенно отмел сомнения Сергей, — Там читают лекции советские преподаватели, причем, из числа лучших, более молодые и менее скованные догмами, чем их коллеги в Союзе. Мой старший сын там учится, и в полном восторге, уж мне ли не знать. Правда, климат там для европейца тяжелый, еда непривычная, и, еще, эти африканские девушки… Но это, сами понимаете, — не страшно, молодым людям все равно приходится проходить через массу трудностей и ...э… соблазнов, на пути взросления… Словом, — пусть парень заканчивает школу, хорошо учится, и решает, куда хочет дальше. Все устроим. Кроме того, кстати, если будут желающие поработать на каникулах в «Корпусе мира», — у нас всегда открыты двери. Особый приоритет медикам, преподавателям и инженерам с опытом бурения скважин, во всяком случае, в этом году было так.
— Хорошо, я поговорю с ним и остальными. Ребята хотят действия, и их можно понять. Я в их возрасте был таким же.
— Я тоже. Да, а если кто-то хочет действия иного рода, — в Коминтерне всегда открыто множество вакансий для людей, имеющих природный английский язык. Но там, все-таки, сначала надо учиться. Много специфики. И товарищи потребуют проверку — они всех проверяют, даже тех, кого набирают в Союзе.
Некоторое время оба мужчины пили свой светлый эль, Грант курил, а Сергей морщился каждый раз, когда дым попадал на него. Его, вообще, сильно напрягала привычка англичан смолить табак практически всегда и везде, — в барах, в кафе, в парках. Более всего непривычного человека смущало зрелище курящих в метро, — как на станциях, так и вагонах, в которых было практически не продохнуть. Возмущало Сергея и то, как много курящих было среди подростков. Совсем недавно, перекусывая в кафе, он обратил внимание на очаровательную девочку совсем уж юного возраста, — лет 12-13, не более, в школьной форме, которая листала журнал комиксов, пила лимонад, и курила суровую папиросу, в Союзе приличную разве что, грузчикам, поставив дымовую завесу, в которой могла укрыться, по меньшей мере, танковая рота. Никто не делал ей замечания, и вообще, складывалось ощущение, что ничего особого в курящем ребенке окружающие не находят. Ничем помочь девочке Сергей, конечно, не мог, — даже подойти и высказать все, что думал. По английским понятиям, разговор мужчины его возраста со столь юной незнакомой леди был вопиюще неприличным (и не без оснований, надо признать). Однако, Сергей достал из кармана маленькую камеру «Пентакс», которую на всякий случай носил при себе почти всегда, и тайком сделал несколько снимков, с тем, чтобы, быть может, использовать их в СССР для пропаганды здорового образа жизни среди молодежи и подростков…
— Я слышал, РСЛ стала официальной секцией 4-го Интернационала? — спросил Сергей, оторвавшись от печальных мыслей.
— Так и есть. Они не могли не заметить рост нашего влияния. Всего за год мы стали крупнейшей, после CPGB, компартией в Британии, поглотив почти все прежние «секты». Теперь нам предстоит еще несколько лет дрязг и разбирательств, до следующего раскола, — улыбнулся Грант, — Если честно, я бы, скорей, повременил с этим. У нас у всех чёртовски мало свободного времени, полно дел тут. С новой формой организации мы все загружены по самые уши, и, хотя людей, вроде бы, стало больше на порядок, их все равно ни на что не хватает. То же самое с деньгами…
— Да я вообще с вас удивляюсь, — совершенно честно сознался Сергей, — Вы одновременно занимаетесь и делами кооперативного движения, и партийной деятельностью, и ведете вопросы идеологической работы, и закупаете гвозди оптом. Ведете марксистский кружок для рабочей молодежи, пишите большие статьи каждую неделю… Живете в кооперативной квартире, получаете обычный оклад освобожденного работника, ни разу не отдыхали больше дня за полгода. Я только приветствую такую скромность, но надолго ли вас хватит такими темпами?
— А что делать?
— Заведите, как минимум, себе заместителей. Ваша работа в 4-м Интернационале важна, как никогда. Сейчас есть хорошие предпосылки для объединения: успехи Коминтерна не могут не впечатлять, СССР становится более открытым, создает международные структуры. Самое время сотрудничать, выступать вместе, обмениваться опытом. А ведь еще есть лейбористы, я ведь слышал, что они делали вам предложения выдвигать депутатов на местных выборах…
— Но из кого брать заместителей? Те из наших товарищей, кто что-то умеет, и так загружены. А кто более или менее свободен — совершенно не умеют … закупать гвозди оптом.
— Так пусть учатся, Тед! Откройте уже какой-нибудь «Кооперативный Колледж». Поставьте там такую программу, чтобы каждый желающий мог обучиться основам работы в этой форме организации. Вы же обучаете рабочим специальностям, — распиловщиков, электриков, водителей погрузчиков, логистов, парикмахеров, и так далее? Так в чем же дело стало?
— Рабочих мы обучаем прямо на производствах. К тому же, обучаемых не так уж и много, чаще к нам идут работать по уже полученным профессиям. Поэтому не нужны ни аудитории, ни учебные цеха, достаточно выделить наставника и установить сроки и условия.
— Значит, надо совместить одно с другим. Создать колледж, куда смогут пойти и те, кто хочет выучиться на нужные вам специальности, и те, кто хочет сам стать организатором. Преподавателей мы вам найдем: есть специалисты нужной квалификации, из опытных кооператоров в Греции, Италии, Испании или Франции. Проверенные товарищи, с хорошим знанием английского, в том числе. Заодно, будете подспудно проводить агитацию. Людям свойственно серьезно относится к словам любимых преподавателей.
— Сталинисты, надо полагать?
— Отчего же? Найдем вам и троцкистов, раз уж так важно, хотя и беспартийных, впрочем, для вас это, скорее, достоинство. Их в Греции, например, полно, да и в Италии немало…
— Что ж, это было бы здорово, — признательно кивнул Грант, уже освоившийся с манерой своего партнера делать дела, — И, к слову, на горизонте возникает новая проблема.
— Это еще какая?
— Трудовая миграция. Уже в прошлом году некоторые крупные фирмы начали завозить работников из-за границы. Это, главным образом, рабочие из Индии, Пакистана и Гонконга. Пока их немного, но вскоре это будет представлять собой реальную проблему. Платят им мало, условия работы, — самые ужасные. В профсоюзы они не вступают, многие даже не знают, что это такое. Между тем, они сбивают цены на рынке труда. В условиях нынешней безработицы болезненно даже это, сравнительно небольшое количество, но, я думаю, вскоре остальные работодатели тоже уловят выгоды, и начнут поступать так же. Вести среди приезжих работу очень трудно, — очень прочный языковой и культурный барьер. Китайцы и индусы в этом отношении еще, куда ни шло, — они, во всяком случае, некоторые, знают английский, по нескольку слов, но все же. С пакистанцами хуже всего. Большинство из них вообще не понимают, где находятся. Очень скованы, к англичанам относятся с опаской, держаться своих сообществ. Очевидно, что буржуи планируют увеличивать их число и далее, чтобы снижать цены на труд, стравить меж собой местных рабочих и приезжих, заодно лишая профсоюзы опоры. Пока это явление не особенно масштабное, но, как мне кажется, в будущем будет иметь продолжение и самые серьезные последствия.
