— Потише, Сати, так ты удушишь его. А я бы хотел доставить его в целости. Ну кто бы мог подумать... — второй голос также был знаком Кальвину. Кайо — один из парочки инквизиторов, с которыми он встречался уже в третий раз. Кальвин потянулся, было, к шее, но тут же отдернул пальцы, когда едва не потерял их. Нечто вроде тонкой острейшей нити охватывало ее.
— Не стоит дергаться, на этот раз мы будем осторожнее. Тебе ведь нельзя позволять показывать свои коготки. Верно, Кальвин, еретик номер один? — он едва успел заметить спрыгнувший с вершины холма силуэт в просторном коричневом плаще. И в тот же миг на его шею сзади опустился сильный удар. Значит, Кайо был все же позади. Конечно, эти двое они ведь тоже из Приоры...
— Вот так, лучше пока поспи. Нам не нужны лишние проблемы. Как удачно, что мы уже недалеко от штаба, — голос Кайо и фигура Сати медленно растворились перед галазми Кальвина. Но он и не думал сопротивляться. В конце — концов так он... по всей вероятности скоро попадает туда, куда стремился.
Часть 6
Мягкий свет, приглушенные звуки и шепот...
— Он приходит в себя...
— Тогда я иду за ним... — такие слова пришли из небытия.
'Ним?' Кто бы это ни был, в голосе, принадлежащем Кайо, была смесь почтительности и презрения. Как такое могло быть? Однако гораздо больше его заботило, что он лежал лицом вниз лицом, а его руки и ноги были стянуты вместе за спиной, так, что едва ощущались. Хорошо, что хотя бы шею Сати освободила. Судя по всему, Кайо ушел, а девушка осталась с ним, сбоку от входа. Так, как голова Кальвина была повернута в другую сторону, все, что он мог видеть, были обшарпанные деревянные стены. Возле одной стоял одинокий стул, и больше ничего. Но это был именно дом, а не палатка.
То, что его сумели пленить с такой легкостью, и то, что теперь он находился в этом месте, скорее всего, было больше положительно, чем отрицательно. Скорее всего, без сознания он провалялся не больше часа, так как иначе его руки и ноги уже не ощущались бы вовсе. Снаружи доносились неясный гул голосов и конское ржание. Это были звуки множества людей, но в этом шуме не слышалось привычной людской суеты. Это не был ни город, ни деревня. Так, что, скорее всего, ему повезло, и он оказался там, куда стремился. Но эти двое — судя по всему, они явно не были осведомлены о его прибытии заранее. Он сделал этот вывод из того, как они разговаривали с ним. Но неужели тот, кто написал то письмо, действительно находился в этом лагере?
Мысли Кальвина были прерваны дуновением воздуха. Он услышал, как в помещение вошли двое.
— Ах... — раздался голос, до того ему не знакомый. — Что вы с ним сделали? Разве можно так обращаться с моим гостем?
— Простите нас, но...
— Не желаю этого слышать, немедленно освободите его.
— Слушаюсь, — ответила Сати и тот час же руки и ноги Кальвина заполнила невыносимая болью, когда кровь внезапно прилила к ним. Кальвин все же рискнул опереться на ладони и, поднявшись на колени, повернул голову. Кайо был первым из вошедших. Он стоял по левую руку от Сати, сбоку от Кальвина. А прямо перед ним... мужчина. Чуть старше Сая. Сай? Почему на ум пришло такое сравнение. Но было в них что-то общее. Хотя лица гостя Кальвин не видел. Радужная маска в форме бабочки скрывала всю верхнюю половину его лица. Открытыми оставались карминно-красные губы, огненные золотистые волосы, пушистые и мягкие, рассыпавшиеся по плечам. Несмотря на погоду, одет человек был в шелковые одежды, скрывавшие его фигуру до самых ступней. Кимоно — вспомнил Кальвин их название. Широкое, без пояса, черное шелковое кимоно, расшитое цветами и бабочками, столь яркими, что они выглядели живыми. Этот человек... весь его облик был настолько неуместным в этой жалкой комнате, что Кальвин вначале не поверил собственным глазам. Но одновременно, едва он встретился взглядом с глазами, глядящими на него сквозь прорези в маске, у него не осталось ни малейших сомнений в том, кто перед ним.
— А, это ты, я уже понял, что это ты, — кивнул Кальвин, он не поднялся, так как был пока не уверен в своей способности стоять на ногах. — Неужели стоило таких трудов, чтобы я пришел сюда. Ты мог бы просто попросить, кто бы ты ни был...— Кальвин потер запястье.
— Ах...— человек в кимоно поднес к губам расшитый платок, словно хотел заслониться от какого-то запаха.
Но прежде чем он успел что-то добавить, Кайо нанес Кальвину сильнейший удар концом своего жезла.
— Как ты смеешь так говорить с правителем Приоры?! Перед тобой Эсфирь...
Мир выпал в темноту на долгих несколько секунд. Должно быть, удар каким-то образом затронул нервные клетки Кальвина. Задыхаясь, он пытался восстановить чувствительность своего тела.
— Ну зачем ты так... — голос человека в кимоно был на удивление мягким и нежным. Почти вкрадчивым, чуть заглушенным платком. — Мы же просто разговаривали.
При этих словах на глазах Кальвина произошло нечто странное. От тела человека отделилось что-то призрачное и радужное, напоминающее гигантскую бабочку. Подлетев к Кайо, оно легко коснулось его правого плеча своим крыльями. И в следующий момент под дикий крик Кайо, его рука вместе с жезлом рассыпалась черной пыльцой, похожей на пепел. Как будто истлела.
— Ваше... Величество...— прохрипел Кайо, едва не плача, Сати встала на колени, загородив брата своим телом от человека в кимоно. Раскинув руки, она смотрела на него не мигающим взглядом.
— Прошу не наказывайте его, — попросила она. Но Эсфирь не обратил на них никакого внимания, словно потерял всякий интерес. Рука его сделала почти незаметный жест, после этого Сати, взвалив себе на плечо раненного Кайо, потерявшего сознание, окинула комнату.
— Отвратительно... да, хотел спросить, тебе нравятся цветы? — неожиданно спросил человек. Расширившимися глазами Кальвин смотрел на горсть пепла перед собой.
Эсфирь двинулся вперед, подходя все ближе и ближе, и Кальвин понял... он был... он действительно был отвратителен, несмотря на всю свою красоту. Тошнота подкатила к горлу, но Кальвин не мог даже открыть рот, не мог двинуться. Он был загипнотизирован, заворожен. Этот сладковатый запах, разлившийся этого человека. Что это — цветы? Но он не походил на аромат обычных цветов. Скорее это было то, что остается после него, как запах пыльцы на крыльях бабочки... Но этот аромат — он сводил с ума, и Кальвин знал его. Рука Эсфирь скользнула в рукав кимоно и извлекла из него гребень, в котором был закреплен цветок. Этот цветок? — глаза Кальвина расширились, когда он узнал его.
— Да, даже если твой разум не помнит, твое тело все еще помнит этот аромат. Ты — отвратительный монстр, прекрасный Демон, обитающий в Цветах. Ты, кто посмел бросить вызов самому Аттрактору. Ты — ужасное создание, оружие припасенное демонами, обитающими в Хаосе под корнями Древа. Но знаешь... твои чары на меня не действуют... — с этими слова рука Эсфирь с силой вонзила гребень с цветком в его волосы. — А теперь, пора возвращаться. Я не отпущу тебя ни за что, пока ты не откроешь мне все свои секреты, пока не узнаю, что находится внутри тебя. Это оружие станет принадлежать Аттрактору. А тебе, мой отвратительный монстр, пора показать нам путь назад. Возвращаемся в Приору, да? Не волнуйся, твоя жертва не будет напрасной. Ведь ты так предан моему глупому брату, так странно, и так трогательно.
Цветы... — все померкло перед глазами, и Кальвин потерял сознание на огромном, безбрежном, бесконечном поле, усеянном цветами. Этот аромат — он был полностью бессилен против него. Такая слабость растекалась всему телу. Ах да, это место... все правильно, ведь так и должно было быть. Ведь все это место от края и до края было создано лишь с одной целью.
Часть 7
— Черные тени, изумрудные тени, фиолетовый мрак... — его пальцы скользили по щеке спящей девушки. Такая слабая, такая прекрасная, несмотря на то, что находилось внутри. И это было нужно его господину. Его господину... Странно, он никогда не думал о том, что он станет служить кому-то, кроме себя. Пальцы его скользнули в карман. Достав из него маленькую табакерку, он открыл ее, поднеся к носу спящей. Невидимый для человеческого глаза, из нее начал подниматься слабый синеватый дымок. Синий — цвет власти, цвет подчинении, цвет одурманивания.
Порыв неожиданно холодного ветра пронесся по комнате, развеяв дым. И он ощутил, как к его шее сзади было приставлено острие копья.
— Не стоит этого делать. Ведь это моя дорогая сестра, которую я должен защищать, — донесся голос, похожий на шепот ветра.
— Призрак... — резко развернувшись, он выбросил вперед руку, пронзив мечом фигуру позади себя. Однако... несмотря на то, что меч пронзил его тело, ни капли крови не выступило из раны...
— Проклятый монстр, — улыбнулся он зловещей улыбкой, выдергивая меч.
— Ты так отзываешься о своем собственном виде. Ты, тот, кто украл силу Слепого Бога Талиона? — спросил человек перед ним.
— Лантис Кларио...
— Грейслейн Ауслейз, — кивнул в ответ хозяин поместья Кларио. Его взгляд метнулся к сестре и обратно.
— Не волнуйся, я с ней ничего не сделал, пока, по крайней мере. Хотя... с ее телом можно сделать и кое-что другое, кроме того, чтобы извлечь из нее осколок по имени Лавкрит. Он настолько жалок, что даже не может показаться нам? — спросил Грейслейн.
— Я думал, у всех в семье Фон Грассе несколько иные предпочтения относительно развлечений.
— Верно, твоя сестра... она красива, настоящий ангел, но она меня не интересует, — хмыкнул Грейслейн, убирая меч в ножны за своей спиной. Он опустился на стул рядом со спящей Гвен. — Но думаю, теперь ты не в том положении, чтобы торговаться. Если я захочу, я заберу себе то, что считаю нужным.
— Прямо как твой брат, у тебя совершенно нет манер.
— Мой младший брат такой милый и такой непослушный, — глаза Греслейна потемнели, когда он взглянул на Лантиса, подошедшего ближе. Руки его были вложены в широкие рукава одежды, напоминающей кимоно, которое так любил его господин. — К тому же, — продолжил Грейслейн, — его трогательная преданность королю Астала так прекрасна. Знаешь, раньше он никогда не испытывал таких чувств ни кому другому, даже ко мне. Кстати... — он сделал паузу, — король покинул дворец и этот город. Я пришел узнать, что тебе известно об этом, хранитель королевских секретов.
— Я догадывался, что так и будет, но не мог оставить это место.
Глаза Грейслейна сузились. В неверии он взглянул на Лантиса.
— Ты шутишь?! Хранитель королевских секретов, тот, кто обязан стоять на страже короля, променял его жизнь на спасение своей сестры!? Ты так любишь ее, действительно... — рассмеялся Ауслейз. — Ты любишь ее, раз поступил так необдуманно. Но я предполагал, что так и будет. В конце — концов, ты — аватар Сона. Насколько мне известно, этот Бог всегда продумывает все на несколько ходов вперед. Знаток философии, наверное, ты даже умеешь заглядывать в будущее. Но разве ты не считаешь, что поступил необдуманно, позволив королю отправиться на Север? Разве такие необдуманные действия Валентайна, поставившие в опасность все королевство, не делают его существование как короля бессмысленным для тебя? Верно, — улыбнулся Грейслейн, увидев изменение в выражении лица Лантиса, — я узнал эти сведения через связь с Талионом. Хотя мне пока не удается его контролировать полностью, но это дело будет решено в самом скором времени. Ведь ты мне поможешь, добровольно или нет, но у тебя нет иного выбора. А теперь... выбирай, кого из вас мне наказать за такой поступок короля Астала? Ты или твоя сестра, без разницы, я заберу эту силу и объединю ее с силой Талиона.
— Думаешь, сможешь? К тому же, для чего тебе она на самом деле? — Лантис испытывающе взглянул на незваного гостя.
— Это тебя не касается, — пожал плечами Грейслейн. — Пока наши цели с господином совпадают. Он рассказал мне, как это сделать. Это довольно сложно и болезненно, но возможно. Поэтому, почему бы мне не начать с тебя? Ты ведь не будешь сопротивляться, ведь тогда я заберу жизнь твоей дорогой сестры. Ты всего лишь призрак, полностью позволивший поглотить свое тело Слепому Богу, а потому даже простого экзорцизма Инквизиции станет достаточно, чтобы это твое тело престало существовать. Несмотря на всю твою силу, несмотря на твои знания, ты не сможешь даже пальцем тронуть меня. О, ты настолько потерял гордость? — сложенными пальцами Грейслейн приподнял подбородок Лантиса, опустившегося перед ним на колени.
— Гордость здесь не при чем, — возразил глава семьи Кларио. — Просто сейчас для меня действительно бессмысленно сражаться с тобой. Ведь даже если король оказался вне пределов страны, там, где я не смогу защитить его, по крайне мере, он также недосягаем для тебя. Ты спрашиваешь, как я смог потерять его? Нет, — Лантис покачала головой, — я отпустил его. Если бы я стал сдерживать Его Величество от того, чтобы отправиться вслед за своим другом, это не был бы для него 'единственный путь, который должен быть выбран'.
— Значит, считаешь, что король сделал это не по глупости?
— Ни в коем случае, — Лантис качнул головой. — Его Величество на такое не способен.
— Глупости, — Грейслейн резко оттолкнул голову Лантиса в сторону, лицо его исказилось. — Если бы ты мог, ты ни за что не отпустил короля одного.
— Его Величество отправился не один.
— Не один?
— С ним отправился лучший защитник, который только может быть. Твой младший брат.
— Мизар?! Ну, в самом деле, — Грейслейн гулко рассмеялся, — как же я мог забыть об этой фарфоровой кукле. Но... Мизар, — Грейслейн словно говорил сам с собой, — ты сделал кое-что не необходимое.
— Даже если ты сейчас отправишься за ними в погоню, уже слишком поздно. К тому же, ты не сможешь остановить их. Единственно верный путь — это единственно возможный путь для короля Астала.
— Дьявольский философ, — Грейслейн поднял руку, будто собираясь ударить Лантиса, но, передумав, опустил.— Это бессмысленно, пока мне незачем забирать его у тебя. Пока у тебя есть эти знания, ты будешь передавать их мне. Я вытяну их из тебя, капля за каплей, все, что мне будет нужно. Как управлять 'осколком', высшие заклинания, другие аватары — я хочу знать все. И ты не сможешь отказаться, иначе твоя дорогая сестра — я могу и передумать насчет нее, — ладонь Ауслейза легла на грудь спящей Гвен.
— Ты действительно настолько предан своему господину, или это удовлетворение собственных скрытых потребностей во власти? — спросил Лантис, на что Грейслейн улыбнулся.
— Верно, оба ответа верны, совсем не похоже на тебя, который променял своего короля на сестру, как печально, глава Дома Кларио. Думаю, за твою голову в Сон все еще объявлена награда. А что касается короля, то я, пожалуй, все же попытаюсь. Не люблю отпускать так просто то, что мне еще может пригодиться. К тому же, если король Астала сейчас начнет причинять неудобства моему господину, ему это не понравится. Я не знаю точно, о чем думает мой господин, но сейчас Сай Валентайн не является его главной целью, это точно. А значит, пока я не могу позволить ему вмешаться в планы того, кому я служу... — закончил Грейслейн.
