Теперь младшая сестра обручилась с прежним женихом старшей, убиенной сестры, и это казалось всем пикантным и увлекательным поворотом событий. Представление обещало быть захватывающим. Охочие до "клубнички" вели разговоры о том, давно ли у принцессы пришли первые месячные, обычно завершая эти разговоры — чего и следовало ожидать — рассуждениями о сексуальных обычаях мадис. Живет ли всё племя друг с другом без разбору или всё же мадис моногамны? Согласия в этом вопросе так и не достигли — отчасти потому, что мнение большинства мужского населения города склонялось к первому.
ЯндолАнганол как жених получил всеобщее одобрение. С точки зрения горожан король Борлиена отлично подходил на роль жениха — достаточно зрелый, уже видавший виды, но ещё вполне сильный и энергичный мужчина, не заносчиво и оскорбительно молодой, но и не непозволительно старый. В своё время его женой была самая красивая женщина в Кампаннлате, которую он, с Высочайшего Дозволения, оставил. Теперешняя невеста короля была моложе его собственного сына, но в династических браках это встречалось сплошь и рядом — обычное дело. Что же касается смешения кровей людей и протогностиков, то невероятное количество детей обоего пола, мадис и даже нондадов, промышляющих проституцией у Восточных ворот и в Уйдоке, приучило олдорандцев ко всему.
В отношении той благосклонности, что ЯндолАнганол проявлял к фагорам, горожане были более терпимы, чем полагал дворец. Легкомысленно было бы считать, что давно минувшие времена — та пора, когда орды фагоров захватили их город, спалили его дотла и практически сровняли с землей, стерлись из памяти олдорандцев. Об этом мог рассказать любой первый встречный на улице. Но в том, что те ужасные времена давно минули, также никто не сомневался. Войны с фагами стали историей — двурогие притихли и присмирели, не собирались больше бесчисленными полчищами и утратили прежний воинственный пыл. К тому же, благодаря постоянным гонениям фагоры в Олдорандо стали редкими гостями. То, что сейчас можно было увидеть в Парке Свистуна, где квартировал Первый Фагорский полк, очень нравилось людям, ибо любое новшество вносило разнообразие в унылую серость их существования. В итоге фагоры короля Анганола приобрели в городе популярность, если не стали любимцами. Короче говоря, ничего из того, чем отличался бравый борлиенский сосед, не было в скучном роскошестве их собственного короля, вялого Сайрена Станда.
Никогда не отличавшийся решительностью и твердостью духа король Станд теперь проклинал тот час, когда попросту ушёл из храма, дав тем самым согласие на брак своей младшей дочери, — ведь по закону молчание короля равно его согласию! Чувствуя вину перед королем Борлиена, с которым он обошёлся крайне подло и бесчестно, приказав в припадке безумного гнева убить его любимца-рунта, он не посмел прямо ему отказать — а теперь деваться было некуда, сделанного не воротишь, слово короля даётся лишь раз. Кляня себя за нерешительность, он срывал зло на королеве, Бакхаарнет-она, тоже благоволившей молодым.
Бакхаарнет-она была женщиной простой. Король ЯндолАнганол ей нравился. "Мне нравится облик твой", — пела она в своих песнях, заменявших ей обычную речь. Не питая особой симпатии к расе анципиталов, она с крайней тревогой прислушивалась к барабанам священных походов, так как после убийства её дочери ненависть черни перекинулась и на её собственный народ. И без того мадис в Олдорандо не пользовались особой любовью и случаи гонений на них были не столь уж и редки. Человек, взявший под свою защиту фагоров, скорее чем кто-либо другой будет ласков и внимателен с её единственной оставшейся в живых дочерью, на четверть мадис, так она думала.
Кроме того, Бакхаарнет-она были известны намерения мужа выдать принцессу Милую за панновальского наследника, принца Тайнца Индредда, противного толстяка много старше короля ЯндолАнганола. Ей, королеве Олдорандо, Тайнц Индредд, об извращённых пристрастиях которого ходили самые дикие слухи, совершенно не нравился. Ей противна была сама мысль о том, что её красавица-дочь навсегда скроется в сумрачных недрах Панновала, подземного города, укрытого под горами Кузинта. Такая судьба ни в коем случае не годилась мадис, даже если её кровь на три четверти разбавлена человеческой. Король ЯндолАнганол и Матрассил казались королеве куда лучшим жребием.
Таким образом оказалось, что многолетнего согласия в семье Стандов больше нет. Изливать гнев на жену, покорную и безответную, оказалось бесполезно. Король Сайрен Станд нашел иной выход своим чувствам. Тем более, что объект для этого был под рукой.
Внешне король сохранял полную доброжелательность и спокойствие. Он категорически отверг свою причастность к гибели Юли, объяснив всё выходкой местных фанатиков. И кротко пригласил короля ЯндолАнганола обсудить различные детали совсем уже недалёкой процедуры бракосочетания. Короли встретились в тронном зале, где под потолком, в руках стоящих на балконах пажей, колыхались огромные опахала, цвел в горшках вулус, а на стенах были развешаны коврики мадис, окон же в панновальском стиле не было.
Вместе с королем явились его жена и советник по вопросам религии Криспан Морну, долговязый, худой, с костистым, сплюснутым по бокам лицом, что делало его похожим на какую-то злобную рыбу. В продолжение всего разговора советник молча стоял в сторонке.
Король ЯндолАнганол явился в полном облачении главнокомандующего, в бронзовом панцире, в сопровождении капитана своей личной стражи, старого закаленного воина, пребывающего в некотором замешательстве из-за своей новой дипломатической роли.
Разлив по бокалам вино, король Сайрен Станд предложил один из бокалов королю ЯндолАнганолу. Последний отверг угощение коротким жестом.
— У вас чудесные лозы, брат-король, но в последнеё время меня стало клонить в сон от вина.
Король Сайрен Станд снёс укол не моргнув глазом и тотчас же перешел к делу.
— Дорогой сосед, как вы нам сообщили, в ваши намерения входит взять в жены мою дочь, принцессу Милую Тал. Как мы все хорошо помним, ранее вы намеревались сочетаться браком с другой моей дочерью, Симодой Тал, ныне убиенной, причем было условлено, что церемония будет проходить в Олдорандо. На этом основании мы, родители принцессы и святые отцы нашей святой церкви, изъявляем желание, чтобы ваша новая свадьба также проходила в Олдорандо, под личным патронажем святейшего Це'Сарра, который вскоре почтит нас личным визитом, со всей подобающей столь важному событию торжественностью.
— Но насколько я понял, сударь, не далее как вчера вы недвусмысленно заявили, что были бы рады, если бы я уже сегодня покинул вашу священную столицу, — процедил ЯндолАнганол.
Сайрен Станд печально всплеснул руками.
— Ах, в тот раз вы не совсем верно поняли меня, кузен. Речь шла не о вас, а о ваших дрессированных животных, оскорбительных для нашего города. От них мы действительно хотели бы поскорее избавиться.
При этих словах взгляд короля Сайрена Станда скользнул к унылому церковнику — король искал у него поддержки, желая настоять на своём. Но советник осторожно помалкивал и только молча переводил свой рыбий взгляд с одного августейшего лица на другое.
— Спешу заверить, что сами вы можете гостить в моём дворце сколько захотите, — продолжил Сайрен Станд. — На вашу с моей дочерью свадьбу будут устроены роскошные гулянья, чтобы это великое событие запечатлелось в памяти моих подданных навсегда!
ЯндолАнганол нахмурился. Хотя он совсем не был рад предложению пойти вон, мысли о задержке обрадовали его ещё меньше. С каждым днем его положение в Матрассиле становилось всё более шатким. Кроме того, короля вынуждал торопиться спрятанный в комнате оружейника Фарда Франтила СарториИрвраш: он лежал там крепко связанный, с кляпом во рту, и находился на грани удушья. Допросить же его никак не получалось — за королем Борлиена всё время следили.
— Можно рассчитывать на то, что Це'Сарр прибудет сюда не позже, чем через три дня?
— О, его посланцы уже тут. Для сношения с караваном самого Святейшего мной уже высланы гонцы. По их донесениям, сейчас Святейший объезжает озеро Дорзин. Уже завтра мы ожидаем прибытия первых почетных гостей, включая самого панновальского наследника, принца Тайнца Индредда. Уверяю вас, дорогой брат, ваша свадьба станет знаменательным событием, которое войдет во все анналы нашей святой Империи!
ЯндолАнганол ни на грош не верил во внезапное дружелюбие короля Станда. Понимая, что тот пытается выгадать время, чтобы провернуть очередной злодейский план, ЯндолАнганол вместе со своим капитаном удалился в угол зала для переговоров. В его собственные планы входило покинуть столицу Олдорандо как можно скорее, прежде чем будет подготовлено очередное коварство. Но увы — казна борлиенского короля истощилась окончательно, и для того, чтобы отправиться тотчас и со всей возможной скоростью, требовался корабль, который можно было получить только у короля Сайрена Станда. Кроме того, без свадьбы никак нельзя было обойтись. Сделав столь громкое заявление, король Борлиена сам связал себя по рукам и ногам.
— Насколько мы можем быть уверены, что святейший Це'Сарр не откажется сочетать нас браком? И вряд ли он поведёт службу сам, ведь он уже давно старик...
Сайрен Станд обиженно надул губы, как ребенок.
— Его Святейшество, конечно, далеко не молод, но достаточно бодр. Несмотря на весьма почтенный возраст, силы ещё не покинули его. И я бы не назвал его стариком — по крайней мере, глубоким старцем. Ему тридцать девять, это так, и до сорокового дня рождения ему остался всего теннер, но здоровье его вполне прочно и вряд ли он покинет нас в ближайшие годы. Само собой, он может и не пожелать лично сочетать вас браком или вообще будет против вашего союза с моей дочерью, — например потому, что Борлиен по-прежнему привечает на своих землях фагоров и пренебрегает древней традицией святых походов... Сам я не придерживаюсь в этом отношении каких-либо догм, но окончательное мнение мы сможем услышать только из уст Его Святейшества. Однако ж, если ты пообещаешь начать святой поход против двурогих, Це'Сарр скорее всего обручит тебя с моей дочерью без всяких осложнений и окажет всю возможную помощь в этом начинании.
ЯндолАнганол мрачно кивнул и на этом подвёл итог встрече. Оставшись наедине с женой и советником, Сайрен Станд, довольно потирая руки, заметил:
— Мы ловко провели его: теперь ему ничего не остается, кроме как дожидаться Це'Сарра. У нас есть три дня; за эти дни надо успеть сделать всё, чтобы свадьба расстроилась. Для этого нам нужен СарториИрвраш. В лагере фагоров в Парке Свистуна его нет — мои шпионы следят за ним. Значит, он ещё во дворце, иначе быть не может. Сегодня же мы обыщем флигель короля Яндола, осмотрим там каждый угол и закуток!
Криспан Морну, советник по религии, кашлянул.
— Не всё ясно с этой женщиной, Оди Джесератабхар, что прибыла сюда вместе с СарториИрврашем. Сегодня утром она, обнаружив исчезновение своего спутника, встревожилась и попросила убежища в посольстве Сиборнала. По сведениям моих агентов, она адмирал всего их флота! Но в посольстве её приняли не лучшим образом. Её вполне могут казнить, как дезертира и предателя. Но для нас она теперь недосягаема — или почти недосягаема.
Энергично обмахиваясь веером, Сайрен Станд налил себе ещё вина.
— Невелика потеря. Мы сумеём обойтись и без неё.
— Мои законники недавно сообщили мне ещё об одном обстоятельстве, которое наверняка устранит беспокойство вашего величества, — полным злорадства голосом продолжал советник. — Грамота с разрешением на развод короля ЯндолАнганола и МирдемИнггалы по сию пору остается в руках посланца Элама Эсомбера. Король Яндол решил, что подписав грамоту вправе считать себя полностью свободным, хотя на самом деле это далеко не так. В соответствии со старинным законом панновальского права особы королевской крови могут считать себя свободными от брачных уз лишь тогда, когда грамота с подписями разведённых особ скреплена личной печатью Це'Сарра и вручена им в собственные руки. Этот закон был принят для того, чтобы исключить поспешность и необдуманность при заключении династических союзов. Так что в настоящее время король ЯндолАнганол по-прежнему законный муж королевы королев — и будет оставаться им до тех пор, пока грамота не попадет в её личные руки, а это произойдёт через два-три теннера, не меньше!
— И, следовательно, он пока не может жениться? — довольно воскникнул Сайрен Станд.
Советник спокойно кивнул.
— Не может — до тех пор, пока все условия бракоразводного закона не будут соблюдены в точности. Иначе он будет считаться грешником и двоеженцем, и в качестве такового будет отлучен от Святой Церкви.
От удовольствия Сайрен Станд хлопнул в ладоши и рассмеялся.
— Чудесно! Замечательно! Пусть он напорист и дерзок, но того, что у него связаны руки, он не знает! Какой жалкий глупец!
— А как же ваше желание получить Борлиен в союзники, ваше величество? — тихонько спросила королева.
Король пренебрежительно взглянул на супругу.
— Дорогая, сейчас у нас редкая удача — у нас есть все шансы остудить пыл нашего дорогого Яна, осрамить его и ослабить его позицию, — и тогда его народ отвергнет его сам! Мои агенты доносят о всевозрастающих беспорядках в столице Борлиена. Если король Борлиена немедленно не вернется в страну — чего он, благодаря нам, сделать не сможет, его — хи-хи — свергнут. Править страной по закону будет его жена, моя дочь и наследница. В этих обстоятельствах я смогу выступить в качестве спасителя Борлиена и взять правление обоими королевствами в свои руки — так, как было когда-то в древности, при великом короле Дэннисе, когда Борлиен был всего лишь южной провинцией Олдорандо. История часто возвращается к истокам, совершив полный оборот, разве ты не знала, дорогая?..
* * *
Что касается короля ЯндолАнганола, тот отлично сознавал шаткость своего нынешнего положения. Но всякое отчаяние и растерянность немедленно отступали, стоило ему вспомнить то зло, которое причинил ему подлый Сайрен Станд. Утром, обнаружив на кровати рядом с собой обезглавленное тело Юли и едва придя в себя, он пережил новое потрясение, сначала наткнувшись в коридоре на голову Юли, а потом на труп безжалостно зарубленного солдата-борлиенца, рядового стражника, охранявшего его покои. Лицо солдата было почти полностью срезано жестоким и искусным ударом меча, обнажив кровавый череп. От вида изувеченного тела короля вырвало. Целых два дня, этот и последующий, он чувствовал себя нездоровым. Во дворце было невыносимо жарко, но его бил озноб.
* * *
После разговора с Сайреном Стандом король Борлиена отправился в Парк Свистуна, где небольшая толпа зевак приветствовала его радостными криками. Проведя немного времени со своими фагорами-гвардейцами, он успокоился и принялся за дело.
Он начал с того, что с особенной тщательностью осмотрел все постройки, отведенные для жилья двурогим солдатам. Командиры фагоров неотступно следовали за ним. Один из павильонов, прилично обставленный, специально предназначался для приема гостей. Но верхний этаж павильона представлял собой обычные жилые комнаты, пусть и не очень роскошные.
