— Чушь! — Девушка взмахнула рукой, — ты не можешь.
— Но призракам можно все. Тем более, таким беспокойным, как я, — тонкая улыбка скользнула по губам лица мужчины, черты лица которого дышали умом и прозорливостью.
— Призрак? Ты? — Гвен сощурилась.
— Другого объяснения нет, иначе это будет антинаучно. Итак, выбирай, пойдешь со мной или останешься здесь вести научные диспуты с Лавкритом?
— Ты...— Гвен колебалась недолго. Поверить этому таинственному человеку, отказавшемуся назвать свое имя. Человеку, который не внушал ей никакого доверия своим мягким голосом и манерами, или остаться с Лавкритом и ждать... но чего?
— Чтобы тебе было легче решить, скажу лишь, что пока ты спала, много чего произошло в мире. Хотя бы то, что твой друг Кальвин покинул Астал и отправился в опасное путешествие в Приору. Ты ведь не хочешь помочь ему?
— Кальвин? Приора?
— Вижу, что ты не понимаешь, — склонил голову человек, — но это нормально. Ну что, теперь ты более уверена?
— Я иду с тобой, — лицо Гвен окаменело, а в глазах появился опасный огонек. — Если это правда, этот... этот болван, пока я была без сознания... пока я была здесь, он просто сбежал от меня?!!! — закричала Гвен и с такой силой схватила руку, предложенную ей человеком в малиновом костюме, что едва не сбила с ног его самого.
— Ты такая энергичная, но это хорошо, эти силы тебе еще понадобятся. Злость — это иногда тоже хорошо. А теперь, закрой глаза и ни о чем не думай. Пора выбираться отсюда.
Светильники на стенах мигнули и, заколебавшись, вновь загорелись ровно. Человек поднялся с колен, держа на руках бесчувственное тело Гвен. Однако ощутив, как что-то изменилось в комнате, мужчина полуобернулся с легкой улыбкой.
— Прости, что вошел к тебе как вор, но я не люблю тратить время на формальности, Лантис Кларио, — с этими словами он полностью повернулся к стоящему позади него главе дома Кларио.
— Люсьен Энн, — кивнул тот. — Интересно, как же такой проклятый призрак, как ты, сумел войти в дом без приглашения?
— Но... — на губах Люсьена появилась легкая улыбка при виде выражения лица Лантиса. — Я могу, если меня пригласить.
— О, не помню, чтобы я приглашал тебя к себе домой.
— У меня еще есть друзья, — туманно отозвался Люсьен. — А у тебя нет ни капли благодарности, — Люсьен вздохнул. — В тот день, когда я помог тебе бежать из Сон вместе с твоей младшей сестрой,
— Это было так давно, что я ничего не помню, — Лантис вернул ему улыбку, но в этой улыбке теперь было куда меньше человеческого, когда вокруг него в воздухе разлился фиолетовый туман.
— Ты настолько боишься меня? — Люсьен приподнял одну бровь, искоса взглянув на него.
— Ничуть, просто предостережение, на случай, если ты забыл. А сейчас положи мою сестру обратно, и мы можем поговорить.
— К сожалению, не могу, мне нужно пробудить ее и отправить на северный край мира.
— На Север? Но я не могу позволить нечто столь неблагоразумное, — за спиной Лантиса были расправлены два фиолетовых крыла. Однако Люсьен продолжил, как будто ничего не заметил.
— И все же мне некого просить об этом. Только ей это будет под силу — вернуть Кальвина обратно.
— Кальвин Рейвен? Тем более, я не могу позволить этому случиться. Кальвину Рейвену нечего делать в Астале и нечего делать рядом с Его Величеством.
— Это... разве это позволено решать тебе? — удивился Люсьен. — Ты поменял приоритеты? Не думал, что один из Слепых Богов, даже такой рационалист, как Сон, способен настолько ненавидеть Демона Цветов. К тому же, именно ты приютил его, когда я принес его к тебе тогда.
-Да, но с тех пор кое-что изменилось.
— Вижу, — кивнул Люсьен, бесцеремонно оглядев Лантиса с головы до ног. — Как, например, то, что находится внутри тебя. Ты позволил поглотить себя Слепому Богу, позволил полностью поглотить свое тело?
— Это тебя не касается, — Лантис развел руками, и в одной из них появился посох. Смертоносная аура возникла вокруг него.
— И все же я заберу ее отсюда.
— Я знаю, как изгонять непонятливых призраков, — заметил Лантис.
— Я тоже знаю, как усмирять заносчивых Богов, — парировал Люсьен. Он положил свою ладонь на грудь Гвен, подождал несколько мгновений, как будто прислушиваясь к чему. А затем его рука проникла внутрь нее. Три удара сердца, а затем с силой выдернул ее. За его пальцами протянулась туманная лента, она вилась, повторяя движение его руки. Взяв это 'нечто', Люсьен позволил этому раствориться в своей ладони, точнее в небольшом конусовидном предмете, покрытом мелкими чешуйками, темно-коричневого цвета.
— Шишка ... дерева, я полагаю? — нахмурился Лантис. — Но что ты сделал?
— Я скажу тебе. С самого начала у твоей сестры было два имени. Первое она получила при рождении, а второе от своей матери. Но эти два имени — не просто два имени, а две разных личности. Таким образом, у нее было две души, которые и не позволили девушке стать марионеткой Лавкрита, как это произошло с тобой. И сейчас я поменял их местами. Пока будет безопаснее, если...
Но закончить он не смог, его слова были прерваны голосом.
— Ты здесь! — прозвучал звонкий голос. — Да этот дом похож на лабиринт.
Голова Лантиса повернулась к одной из боковых панелей комнаты, которая отодвинулась в сторону и из нее выглянула мордашка Вельки.
— Как ты и сказал, я сделала все... — она замолкла. — Ой, сестрица Гвен! — воскликнула она. — Ой! — повторила она и зажала рот, увидев Лантиса.
— Не бойся, — успокоил ее Люсьен. Подойдя к ней, он передал ей тело Гвен, — отнеси ее в безопасное место. Сейчас она легкая, словно перышко. Ты без труда донесешь ее.
— Стой! — резко окликнул ее Лантис, сделав шаг вперед. Но...
— Тс-тс, — Люсьен погрозил ему пальцем. — Не стоит этого делать. Потому что часть ее души у меня. И если ты хоть пальцем тронешь свою сестру или эту девушку до того, как они пересекут границы этого дома, Слепой Бог тотчас же поглотит душу твоей сестры. Я позабочусь об этом. Но через месяц, если ты этого не сделаешь, так или иначе это произойдет само собой. А потому она должна вернуться домой не позднее чем через полтора месяца, и тогда я верну ей вторую половину.
— Для чего тебе это? — Лантис замер, словно в нерешительности, опустив посох, который появился в его руке.
— Для гарантии, что она успеет.
— Она слышит нас?
— Разумеется. Поэтому будь хорошим братом и не мешай ей вернуть своего 'слугу'.
Люсьен и Лантис стояли в неподвижности, пока дверца вновь не закрылась за девушками, и только тогда Лантис вновь поднял посох.
— Но ты ведь не думал, что в таком случае я просто отпущу тебя?
— Конечно нет. Но это уже не имеет значения. Ты даже позволил своему королю, которого должен был оберегать, отправиться в это путешествие на Север. Ты не пытался остановить его или последовать за ним. Не потому ли это, что у тебя не достаточно сил, чтобы предпринять это? Ты так ослаб? В таком случае, стоила ли твоя сделка и знания Сона того, чтобы так жалко окончить свое существование?
Лантис пожал плечами.
— Я сделал более чем достаточно в этой жизни, и я ни о чем не жалею. Но я пока еще не умер, в отличие от тебя.
— Интересно, станешь ли ты таким же призраком, как я? — улыбнулся Люсьен.
— Кто знает, — посох в руке Лантиса поднялся и оказался направлен прямо в грудь Люсьена, у которого не было никакого оружия вовсе.
— Ты не сможешь убить меня чем-то вроде этого.
— Не узнаешь, пока не попробуешь. Мне следовало сделать это давным-давно. Ту игру, что ты затеял против Сая Валентайна, я не дам тебе завершить.
— У меня тоже есть те, кого я хочу защитить. Пусть ни один из них так и не узнает этого, если я могу помочь им — для меня этого будет достаточно.
— Как трогательно, — заметил Лантис, позволяя своему посоху пойти мелкой рябью и зарождая вибрацию, распространяющуюся через пространство.
Часть 3
Что есть сил, Велька бежала по казавшимся бесконечными внутренним дворикам и галереям поместья, а по пятам за ней следовало разливающиеся в воздухе фиолетовое сияние. Как и сказал тот человек, тело сестрицы Гвен было очень легким. Но когда Велька оказалась на спасительном крыльце, глаза Гвен приоткрылись, она застонала. И тотчас в ее руках появилась тяжесть. Велька поняла, что падает со ступеней.
— Вот неумеха, не могла даже это сделать, как следует? — такой спасительный голос Тенио прозвучал совсем рядом с ней, и тело Гвен тотчас же исчезло из ее рук. — Скорее бежим, не нравится мне это фиолетовое зарево. Оно похоже на дракона...
— Что? Дракон? — Велька рассеянно подняла голову и раскрыла рот. Все поместье сверху донизу было объято этим фиолетовым пламенем. От него не исходило ни жара, ни искр. Но над крышей дома, оно действительно образовывало фигуру, напоминающую невероятного зверя, о котором она прочла в книге 'Легенды Севера'. И этот дракон сейчас...
— Бежим, дурочка! — рука Тенио схватила ее и поволокла за собой. Но добежать до ворот они не успели. В спину им ударила взрывная волна, окрасив весь мир в фиолетовый сумрак. И в следующий миг все закончилось. Тот мужчина и брат сестрицы Гвен... выжили ли они? И что это было за фиолетовое пламя? Она еще так мало знала о магии, что даже не могла сказать, было ли это заклинанием или чем-то еще.
— Слезь с меня, ты тяжелая.
— Ой? — Велька едва не взлетела, когда поняла, что это был голос Тенио и он доносился из-под нее. Должно быть, во время взрыва она упала на него. И тут она вспомнила. — Сестрица Гвен! — Но нет, с облегчением Велька увидела, что девушка лежит рядом и глаза ее приоткрыты. — Сестрица Гвен, с тобой все в порядке? — Велька участливо склонилась над девушкой, которая приложила ладонь ко лбу.
— Да, я в порядке, — Гвен резко поднялась и села на земле. Взгляд ее был сосредоточен на окнах поместья, которые лишились стекол после взрыва. — Брат...— прошептала она, попытавшись подняться. Рука Тенио, пытавшегося удержать ее, была откинута в сторону. — Я еще могу ходить сама,— резко отрезала она. — Вы, двое, очень помогли, получите по цветку, когда я вернусь, — неожиданно она улыбнулась. От такой улыбки Тенио зарделся.
— Куда ты собралась, сестрица Гвен? — спросила Велька.
— Мне нужно проучить одного неблагодарного слугу, который забыл про свои обязанности, — уверенно кивнула девушка. Сложно было поверить, что еще несколько минут назад она была похожа на призрака.
— Ты собираешься найти Кальвина? — просила Велька.
— Да, когда я найду его, — девушка сжала кулак с мстительным удовлетворением, от которого Велька поежилась, — он пожалеет, что родился на свет.
Часть 4
( Настоящее время, тронный зал дворца Астала)
Тронный зал был полон света.
— Ваше Величество, мой грех несмываем...
Да, он был полон света и лишен тьмы, расцвеченный радужными переливами.
— ...Ваше Величество, мой поступок не достоин прощения. Вы обязаны провести расследование и устроить справедливый суд. Я...
И хотя он был полон света, лившегося через витражи по обеим его сторонам, на самом деле он был сосредоточием тьмы...
— ...Провести расследование, да, да, верно. Мы больше не достойны занимать должности ваших министров. Если бы мы знали, кто был этот ужасный человек... но мы... мы не понимали, что делали. Он отравил нас. Тот наркотик... мое сознание...
И чтобы разогнать эту тьму, Саю, королю Астала хотелось разбить эти витражи. Он отчаянно хотел видеть ясный солнечный свет, потому что...
— ...Ваше Величество, велите провести расследование и назначить нам наказание, которое сможет смыть наш позор. Мы грубо говорили с...
— ...мы подняли руку на...
...потому, что эти радужные цвета были слишком похожи на те крылья, миллионы крыльев, сломанные крылья бабочек, которые осыпались вокруг него... Разбить... он желал разбить их... потому, что они были так похожи на калейдоскоп, рассыпавшихся на полю цветов, бесконечному ковру цветов, среди которых Демон Цветов обитал...
— ...Ваше Величество.
— Ваше Величество?
— Тишина... — прошептал Сай. И, повинуясь его приказу, фактически против его воли, золотое лезвие, невидимое для всех, пронзило один из витражей. Осколки радужного стекла брызнули во все стороны. И тотчас же стоны и мольбы двух валяющихся у подножия трона людей стихли. Во все глаза они смотрели на невиданное зрелище.
— Просто ветер, — успокаивающе произнес Сай и мягко улыбнулся, когда золотой луч солнца рассек этот радужный калейдоскоп, невыносимый для него. — Поднимитесь, — приказал он двум министрам, униженно стоящим на коленях вот уже в течение полу часа. — Вы же не животные, чтобы ползать по полу. Маркиз Салавей, Граф Эридиа, я... я забыл все, что было. И я не приму вашей отставки. У меня не настолько много людей, чтобы я вот так просто разбрасывался умными подчиненными. Поднимитесь и ступайте выполнять свои обязанности. Вы свободны.
— Но... Ваше Величество... — оба выглядели ошарашенными.
— Мой король, это противоречит букве закона...
— Закон? Здесь есть единственный закон — мой приказ, — глаза Сая потемнели, что произвело неизгладимое впечатление на двоих людей, — и я говорю, что у вас нет вины передо мной. Все, что вы совершили, вы делали не по своей воле, а значит, не можете нести ответственность за это. Если хотите что-то исправить, начните с того, что нужно этой стране. А потому возвращайтесь к своим обязанностям, мы и так потеряли слишком много времени за этот месяц.
— Ваше Величество... Ваше Величество слишком добры...
Глядя на то, как униженно кланяется эта парочка, пятящаяся к выходу из тронного зала, Сай стал отвратителен самому себе. 'Что я делаю? Я должен был наказать их? Но тогда, если я поступлю так, чем я буду лучше Эсфирь? Убивать людей только потому, что они совершили ошибку? Нет, я не сделаю этого. Даже если одна часть внутри меня требует убить их, а другая предать справедливому возмездию'. Ни один из этих вариантов, предлагаемых Слепыми Богами внутри него, не ведет к верному пути. Все это... не имеет никакого значения...
Перед глазами Сая золотой меч был направлен на осколки разноцветного стекла на полу. И... ничего не произошло. Значит, это был единственно верный путь? Пусть так, даже лучше. Рано или поздно все ломается. Пока Кальвина не было рядом с ним...
— Ваше Величество... — Сай резко выпрямился, и тут же расслабился, увидев вошедшего. Мизар Фон Грассе, недавно назначенный им на пост начальника королевской стражи, вошел в тронный зал мягкой кошачьей походкой. Взгляд его упал на горстку осколков на полу — Что-то случилось?
— Нет. Все как обычно, — ответил Сай без тени улыбки. С этим человеком ему не было нужды прятать свои истинные чувства. Ведь с недавнего времени он стал одним из тех немногих людей, кому была известна правда о том, что скрывается под маской короля Астала. Хотя вопрос Фон Грассе совершенно очевидно не относился к этим осколкам. Так же, как и состояние Сая было далеко от нормального. На самом деле, все было далеко от нормального положения вещей. Тьма и свет Зоара и Даркнуара продолжали сражаться внутри него, превращая в ночь самый яркий день, и воспоминания о произошедшем в Приоре не давали покоя королю. Нет, все было хуже некуда, и все же... все же, все эти три дня, с тех пор, как Сай вернулся в столицу, он улыбался. Он нес эту улыбку даже перед лицом двух предателей-министров, даже после того, как узнал о Грейслейне Ауслейзе, даже после того как проезжал мимо сотен беженцев, бежавших от безумия Приоры.
