Ответный удар

— Николай Александрович, а каково состояние "Калькутты"? Вернётся ли крейсер в строй и как быстро этого можно ожидать?

— Вернётся. Метеорит выбил в корпусе корабля отверстие в виде расширяющегося конуса. Металл оказался практически срезанным. Все остальные конструкции за пределами этого отверстия почти не повреждены. Кольцо энерговодов и реакторы уцелели. Крейсеру предстоит средний ремонт в лунном доке. Сейчас "Илья Муромец" транспортирует его к Луне. Как только место в доке освободится, а это произойдёт меньше чем через месяц, мы загоним туда повреждённый крейсер и приступим к его ремонту. На это положим ещё месяц. Потом пройдут ходовые испытания и к концу августа "Калькутта" вернётся в строй. Так что готовьте для него экипаж. Ещё будут вопросы?

— Вопросов, наверно, уже достаточно, — взял инициативу в свои руки председательствующий. — Если у кого-то они остались, то он может потом задать их командующему планетарной обороны в частном порядке. А сейчас нам надо выработать какое-нибудь общее решение по данному вопросу. Что необходимо предпринять, и каковы будут наши дальнейшие действия. У вас, Николай Александрович, есть предложения?

— Конечно, есть!

Петров хорошо подготовился к этому заседанию, и ему не потребовалось времени для того, чтобы собраться с мыслями и облечь их в конкретную форму. Поэтому он высказал свои соображения сразу:

— Предпринимать нам в этом плане ничего не требуется. Просто нам нужно принять к сведению полученное предупреждение и не только не осуществлять, но даже не планировать экспедиций к Росс 128. Нам ясно и недвусмысленно показали, что там нас не ждут. Центаврийцы уже дали нам понять, что мы не одни во вселенной. А теперь нам нужно свыкнуться с мыслью, что галактика населена значительно гуще, чем мы ранее предполагали. И что в ней имеется по крайней мере одна цивилизация, на порядки превосходящая нас по уровню развития. При этом не угрожающая нам и не вмешивающаяся в наши дела. Полагаю, что этого будет вполне достаточно.

— Хорошее предложение, — озвучил своё мнение Томпсон. — У кого-нибудь будут другие?

— Я считаю, — подал голос Шаоцзюнь, — что при выработке нашего решения предложение Петрова следует взять за основу. У меня, по крайней мере, нет никаких возражений.

— Может быть, имеет смысл попробовать вступить в контакт с этой цивилизацией? — предложил президент Франции Филипп Жерар — молодой, представительный, харизматичный, но не слишком умный чернобровый красавец.

— Как вы это себе представляете? — усмехнулся президент Российского Союза.

— Разослать зонды с текстовым сообщением, обратиться по радио...

— Это всё уже делалось. Ещё в двадцатом веке. С нулевым результатом. Подумайте сами, чем мы им можем быть интересны? Я полагаю, что, если им потребуется, они сами выйдут с нами на контакт. Да, предложение Петрова поддерживаю.

— Мы в этом как-то и не сомневались, — отреагировал председательствующий. — Других предложений нет? Тогда объявляю открытое голосование. Кто за то, чтобы принять предложение командующего планетарной обороны за основу решения Совета Конфедерации?

Руки подняли все, кроме Петрова, не являющегося членом совета.

— Решение принято единогласно. Теперь, раз уж мы тут все собрались, я предлагаю обсудить несколько наболевших хозяйственных вопросов. А после перерыва уже в более узком составе поговорим о планах на предстоящие военные кампании.

Спустя час с небольшим Клей Томпсон завершил первую часть заседания и пригласил членов Совета перейти в другое помещение, чтобы отведать изысков американской кухни.

Ранее Петров пребывал в непоколебимой уверенности, что американская кухня — это такой анекдот, над которым не смеются только сами американцы.

Оказалось, что он несколько ошибался. Кое-что из предложенного можно было употреблять без большого риска для здоровья, а некоторые блюда ему даже понравились.

На первое предложили клэм-чаудер — суп-пюре из моллюсков. Поскольку дело происходило в Нью-Йорке, он по местной традиции был ещё и щедро сдобрен томатами. Николай Александрович знал, что на Западе не принято доедать суп до конца. Так он и поступил.

Потом принесли кобб салат, уолдорф, запеканку из зелёной фасоли, луизианские пончики и, разумеется, глубокую пиццу по-чикагски. Это уже было вполне съедобным.

После этого на стол поставили основные блюда: барбекю, тунца, копчёного лосося, стейки, всевозможные сэндвичи. Оказалось, что все ранее поданное было чем-то вроде разминки. Вообще-то предупреждать надо. А ещё был знаменитый кентуккский бурбон — кукурузный виски, вызвавший у Петрова ассоциацию с самогонкой. Маршал его продегустировал, разумеется, но не более. Это африканцам и турку со шведом не возбранялось расслабиться, а ему ещё предстоял доклад на второй части совещания. Филипп Жерар, кстати, отказался даже дегустировать этот американский напиток, напоминающий благородный коньяк исключительно цветом.

Вторая часть заседания проходила в закрытом режиме. Не считая Петрова в зале осталось десять человек — главы государств, ранее являвшихся членами Десятки. Репортёры и технические сотрудники покинули галереи. Запись обсуждения не велась, мобильные устройства всех присутствующих были выключены, а устройства, наполняющие зал "белым шумом" и аналогичные, не позволяющие прочитать мысли присутствующих, напротив, включены.

В ситуации, когда на карту было поставлено само существование земной цивилизации, лучше было перебдеть, чем недобдеть. Человечество всё ещё не стало полностью единым, и существовала отличная от нуля вероятность, что в его составе может найтись не одна паршивая овца, решившая поработать в интересах центаврийцев.

Петров начал свой доклад следующими словами:

— Я собрал вас для того, чтобы поставить в известность о планах на две предстоящие Космофлоту военных кампании. Первая из них — рейд эскадры межзвёздных кораблей в логово противника — начнётся в первых числах сентября. Вторая — встреча и разгром очередного каравана центаврских транспортов — с большой долей вероятности тоже произойдёт в этом году. Сразу скажу, что точная дата её начала и численный состав каравана мне неизвестны. Но мы получим эти данные не менее чем за неделю до нового вторжения и гарантированно успеем организовать осьминогам достойную встречу. На сегодня в составе Космофлота имеется шестьдесят девять вымпелов. Это считая с буксирами и орбитальными крепостями. В течение июля к ним добавится ещё два тяжёлых межзвёздных крейсера, а к сентябрю, я надеюсь, в строй вернётся "Калькутта". Итого семьдесят два вымпела. Против ста семи, которые у нас были перед началом прошлогодней битвы за Землю. Мало, конечно, но больше взять неоткуда. После освобождения стапелей на лунной верфи мы планируем заложить ещё три крейсера, но ввести их в строй к началу вторжения не успеем. Поэтому строить будем на перспективу сразу в межзвёздной комплектации. В рейд к Альфе Центавра я отправляю сборную эскадру из пяти разномастных кораблей: авианосец, три тяжёлых межзвёздных крейсера и таранный монитор, который будет играть роль брандера. Авианосец понесёт сто шестьдесят модернизированных истребителей "Стриж 55 МК". Монитор поведёт французский экипаж, авианосец и один из крейсеров — российский, два других — американский и китайский. Российский Союз уже полностью сформировал экипажи для авианосца и одного тяжёлого крейсера. Для остальных двух, которые в течение месяца войдут в строй, их ещё только предстоит сформировать. Это же касается и монитора. И тут имеется три условия. Дело в том, что рейд в лучшем случае продлится двенадцать лет. А может и затянуться. Поэтому, во-первых, в него идут только добровольцы. Во-вторых, достаточно молодые, чтобы успеть вернуться. И третье — необычное — вместе с жёнами. Иначе трудно будет поручиться за их психику. Двенадцать лет в закрытой консервной банке посреди пустоты — такое не многие смогут выдержать. В одиночку. А если вторая половинка рядом — уже плевать, что там за бортом. Потом дети пойдут...

Маршал сделал паузу.

— Планируете выращивать косменов, — пошутил Томпсон.

— В том числе. Не вечно же человечеству сидеть на Земле. Надо Ближний Космос осваивать. Вернувшиеся из рейда послужат основой для формирования Корпуса дальней разведки.

— А со своими детьми вы бы так поступили? — влез в разговор Филипп Жерар.

— Да, — просто ответил маршал. — Мой сын назначен командующим уходящей в рейд эскадры. Он полетит вместе со своей женой и мом внуком.

— Семейственность проявляете? — француз не смог удержаться от очередной колкости.

— Мой сын является одним из сильнейших телепатов Земли, — не повёлся на подначку Николай Александрович. — Кому же ещё возглавить вторжение в логово телепатов? Тем более, что он уже имеет соответствующий опыт — абордаж центаврского авианосца — его рук дело.

— Филипп, ты не прав! — одёрнул зарвавшегося француза Чжан Шаоцзюнь. — Немного помолчи и дай человеку, который по возрасту годится тебе в отцы, закончить доклад. Потом всё не торопясь обсудим. Продолжайте, Николай Александрович.

— А я уже почти закончил. Единственное, не успел сказать, что для обеспечения рейда к Альфе Центавра у нас имеются вакансии пилотов космических истребителей. Мы готовы принять лучших из тех, кто в прошлом году отличился при отражении атаки центаврских носителей второго ранга. В первую очередь это относится к кубинским и вьетнамским лётчикам. Но для них имеется и четвёртое условие. Пилоты космических истребителей в обязательном порядке должны быть телепатами.

— Я не понял, а почему именно вьетнамцы и кубинцы? — резко отреагировал президент США. — Чем они лучше американских пилотов?

— Результативностью. Но мы готовы взять в рейд капитана Тома Гудвина (см. роман "Битва за Землю). Если он согласится, разумеется. Вот в принципе и всё, о чём мне требовалось вам рассказать. Какие имеются вопросы?

— У Космофлота за прошедший год появилось какое-нибудь новое оружие, которое позволит ему получить преимущество над центаврскими кораблями? — спросил Чжан Шаоцзюнь.

— Нового не появилось, но имеется целый ряд соображений о том, как можно нестандартным образом использовать старое.

— Вы не могли бы пояснить свою мысль?

— Не могу из соображений конфиденциальности. Даже пилоты узнают об этом уже после того, как корабли эскадры покинут Солнечную Систему. А вам станет об этом известно только после его первого применения. Единственное, что могу сейчас сказать — мы ожидаем, что такое нестандартное использование окажется чрезвычайно эффективным.

— Ожидаете?! — возмутился Томпсон. — Вы что, его до сих пор не испытали?

— Именно так. В Солнечной Системе отсутствует возможность для проведения натурных испытаний. Наша уверенность зиждется исключительно на расчётах.

— Вы нас заинтриговали, — высказал общее мнение Чжан Шаоцзюнь. — В данном случае придётся поверить вам на слово. Раньше вы нас не подводили, будем надеяться, что этого не произойдёт и впредь.

— А как насчёт третьей силы? — задал неожиданный вопрос Райхан Ганди. — Не помешает она нашему рейду?

— Я не пророк, — усмехнулся в седые усы Николай Александрович. — Поэтому делать какие-либо предсказания, особенно в отношении цивилизации, о существовании которой узнал всего несколько дней назад, точно не стану. Но как аналитик могу предположить, что вероятность этого весьма мала. По крайней мере до сих пор она не вмешивалась в наш военный конфликт с центаврийцами. А что будет дальше мы с вами сможем узнать только постфактум, когда это произойдёт. Если вообще произойдёт. И бояться этого не следует. Насколько я понимаю, эта сверхцивилизация нам не враждебна.

Любое промедление с отправкой ударной эскадры к Альфе Центавра было чревато потерей эффекта неожиданности и, как следствие, неизбежным поражением. Пять боевых кораблей — это сущая безделица против цивилизации, способной в случае необходимости быстро нарастить флот до тысяч единиц. К успеху мог привести только внезапный стремительный удар, обрушившийся на головы противника как гром с ясного неба.

Командующий планетарной обороной давно раздумывал над тем, кто сможет не просто возглавить ударную эскадру, но и добиться успешного решения поставленной перед ней задачи. Старая, многократно проверенная максима "Если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, сделай его сам" тут не работала. И не только потому, что маршал уже слишком стар для подобного. Справился бы, наверно. Но кто сможет заместить его тут, на ближних подступах к Земле? Незаменимых нет, но далеко не всякая замена является полноценной.

Значит эскадру должен возглавить кто-то другой, кому Николай Александрович доверял бы так же, как себе. И кого не сломит чудовищная ответственность. А таких было совсем немного. В первую очередь ему пришла на ум кандидатура командующего первым флотом вице-адмирала Новикова. Пётр Николаевич потянул бы. Но он тоже нужен здесь. Случись что с самим Петровым, его сможет оперативно заменить только Новиков, посвящённый во все расклады, планы и задумки.

Кандидатуры остальных командующих флотами маршал практически не рассматривал. Майкл Томпсон и Ранджит Сингх, командовавшие вторым и третьим флотами, более или менее уверенно справлялись со своими обязанностями, были хорошими исполнителями. Но они не привыкли мыслить самостоятельно и считать на много ходов вперёд. Командующий пятым флотом Жан Кинтен по сути являлся администратором, почти не имеющим боевого опыта. В несколько лучшем положении находился командующий четвёртым флотом Шэнь Хуацин, получивший при обороне Земли бесценный опыт принятия самостоятельных решений. Но он являлся прямой креатурой Чжана Шаоцзюня, поэтому за ним следовало ненавязчиво присматривать. Китайцы, они вообще себе на уме и могут быть по-настоящему преданы только своим соплеменникам. Все остальные для них — лишь временные попутчики.

Вторым человеком, которому маршал полностью доверял, был его собственный сын — Константин. Генерал-лейтенант Петров полностью удовлетворял почти всем требованиям, предъявляемым маршалом к командующему ударной межзвёздной эскадрой. Он имел опыт руководства подразделениями и соединениями космодесантных войск на земле как в мирное время, так и в ходе боевых действий, а также участия в таких проводимых в космосе операциях, как транспортировка Апофиза и абордаж центаврского авианосца. Обладал мощнейшими телепатические способностями. Немаловажным было и наличие жены, успешно проявившей себя в космосе и обладающей специализацией, безусловно необходимой в длительном полёте. Почти — потому что одному из требований он всё-таки не удовлетворял совершенно: на эскадру практически никогда не ставили офицеров, не имевших опыта командования кораблями. Это было существенным минусом, но плюсы его многократно перевешивали.

Было у Николая Александровича и ещё одно соображение. Уже на перспективу. Куда девать такое количество флотских офицеров и космодесантников, если рейд к Альфе Центавра окажется успешным и внешняя угроза исчезнет? Они же закиснут без дела. И человечество, потеряв объединяющий фактор, начнёт стремительно деградировать. Поэтому нужно будет предложить что-то на замену, не менее важное и почётное, чем служба в армии. И достаточно масштабное. Предварительно поставив перед человечеством новые цели.