ЯндолАнганол замолчал, так как то, что он собирался сказать, пугало его самого. Глаза всех находящихся в часовне впились в его лицо, стараясь отыскать там хотя бы намек на то, что могло сейчас прозвучать.
— Так вот, здесь, в этой обители святости, перед троном того, кто наделен на земле властью превыше любой вообразимой, и в присутствии его королевского величества Сайрена Станда я, король ЯндолАнганол, глава дома Анганолов, объявляю, что намерен соединить народ Борлиена и Олдорандо кровными узами. Я намерен взять в жены возлюбленную дочь короля Сайрена Станда, принцессу Милую Тал Станд, и хочу, чтобы свадьба состоялась как можно скорее. Великое празднество в честь бракосочетания будет устроено в столице моего королевства, Матрассиле, ибо сегодня же я уезжаю из вашего чудесного города, покидаю его навсегда.
Чтобы узнать, как на эту потрясающую новость отреагирует Сайрен Станд, многие из присутствующих, не удержавшись, повскакали с мест. Поднялся шумный переполох. Но едва ЯндолАнганол замолчал, эти люди превратились под его холодным взглядом в ледяные статуи и под сводами часовни снова повисла тишина.
Король Сайрен Станд просто ушел от своего пюпитра и скрылся из глаз. Молчание нарушила принцесса Милуя Тал — первой опомнившись от первоначального потрясения, она бросилась через весь зал к королю ЯндолАнганолу, чтобы заключить его в объятия.
— Я останусь с вами навсегда, мой король, — сказала она. — Я буду вам верной женой.
Глава 6.
Как восторжествовала
справедливость
Новомодная потеха, фейерверк, как и положено, сопровождался блеском и грохотом. Собрались огромные толпы народа. Даже высшие дигинитарии были пьяны в стельку. Во всех храмах города, больших и малых, без перерыва шли торжественные службы.
Так жители Олдорандо отмечали помолвку короля ЯндолАнганола и принцессы Милуи Тал. Событие повсеместно восприняли с воодушевлением и как отличный повод для гуляний, хотя это было довольно странно: и королевский дом Станда, и тесно связанная с ним церковь c её бесконечными налогами и вызывающим развратом святых отцов, не пользовались любовью у простонародья. Но повод для веселья появился и народ наслаждался от души. После гибели принцессы Симоды Тал народ проникся неожиданным сочувствием и симпатией к королевской семье, ибо таково уж свойство простолюдинов — испытывать благодарность к сильным мира сего за свои яркие душевные переживания.
Теперь младшая сестра обручалась с прежним женихом старшей, убиенной сестры, и это казалось всем пикантным и увлекательным поворотом событий. Представление обещало быть захватывающим. Охочие до 'клубнички' вели разговоры о том, давно ли у принцессы пришли первые месячные, обычно завершая эти разговоры — чего и следовало ожидать — рассуждениями о сексуальных обычаях мадис. Живет ли всё племя друг с другом без разбору или всё же мадис моногамны? Согласия в этом вопросе так и не достигли — отчасти потому, что мнение большинства мужского населения города склонялось к первому...
ЯндолАнганол получил всеобщее одобрение. С точки зрения горожан король Борлиена отлично подходил на роль жениха — достаточно зрелый, уже видавший виды, но ещё вполне сильный и энергичный мужчина, не заносчиво и оскорбительно молодой, но и не непозволительно старый. Ведь его женой была самая красивая женщина в Кампаннлате, которую он, с Высочайшего Дозволения, оставил ради их любимой принцессы. Теперешняя невеста короля была моложе его собственного сына, но в династических браках это встречалось сплошь и рядом — обычное дело. Что же касается смешения кровей людей и протогностиков, то невероятное количество детей обоего пола, мадис и даже нондадов, промышляющих проституцией у Восточных ворот и в Уйдоке, приучило олдорандцев ко всему.
В отношении той благосклонности, что ЯндолАнганол проявлял к фагорам, горожане были более терпимы, чем полагал их король. Легкомысленно было бы считать, что давно минувшие времена — та пора, когда орды фагоров захватили их город, спалили его дотла и практически сровняли с землей, стерлись из памяти олдорандцев. Об этом мог рассказать любой первый встречный на улице. Но в том, что те ужасные времена не повторятся, также никто не сомневался. Войны с фагами стали историей — двурогие притихли и присмирели, не собирались больше бесчисленными полчищами и утратили прежний воинственный пыл. К тому же, благодаря постоянным гонениям, фагоры в столице Олдорандо стали редким зрелищем. Эффектные разводы караулов и военные парады, регулярно проходившие в Парке Свистуна, где квартировал сейчас Первый Фагорский полк, очень нравилось людям, ибо любое новшество вносило разнообразие в унылую серость их существования. В итоге фагоры короля Анганола приобрели в городе популярность, если не стали любимцами. Ведь ничего из того, чем отличался бравый борлиенский сосед, не было в скучном роскошестве их собственного короля, вялого Сайрена Станда.
Никогда не отличавшийся решительностью и твердостью духа король Станд теперь проклинал тот час, когда, потрясенный и напуганный диким предложением короля Борлиена, попросту сбежал из своей же часовни, не посмев прямо запретить брак своей младшей дочери с ним, — ведь по закону молчание короля равно его согласию! Чувствуя вину перед ЯндолАнганолом, с которым он обошёлся крайне подло и бесчестно, приказав в припадке безумного гнева убить его любимца-рунта, он не осмелился прямо ему отказать — а теперь деваться было некуда. Сделанного не воротишь, слово короля даётся лишь раз. Кляня себя за нерешительность, он срывал зло на королеве, Бакхаарнет-она, тоже благоволившей молодым.
Бакхаарнет-она была женщиной простой. Король ЯндолАнганол ей нравился. 'Мне нравится облик твой', — пела она в своих песнях, заменявших ей обычную речь. Отнюдь не питая симпатии к расе анципиталов, она с крайней тревогой прислушивалась к барабанам священных походов, так как после подлого убийства её дочери ненависть черни перекинулась и на её собственный народ. И без того мадис в Олдорандо не пользовались особой любовью, и случаи гонений на них были не столь уж и редки. Человек, взявший под свою защиту фагоров, скорее чем кто-либо другой будет ласков и внимателен с её единственной оставшейся в живых дочерью, на четверть мадис, так она думала.
Кроме того, Бакхаарнет-она были известны намерения мужа выдать принцессу Милую за панновальского наследника, принца Тайнца Индредда, противного толстяка, пьяницу и самодура. Ей, королеве Олдорандо, Тайнц Индредд, об извращённых пристрастиях которого ходили самые дикие слухи, совершенно не нравился. Ей противна была сама мысль о том, что её красавица-дочь навсегда скроется в зловещих недрах Панновала, подземного города, укрытого под горами Кузинта. Такая судьба ни в коем случае не годилась мадис, даже если её кровь на три четверти разбавлена человеческой. Король ЯндолАнганол и Матрассил казались королеве куда лучшим жребием.
Таким образом оказалось, что многолетнего согласия в семье Стандов больше нет. Изливать гнев на жену, покорную и безответную, оказалось бесполезно. Король Сайрен Станд нашел иной выход своим чувствам. Тем более, что объект для этого был под рукой.
Внешне король сохранял полную доброжелательность и спокойствие. Он категорически отверг свою причастность к гибели Юли, объяснив всё выходкой местных фанатиков и тотчас велев показательно казнить нескольких случайно схваченных бродяг. И кротко пригласил короля ЯндолАнганола обсудить различные детали совсем уже недалёкой процедуры бракосочетания. Короли встретились в тронном зале, где под потолком, в руках стоящих на балконах дюжих рабов, колыхались огромные опахала, цвел в горшках вулус, а на стенах были развешаны коврики мадис, окон же в панновальском стиле не было.
Вместе с королем явились его жена и его церковный наперсник Криспан Морну, долговязый, худой, с костистым, сплюснутым по бокам лицом, что делало его похожим на какую-то злобную рыбу. В продолжение всего разговора он молча стоял в сторонке.
Король ЯндолАнганол явился в полном облачении главнокомандующего, в бронзовом доспехе, в сопровождении капитана своей личной стражи, старого закаленного воина, пребывающего в некотором замешательстве из-за своей новой дипломатической роли.
Разлив по бокалам вино, король Сайрен Станд предложил один из бокалов королю ЯндолАнганолу. Последний отверг угощение коротким жестом.
— У вас чудесные лозы, брат-король, но в последнеё время меня стало клонить в сон от вина.
Король Сайрен Станд снёс укол не моргнув глазом и тотчас же перешел к делу.
— Дорогой сосед, как вы нам сообщили, в ваши намерения входит взять в жены мою дочь, принцессу Милую Тал. Ранее вы намеревались сочетаться браком со старшей моей дочерью, Симодой Тал, ныне злодейски убиенной, причем было условлено, что церемония будет проходить в Олдорандо. На этом основании мы, родители принцессы, по просьбе святых отцов нашей святой церкви, изъявляем желание, чтобы ваша новая свадьба также проходила в Олдорандо, под личным патронажем святейшего Це'Сарра, который вскоре почтит нас личным визитом, со всей подобающей столь важному событию торжественностью.
— Но насколько я понял, сударь, не далее как вчера вы недвусмысленно заявили, что были бы рады, если бы я уже сегодня покинул вашу священную столицу, — процедил ЯндолАнганол.
Сайрен Станд печально всплеснул руками, проклиная про себя своё решение убить королевского любимца. Он приказал сделать это отчасти из желания причинить боль королю Борлиена, отчасти из застарелой ненависти к двурогим. Мысль о том, что не поддайся он вчера приступу безумного гнева, сейчас они навсегда прощались бы, выжигала его душу.
— Ах, в тот раз вы не совсем верно поняли меня, кузен, — пробормотал он, опуская свой пылающий злобой взгляд. — Речь шла не о вас, а о ваших дрессированных животных, оскорбительных для нашего города. От них мы действительно хотели бы поскорее избавиться.
При этих словах взгляд короля Сайрена Станда скользнул к церковному наперснику — король искал у него поддержки, желая настоять на своём. Но тот осторожно помалкивал и только молча переводил свой рыбий взгляд с одного августейшего лица на другое.
— Спешу заверить, что сами вы можете гостить в моём дворце сколько захотите, — неохотно продолжил Сайрен Станд. — На вашу с моей дочерью свадьбу будут устроены роскошные гулянья, чтобы это великое событие запечатлелось в памяти моих подданных навсегда!
ЯндолАнганол нахмурился. Хотя он совсем не был рад предложению пойти вон, мысли о задержке обрадовали его ещё меньше. С каждым днем его положение в Матрассиле становилось всё более шатким. Кроме того, короля вынуждал торопиться спрятанный в комнате оружейника Фарда Франтила СарториИрвраш: он лежал там крепко связанный, с кляпом во рту, и находился на грани удушья. Допросить же его никак не получалось — за королем Борлиена всё время следили.
— Можно рассчитывать на то, что Це'Сарр прибудет сюда не позже, чем через три дня? Дольше я не смогу тут задерживаться, государственные дела требуют моего срочного присутствия в моей столице!
— О, его посланцы уже тут. Для сношения с караваном самого Святейшего мной уже высланы гонцы. По их донесениям, сейчас Святейший объезжает озеро Дорзин. Уже завтра мы ожидаем прибытия первых почетных гостей, включая самого панновальского наследника, принца Тайнца Индредда. Уверяю вас, дорогой брат, ваша свадьба станет знаменательным событием, которое войдет во все анналы нашей святой Империи!
ЯндолАнганол ни на грош не верил во внезапное дружелюбие короля Станда. Понимая, что тот пытается выгадать время, чтобы провернуть очередной злодейский план, ЯндолАнганол вместе со своим капитаном удалился в угол зала для переговоров. В его собственные планы входило покинуть столицу Олдорандо как можно скорее, прежде чем будет подготовлено очередное коварство. Но увы — казна борлиенского короля истощилась окончательно, и для того, чтобы отправиться тотчас и со всей возможной скоростью, требовался корабль, который можно было получить только у короля Сайрена Станда. Кроме того, без свадьбы никак нельзя было обойтись. Сделав столь громкое заявление, король Борлиена сам связал себя по рукам и ногам.
— Насколько мы можем быть уверены, что святейший Це'Сарр не откажется сочетать нас браком? — наконец спросил ЯндолАнганол. — И вряд ли он поведёт службу сам, ведь он уже давно старик...
Сайрен Станд обиженно надул губы, как ребенок.
— Его Святейшество, конечно, далеко не молод, но достаточно бодр. Несмотря на весьма почтенный возраст, силы ещё не покинули его. И я бы не назвал его стариком — по крайней мере, дряхлым старцем. Ему тридцать девять, это так, и до сорокового дня рождения ему остался всего теннер, но здоровье его вполне прочно, и вряд ли он покинет нас в ближайшие годы. Само собой, он может и не пожелать лично сочетать вас браком или вообще будет против вашего союза с моей дочерью, — например потому, что Борлиен по-прежнему привечает на своих землях фагоров и пренебрегает древней традицией святых походов... Сам я выразил тебе своё согласие, но окончательное мнение мы сможем услышать только из личных уст Его Святейшества. Однако ж, если ты пообещаешь начать святой поход против двурогих, Це'Сарр наверняка обручит тебя с моей дочерью без всяких осложнений, и окажет всю возможную помощь в этом начинании.
ЯндолАнганол мрачно кивнул и на этом подвёл итог встрече. Оставшись наедине с женой и наперсником, Сайрен Станд, довольно потирая руки, заметил:
— Я загнал его в угол: теперь ему ничего не остается, кроме как дожидаться Це'Сарра. У нас есть три дня; за эти дни можно устроить всё так, чтобы свадьба расстроилась. Нет сомнения, что если городская чернь обратится против его ненаглядных фагоров и разорвет их на куски, о ней не будет и речи. Но мои шпионы при всём старании пока что не смогли подтолкнуть её к этому святому делу. Для этого нам нужен СарториИрвраш. В лагере фагоров в Парке Свистуна его спрятать не могли — стражники день и ночь следят за ним и обыскивают все повозки с фуражом. Значит, он ещё во дворце, иначе быть не может. Как только король Яндол отбудет на встречу панновальского наследника, мы обыщем его флигель, осмотрим там каждый угол и закуток!
Криспан Морну кашлянул, привлекая внимание своего государя.
— Не всё ясно с этой женщиной, Оди Джесератабхар, что прибыла сюда вместе с СарториИрврашем. Сегодня утром она, обнаружив исчезновение своего спутника, страшно испугалась и попросила убежища в посольстве Сиборнала. По сведениям моих агентов, она адмирал всего их флота! Но в посольстве её тотчас посадили под арест. Её даже собираются казнить, как дезертира и предателя. Для нас она теперь недосягаема — если ваше величество не велит освободить её силой.
Энергично обмахиваясь веером, Сайрен Станд налил себе ещё вина.
— Невелика потеря. Нам нужен СарториИрвраш, а не она.
— Верховный судья Кимон Эурас сообщил мне ещё об одном обстоятельстве, которое наверняка устранит беспокойство вашего величества, — полным злорадства голосом продолжал наперсник. — Грамота с разрешением на развод короля ЯндолАнганола и МирдемИнггалы по сию пору остается в руках посланца Це`Сарра Элама Эсомбера. Король Яндол решил, что подписав грамоту вправе считать себя полностью свободным, хотя на самом деле это далеко не так. В соответствии со старинным законом панновальского права особы королевской крови могут считать себя свободными от брачных уз лишь тогда, когда грамота с подписями разведённых особ скреплена личной печатью Це'Сарра. Так что в настоящее время король ЯндолАнганол по-прежнему законный муж королевы королев — и будет оставаться им до тех пор, пока грамота не будет подписана и скреплена самим Це'Сарром, а это произойдёт через три дня, не меньше, — если произойдет вообще!
