— В науках я несведущ, а в остальном достаточно глуп, чтобы к лести относиться с презрением, — раздраженно сказал ЯндолАнганол. — Как король Борлиена, большую часть своего внимания я уделяю вопросам политики — дабы поддерживать благосостояние страны!
— Разумный человек старается черпать знания из всех доступных источников, поскольку в знании скрыта сила, — тем же кротким тоном ответил КараБансити. — Я легко могу сломать руку любому силачу, ибо знаю, каким образом устроен его локтевой сустав.
Король вдруг рассмеялся. Смех — глухой и хриплый — срывался с его уст нечасто. Он с угрозой наклонился к анатому.
— Что может твоя ученость против неумолимого зноя Фреира? Последнее время мне кажется, что даже Всемогущий Акханаба пасует перед его яростью...
КараБансити спешно потупил взор. Он понял, что беседа приобретает опасный оборот. Яростная религиозность короля была известна всем.
— Мне мало что известно о возможностях Всемогущего, ваше величество, поскольку он не удостаивает меня ни своим вниманием, ни беседой.
— Но ты, как я слышал, ещё и астролог, человек, знающий толк в небесных явлениях. Что ты можешь сказать о несносной жаре, измучившей наши края? Говорят, род людской наказан Акханабой за свои прегрешения — а как по-твоему? Сгорим ли мы все заживо в пламени Фреира? Что ты знаешь о комете, каждую ночь являющейся в северной части неба? Святые отцы считают её знамением неминуемого конца света!
Ступив на привычную почву, КараБансити тотчас оживился.
— Ваше величество, эта комета, носящая имя ЯрапРомбри, знак не разрушения, а надежды! Я сейчас же мог бы привести лично почерпнутые мной из астрономических наблюдений доказательства этому утверждению, если бы не боялся утомить ваше величество перечислением сухих научных фактов. Название комете было дано в честь древнего мудреца, картографа и астронома ЯрапРомбри Кивассиенского. Он первым вычертил карту земного шара, поставив в её центр Оттасаал, как в ту пору назывался наш великий город, и описал появление кометы. Это случилось ровно 1825 лет — один Великий Год — назад. Возвращение кометы, по моему скромному мнению, лишь доказывает, что она, как и Баталикс, попросту вращается вокруг Фреира, и поскольку с тех пор жизнь Геликонии счастливо продолжалась, то и теперь нам не грозит по большому счету ничего, кроме пары веков парной бани!
Король задумался над услышанным.
— Примерно то же самое сказал в ответ на мой вопрос и изменник СарториИрвраш. Ваши с ним слова рождены долгим изучением наук, тогда как я хочу получить ответ, исходящий от религиозного сердца!
КараБансити торопливо поклонился.
— Боюсь, здесь вы обратились не по адресу, ваше величество. Пару лет назад какие-то мудрецы из простонародья нацарапали на двери моего дома бранное слово атеист , с тех пор под этой надписью я и проживаю.
— Тогда тебе стоит подумать о спасении души, — король сказал это без угрозы, понизив голос, точно дал дружеский совет.
— А что говорит по поводу Фреира наша Священная Церковь, осмелюсь спросить? — спросил анатом, и, не дождавшись ответа, продолжил: — Толкуя все небесные явления исключительно как очередной гнев Акханабы, Церковь видит в появлении кометы лишь удобный повод для устрашения народов! Оно почему-то трактуется святыми отцами как знак объявления великого священного похода против фагоров, которых наконец следует выкорчевать из наших рядов, за что, едва только избиение этих лишенных души созданий успешно закончится, нам сулят немедленное повсеместное похолодание климата! И это при том, что в годы всеобщего оледенения Церковь винила во всём опять же безбожных фагоров, накликавших стужу на наши головы! Во всех этих заявлениях недостает одного — логики, впрочем, как и во всём, что связано с религией.
— Довольно ереси, болван! — рявкнул король. — В Борлиене Церковь — это я! Если ты продолжишь свои речи в том же духе, я немедля изгоню тебя из страны, как недавно изгнал СарториИрвраша! Твой друг-изменник, которого ты не устаешь похвалять, тоже горой стоял за повсеместное истребление фагоров!
КараБансити нервно покусал костяшки пальцев. Он понимал, что ступил на очень тонкий лед.
— В таком случае прошу прощения, ваше величество. Но я придерживаюсь того же мнения, хотя и использую двурогих в своём доме как слуг. Если дозволите сказать ещё слово правды, то сознаюсь — ваше расположение к фагорам тревожит меня. Однако, отдавая свой голос за тех, кто желает истребить двурогих, я поступаю так не из религиозного рвения, а просто потому, что считаю фагоров извечными врагами человечества.
Окончательно потеряв терпение, король громко хлопнул ладонью по подлокотнику трона. КараБансити вздрогнул.
— Всё — больше я не желаю слышать твоих еретических речей! Я прикажу посадить тебя на кол, дерзкий богохульник, да повыше, чтобы ты мог напоследок полюбоваться звездами!
КараБансити вскочил и тотчас рухнул на колени, понимая, что спасти его теперь может только чудо.
— Ваша воля, государь! Власть оглушает людей и они перестают слышать голос разума. Не я, а вы сами, ваше величество, назвали себя несведущим, — воскликнул он, поняв окончательно, что ему уже нечего терять. — К сожалению, вряд ли моя смерть что-либо исправит. Тот, кто пугается одного лишь внешнего вида проблемы, ни за что не сможет разрешить её. Что ж, ваше величество, видно, такова уж ваша судьба!
Король поднялся, почернев от гнева. Советник попятился и прижался спиной к стене. КараБансити стоял молча, побелев как мел. Он перешел все дозволенные границы, и лишь сейчас осознал это.
Однако гневный палец ЯндолАнганола остановился на дрожащем советнике короля.
— Видишь эту трусливую душонку, анатом? У меня больше нет сил иметь дело с такими жалкими людьми! Мой советник труслив и бездарен — так стань на его место и умудри меня учеными речами, хотя я ничуть не сомневаюсь в том, что они окажутся столь же невозможно еретичными и раздражающими, как речи моего бывшего главного советника, твоего друга! После того как я возьму в жены дочь короля Олдорандо Сайрена Станда, узы, связывающие моё королевство со Священной Панновальской Империей, значительно укрепятся, что, без сомнения, будет Борлиену только во благо. Однако как только это случится, со стороны святейшего Це'Сарра на меня тут же будет оказано давление. Он потребует немедля извести в Борлиене всех фагоров, как это когда-то было сделано в Панновале. Скажу прямо: в Борлиене теперь мало солдат и расстаться с фагорами мы не можем. Скажи, анатом, сумеешь ли ты, ученый человек, помочь мне составить такой ответный вердикт, чтобы переубедить Це'Сарра?
— Хм, — КараБансити закусил губу. Он понимал, что должен пойти против своих убеждений — но не менее хорошо понимал, что от ответа будет зависеть его жизнь.
— В Панновале и Олдорандо всегда ненавидели фагоров, в то время как в Борлиене к ним относились терпимо, — наконец обтекаемо начал он. — Но наша страна никогда не лежала на пути миграций двурогих, проходящих через Олдорандо. Чтобы раздуть здесь святую войну, святым отцам потребуется найти новый предлог. Думаю, я сумею вооружить вас научными доводами в споре с Церковью, государь. Прошу простить меня, но Панновал всегда отличало невежество...
— Тогда говори немедля, а я и мой умный рунт послушаем! — нетерпеливо потребовал король.
— То, что я скажу, государь, вы без сомнения поймете. В том, поймет ли это ваш рунт, я глубоко сомневаюсь. Уверен, вам известен древний манускрипт под названием Заветы РайниЛайана , который весьма высоко ценят историки. В этой древней книге приводится жизнеописание одной святой дамы, госпожи Лойл Брайден, жены премудрого РайниЛайана. Она прославилась как женщина, сумевшая разгадать важнейшие тайны устройства небесной обители, где, по её мнению, — и я с ней согласен — обитают силы исключительно добра и истины, а никак не зла, в чем Святая Церковь всеми силами пытается нас теперь убедить. Госпожа БрайДен погибла во время великого пожара, поглотившего Олдорандо в году 26-м по тамошнему примитивному календарю. Случилось это ровно пятьсот пятьдесят пять лет тому — иначе говоря, четырнадцать поколений назад, поскольку мы живем теперь в полтора раза дольше, чем жили тогда. По моему убеждению, госпожа Брайден жила на самом деле, а не родилась в головах сказителей Ледяных Веков...
— К чему ты клонишь, анатом? — угрюмо спросил король. Прислушиваясь к речам КараБансити, он мерил шагами приемную залу, и его ручной фагор Юли, семеня, поспешал за ним. Слова анатома и астролога напомнили ему о королеве, которая часто читала принцессе Татро рассказы о старых временах из той же самой книги РайниЛайана, и это воспоминание вовсе не улучшило его и так мрачного настроения.
— То, к чему я клоню, содержит в себе неоспоримый ответ на ваш вопрос, ваше величество. Госпожа Брайден, о которой я веду речь, была известна как атеистка, что позволяло ей видеть мир таким, как он есть, без нагоняющего туманности привлечения божественной воли. До тех пор, пока госпожа Брайден не взялась рассеять этот миф, повсеместно считалось, что Баталикс и Фреир суть два живых стража, охраняющих наш мир от Вутры и его приспешников, грозящих людям с небес. При помощи астрономических наблюдений эта замечательная женщина открыла, что все наши миры обращаются вокруг Баталикса, которое, в свою очередь, бесконечно описывает замкнутые круги вокруг Фреира. Более того, она сумела предсказать циклы движения и затмений светил, сделав из этого вывод о близком окончании холодных лет — каковое, как вы знаете, не замедлило вскоре последовать. Познание обязательно рождает новое познание, причем сказать с уверенностью, куда приведет нас на таком пути следующий шаг, очень трудно. Круг — эмблема Церкви — олицетворяет это извечное движение. Для меня оно предпочтительней слепого блуждания ощупью во тьме. И я нашел способ увидеть сквозь эту тьму свет. С помощью записей нашего общего знакомого, СарториИрвраша, я изготовил из стекла линзы, а из линз — особое устройство, телескоп, способный увидеть недоступное человеческому глазу. С его помощью мы наблюдали наших небесных странников, и один за другим они раскрывали нам свои тайны... Чтобы не утомлять ваше величество, я не стану описывать вам подробности наблюдений, при помощи которого мы с СарториИрврашем открыли фазы Ипокрена и трех других планет — спутников Баталикса, тем самым окончательно доказав, что они светят отраженным, а не собственным светом, как звезды.
Как астролог, я с особым интересом занимался такими исследованиями. Проделав большую серию наблюдений, мы с СарториИрврашем подкрепили их расчетами. Вскоре, изучив их фазы, мы смогли с убедительной точностью предсказывать их. Установив общее в поведении каждого планетного тела, мы вывели законы небесной геометрии, которые, как нам потом стало известно, были открыты ещё ЯрапРомбри, претерпевшего за свои передовые взгляды мучения от рук Церкви. В частности, в одном из законов, которые мы взяли на себя смелость определить как закон Рашвена-Бардола, говорится, что радиус-векторы кругового движения планет и Баталикса покрывают в одинаковые промежутки времени одинаковые площади пространства, иными словами, скорость их обращения изменяется по строгим закономерностям, зависящим в свою очередь от расстояния от Баталикса и Фреира соответственно. Кроме того, мы установили, что самая быстрая из планет, Кайдау, обращается не вокруг Баталикса, а вокруг самой Геликонии и может полноправно именоваться нашим спутником или луной. Однако до сей поры мы держали эти открытия при себе, так как в краю, где направляющая рука Панновала ведет народы неотступно, такой предмет, как изучение небесной механики, доселе не пользовался большой популярностью.
Остановившись, король повернулся к анатому и вдруг быстро спросил:
— Возможно ли, что на Кайдау тоже живут люди?
Тон, которым был задан вопрос, настолько отличался от прежних угрожающих и скучливых интонаций короля, что КараБансити растерялся.
— По моему мнению, государь, Кайдау не является настоящей планетой в том же смысле, в каком ими являются Копайз, Агнип и Ипокрен — это лишь шар блестящего металла, диаметром никак не более мили. Поверхность его совершенно безжизненна, я наблюдал это лично.
Король хлопнул в ладоши.
— Всё, объяснения закончены! С меня хватит. Вижу, ты кончишь точно так же, как СарториИрвраш — я ничего не понял из того, что ты тут наболтал!
КараБансити вновь поклонился.
— Тем не менее, если бы нам удалось довести мои открытия до понимания Панновала, это могло бы значительно освежить несколько устаревшие воззрения Священного Города. Как вам известно, там считают, что небесная геометрия есть образец для геометрии человеческой. По моему глубокому убеждению, как только святейший Це'Сарр узнает правду о небесной геометрии, он изменит свои взгляды и на геометрию человеческую, предоставив людям и двурогим возможность в мире и согласии обращаться друг около друга, как это несчетные века делают Баталикс и Фреир, вместо того чтобы то и дело раздувать пламя священных походов по истреблению фагоров, по сути дела только вносящих сумятицу в упорядоченность нашей жизни.
Верноподданные разглагольствования КараБансити, которым он предавался уже с видимым увлечением, прервал нетерпеливый жест короля.
— Продолжим в другой день. Мне трудно воспринять столько ереси сразу, хотя нужно отдать должное остроумию твоих суждений, анатом. Насколько я понял, ты, как и я, предпочитаешь исходить из данности, из обстоятельств. Так зачем же ты пришел — позабавить меня своими хитроумными россказнями?
КараБансити поднял глаза, с достоинством встретив пронзительный взгляд короля. Выдержав паузу в несколько ударов сердца, он ответил:
— Нет, ваше величество, я пришел не за этим. Подобно большинству ваших подданных, я имел намерение извлечь из нашей встречи личную выгоду.
Расстегнув потайной карман на поясе, крайне похожем на тот, который он недавно снял с выловленного в море трупа, анатом достал оттуда браслет с тремя группами извивающихся в постоянном изменении цифр, найденный им на всё том же трупе, и с нижайшим поклоном протянул его королю.
— Приходилось ли вам видеть нечто подобное раньше, ваше величество?
Приняв странный браслет, король пораженно повертел его перед глазами.
— Да, — наконец ответил он. — Я уже видел этот браслет раньше, в Матрассиле. Эта удивительная вещь попала ко мне от не менее удивительного человека, утверждавшего, что он прибыл из другого мира. С твоего якобы лишенного жизни Кайдау, анатом!
Проговорив это, король поджал губы, сразу пожалев о сказанном, имеющем более чем еретический смысл. После этого он какое-то время наблюдал, как извиваются и меняются цифры за стеклышком браслета, а потом сказал:
— В другой раз, когда у меня будет больше времени для бесед, ты расскажешь, каким образом эта кощунственная вещь оказалась в твоём распоряжении, анатом, ибо я вручил её ледяному капитану Криллио Мунтрасу — за тем, чтобы он вывез её за пределы моего королевства! Теперь же аудиенция окончена. Меня ждут неотложные дела. Я уже потратил слишком много моего драгоценного времени, слушая твои бредни!
