Вновь и вновь он возвращался на то поле, усеянное цветами, где обитал Демон Цветов, Сердце Хаоса. Десятки раз он спрашивал его имя, сотни раз он смотрел на небо, расчерченное решеткой небо, наполненное всполохами молний. Тысячу раз это одинокое и самое прекрасное существо в этом мире читало ему свои наивные строки из Дневника, в котором он описывал его таким, каким себе представлял... 'ты нравишься мне, можно я назову тебя своим другом? ...Ты хочешь убежать со мной из этой тюрьмы...? Ты убежишь со мной из этого плена...? Я не хочу быть оружием, я никогда не хотел этого, я хотел...'
Микалика... Микалика, Микалика.... Нет, я не... я не... Демон Цветов с лицом Кальвина. Сай кричал: 'Ты давно мертв, а Кальвин жив!'
А Демон Цветов отвечал ему:
'Я не хочу, чтобы ты умирал, ты должен жить, потому что я ненавижу это поле цветов, но я вынужден был делать вид, что оно мне нравится. Я всегда жил здесь, но теперь я хочу стать свободным. Теперь, когда я встретил тебя, я больше не хочу оставаться здесь. Поэтому я помогу тебе. Это же естественно, когда друзья помогают друг другу. Ты ведь мой друг? Я могу называть тебя другом, Бифуркатор?...'
— Нет, мое имя Сай, Сай Валентайн... Я... Я... ААААААА! — Сай извивался на кровати, воздвигая все мыслимые барьеры. И тут голос...
— Несчастный, что ты наделал? Ты сам выбрал для себя куда более ужасную судьбу.
Сквозь потоки золотой боли перед Саем возникло лицо Лантиса, склонившегося над ним. А может, это тоже было одно из видений. Ведь у Лантиса не могло быть фиолетовых крыльев за спиной.
— Теперь ты стал таким же, как я, — произнесло видение.
— Я... я не Бифуркатор, мое имя Сай Валентайн... — упрямо шептал он.
— Да, мой король, ты Сай Валентайн, возвращайся к нам, возвращайся к нам скорее. Я буду ждать тебя, ведь больше я ничем не могу помочь тебе... — силуэт Лантиса растаял, сметенный новыми видениями. Борьба продолжалась, Сай сражался отчаянно, так, как не сражался никогда в жизни. Но Кальвин... одно имя билось в его голове. Кальвин, я останусь собой, ради тебя, ради всей это страны, в которой ты живешь. Я не позволю тебе уйти туда, где я не смогу защитить тебя...
... Воспоминания возвращались снова и снова, волной за волной сбивая его с ног, играя с ним словно со щепкой в бушующем море, еще дальше и дальше унося от берегов, где начиналась реальность. Сай не понимал и половины того, что видел. Словно утопающий он хватался за последнюю спасительную соломинку — лица своих друзей: Кальвина и Эвенки, смотрящие на него с жалостью или пренебрежением, или смеявшихся над ним. Но пусть лучше так, чем эти сотни лет не принадлежащих ему воспоминаний. Что значили его собственные двадцать лет перед всеми этими жизнями, прожитых аватарами Зоара. Он жил как падшая женщина, как богатый дворянин, которого убивали свои же племянники. Он жил как бедный крестьянин, который умирал от голода, как король, которого свергали собственные дети. Он был священником, грабителем, и умирал, умирал, умирал... И ни один из них не получал желаемого к концу жизни. Значит, так достигался единственно верный путь? Это был тот выбор, который должен быть сделан?
— Лжец, лжец!! — кричал он. Не позволить его собственным воспоминаниям раствориться, не позволить им ускользнуть. Если он позволит им уйти, то человека по имени Сай Валентайн больше не будет существовать. Спасти Микалику от Фрактала? Не позволить случиться новой трагедии? Но и у него были те, кого он хотел защитить — близкие ему люди, его друзья, весь народ Астала, ради которых он и заключил ту сделку. Только ради этого, не ради умершего столетия назад Демона Цветов, не ради мести тому, кто послужил причиной его смерти.
— ...Я не опущусь до простой мести, я никогда не опущусь до мести... Я... Я... Я... выберу единственно верный путь,— отчаянно изо всех сил Сай потянулся рукой к слепящему свету, к чьей-то протянутой ему руке, тянулся и тянулся, понимая, что если это не удастся ему, он больше не выберется из этих волн. Сделка, заключенная с ним Зоаром, новая сделка, была таким же проигрышем, как и предыдущая. Неужели все, чего он хотел — получить это тело в свое полноправное владение? Для этого ему не пришлось бы нарушать договор. Все, что требовалось — просто позволить воспоминаниям личности по имени Сай Валентайн исчезнуть. Но...
Он потянулся к руке, принадлежащей молодому темноволосому человеку с отстраненным и немного мечтательным выражением лица.
— Кальвин, помоги мне!
-... ну что с тобой поделать, ведь ты мой друг. Хватайся крепче...
— Да, — решил Сай. — Я ни за что не отпущу...
...Тихо, как же тихо, — он открыл глаза в полной тишине. Обведя глазами потолок, он убедился, что это все еще была его спальня. Там у стены по-прежнему лежал перевернутый столик. Все так и было, Он ухватился за его край в тщетной попытке остановить падение. Падение... Как же глубоко он упал? Как далеко он зашел и как далеко еще зайдет, чтобы получить еще большую силу? Но сейчас — тишина и тепло — вот и все, что он ощущал. Ни боли, ни страданий, как будто все это было лишь сном. Скосив глаза на часы, он заметил, что стрелки показывали половину четвертого. Половина... четвертого?! Но неужели Дана Торн еще не пришла? Значит, всего один день... Потеряв один день из своей жизни, он прожил сотни лет. Но как он ни старался, он так и смог избавиться от них полностью. Как и сказал Зоар.
Это было неприятно, как он и предупреждал. Но в конце концов, чего он достиг?
— Никто не выиграл... никто из нас не выиграл, я уверен, — пробормотал он. — Но тогда чья же это была рука?
Что более важно, Сай больше не ощущал присутствия Слепого Бога в своей голове. Ни голоса, ни мыслей, лишь память. Память, которая теперь была его собственной. Мысли которые теперь принадлежали ему, слова, которые он произносил, и... Сай приложил ладонь к своим глазам и лицу, проведя руками вдоль тела — но кому именно теперь они принадлежали?
Он четко, как будто это было вчера, помнил приказ, отданный тем, кого звали Аттрактор. Но также он помнил недовольное лицо Кальвина, когда его заставляли работать. Он помнил прутья решетки и небо, пересеченное всполохами молний... И Тенио, весело болтающего с Эвенкой... Море цветов, рассыпанных до горизонта или фонтаны на улицах Виеры. Он прожил двадцать лет, но за этот день он прожил и все те сотни лет... и теперь... его собственное тело казалось слишком маленьким вместилищем для всего этого...
Протянув руку, Сай смотрел на потолок сквозь расставленные пальцы ладони, а затем как бы случайно направил ее на столик и еду рассыпанную на ковре под ним...
— Это неверный путь...— произнес он... В тот же миг с кончиков его пальцев сорвались три лезвия мечей, ослепительно яркие золотые лезвия, вонзившиеся в то место. И лишь золотая пыль осталась танцевать в воздухе... Вздрогнув, Сай поднялся и сел на постели.
— Нужно поскорее научиться контролировать эту силу, иначе она уничтожит меня, — пробормотал он. Краем глаза он заметил, как и искры начали собираться, принимая новую форму. На сей раз скатерть была другого цвета, а еда превратилась в графин, наполненный водой. Так вот, что значило то, что он узнал. Дискретная модель, прерывистые закономерности и системы... — пока о большинстве этих терминов Сай знал лишь то, что они существовали. Неужели все это было в силах Зоара? Нет, Зоар был всего лишь одним из осколков того, кого называли Бифуркатор. И если Сай хотел научиться пользоваться ими всеми, ему необходимо было собрать в себе все эти осколки. А это значило... — подойдя к зеркалу, Сай коснулся своей груди... тогда все их воспоминания и знания также станут существовать в его теле и разуме. После перенесенного только что, он подумал, что вряд выдержит что-то подобное еще раз.
— Ты действительно теперь здесь? — спросил он у своего отражения...— Ты Сай Валентайн или Зоар? — он легко улыбнулся, так и не получив ответа.
Часть 7.
Легкий стук в дверь заставил его вздрогнуть.
— Ваше Величество, это Мизар Фон Грассе. Могу я войти?
Сай быстро запахнул халат, приведя себя в порядок. Подойдя к секретеру, он сел на стул. Сделав глубокий вздох, он произнес освобождающее заклинание от защиты.
— Дверь открыта, — разрешил он, — входи.
Дверь приоткрылась, и на пороге появился стройный силуэт его советника. Оглядев комнату, Мизар произнес:
— Вижу вы решили устроить себе небольшой отдых.
Но прежде, чем глаза Сая сузились, он быстро добавил.
— Прошу меня простить за столь внезапный визит, но я пришел с отчетом о поездке в Ксанаду. — С этими словами Мизар отвесил глубокий почтительный поклон, приложив ладонь к груди.
— Докладывай, — кивнул Сай.
— Проблемы больше не существует. Мой брат больше не станет совершать столь неосмотрительные поступки. Этот вопрос можно считать закрытым, — с этими словами, сделав три шага вперед, Мизар положил на секретер кольцо с желто-зеленым камнем.
— Это... если не ошибаюсь, кольцо власти Ксанады, — Сай протянул руку и с интересом поднял его, чтобы разглядеть поближе. — Значит, твой брат настолько раскаялся в своем поступке, что решил подарить мне такой знак своей лояльности? Что же задумал Франциз фон Грассе?
— Это зависит от вас, Ваше Величество. Теперь Фрациз больше не имеет никакой власти влиять на события. Этим кольцом он передает все полномочия по управлению Ксанадой в ваши руки, — с холодной улыбкой Мизар вновь отвесил глубокий поклон. Его волосы коснулись поверхности секретера.
— Что это значит?! Ты же не...
— Нет-нет, что вы...— глаза Мизара сверкнули. — Я не смог бы поднять руки на своего брата. К сожалению, когда я прибыл в Ксанаду, я узнал о трагической случайности, произошедшей во время моего визита туда. Из тех случайностей, которые ломают даже королей. В результате такой случайности, Франциз фон Грассе перестал носить титул короля Ксанады, и теперь страна потеряла свою линию наследственности.
— Твои глаза говорят мне о большем, — заметил Сай.
— О, Ваше Величество очень проницательны. Но тогда, вы, наверное, помните тот первый день, когда мы встретились. Те слова, что я сказал тогда вам.
— Ты не связан никакими обязательствами перед Асталом, и используешь все, что угодно, чтобы служить мне.
— Именно, но я солгал.
— Ты солгал мне? — удивился Сай.
— Прошу меня простить, но это было необходимо. Все ради сегодняшнего дня. Так как я не являюсь ни по рождению, ни по подданству принадлежащим к этой стране, вы никак не можете доверять мне больше, чем уже доверяете. Так же как же я не могу доказать свою лояльность, кроме как своими поступками и словами? Но я также хорошо понимаю, что этого недостаточно.
— И чего же ты хочешь от меня? — Сай сложил руки замком и оперся на них подбородком, глядя на этого странного человека.
— Вашей веры.
— Веры? Что ты имеешь в виду? — удивился Сай.
— Все просто, если я скажу вам нечто, что попросту уничтожает все сомнения. Слова, после которых у вас не останется повода не доверять мне... Мой брат... — теперь, когда его больше нет, не осталось других Фон Грассе, кроме... меня.
— Так ты... — Сай вскинул голову.
— Это невозможно, точнее, это не возможно по определению для меня. Трон королевства Ксанада — это пустой звук, который значит для меня не больше чем все, что с ним связано. Но пока эта формальность остается в силе, будущее все еще не предопределено. А потому, в моих силах сделать лишь одно. То, что решит все проблемы, рассеет все сомнения, сметет все преграды для того, чтобы Ваше Величество получили то, к чему стремитесь.
— Да? И ты знаешь что это? — Сай склонил голову на бок, прищурившись. К чему этот человек ведет разговор? Чего он добивается?
Ненадолго задумавшись, Мизар ответил.
— Остановить движение заразы, которая распространяется с Севера, и которая стремится поглотить все на своем пути. Распространяя свое влияние и учение, сгибая всех нелояльных железной рукой Инквизиции. Те, кто не остановятся ни перед чем, те, кто считают свою религию единственно верной, те, кто смотрят на весь остальной мир как на еретиков. Астал сметет этой волной и даже воспоминания не останется о том, что такая страна вообще существовала. И чтобы этого не произошло, вы, Ваше Величество, должны стать силой равной Северу, а потом превзойти его.
— О, и это возможно? — решил подыграть ему Сай.
— Разумеется, я глубоко убежден в этом. И чтобы положить этому начало, я преподнесу вам один дар, — это кольцо. — Палец Мизара коснулся кольца, лежащего на секретере.
Глаза Сая на миг расширились, когда он понял, что этот человек хотел сказать.
— Ты предлагаешь мне стать королем Ксанады?! Если я правильно тебя понял...
— Ваше Величество не может ошибаться, — уверенно кивнул Мизар, приложив сжатую в кулак ладонь к груди. — Уверен, вы способны принять это единственно верное решение.
— Невозможно, у меня нет никаких прав, — наконец Сай качнул головой. — Меня посчитают узурпатором, даже если ты собственноручно передашь мне власть.
— И что с того? Старый король, как и Франциз, были глупцами, которых ненавидел народ. Какая им разница, кто будет управлять государством и проводить политику, если у них на столах будет булка хлеба и кружка молока каждый день.
— И все же...
— Я не прошу вас объявлять об этом открыто,— настойчиво продолжил Мизар. — Вам не обязательно водружать себе на голову корону Ксанады. Все это — дешевая мишура. Ведь власть — это не только драгоценные одежды и камни в сокровищнице. Власть — это, прежде всего, символ защиты. Скоро жители Ксанады сами приползут к любому, кто сможет обеспечить ее им. От моего имени они примут вашу защиту и власть без всяких возражений. Это будет легко. Особенно после того, что произошло в Вальце.
— Вальц? — нахмурился Сай.— Что там случилось?
Пальцы Сая неосознанно вцепились в столешницу.
— Беженцы и дезертиры — их сотни, со всего Севера. Похоже, война уже началась... — взгляд Мизара устремился за окно и стал каким-то далеким и мечтательным.
Война? Значит Приора. Нет, это не стало неожиданностью. Сай думал об этом. Он предчувствовал это, все признаки указывали на то, что нечто начало происходить в мире. Но так внезапно и именно сейчас...
— Ты видел генерала Кольбейна? — спросил Сай у Мизара.
— Нет, эти сведения я получил из собственных источников. Но думаю, генерал сегодня прибудет в Виеру. Мои люди видели, как он покинул ставку в Вальце.
— Значит, все изменилось так внезапно, — тихо проговорил Сай, сцепив руки на столешнице. — Можно ли было хоть что-то изменить?
— Не думаю,— покачал головой Мизар. — Те люди из Инквизиции, которых я видел в Риокии, и та досадная ошибка, что погубила моего младшего брата, также как и события в Вальце — все они звенья одной цепи, которая стремится сжаться вокруг Астала. Поэтому, Ваше Величество, — Мизар склонил голову, и глаза его сверкнули, — в этот нелегкий час вы обязаны сплотить вокруг себя как можно больше сил верных вам людей. И мирный договор с Риокией, и лояльность Ксанады, и слабость Вальца — сейчас все это ваши инструменты, которые станут вашими верными помощниками.
