Сорх знал.
Замаскированная троица смело топала по хорошо освещённым и широким подземным трассам с таким видом, словно имела на то полное право. "Хорс Ушан" специально устроил паре артефакторов внушение на сей счёт: мол, от встречных не шарахайтесь, идите быстро, но без излишней спешки, как бы по делу — и тогда ни одна сволочь второй раз на вас не взглянет, а как взглянет, так через нохх забудет.
Так оно и вышло: никто на беглецов не пялился, никто их ни в чём не подозревал. Правда, одна инлейн-квартеронка всё-таки задержала взгляд на Жанкарне, вернее, на выбранной им маскировке. Но доблестный ветеран по кличке Ушан тут же поинтересовался, чего ей надо. И сообщил, не дожидаясь ответа, что ни бронзовых, ни серебряных, ни золотых слитков дать не может, а вот дать пинка под хвост — это легко и просто. Можно сразу с процентами за двенадцать бирелл. Бедняга прошипела что-то про хамьё себе под нос, но связываться с неадекватным и явно ищущим драки сарье не решилась: очень уж Хорс уверенно выглядел, несмотря на "боевые раны" — да и полуторная разница в резерве в его пользу намекала, что лучше поискать объект для интереса где подальше.
А потом из бокового прохода вышла, пристроившись за троицей, ункале. Чистокровная и довольно молодая. Пышная пепельно-серебряная грива длиной до пояса гордо колыхалась при каждом цокающем шаге (как и положено чистокровке, её ноги заканчивались изящными раздвоенными копытцами). Серебристо-голубая шёрстка не столько скрывала, сколько подчёркивала гибкие линии тонкого, но сильного тела. Ничем не прикрытого: эта особа, похоже, разделяла мнение, что сарье для защиты дана магия, а тряпки и шкуры — это для ничтожных. Четырёхпалые ладони и гордость всякой ункале, розовато-белый рог надо лбом длиной в четыре пальца и в палец толщиной у основания, довершали картину.
Хотя нет. Довершало её кое-что иное. Ещё раз обернувшись к подозрительной девице, Сорх чуть не споткнулся, когда понял: на груди у неё, на довольно грубо сработанной — похоже, просто из первого попавшегося куска лам-лианы вырезанной — бечеве висит столь же грубо сработанный медальон. Совершенно не подходящий по стилю гордой чистокровной.
"Ниллима, это ты?!"
"Долго соображаешь. Я же предупреждала".
"Но это... ведь это не иллюзия?"
"Нет. Это именно иной облик".
"Я... я просто не знаю, что сказать".
"Лучше подумай и всё-таки скажи. А то Жанкарн с Гламом на меня посматривают как-то нехорошо. Видимо, ещё дольше тебя соображают. Или ты не предупредил их?"
"Предупредил. Но... до сих пор не могу поверить..."
— А ты поверь, — с толикой раздражения сказала Ниллима-ункале уже вслух. — И вы двое тоже. Только без имён! Я это, я, нечего пялиться, будто на воплощение Предтечи.
— Странно, — сказал Жанкарн. — Ты... если это ты... как будто стала слабее.
Ответом стало раздражённое фырканье.
— В Двадцать Первом Скальном, — добавила она, — некую известную вам клеймёную сарье сперва прокляли Рептилии, а потом то, что от неё осталось, не поленился прибить лично Старший мастер Эхенд Лорвамэтеш. Так что да, я стала слабее. Хорошо, что не подохла.
— А как ты вообще... ну...
— Благодаря смене обликов или Основ. Их у меня немного больше, чем у обычного сарье. И даже больше, чем у Многоликих классической формации. Почему не рассказывала? Догадайтесь сами. Кстати, если бы нашла способ передать это умение, то рассказала бы раньше. К сожалению, без участия моего учителя вряд ли что выйдет, а давать ложные надежды я не люблю.
— Так, — сказал Глам, выворачивая шею в сторону Ниллимы, но продолжая идти, пусть чуть замедлившись. — Я правильно понял, что вот это... обличье — настоящее, живое тело?
— Да.
— Надеюсь, претензий у родственников захваченной не будет?
— Ты плохо обо мне думаешь. Я никого не убивала, не захватывала опустевшую оболочку и не провоцировала чужую мстительность. Обретение новых Обликов работает иначе.
— А как? Или это секрет твоего учителя?
— Думаю, описать сам принцип можно, чтобы отбиться от подозрений в каннибализме и иных грехах вплоть до практики магии Хаоса включительно. Сталкивалась уже с таким, причём не раз. И если поначалу это кажется смешным, то в повторении подобной чуши ничего забавного нет. Итак, мне известно два основных направления магического искусства, позволяющих менять физическое тело. Про первое поговорим как-нибудь потом, к тому же о нём я знаю лишь в теории. Даже на освоение простейшего ортоморфоза мне не хватило времени. А практикую я второе направление, точнее, его подвид, называемый не-тотемным параморфозом...
Под пересказ лекции, некогда услышанной Ниллимой от её таинственного наставника-из-джунглей, незаметно осталось позади больше половины дороги до Крыла Верхних Путей. Ни Глам, ни Жанкарн не пытались прерывать её вопросами, Сорх так и вовсе слушал в оба уха, всеми силами стараясь запомнить сказанное дословно.
Оно того стоило.
Не только сама тема оказалась крайне интересной, но ещё и Ниллима говорила, как по писаному. Да нет, какое там! Если вспомнить писания всяческих никлов и урминаров — многажды лучше, чем по писаному! Ни единого лишнего слова. Короткие риторические повторы наиболее важных моментов простыми словами без терминологии, чтобы смысл сказанного уж точно запомнился без искажений. Все формулировки отточены до остроты иглы для шёлка и ясны совершенно. Никакой мутной философии, многозначительных намёков на секретно-важные тайны, реверансов в сторону великих достижений благородных линейных и священной древности. Чисто теоретические моменты Ниллима не поленилась разбавить примерами из личного опыта: как при смене облика меняется профиль физических ощущений, как меняется магия и мышление. Потом, увлёкшись, всё-таки просветила благодарных и очень-очень молчаливых слушателей насчёт отличий орто— и метаморфоза с полноценными трансформациями...
— А можешь показать превращение? — не выдержал Сорх, когда Ниллима ненадолго умолкла, задумавшись над чем-то.
— Ну, мы удалились от канала и рядом никого, так что вреда не будет... что ж, смотрите.
Они смотрели в шесть глаз, но так и не сумели толком поймать ту долю бун, в течение которой благородная ункале исчезла, а на её месте и в её позе воздвиглась чуть более рослая и раза в полтора более массивная фигура квартеронки грерод-кулаз.
— Вот этот облик я скопировала с Карроз Винаме, — сказала она. Голос её тоже изменился: от драгоценных серебристых переливов к более низкому, порыкивающему. Впрочем, почти без паузы Ниллима перекинулась обратно в ункале.
— Так вот что это было тогда! — воскликнул Жанкарн. — Я узнал эхо магии!
— Думаю, ты прав. Ранее я лишь единожды меняла облик в Лабиринте, сразу после того, как мастер Глам перепоручил тебе заботу обо мне. Ты тогда находился неподалёку. И, — тут она со значением посмотрела Сорху в глаза своими большими, зеленовато-синими глазами, — эта смена подтвердила, что клеймо Лабиринта ограничивает только одно тело. То, на которое его ставили.
В горле у некогда презренного, а ныне сильно изменившегося смеска резко пересохло.
— Так ты...
— Да, Сорх. Я не хотела говорить об этом раньше времени, но раз уж так сошлось, скажу прямо сейчас. Есть как минимум один способ не просто блокировать это антиподово клеймо, а избавиться от него полностью и навсегда. Обещаю: рано или поздно, так или иначе, но я тебя от него избавлю. Веришь?
Всякий прошедший через Раскрытие Связей прекрасно ощущает искренность и распознаёт ложь. Сорх ощутил, что ему стало трудно дышать, да и взгляд как-то замутился...
— Да, — прошептал он. — Верю.
Долиг Рэхлонд
— Не волнует. Справляйтесь сами.
Сравнительно молодая и слабая Старшая (кажется, она возвысилась из мастеров всего-то пяток бирелл назад?) в обиде и буре каких-то более сложных чувств снова открыла рот.
— Но это важно! И...
Долиг не дал ей шансов:
— Мы сейчас решаем куда более важные и срочные проблемы. Потом — да, потом я тебя выслушаю. И даже помогу... может быть. Если твоё важное действительно слишком важно, чтобы доверять его... новичкам. Сейчас нам некогда.
Не слушая более и удерживая заклинанием стазис-кокон с телом Ниллимы, он устремился вслед за Эхендом и Грийсом, быстрыми и широкими шагами покидавшими Крыло Верхних Путей, полное необычной и нездоровой суеты.
"Ну в самом деле, что за чепуха?! Мы отсутствовали меньше марог! И за этот смешной срок они уже успели нажить что-то важное, с чем не могут справиться сами! Болваны!"
...что бывает, когда Старший мастер ищет специализированным ритуалом другого сарье, по формальному рангу — младшую ученицу? Ответ возможен лишь один: он её находит. Конечно, если искомая сарье не прикрывается барьером, возведённым, самое малое, искусным в разного рода маскирующих плетениях Старшим. Но гарантированно прикрыть от поискового ритуала Старшего мастера, охватывающего весь силгам (ну, точнее — всю принадлежащую Зверям часть силгама), может только другой Старший мастер.
"И то, что Грийс там, на руинах Двадцать Первого Скального, смог ощутить лишь "некий отклик", притом сильно размазанный, — с трудом смог, по собственному признанию! — многое говорит об уровне противника...
В одиночку выходить против такого я бы поостерёгся".
Впрочем, Смотритель вернулся в Лабиринт не один, а в сопровождении всё той же пары Старших мастеров. Причина? О, их несколько. Во-первых, насколько Долиг разбирался в магии ритуалов (не так хорошо, как хотелось бы, и тем более не на уровне Грийса, который именно этой ветви необъятного древа магического искусства посвятил больше сорока ванаг; но основы-то он усвоил твёрдо!), эффективность поиска, проведённого в ритуальном зале, превышает таковую для поиска "в поле" в десятки раз. Если не в тысячи. А меж тем Крыло Ритуалов Лабиринта, особенно его Срединный Зал, по созданным условиям оставалось наилучшим выбором... из доступного за разумный срок и без дополнительных затрат. Второй момент: отклик при первом поиске Ниллимы — тот самый, размытый и неточный — исходил как раз откуда-то из Лабиринта либо его ближних окрестностей. И новый, усиленный поисковый ритуал следовало создавать поближе к найденному следу, это позволило бы улучшить результаты.
Ну и за рамками задачи по отысканию странной сарье, непонятно как выжившей: заклятые подчинённые Фарго? Здесь, в Лабиринте. Документы о его деятельности, свидетели, агенты и всё прочее? В Лабиринте. Запасы артефактов и иных ресурсов, при помощи которых можно было бы начать решать проблему проклятия неудачи? В Лабиринте. И так далее, и тому подобное. Все пути вели сюда, важнейших и приоритетнейших задач на Грийсе, Эхенде и персонально Долиге лежало множество, поэтому Смотритель не собирался отвлекаться ещё и на помощь своим нерадивым растяпистым подчинённым. Сами, в самом деле, всё сами!
Потому что простое наблюдение за тем, как старший Рэхлонд творит магию, давало лично ему больше, чем долгие биреллы самостоятельных изысканий.
...добраться до Крыла Ритуалов (и кратким приказом выгнать из Срединного Зала пару каких-то мастеров, вместе с их барахлом; подождут иного случая со своими опытами, не облезут!), отдать распоряжения вызванным личным заклятым (всего два: "Никого не пускать сюда, чтобы не помешали" и "передайте всем, кому я нужен, чтобы действовали в моё отсутствие самостоятельно — но помнили, что потом спрошу по всей строгости!"). В оба глаза смотреть, как по воле Грийса расползаются по полу, стенам и даже отчасти потолку где угловато-агрессивные, а где и плавно-гармоничные узоры (Старший мастер вынужденно щедро тратил проводящую смесь с высоким содержанием чёрного порошкового серебра, в которую пропорционально её объёмам добавил собственной крови для наилучшего сродства; что поделать? пожадничаешь — и энергия могучего сарье, войдя в резонанс с используемой для усиления энергией эмерон, может попросту испарить узор, проваливая ритуал! а попутно может и выжечь линии на камне, несмотря на всю стойкость дополнительно обработанного кварца, после чего придётся долго и дорого ремонтировать зал...). Закрыть глаза после предупреждения. Снова открыть их после короткой, на пять или шесть бун, вспышки закрепляющего заклятья, опалившего кожу злым жаром даже сквозь личные щиты...
— Так, — резюмировал Грийс, тщательно проверив геометрию трёхмерной схемы опытным взглядом и не найдя в ней изъянов. — Спеклось хорошо, а если где-то и не совсем, то в процессе допечётся. Можно начинать. Тело вот сюда и снимай стазис.
Долиг без промедления выполнил сказанное. На чём его роль ассистента ритуалиста фактически и завершилась, дальше оставалось лишь наблюдать.
Грийс работал методично, не оглядываясь на тот самый формально малый ранг Ниллимы и зримую грубость её артефактов. Первым делом он тщательно, со всеми предосторожностями, не касаясь ничего руками, а только лишь деликатной магией, освободил тело от медальона, браслетов и перчатки. Снятое Старший мастер перенёс в соседнюю фокусную точку узора, после чего рядом с этими предметами разместил, извлёкши из отдельного малого стазис-кокона, иную экипировку — ту, что принадлежала убитым сарье группы Зарма.
"Похоже, при поиске использоваться будет всё: и связь духа с предыдущим воплощением, и связь артов с их создательницей, пусть и более эфемерная..."
Наконец, завершив приготовления, Грийс затянул ритуальную инкантацию. Сарье с его опытом и навыками, конечно, мог легко обойтись без этого, действуя чистой волей; но если уж усиливать ритуал — то всеми возможными средствами, без небрежности и полуусилий, не оставляя слабых точек, способных привести к краху начинаний.
В важных делах не бывает мелочей.
Сорх
"Шхартов жалко".
Да, хищно-агрессивные твари. Когда-то нешуточно пугавшие. Да, одним своим видом напоминающие о ненавистных, ненавистных, ненавистных Рептилиях. Да, убийство их — цена жизни беглецов, суровая необходимость. Воздетая рука смеска не медлила и не дрожала, когда направляемое ей заклятье Туманной Руки пронзало головы летучих тварей...
"Жалко шхартов".
...но сарье, прошедший через Раскрытие Связей, не может полностью закрыться от близкой боли и смерти пусть даже не разумных, пусть искусственно выведенных, но всё равно живых и чувствующих существ. Их обслугу из Крыла Верхних Путей, сперва обманутую, а потом попросту смятую неожиданной атакой, Сорх жалел куда меньше...
"И всё же пожалел: не стал убивать без особой нужды. Оглушить, всё той же Туманной Рукой сжать горло, пока не перестанет трепыхаться — да, убивать — нет.
Всё-таки свои. То есть тоже Звери, не Рептилии".
...хотя осознавал: позже за не остановленный побег, совмещённый с потерей подотчётных ездовых тварей, обслугу может ожидать куда более суровая кара, чем просто быстрая смерть от боевой магии. Каковы в Лабиринте бывают наказания провинившихся, Объедок знал не только с чужих слов. Выучил в том числе и на собственной клеймёной шкуре. Однако Ниллима велела щадить встающих у них на пути, и её приказ Сорх одобрил, исполняя без внутреннего протеста.
