А пощадить шхартов не получалось никак. И теперь он смотрел на тела, короткая агония которых уже завершилась, и смотрел, и...
— Возможно, нам предстоит их ещё и съесть.
— Что?!
— Съесть, — повторила беззвучно подошедшая со спины Ниллима. — Я сейчас займусь маскировочным кругом, и когда закончу, нам предстоит сидеть на его территории... неизвестно, как долго. А шхарты — это мясо. Так что заморозь туши, а потом поможешь мне.
— Эм...
— Что? — полуобернулась она, уже уходя.
"Никак не привыкну к этому её... виду. Умом знаю, что в теле ункале сидит дух машир, но когда смотрю глазами, чую носом, слушаю ушами..."
— Я не знаю заклинаний заморозки. Ну... то есть ледяные иглы знаю и ещё кое-что боевое, но это же не то!
— Ты недооцениваешь себя.
— М?
— Помнишь, как калил камни при изготовлении жезлов? Охлаждение — ровно то же самое, только наоборот. Отдай излишек тепла, содержащегося в тушах, воздуху. Рассей его вместо того, чтобы собирать в одной точке. А, и ещё. Охлади туши ровно до того уровня, при котором чистая вода начинает замерзать, но не ниже.
— Почему? Ведь чем сильнее мороз, тем лучше?
— Я потом объясню. У нас, пока в маскировке сидим, будет уймища времени для длинных лекций по разным темам.
Подкинутая задачка (ну, это уж как всегда...) оказалась интереснее, чем казалось поначалу, да ещё и помогла избавиться от лишних раздумий. Потому Сорх взялся за неё с азартом, какой не всегда испытывал даже во время поединков. И довольно быстро, за несколько нохх, обнаружил, что вполне способен создавать не только боевые чары краткого действия, но и стационарные чары — правда, пока неясно, сколь стабильные, но точно не требующие постоянного прямого контроля со стороны создавшего их сарье.
"А ведь Ниллима знала, что у меня всё получится... это вера? Или же — знание, на что я способен... более точное, чем моё понимание собственного Пути сарье?"
С длинным выдохом избавившись от лишних мыслей, Сорх присоединился к остальным беглецам. И начал вымерять точные позиции для размещения материальных якорей маскировки, а потом укреплять эти самые якоря. Которые выглядели (да и были) просто вырезанными из самой обычной садотовой древесины дощечками с глубоко врезанными в них рунными цепочками. Глам, Жанкарн и Ниллима — все, хоть каким-то боком причастные к искусству артефакторики, приняли участие в их изготовлении, не бездельничал никто.
Впрочем, Сорх давно избавился от пиетета перед редкими материалами. Поскольку лично и не раз испытал эффективность магических предметов, сделанных из простых камней, деревяшек, обрезков лозы, кусков коры и тому подобного "мусора".
После изготовления и размещения всех якорей настал короткий этап точной настройки. Ниллима указывала на дощечку и говорила что-то вроде "эту сместить на палец вверх и на полпальца дальше от центра". Сорх же передвигал якорь, пока результат её не устраивал. В конце был вынесен вердикт:
— Ну, теперь всё нормально. И... полог работает. За якоря не заходить, лучше вообще к ним не приближаться, резерв опустошить до одной восьмой от максимума, а вам, мастер Глам, лучше до одной пятнадцатой. Сидим, ждём.
— Вот так просто?
— А чего сложного-то? — Ниллима подала пример, присев на бревно и понизив объём своего резерва до указанной величины, примерно соответствующей объёму энергии талантливого, но не тренированного как сарье разумного. — Чары поиска в самом общем виде бывают трёх типов: сканирующие, зондирующие и резонирующие. Вот это всё, — она повела четырёхпалой рукой, указывая на якоря и невидимую, но всё же ощутимую для магических чувств Сорха границу правильного двенадцатигранника маскировочного барьера, — предназначено для того, чтобы не дать распознать в нас сарье простым неприцельным сканированием. Резонансные методы... с ними я постараюсь управиться, попросту уйдя в медитацию слияния-с-миром.
— Но как насчёт зондирования?
— Если дело дойдёт до зондирования, — очень спокойно ответила Гламу она, — значит, наша маскировка вскрыта и можно готовиться к смерти. Впрочем, есть пара способов дополнительно повысить наши шансы...
Долиг Рэхлонд
Наблюдать за ритуалом оказалось скучно. Да, Грийс работал в полную силу Старшего мастера. Прокачивал через схему впечатляющие объёмы энергии эмерон, в сравнении с которыми боевая магия самого Долига казалась плошкой воды в сравнении с крупным ручьём или, скорее, небольшой речкой. Прямо в процессе Грийс тонко и чётко менял настройки...
Но что бы ему ни удавалось найти, наблюдающие за ритуалом об этом не знали. Узор (уж основы-то Долиг понять мог!) мощно фокусировал восприятие ведущего — и только его одного. Никаких надстроек, которые выводили бы в виде иллюзий хотя бы визуальную компоненту того, что воспринимает Грийс, ритуал не предусматривал.
А потом интерес резко вырос, потому что старший Рэхлонд открыл глаза и заговорил:
— Предварительно. Тело машир не просто так выглядит, это и есть машир. Молодая, не старше сорока пяти бирелл, до гибели — физически здоровая полностью, если не считать утраты зрения с обширными поражениями мягких тканей в районе лица. Позже я передам шар с данными вместе с телом твоим специалистам из Крыла Здоровья, Долиг; может быть, они смогут выжать из объекта больше данных. Существенно, что отпечатков воздействия силой Хаоса, магическими вирусами Древних и прочих следов стороннего вмешательства нет. Запахи высшей, мистической и заодно запретной магии... отсутствуют полностью.
— Быть того не может! — воскликнул Эхенд. — Я точно знаю, что Ниллима практиковала все три запретных направления!
— Тогда выбирай одно из трёх, — хмыкнул Грийс, вновь зажмурившись. — Возможность первая: я разучился создавать управляющие восприятием ритуалы и опознавать следы запретной магии. Вторая: все следы отдачи запретных практик Ниллима перенаправляла на свой дух... и да, практиковала запретное так аккуратно и безошибочно, что эффективность перенаправления оказалась абсолютной. Даже в самом начале, при первичном обучении, она не ошибалась...
"Смешно... Нет. Не просто смешно — смехотворно!
Изучающий магию мысли всегда перенапрягает мозг и даже при большой аккуратности сам себя ранит микроинсультами. Изучающий магию творения загрязняет своё тело следами, что отдалённо подобны следам магии Хаоса. При неумеренной практике магии творения клетки тела практика подвергаются злокачественному преобразованию; при умеренной — всё равно остаются рубцы в глубине мягких тканей, в структуре костей. Пусть невидимые простым взглядом, но явные даже для целителя в ранге старшего ученика. С магией изменения картина почти та же. Отдача при взаимодействии чужой и своей магии не может не влиять на тело, чужая энергетика отравляет его и угнетает — а Ниллима, по заключению Грийса, была полностью здорова!
Значит, она знала секрет, как избегать отрицательных последствий запретных практик? Тысячи бирелл миллионы сарье искали, и тщетно, а машир — нашла?!"
— ...третья возможность: то, что успешно изучала обследуемая, лишь выглядело как магия, подпадающая под запрет, а на самом деле являлось чем-то иным. И если это так, то интерес Дома Сияющих к этому случаю становится отлично объясним.
— Да-а-а. Трудно в такое верить, но иных разумных объяснений нет.
Эхенд явно пребывал под впечатлением, Долиг тоже. Причём Долигу неистово захотелось совершить чудо: восстановить распавшийся дух идиота-Фарго, запихнуть в тельце какого-нибудь смеска поуродливее, а потом отдать команде палачей. Да чтоб не отпускали в новое перерождение следующие триста бирелл, не меньше. Подлечивали и даже омолаживали, если потребуется.
"Ну вот как так? Почти само пришло в руки ТАКОЕ сокровище — и так бездарно... эх...
Хаосовы Рептилии со своим хаосовым проклятием неудачи! Хаосовы Сияющие со своими хаосовыми интригами! Чтоб их Древний всеми своими щупальцами отымел, а Антипод высосала до донышка всё, что останется!"
— Что скажешь про артефакты?
— Как раз после их изучения, — ответствовал Грийс, — я и решил, что Ниллима является не сарье в привычном нам понимании, а... даже не знаю, кем. С одной стороны, материалы жезла, медальона и всего остального грубы и преобразованы без изящества. Работа проста и понятна, но при этом весьма эффективна. Закрепление выполнено вообще на отлично: почти уверен, что через жезл можно хоть бирелл без перерыва прокачивать Силу ниже пороговой, но деградация потоков не превысит одной десятой.
— Что? В такой-то дешёвке, в простом дереве?!
— Да, именно так! Уровень артефакторики — уверенный мастерский, а по совокупности и уровень Старшего можно давать. Но что самое важное, следов личной Силы в материале нет. Как будто эти артефакты не делал сарье, а вылепили колебания эмерон. Звучит глупо, знаю, но факт есть факт, как ни посмотри.
— То есть найти создателя артефактов через связь творения и творившего не выйдет?
— Нет. Но можно поискать сходные артефакты по резонансу, по отсутствию следов личной Силы, как отличительному признаку...
На довольно долгий срок Грийс замолчал, углубляя сосредоточение.
Сосед
Благодать слабых — в незначительности. И мы сделали всё возможное, чтобы показаться не важными, чтобы затаиться и не отсвечивать. Мало сидеть, ничего не делая, мало также укрыться от магического поиска; надо ещё иметь планы на случай, если на нас наткнётся кто-то посторонний. Как-то объяснить своё присутствие в этом месте и таким составом.
После краткого совещания победило, как наиболее разумное, предложение Сорха. Группа беглецов засуетилась, создавая видимость партии охотников — одной из тех, что легко найти в джунглях около Лабиринта, добывающих для стола тамошних сарье (особенно тех, что из Линии Клыка, конечно) дичину. Туши шхартов сложили в бесформенную кучу и прикрыли её одним куском брезента, другой, побольше, растянули над "добычей" как полог от дождя. Натаскали дров, развели в наскоро выкопанной яме небольшой бездымный костерок. Имущество Глама, также с лёгкостью способное выдать "охотников" в глазах случайных свидетелей, сложили подле шхартовых туш под ещё одним куском ткани; его ученик не стал прятать живую плеть и резерв уменьшил не до одной восьмой, как по первоначальному плану, а лишь наполовину. Сарье, да, — но рядовой, только и годный, что бегать по джунглям, прислуживая более сильным и умелым.
Но прежде всего этого по указанию Ниллимы уничтожили, буквально перетерев в труху, все артефакты работы Жанкарна и её самой. Кроме того, чтобы не вызывать вопросов вроде "а что это чистокровная ункале делает в такой компании?!", она в очередной раз сменила облик.
Новое тело машир не слишком отличалось от утраченного. Масть вместо тёмно-рыжей с чёрным — более равномерная, бурая. Глазища уже не золотые с каймой зелени, а серо-зелёные, но даже чуть больше прежних. Нижняя челюсть потяжелее, погрубее черты, само телосложение более массивное. Рост уменьшился пальца на три при слегка выросшем весе. Вот и все изменения, если говорить о внешности.
— Пойду, "посплю", — уведомила спутников Ниллима, дав им за половину нохх свыкнуться с её обликом.
— Медитировать будешь?
— Да. Заодно от последствий проклятий полечусь. А вы... ну...
— Не беспокойся, занятие себе найдём, — хмыкнул Сорх и добавил тихо (но не так тихо, чтобы не услышали), — мамуля.
— Кабы я тебя выродила, — вздохнула Ниллима, — удавилась бы со стыда.
— Что, кинула бы сироту одного в этом жестоком мире?
— Мир от таких деток сперва возрыдает, а потом тоже удавится.
— От стыда?
— От ужаса. Всё, меня не беспокоить.
Дальнейшее стало нелёгким испытанием для неё и втрое более сложным для меня. То, что наполненность резерва требовалось держать на низком (причём стабильно низком, с самым минимумом колебаний) уровне, стало обстоятельством как осложняющим, так и облегчающим мою работу. Сложность состояла в том, что нельзя просто взять и сорвать напором энергии все те "рубцы", "стяжки" и "узлы", что образовались после избавления от ошмётков снятых проклятий. Всю эту дрянь требовалось тщательно обрабатывать, размягчать и распутывать. Причём пока один "рубец" обработаешь, три других "загрубеют" — а работать в сотни потоков разом не мог даже я сам, не говоря уже о Ниллиме. Вместе с тем медленная и тщательная работа позволяла облегчить и ускорить позднейшее восстановление, заранее избавляясь от дополнительных травм, которые при быстром силовом лечении духовных структур стали бы неизбежны.
...шесть раз обметала наш лагерь по-разному фокусируемая волна восприятия Грийса Рэхлонда. Шесть раз я замирал, не прекращая, впрочем, поддерживать свою носительницу в её трудах, и гадая: понял? Не понял? Раскрыл, не раскрыл? На шестой раз Старший мастер полтора долгих, долгих бун словно бы освещал Ниллиму незримым лучом высоких гармоник — уже не просто сканирование, ещё не полноценное зондирование. Сама она ничего не заметила, слишком глубоко сосредоточенная на очередном "узле", прикидывающая, как именно станет его распускать. А призма маскировочного полога, как и в прошлые разы, с нежной тонкостью преломила этот луч — ретушируя лишнее, показывая выгодное... ну, в теории — так.
Я же в нешуточной тревоге обратился к инфоцентру, а точнее, к резидентному блоку, когда-то подсаженному Смотрителю.
Понял или нет? Раскрыл, не раскрыл?..
Долиг Рэхлонд
"Поразительные совпадения случаются иногда.
Кто бы мог подумать, что такая длинная цепь последствий будет запущена одним лишь юным болваном... как там его — Шосан? Шэттан? А, вспомнил: Шосэтан. Из Сорентов. Мастер Эхенд заинтересовался им, так как сей болван, возомнивший себя великим интриганом, устроил дуэль Зарма Хоррева и Ниллимы. После которой достойному отпрыску Лорвамэтешей ничего иного не оставалось, как отправить Зарма на фронт, смывать урон чести кровью.
Кстати, не очень-то хорошо, что даже такие вот Шосэтаны способны предсказывать, как отреагирует Старший мастер Крыла Битвы в определённой ситуации. Нет, отчасти-то это удобно, иначе я бы не мог ему доверять так, как сейчас; но иногда эта его... прямота... раздражает.
Итак. Эхенд отправил на фронт и Зарма, и Ниллиму, и даже Сорха, которого тогда считал всего лишь неудобным свидетелем — но заинтересовался. Считая, что Ниллима практикует магию запретных направлений, он не мог не задаться вопросом, откуда та получила свои познания. Но начал всё равно с Шосэтана: тот ведь был уверен, что она сможет победить Зарма, притом легко! А почему? Как узнал — не практикуя ли также запретное? И не из одного ли источника черпали эти двое, Шосэтан и Ниллима? Быть может, Сорент даже учил её, натаскивая для атаки против Зарма?
В прояснении таких дел никак нельзя обойтись без Кривоплёта (чтоб его душонке сгинуть окончательно в брюхе Антипода!), и Эхенд пошёл за ответами к Фарго. Тот попенял мастеру на скоропалительность решений, поскольку самым простым способом узнать, что да как, мог стать допрос Сорха. Этот смесок оказался ни много, ни мало — одним из ушей Кривоплёта, раз восемь-десять в бирелл доносящим через одного из замов Фарго интересные и не очень слухи. Кроме того, Сорх явно знал Ниллиму (иначе во время поединка та не доверила бы ему свои артефакты), знал и Шосэтана, хотя явно не так близко — да вот беда, возможность незаметно расспросить смеска из-за решения Эхенда исчезла. Что его внезапное возвращение в Лабиринт, что отправка по его следам кого-нибудь из ушей, языков и тем более рук Кривоплёта наверняка насторожили бы практиков запретного. Следовало действовать не торопясь и, главное, осмотрительно; посему Фарго привлёк к делу меня, и уже нашим совместным решением Эхенду велели ждать. А ещё ни в коем случае не вмешиваться, чтобы не спугнуть преступников.
