— Хрр-Брххд Идохк когда-то основал первый великий кзаххн всех анципиталов того же имени, — невозмутимо продолжила гиллота, игнорируя его рыдания. — В древности. Здесь была наша столица. Никто не отдавал её сынам Фреира, они взяли её сами. Теперь мы наказали воров.
Король Орел ничего не слышал. Он вновь попытался прорваться ко дворцу, но уперся грудью в остриё меча фагорши и выхватил свой меч.
— Пропусти меня, Чзахн, или я убью тебя!
Увы, он уже знал, что угрозы здесь бесполезны. Могучая фагорша была куда сильнее короля, к тому же, за ней были её грозные когорты, а он был один. В ответ он услышал только спокойное:
— Туда нельзя, господин, вы не пройдёте.
— Ты же огненный бог, Ян, — прикажи огню погаснуть! — вскрикивая своим птичьим голосом, клекоча словно попугай, Милуя нещадно щипала его за руки, толкала в спину, но он не трогался с места. Чзахн, явно желающая объясниться, какое-то время молча сражалась с рвущимися к пожару королем, пока наконец не заговорила вновь:
— Древний Хрр-Брххд Идохк — доброе место, государь. В воздушных октавах здесь слагаются песни. До пришествия сынов Фреира здесь жил Хрл-Ичор Ихар, великий отец всех фагоров. Это было в давние, давние времена, во времена Т'Сехн-Хрр.
— Но сейчас другое время, гиллота! И мы живем и умираем сегодня, а не когда-то в древности! — с болью воскликнул король. Он пытался заставить себя размахнуться и нанести удар, — но тщетно. Даже пронзительно кричащая женщина рядом с ним не могла принудить его к самоубийству. Его вернейшая гвардия предала его. Его сын умер. Языки пламени плясали в зрачках его прищуренных глаз. Теперь горел уже весь внешний деревянный фасад, но толпа на площади сохраняла неподвижность, невзирая на то, что пожар разгорался всё сильнее. Она становилась всё плотнее и гуще. Казалось, всё население Олдорандо пришло поглазеть на объятый огнем дворец — больше такой яркой ночи им не увидеть никогда!..
На севере вдруг вспыхнул сверхъестественный голубой свет, очертив зловещие силуэты башен и деревьев. Среди удивительного сияния бесшумно заплясали молнии. Казалось, что разрушение дворца пробудило гнев самих небесных сил. Толпа дружно ахнула.
Помолчав немного и собравшись с мыслями, гиллота продолжила объяснения, выговаривая слова с размеренностью равнодушной ко всему машины:
— Анципиталы жили тут до сынов Фреира, господин. До того дня, когда свет Фреира стал совсем плохим. До того, как ушла Т'Сехн-Хрр. Старые грехи, господин.
Хотя, может быть, гиллота сказала и 'старые вехи'. Её объяснения прервал грозный гул земли. Оба, гиллота и король, упали на землю от сильнейшего толчка.
— Проклятие Вутре! — воскликнул ЯндолАнганол. — Кажется, будто весь мир ходит ходуном!
— Не вставайте, государь. Начинается страшное землетрясение, — предупредила гиллота.
В самом деле, на этот раз землю трясло особенно долго и свирепо. Вокруг с грохотом рушились древние башни и сами стены Лэйнтала. Чудовищный купол собора провалился внутрь, гигантские колонны рухнули прямо на площадь, прикончив тысячи людей. Среди убитых обвалом зевак была и некая АбазВасидол.
Когда дворец взлетел на воздух, она, лежа в постели, вкушала весьма необычные пристрастия некого святого отца из панновальского посольства. Её планы стать новой пассией короля Олдорандо сорвались — но теперь она понимала, что сделала очень верную ставку. Наверняка, Панновал останется последней приличной страной, не затронутой начавшимся кошмаром...
Увы, глупое любопытство привело её сюда, где и её, и её нового любовника, и ещё тысячи горожан стерло из Истории в одно мгновение.
* * *
Дворцовая крыша тоже рухнула, и в ночное небо взметнулся столб огненной круговерти. На миг он сложился в огромную пылающую фигуру, возносившуюся в небеса, и от её жара шарахнулись даже невозмутимые фагоры. Её видели многие, но в яростном вихре пламени невозможно было рассмотреть что-то наверняка...
Потом дрожь земли всё же улеглась и наступила жутковатая тишина. Закричав в один голос, толпа отпрянула, тут же обратившись в бегство. Вынести такое зрелище было выше любых человеческих сил.
— Его святейшество Це'Сарр... мой наставник Улбобег, мой бедный безумный сын... все погибли! — сходя с ума от душевной муки, воскликнул ЯндолАнганол. Милуя Тал рыдала, спрятав лицо у него на груди. — Все погибли... всё погибло!
Он стоял, опустив руки, — не пытался обнять жену, но и не отталкивал её. Сейчас она была для него ничем. Его душа сгорала в пламени дворцового пожара. В блеске огня гибли все его надежды и замыслы — хотя именно он превращал его упования в быль. Он станет повелителем Олдорандо, лишившись сына и наследника, — хотя в этом бесконечном превращении понятий в свою противоположность, этих радикальных перемен точек зрения, когда сам Бог превращался в фагора и возносился на пылающие небеса, он больше не мог желать власти. Фагоры привели его к триумфу, в котором он видел только одно — своё полное поражение...
Его мысли устремились к далекой МирдемИнггале — но их лето давным-давно закончилось, и этот великий погребальный костер его злейших врагов был лишь последним отсветом их угасающей осени...
— Всё погибло, — снова повторил он.
Стройная фигура, свободно миновавшая ряды фагоров, приблизилась к ним как раз вовремя, чтобы возразить:
— Не совсем, государь, и далеко не всё. Рад вам об этом сообщить.
Элам Эсомбер, как всегда, старался держаться легко и уверенно, но теперь это плохо ему удавалось — он был очень бледен и дрожал. Чудовищное землетрясение и ужасный голубой свет подкосили и его душу...
— Поскольку я искренне верю во Всемогущего, кем бы он ни был, человеком или фагором, я решил, что вполне могу пропустить лекцию Це'Сарра на сей счет, уделив время некой юной особе. Как оказалось, это верное решение спасло мне жизнь. Пускай это послужит уроком и вам, ваше величество, — не стоит чрезмерно чтить церковь, это весьма непрочное строение...
Злобно взглянув на посланника снизу вверх, принцесса выкрикнула:
— Вы убежали из дворца — значит, вы трус! Там же мои родители — мать и отец!
Эсомбер игриво погрозил принцессе пальцем.
— Вам стоит поучиться у своего мужа подстраиваться под обстоятельства и использовать их. Если ваши родители действительно погибли — а разбор руин дворца наверняка оправдает ваши опасения — то я первым поспешу поздравить вас, государыня, с тем, что с сегодняшнего дня вы королева Олдорандо и Борлиена! Всегда, даже во времена самых страшных потрясений и бед, таких как теперь, всегда ищите во всём хорошую сторону. Будучи одним из лиц, сыгравших главную роль в вашей с королем Орлом тайной женитьбе, я надеюсь на особое отношение с вашей стороны и в будущем. Но и вы, госпожа, и ваш муж — вы оба знаете, что я останусь верен и предан вам до конца своих дней, и ещё смогу сослужить вам отличную службу.
Король ЯндолАнганол мрачно покачал головой. Взяв Милую Тал за плечи, он хотел увести её от пожара, но не смел войти на объятые безумием улицы. Многие из наиболее истово верующих усмотрели в охватившем прибежище королевской власти пожаре, землетрясении и прочих ужасных знамениях подлинный конец света... а другие — небесную кару, постигшую развратных церковников и самого короля, женатого на сучке-полумадис. Ревущие толпы фанатиков хлынули в монастыри, разрывая в клочья всех монахов, какие только попадались им на глаза и поджигая всё, что только могло гореть, дабы своими руками довершить кару земную и небесную. Огонь быстро охватывал всё большие районы города, с легкостью перекидываясь на склады и купеческие лавки.
— Я ничего не могу сделать, — пробормотал король. — Если я зарублю сейчас хоть одного фагора, они убьют и меня, и тебя. Подождем до утра. Хотя Эсомбер трус и циник, но в его словах есть правда.
— Циник? — тихо переспросил Эсомбер. — А разве ваши фагоры не повторили всего лишь с большим размахом то, что вы сами сделали в своё время с мирдопоклонниками? Ваши зверюги сегодня ночью преподнесли вам корону Олдорандо!
В лице короля мелькнуло нечто такое, чего Эсомбер не смог вынести — и в ужасе попятился назад.
— Если окажется, что весь двор в одночасье погиб в подземелье — а так наверняка и есть — то мне придется задержаться и проследить за тем, чтобы наследование власти произошло законным путем, и королевой стала Милуя Тал — это мой долг, как её законного мужа, — сухо произнес король. — Но разве подобная обязанность может радовать, Эсомбер? Что здесь смешного?
— Я рассчитывал, что вы, как всегда, используете обстоятельства, государь, — кротко ответил тот. — По крайней мере я на вашем месте поступил бы так же. И моя карьера теперь очень резко пойдёт в гору — ведь я теперь самый высокопоставленный из уцелевших владык нашей Святой Церкви! Быть может, я даже стану новым Це'Сарром, кто знает?.. Отсюда и веселье.
Фагоры всё же начала отступать, окружив короля. Они торопливо пошли через площадь. Потрясенная принцесса спотыкалась и её пришлось вести под руку.
Помолчав, Эсомбер шагов через десять продолжил развязным тоном, словно и не случилось ничего:
— В противном случае в Империи воцариться анархия — и за дело возьмется сам Вутра. Но, кто бы из богов или демонов не стоял за всем этим, вам, государь, сейчас несказанно повезло. Пусть и ужасной ценой, но вы сейчас законный король Борлиена и Олдорандо. Объединившись же, они непобедимы и сумеют отразить удар любого врага — будь это Кейце или Рандонан...
— Заставь его замолчать! — взвыла Милуя Тал, вскинув взгляд к своему поверженному божеству.
Король ЯндолАнганол обратил к Эсомберу лицо, на котором читалось звериная ненависть:
— Как ты смеешь думать о выгоде? Ведь сам Це'Сарр умер, как и мой несчастный сын...
Элам Эсомбер небрежно отмахнулся.
— Принадлежность к лику святых Киландру IX теперь обеспечена, это уж точно. Что же до вашего сына, то, как я слышал, поутру король Сайрен Станд собирался освободить его. Быть может, на это его подвигла мать новоиспеченной королевы. Видно, это было ему не по нутру, но нельзя же повесить своего племянника?.. Возможно, таков должен был быть его свадебный подарок, странноватый, но всё же...
— Станд хотел освободить Робайдая? — ноги Орла на мгновение подкосились.
— Да, я слышал, как он говорил об этом со своим главным судьей. Тот был против, но такова была воля короля! К несчастью, твои верные животные успели раньше, освободив его от бремени земного существования!
С губ ЯндолАнганола сорвался жуткий стон.
— Мой бедный мальчик, ну почему он не решил прийти ко мне? Я бы простил ему всё, всё! Сбежать из дворца, чтобы найти смерть в мерзкой темнице...
— Уж видно такова была воля Акханабы, государь. Как бы то ни было, он убийца вашей первой невесты, и по закону вы сами должны были казнить его...
— Почему Роба убил бедную девочку?..
Ответа не последовало, но ЯндолАнганол мог угадать его: развод с его матерью, МирдемИнггалой, вот что стало причиной. Пройдет немало лет, прежде чем память о случившемся сегодня наконец поблекнет, и он сумеет смириться со всем свалившимся на него. Но сперва надо как-то отделаться от проклятых фагоров, так ловко проведших его вокруг пальца...
Словно подслушав его мысли, Эсомбер развязно вторил им, не зная, что выносит себе приговор:
— Позволь узнать, что ты намерен делать со своей Фагорской Гвардией, которая прикончила твоего безумного сынка? Ведь, как примерный отец, ты обязан истребить их всех за это злодеяние...
— Прежде всего я истреблю тебя, святоша!
Пронзив посланника молниеносно выхваченным мечом, король равнодушно отвернулся от его трупа и продолжил свой путь среди пожарища. Уцелевшие от землетрясения здания Олдорандо пылали ярко, как факелы. Их ветхие перекрытия из дерева уже проваливались внутрь. Чудовищный пожар охватил весь город — и в его огненных вихрях в небо уносилась и сама эпоха господства единой религии...
— Ты бы лучше сказал мне, что нам теперь делать с открытием СарториИрвраша, превратившим всю нашу веру в ничто, — запоздало пробормотал король.
Но уже никто не мог ему ответить...
* * *
Беспрепятственно высадившись на пустынном борлиенском берегу, моряки-пехотинцы под командованием Ио Пашаратида совершили быстрый марш на восток, к Гравабагалинену.
От захваченных им по дороге пленных Ио узнал о перевороте в Матрассиле. Медленно, но верно народ понимал всю опасность, грозящую их королеве королев, — а с пониманием накатывала ярость. Наконец, скритина объявила преступного короля ЯндолАнганола низложенным. Его дворец был разграблен и сожжен, его главный союзник — архиепископ БранцаБагинат — растерзан разъяренной толпой, и по возвращении в столицу бывшего уже короля ожидал самый недоброжелательный прием.
Сидевший в голове Пашаратида план обдумывался им так и эдак — и наконец замысел этот утвердился настолько прочно, что начал казаться Ио уже осуществленным. Он захватит в плен королеву королев. Возможно, придется применить силу, — но когда Гравабагалинен падет, королева окажется в его руках. Матрассил с готовностью примет МирдемИнггалу в качестве законной королевы. Он, её супруг, станет править страной. Впрочем, Ио не страдал особыми политическими амбициями — по крайней мере вселенского характера и был готов удовольствоваться короной Борлиена, чтобы править мудро и спокойно. Все хитрости и унижения прошлой жизни в Сиборнале, все разочарования и бесчестие — всё бесследно уйдет и забудется, едва он станет мужем прекрасной королевы королев. Один точный удар в почти беззащитное место — и венец всех его желаний будет принадлежать ему!..
Увы — посланная вперед разведка доложила о возведенных вокруг деревянного дворца земляных укреплениях, которые защищал отряд вооруженных пушками и ружьями солдат. Но даже это не смогло остановить распаленного близостью желанной цели Пашаратида. Он повел своё воинство в атаку на заходе Баталикса, когда над всей землей распространилось туманное предзакатное сияние. Стрелки наступали парами, под прикрытием вооруженной копьями пехоты, держа мушкеты наготове.
Как и ожидал Пашаратид, твердый строй сиборнальцев напугал южных варваров — над бруствером одного из редутов тут же поднялась рука с белым флагом. Из траншеи появилась коренастая фигура, и, осторожно распрямившись, сделала несколько шагов вперед.
Подняв руку, Пашаратид остановил солдат и двинулся вперед один. Он отлично представлял себя со стороны — отважный и сильный, идет бодро и смело. Казалось, каждым своим шагом он завоевывал всё новые и новые мили чужой земли.
Они с коренастым борлиенцем сошлись, остановившись на расстоянии длины солдатской пики. Бардол КараБансити заговорил первым.
— Я желал бы знать, почему ваши солдаты в боевом строю наступают на дворец самой королевы королев! Между нашими странами нет войны, сударь!
— Мои намерения исключительно благородны, — с высокомерием ответил Пашаратид. — Я требую немедля же освободить королеву королев МирдемИнггалу, пребывающую здесь в ужасном и несправедливом заключении — после чего оставлю ваш дворец в покое. В противном случае вы все поплатитесь за сопротивление жизнью!
