Дверь приоткрылась и на Кальвина взглянула пара сощуренных глаз. Это был пожилой слуга, одетый в поблескивающие шелковые штаны и такую же широкую рубашку, перевязанную кушаком с левой стороны, абсолютно лысый, за исключением небольшого пучка волос на макушке.
— Я пришел для... — но закончить он не успел.
— Прошу, проходите, вы наш гость... — с низким поклоном, согнувшись едва ли не пополам, человек пригласил Кальвина войти.
— Э... — вот уже чего Кальвин не ожидал, так такого приема. Хотя объяснение этому должно быть простым. Враги дома Кларио ни за что не решились бы воспользоваться парадным входом в поместье, а все остальные, согласно обычаям страны Сон, считались дорогими гостями. Вот только, знал ли об этом хозяин дома? Учитывая то, что Кальвин пришел забрать Гвен, которую, несомненно, силой удерживали здесь по какой-то причине — вряд ли. А потому ему следовало не слишком рассчитывать, что и дальше все пойдет так же гладко, как и вначале.
— Вы пришли к хозяину Кларио или к молодой госпоже?
'Так к кому же из них? Если сказать, что к Гвен, не вызовет ли это ненужных подозрений? Так что...'
— Простите, что в такой час, но могу я увидеть вашего хозяина?
— Я провожу вас. Сюда, пожалуйста, — вновь качнулся хвостик, когда, вложив руки в рукава, слуга поклонился, приглашая Кальвин за собой. Пока они шли через двор по направлению к главному зданию, Кальвин вертел головой, стараясь на всякий случай запомнить, где что расположено. По крайней мере, на главном подъезде видимых ловушек он не обнаружил. Но это не значило, что поместье совершенно не охранялось с этой стороны. Все эти слуги при случае могли оказаться не менее опасными, чем искусные воины. Жители Сон с малых лет обучались этому таинственному искусству боя без оружия — Кан-чо. Гвен не раз демонстрировала на живом примере Кальвина эти навыки.
— А что, молодая госпожа тоже дома? — рискнул спросить Кальвин у слуги.
— Да, ей нездоровится.
— Что-то случилось? — осторожно уточнил Кальвин. Это была простая вежливость и не должна вызвать подозрений.
— Хозяин присматривает за молодой госпожой. Я провожу вас к нему.
Вот так и ответ. Слуги не раскрывали секреты дома. Должно быть, им приказано держать язык за зубами.
Не доходя немного до главных дверей с изображением драконов на них, слуга свернул и повел Кальвина вдоль дома по извилистой дорожке, выложенной натуральным камнем. В отличие от улиц Виеры, он был не синего цвета. Обыкновенный серовато-розовый камень. Вскоре они свернули за угол, и слуга направился к стоящему чуть поодаль отдельно стоящему зданию. Одноэтажное, в стенах которого было больше окон, чем самих стен. Оно было выстроено в изящном стиле Сон с загнутыми вверх концами крыши.
— Прошу сюда, хозяин ждет внутри.
Кажется, дальше Кальвину предстояло идти одному. Поблагодарив слугу, Кальвин осторожно отодвинул в сторону раздвижные двери. Они были выполнены из тонких деревянных пластин, расписанных люминесцентной краской, производимой лишь на Севере. Но...
К великому удивлению Кальвина, за первыми дверьми, чуть поодаль были еще одни двери. А затем еще одни, и еще одни... Да что это такое?! Это не дом, а один сплошной коридор. Но, наконец, последние двери распахнулись, и Кальвин оказался в просторной вытянутой комнате. В ней не было окон или других дверей. Тонкие росписи на стенах, несколько ширм и в дальнем ее конце... Гвен! Кальвин бросился вперед, сразу узнав девушку. Гвен лежала на матраце на деревянном полу, устланном циновкой. Руки ее покоились поверх одеяла. Глаза были закрыты, а лицо казалось бледным, словно снег. Темные тени пролегли под глазами.
— Гвен, Гвен!!! — Кальвин встряхнул ее. Никакой реакции. Да что же это такое? Что он с ней сделал? Она же была совершенно здорова еще недавно и так хотела участвовать в этой проклятой ярмарке! И это накануне его собственного Дня Рождения! — Эй, очнись, очнись же...
Так, решил Кальвин, сначала нужно определить, что с ней. Он не был силен в диагностике и жалел, что не узнал как можно больше, пока они находились в Гильдии Риокии. Но если использовать 'Созерцая кристальную гладь зеркала', то возможно... Кальвин начал произносить заклинание, направив ладони на тело Гвен... Однако...
— Отойти от нее.
Кальвин вздохнул, и отстранился от Гвен, завертев головой. Никого... показалось? Нет, не обращай внимания, нужно поскорее привести Гвен в чувство и убираться отсюда. Если найти лекарства, которые хранила Гвен, то возможно с их помощью он что-то сделает. Было ли ее состояние как-то связано с тем изумрудным свечением, которое иногда стало появляться вокруг нее? Если ее брат был как-то причастен к этому... Кальвин нахмурился и продолжил.
— ...созерцая кристальную гладь зеркала, вглядываясь в отражение ассиметрии...
— Я сказал, оставь ее...
Внезапно по другую сторону от Гвен сквозь зарождающуюся зеркальную пленку Кальвин увидел фигуру. Светлые почти бесцветные волосы, спадающие на глаза, белая одежда, глаза, едва ли не прикрытые веками, и непроницаемое выражение лица, на котором плясали и колеблись тени, ничем не вызванные.
— Ты — Лантис Кларио, полагаю.
— Кальвин Рейвен, мы впервые встречаемся вот так. Как друг короля ты много сделал для страны и поэтому, я должен поблагодарить тебя за службу. А также и за то, что все это время ты присматривал за Его Величеством.
'Это что, похвала?' — подумал Кальвин в недоумении.
— Я пришел сюда не за тем, чтобы выслушивать это от тебя, — пожал плечами Кальвин, напрягая все свое тело. И внимательнее оглядел человека перед собой. Эта расслабленная грация, эта поза... Каждая клеточка его собственного тела говорила Кальвину — беги! Перед ним находился один из самых опасных людей Астала. А возможно, и самый опасный. Но пока здесь была Гвен ...
— Ты ничего не знаешь, поэтому — уходи, — повторил Лантис Кларио. — Не стоит тебе вмешиваться в это. Твои и наши пути не должны пересекаться вот так.
— Пути? О чем это ты? Впрочем, думаю, это решать не тебе. Гвен — мой напарник, и также мой незаменимый друг, — Кальвин отвернулся, оглядев обстановку помещения, и вновь вздохнул. — Конечно от нее одни проблемы, из-за нее я работал как проклятый все последние дни, пока она готовилась к этому празднику цветов. Но я не жалуюсь, ведь благодаря ей я смог узнать кучу нового в мире, и прочитать много новых книг, и за это я благодарен ей. Поэтому... вот так, когда ей нужна моя помощь, разве я могу бросить эту самонадеянную дурочку? — Кальвин обезоруживающе улыбнулся.
— Помощь? Не волнуйся. О Гвен есть кому позаботиться — ее семье. То есть мне, — голос Лантиса, ровный и уверенный, начал вызывать раздражение Кальвина. Да что этот брат возомнил о себе?
— Возражаю,— Кальвин поднял вверх палец. — Сай просил меня приглядывать за ней, а потому я считаю себя вправе нести ответственность за то, что с ней произошло. Это ты что-то с ней сделал? Отвечай!
— Это тебя не касается, — спокойно ответил Лантис, — это тебя никак не касается — дела семьи Кларио.
— Да, но почему-то я сомневаюсь, что это семейное дело. Даже если и так, ты забрал Гвен помимо ее воли. Да знаешь ли ты, сколько сил она приложила для подготовки к конкурсу? И если она вот так все бросит, если ты удерживаешь ее здесь силой, я считаю, что просто обязан освободить ее от твоих заботливых братских пут. — Кальвин принял боевую стойку, напрягая всю свою чувственную сферу. — Спрашиваю в последний раз, перед тем, как заберу Гвен — что ты с ней сделал?
— ...
— Отвечай мне, черт побери, или я выбью этот ответ из тебя! — воскликнул Кальвин.
— Ты все еще не пробудился, еще не готов, — медленно произнес Лантис. — Но лучше бы этого никогда не произошло, а поэтому сейчас я сильнее тебя. Тебе не победить в этом бою.
— Я спрашивал не об этом, я спросил, что ты сделал с Гвен?
— Сделал? Ничего. Разве брат способен причинить боль своей сестре?
— Ты не ее брат. Предвидение... мое предвидение не действует на тебя. Кто же ты такой, черт тебя возьми!?
— Я Лантис Кларио, брат Гвен и советник Сая Валентайна, хранитель королевских секретов. Этого недостаточно? — слабая улыбка появилась на губах Лантиса.
— Возможно ты... не человек, — осторожно предположил Кальвин.
— Тебя это не касается. Уходи отсюда, как можно скорее, пока я просто прошу тебя.
— Да? — кривая усмешка появилась на губах Кальвина. — А что ты сделаешь, если я откажусь?
— Я буду вынужден нейтрализовать тебя.
— Нейтрализовать? Хочешь сказать — убить?
— Это невозможно. Но ты потеряешь сознание, и несколько дней жизни, если хочешь.
— Ха, а ты самоуверен. Но я так просто не сдамся. Я уйду отсюда только вместе с Гвен или останусь здесь, пока она не очнется.
— Ты сам выбрал, — в этот миг Лантис исчез. Голова Кальвина завертелась из стороны в сторону. Раскинув сети предвидения, он ждал. Но... они были пусты, как будто никакого будущего не происходило здесь. Как будто будущее для него вообще перестало существовать. Ничего?.. Впервые Кальвин столкнулся с чем-то подобным. С Йоном было непросто, но даже действия Детей Хаоса предсказать было возможно. Но на этот раз, все было по-иному. Такое чувство, что Лантис вообще не имел намерений. Не имел намерений? 'Вот оно что!' — понял Кальвин усмехнувшись. — 'Если нет желания или намерения что-то сделать, полностью подавив в себе эти чувства, то и предвидение становится бесполезным'.
— А, так ты понял? Но слишком медленно, — донесся голос.
Кальвин закричал, когда тупая боль пронзила его грудную клетку. Весь воздух был вышиблен из него ударом тупого конца чего-то, похожего на светящийся неярким фиолетовым светом посох, в руках Лантиса. Собрав все свои силы, Кальвин сделал сальто назад и отпрыгнул как раз вовремя, так как следующий удар, похоже, едва не оказался для него последним. Он, что, пытается его убить? Разве не его слова были, что это невозможно?
Посох танцевал в руках Лантиса словно по волшебству. Никто не мог действовать таким тяжелым на вид оружием так быстро и с такой силой. Каждый удар посоха о пол оставлял на нем глубокие трещины. Сухое дерево раскалывалось щепками, разлетаясь во все стороны. Шутите, да? Все, что успевал Кальвин — лишь избегать его атак. Ни на что другое у него просто не оставалось времени.
— Ты медлителен и ни на что не годишься, — заметил Лантис. — Как и раньше, всего лишь наивный мечтатель.
Следующий удар Кальвин все же пропустил, и едва не потерял сознание от сильнейшей боли в правом предплечье. Рука тотчас же занемела. Он лишь надеялся, что она не сломана. Но действовать ей как раньше он уже не мог.
Посох несся к нему со все увеличивающееся скоростью? Ну неужели вот так все и закончится? Как глупо... Брат Гвен убьет его, и что же она сделает по пробуждении? Будет мстить за него? Дурак, что за глупые вопросы у тебя в голове. Борись, сражайся, сделай хоть что-нибудь! Как тогда, когда он сражался против Йона, как тогда, когда сумел остановиться атаку Фон Грассе и того инквизитора. Но против этого у него не было шансов? Ну же! И вот, когда Кальвин уже почти решил сдаться и поставить все на предвидение, атака была остановлена...
Приоткрыв один глаз, он осторожно взглянул вверх. Посох сиял интенсивно фиолетовым прямо у его горла, а затем просто исчез. Как и фиолетовая аура вокруг Лантиса.
— Это бессмысленно, — тихо произнес он, глядя на Кальвина. — Его Величество никогда не простит мне. К тому же, сейчас ты даже не понимаешь, почему я сражаюсь с тобой и почему не отпускаю сестру. Бессмысленно, — повторил он.
— Бессмысленно? — внезапная перемена настроения этого человека пугала больше всего остального. — Значит, ты отдашь мне Гвен и сдашься? — усмехнулся он, поднимаясь, хотя и с трудом.
— Не могу решить. Впервые не могу решить, что выбрать.
— А?!
— Вижу, ты не понимаешь, но не мне объяснять тебе. Если я так поступлю, возможно, произойдут непредвиденные изменения в линиях и точках бифуркации, а сейчас это лишь помешает Его Величеству. Послушай, — Лантис свысока взглянул на него своими полуприкрытыми глазами, светящимися в полумраке изумрудными отблесками. Теперь после их схватки казалось, что сама комната погрузилась в еще больший полумрак. — У тебя есть два способа действий: первый — ты немедленно покинешь Виеру и отправишься как можно дальше, и второй — ты останешься в Виере, но тогда ты глубоко пожалеешь и очень скоро.
— Запугивать меня вздумал? Ну, знаешь, — Кальвин пожал плечами. — Я еще не все попробовал. Может, мне удастся просто вырубить тебя, забрать Гвен и отправиться уже спать, — Кальвин зевнул, прикрывая рот ладонью. — Я чертовски устал, — протянул он сонно. — Сай нагружает меня этой проклятой работой каждый день с утра и до ночи. Я больше так не могу! Но разве я могу просто так отправиться спать? Ведь этот трудоголик король просто так не сдастся, он будет работать и работать, пока не свалится от потери сил. Разве могу я так просто бросить его наедине не со всеми этими проблемами? Думаю тебе не известно это слово 'друг', и что долг друзей помогать своим друзьям и приносить некоторые жертвы, если это требуется.
— ...
— Эй, ты вообще слушал, что я говорил?
— Я слушал и принял решение, — Лантис склонил голову. — Теперь я вижу, твои чувства не изменились, совсем не изменились, не смотря ни на что. И это печально, ты сам только что своими руками выбрал свою судьбу.
— Это о какой судьбе ты говоришь? Думаешь, так просто все решаешь сам? — Кальвин наставил палец в грудь Лантиса.
— Но в этом я бессилен. Так что можешь идти сейчас... — с этими словами Лантис поднял руку и сделал какой-то замысловатый жест рукой.
— Эй, я еще не закончил, Гвен... — начал, было, он.
— За сестру не волнуйся, с ней все будет в порядке. Скоро я отпущу ее, ведь ты так предан своим друзьям. И теперь я вижу, что Гвен одна из них. А ты не бросишь своих друзей, и не позволишь им принести себя в жертву, ни Саю, ни Гвен, никому, ты такой добрый.
— Эй, сволочь! Что ты такое творишь?! — Кальвин ощутил, как нечто неуловимое, но настойчивое просто выталкивает его из этого здесь и сейчас. Комната, как и все, что в ней находилось, в том числе Лантис Кларио, проваливалась куда-то вглубь, слово в бездонный колодец, словно в бездну.
— Я не уйду без Гвен, ты слышишь! Я не брошу ее наедине с таким братом! Ты слышишь, я не сдамся так просто!
— Действительно, ты такой романтик, — донесся до него тихий голос откуда-то из глубин бездны, наполненной перекрещивающимися и перемежающимися фигурами, похожими на плоские подобия деревьев. Они светились. Но свет охватывал лишь их силуэты, словно картинки на бумаге. Опустив взгляд, Кальвин заметил, что и его собственная рука стала такой же плоской и лишенной цветов. Он закричал.
— Чт... что это такое!? — и потянулся, пытаясь вернуться назад. — Будь ты проклят, я не за этим сюда приходил!
И... в следующий миг он обнаружил себя лежащим на плитах мостовой. Теплых плитах мостовой Виеры. И после...
— Кальвин? Кальвин, это ты? Кальвииин, ты живой! — и прежде, чем он успел что-либо сообразить, на его шее сомкнулись жаркие объятия. Сфокусировав взгляд и немного придя в себя, когда сумел отодрать ее руки от своей шеи, он разглядел ее получше.
