— И что за это получит Панновал? — с горечью спросил ЯндолАнганол.
Тайнц вновь захихикал.
— Мы получим самое дорогое на свете — стабильность, дорогой кузен, стабильность, вот что! На весь подступающий нестабильный период. По мере того как Фреир подбирается всё ближе к Панновалу, проклятый Сиборнал неуклонно набирается сил. Почему бы нам не отведать этих прекрасных фруктов? Скваанейи просто превосходны!
Принц впился желтыми зубами в розовую мякоть скваанейи, давая понять, что разговор закончен.
Не сводя глаз с принца, ЯндолАнганол застыл, словно врос ногами в пол. Ему казалось, что пол под ним вот-вот сейчас провалится.
— Но я люблю женщину, на которой женат. Я не собираюсь бросать МирдемИнггалу!
Принц брезгливо рассмеялся.
— Любовь! Зиганкис, как сказала бы Симода Тал. Король не может себе позволить мыслить в таких пошлых категориях. Превыше всего ты всегда должен ставить свою страну. Ради Борлиена, женись на Симоде Тал, объедини его с Олдорандо, успокой страсти...
— А если я откажусь?
Обдумывая ответ, а может просто издеваясь над королем, принц Тайнц Индредд медленно выбрал в блюде с фруктами очередную скваанейю.
— Тогда тебя не видать нашей помощи, только и всего, — разве это так сложно понять? И, если тебя, паче наших чаяний, в итоге сбросят с трона, причиной тому будет твоя безрассудная страсть к этой распутной шлюхе.
Коротко взмахнув рукой, ЯндолАнганол выбил из пухлой ладони принца лакомство. Нежный плод отлетел к стене и от удара лопнул, разбрызгав сок.
— Я религиозный человек и придерживаюсь предписаний Церкви, — прорычал король. — Я не могу избавиться от своей королевы, потому что это идет вразрез с этими предписаниями. И я уверен, что в панновальской Церкви найдутся те, кто поддержит меня!
Сдерживая дрожь в отбитой руке, принц наклонился и выбрал другой плод.
— Надеюсь, речь не о старом Улбобеге? Он всецело на моей стороне. Пойми, кузен, никто не требует от тебя дать развод королеве немедленно. Столь радикальные перемены требуют тщательной подготовки. Для начала я посоветовал бы тебе под благовидным предлогом отослать королеву из столицы. Удали её от двора, лиши власти. Пускай отправится в изгнание. Например, в её родовой замок Гравабагалинен, это глухое и тихое место. И тогда без помех внимательно подумай обо всех тех преимуществах, которые ты сможешь получить, если пойдешь нам навстречу. Но в конце недели я должен вернуться в Панновал — надеюсь, с благой вестью о том, что король Борлиена дал согласие на династический брак, который уже благословил сам Святейший Це'Сарр. Надеюсь, ты не намерен идти против его воли?..
* * *
Начавшись нелегко, день короля ЯндолАнганола так же нелегко и продолжился. Во время вечерней встречи с послами Тайнц Индредд довольно сидел на своем жабьем троне, пока Гуаддл Улбобег развивал выгоды нового брака борлиенского короля. На этот раз все предложения, по сути имеющие тот же смысл, были облечены в самую дипломатичную форму. После устранения нечестивой королевы король Борлиена получит невероятные выгоды. Разумеется, окончательное решение остается за королем. Но святейший Це'Сарр Панновала Киландр IX, Верховный Папа Церкви Акханабы, уже решил одобрить своей подписью обе грамоты с разрешением как на развод, так и на новый брак.
Никто из послов уже не заводил разговор о том, что может или не может случиться в следующие восемьдесят пять лет. Большая часть дипломатических усилий была направлена на то, чтобы хоть как-то улучшить ситуацию на те ближайшие пять-десять лет, которые сидящие здесь ещё застанут в добром здравии.
На ужине, которым руководил сам придворный мажордом, присутствовала и королева МирдемИнггала. Она сидела рядом с королем, а тот ничего не ел и только ерошил шерсть своего фагора. Кроме послов, за столом восседала и верхушка борлиенской скритины.
Трапеза состояла из четырех перемен блюд — были поданы жареный лебедь, рыба, свинина и журавль. После пиршества слово взял принц Тайнц Индредд. Якобы желая отблагодарить короля-хозяина за чудесную трапезу, панновальский принц приказал своим телохранителям продемонстрировать умение владеть мушкетами. Во внутренний двор на цепях были приведены три могучих бийелка, привязаны и метко пристрелены.
Дым ещё не рассеялся, когда дюжина отменных ружей была предложена в дар королю ЯндолАнганолу. Подарок преподнесли Орлу почти с пренебрежением, словно только что прозвучавшие предложения Панновала уже были приняты как сами собой разумеющиеся и вопрос этот больше не стоял.
Хитрость принца Тайнца была шита белыми нитками. Под впечатлением от демонстрации панновальской огневой мощи скритина наверняка должна была обратиться к королю с требованием приобрести у Панновала большую партию мушкетов, чтобы при их помощи переломить ход войн на всех фронтах. Король не сомневался, что Панновал непременно уступит просьбе "младшего брата" — но за соответствующую плату, которая будет заключаться вовсе не в золоте.
Не успели стрельбы подойти к концу, как во дворцовый двор двое незнакомых купцов ввели под уздцы очень старого кайдава. Через его спину был переброшен кожаный мешок, куда было зашито нечто, очертаниями напоминающее человеческое тело. Мешок сгрузили на землю и разрезали ножом. Взорам присутствующих предстало бездыханное тело ЯфералОборала, окровавленное, с огромной зияющей раной в спине. Вид мертвеца преследовал короля ЯндолАнганола до самого вечера, когда он, обессиленный, наконец шатаясь вошел в покои своего главного советника. Баталикс быстро опускался к горизонту, пронизывая закатными лучами гряды облаков, озаренных ещё и меркнущим сиянием Фреира. Багровый свет, льющийся с запада, высвечивал самые дальние закоулки комнаты, создавая зловещие декорации к готовой разыграться драме.
Поднявшись из-за заваленного бумагами стола, СарториИрвраш торопливо поклонился королю. Он корпел над своей "Азбукой Истории и Природы". Повсюду на столе лежали древние книги и заплесневелые манускрипты, по которым он изучал легенды и которые служили источниками в его изысканиях. Глаза короля скользнули по книгам без всякого интереса.
— Принц Тайнц Индредд просит немедленного ответа, — глухо проговорил он. — Что мне сказать ему?
Советник задумчиво пожевал губу. Он с крайним удовольствием избежал бы разговора на эту неприятную тему — но это было уже невозможно.
— Могу я говорить откровенно, ваше величество? — осторожно начал он.
— Говори. Для того я и держу тебя здесь!
Опершись на подлокотники, король сел в кресло и откинулся на спинку. Фагор-рунт остался стоять в тени, чтобы лишний раз не попадаться на глаза советнику, который терпеть его не мог.
СарториИрвраш наклонил голову так, чтобы монарху была видна только его лысая макушка.
— Ваше величество, ваша первейшая обязанность — поддерживать благосостояние страны. Так гласит старый Закон Королей, восходящий к незапамятной древности. План, предложенный нам Панновалом и сводящийся к укреплению наших связей с Олдорандо путем заключения династического брака, вполне может достигнуть своей цели. Укрепив свой трон таким союзом, вы сможете бестревожно владычествовать ещё десятки лет. Более того, вы приобретаете этим на будущее новые провинции в лице Олдорандо.
От Панновала же можно ожидать не только военной, но и продовольственной помощи. На умеренном севере Империи, близ Панновальского моря, лежат плодороднейшие нивы. Наш теперешний урожай наверняка окажется весьма скудным, а в будущем, с усилением жары, положение лишь ухудшится. Тем временем наш придворный оружейник сумеет спокойно изучить так кстати подаренные нам панновальские мушкеты и попробует научиться изготавливать их копии.
Вам не стоит сомневаться — вы с Симодой Тал будете отличной парой, несмотря на её малолетство, хорошей парой во всех отношениях... кроме одного. Вы женаты и ваша жена — королева королев, МирдемИнггала. Она образец во всём — и как королева, и как верующая, а кроме того, вы любите её. Если вы принесете в жертву свою любовь, вам не избежать душевных мук. Это всё, что я могу вам сказать.
— Может быть, я смогу полюбить Симоду Тал, — проворчал король, сломленный этими аргументами.
— Всё возможно, ваше величество. Вот только при всей сладости в этой любви навсегда останется горький привкус ненависти. Другой такой женщины, как королева королев, нет на всём свете, сколько ни ищите; а если и есть, то уж наверняка её зовут не Симода Тал.
Повернувшись, СарториИрвраш посмотрел в маленькое окошко своей комнаты на закат двух солнц.
— Поверьте, я сам огорчен тем, что был вынужден сказать, — искренне добавил он. — Но данный вопрос стоит выше личных чувств, и моих, и даже ваших. Благополучие страны, вопрос, уцелеет ли она, как суверенное государство, — вот что имеет значение.
— Долг превыше любви, — глухо отозвался король, поднимаясь из кресла и принимаясь мерить шагами комнату советника. — Так говорил мне мой отец. Может, он был неправ — не знаю. А что посоветуешь мне ты, не как советник — как мой старый друг? Каков ответ твоего сердца — "да" или "нет"?
Советник досадливо дернул себя за усы. Король поставил его в крайне затруднительное положение, ибо в душе, конечно, он был против циничного развода. Но признание этого факта наверняка поколебало бы решимость короля — а отказ панновальским послам, которых сам король сюда и вызвал, по сути поставил бы крест на любой помощи, какую Борлиен мог получить.
— Положение фагоров, вот что ещё меня беспокоит, — попробовал увернуться он. — Говорил ли об этом сегодня утром принц?
Король покачал головой.
— О фагорах я от него ничего не слышал.
— Ничего, он ещё обязательно скажет об этом. Или за него скажут люди, чьи слова он повторяет. Как только вы заключите брак с Симодой Тал, вам об этом обязательно напомнят, уж будьте уверены!
— Так что же ты мне посоветуешь, советник? — раздраженно уже потребовал король. — Что мне ответить Панновалу: "да" или "нет"?
Остановив взгляд на грудах бумаг, разбросанных по столу, СарториИрвраш медленно откинулся на стул. Его пальцы машинально подхватили листок шуршащего как старый древесный лист пергамента и принялись его теребить. Он почуял, что загнан в ловушку — причем загнан своими же собственными словами. Как патриот, озабоченный лишь благом государства, он был обязан поддержать решение короля, что и сделал. Но король явно собирался свалить на него всю ответственность за это решение — а это обещало СарториИрврашу очень большие неприятности в будущем.
— Вы решили подвергнуть меня испытанию в самой тяжкой области — там, где веление сердца входит в противоречие с велениями долга, — наконец неохотно признал он. — Не в моих правилах давать ответ, состоящий только из "да" или "нет", вы сами это знаете, государь. Полагаю, здесь лучший совет даст вам ваша вера. Вам следовало бы обратиться к своему викарию, достопочтенному АбстронгАзенату.
ЯндолАнганол гневно ударил кулаком по столу.
— Никакой вопрос нельзя решать без веры, однако сейчас я хочу знать твоё мнение, ты же мой главный советник! Твоё понимание мотивов моего решения внушает мне уважение к тебе, Рашвен. Но тем не менее, я продолжаю испытывать ужасные сомнения, и требую от тебя, отринув все чувства ко мне, дать однозначный и ясный ответ. Должен ли я отвергнуть МирдемИнггалу и согласиться на династический брак ради благополучия и безопасности страны? Или нет? Отвечай же!
СарториИрвраш уже не сомневался, что каким бы ни был теперь его ответ, он понесет всю ответственность за окончательное решение короля. Он не хотел становиться козлом отпущения на все последующие времена; хорошо знакомый с мстительным характером короля, он страшился его ярости. В династическом союзе Олдорандо и Борлиена он и в самом деле видел только плюсы: такой союз между двумя традиционно недружелюбными соседями нес с собой множество преимуществ. Олдорандо — если его верно направить и правильно им распорядиться — можно было превратить в щит не только против диких кейце и дриатов, но и против коварных амбиций самого Панновала.
С другой стороны, к королеве он испытывал куда большую привязанность, чем к королю, да и предан ей был больше. Эгоцентрик, он любил МирдемИнггалу как дочь, в особенности с тех пор, как при страшных обстоятельствах погибла его жена. Прекрасный образ королевы согревал холодное сердце старого ученого. Он прекрасно понимал, что уже сказанное им было самым гнусным её, королевы, предательством, к тому же, грозящим разрушить мирное течение его жизни — чего он, конечно, менее всего хотел. Он с чистой совестью мог бы воздеть перст и сурово проговорить: "Вы должны оставаться верным той женщине, которую любите, ваше величество, ибо лучшего союзника и друга вам не найти за целую жизнь..." — но, в основном потому, что маячившее перед ним в сумерках лицо короля было искажено гневом, сказать это у него просто не хватило духу, так как тем самым он признал бы свой первый совет лживым, а это, без сомнения, навлекло бы на него приступ королевской ярости. Взбешенный король мог тотчас же изгнать неверного советника, а то и сделать что похуже. С ним же было его детище, труд всей его жизни, его книга, за которую нужно было бороться и чью судьбу необходимо было отстаивать, даже ценой изгнания королевы королев. Кроме того, СарториИрвраш чувствовал, что король уже принял роковое решение и все его усилия будут напрасны.
— Ваше величество, я боюсь, что у вас снова пойдет носом кровь, так сильно вы переволновались, — наконец пробормотал он. — Вам бы лучше выпить охлажденного вина. Прошу, вот бокал...
Король тут же вспылил:
— Всемогущего ради, ты всегда был для меня образцом рассудительности и надеждой на мудрый совет — почему же теперь ты уходишь от ответа? Мне как никогда нужна твоя помощь! А ты бросаешь меня в самую трудную минуту!
Сутулые плечи советника ещё больше сгорбились под потрепанным кидрантом. Он уже понимал, что избежать рокового ответа не удастся.
— Ввиду невероятной сложности проблемы моя первая обязанность как вашего главного советника сформулировать эту проблему для вас со всей возможной ясностью, — наконец нашелся он. — Вы, и никто другой, должны затем решать, что делать, потому что, во-первых, вы законный король и суверен Борлиена, а во-вторых потому, что вам придется потом жить с этим решением. Скажу для начала вот что: на стоящую перед вами дилемму можно посмотреть двояко...
Но ЯндолАнганол вдруг перебил СарториИрвраша.
— Почему я должен так страдать, старик? Почему королевский удел всегда хуже удела простых людей? Если на мою долю выпадает принимать такие решения и платить за них счастьем всей моей жизни, тогда почему я не фагор или Вутра?
— Никому не дано знать этого, только вам, государь, — опустив глаза, пробормотал советник.
Эта обтекаемая фраза привела короля в бешенство.
— Ты, старая ученая крыса! — проревел он, гневно тыча пальцем в побелевшего от страха советника. — Тебе на всё наплевать, я знаю, — на всё, включая меня и королевство, ты любишь только одно — свою крысиную возню со своими проклятыми старыми бумагами!
