Ответный удар

Корабли остальных четырёх флотов тоже не лезли на рожон, спрятавшись от ливня обломков центаврских кораблей, который вскоре обрушится на Солнечную систему, в тени планет, или в подземных укрытиях астероидов. Николай Александрович увёл Весту за Землю. По идее, самому большому из астероидов этот ливень не должен был нанести критических повреждений, но лучше было перебдеть и зря не рисковать. В любом случае Веста успеет вернуться в точку Лагранжа L1 за несколько часов до того, как туда подойдут тормозящиеся вокруг Солнца транспортники центаврийцев.

После того, как все необходимые команды были отданы и подчинённые озадачены, у командующего планетарной обороной освободилось время для аналитики. Для начала он поработал с источниками, чтобы составить более полное представление о метеорных и метеоритных дождях. Разносторонней информации было много, при этом она оказалась не только чрезвычайно разрозненной, но зачастую и противоречивой.

За четыре с половиной миллиарда лет на Землю очень много чего падало. Разного. Начиная с каменного астероида диаметром около двадцати километров, упавшего недалеко от Йоханнесбурга за пару миллиардов лет до его основания, и ледяного ядра кометы ориентировочным диаметром около километра, рухнувшего в океан между Южной Америкой и Антарктидой более двух миллионов лет назад, до железного метеорита Гоба, объёмом всего в девять кубометров, восемьдесят тысяч лет назад приземлившегося в Намибии. И это только основной крупняк, который долетел до поверхности Земли, не взорвавшись при преодолении атмосферы.

Скорости этих объектов разнились от тридцати до девяноста километров в секунду, и большого вреда они земному шару не нанесли. Йоханнесбургский астероид — потому что большая часть моллюсков, одноклеточных водорослей и кольчатых червей, населявших Землю в протерозойскую эру, вообще не отреагировала на это событие. Упавшее в океан ядро кометы породило цунами, накидавшее в Анды некоторое количество китов, но не докатившееся даже до Африки. Гоба, скорее всего, лишь перепугал до заикания живших поблизости неандертальцев.

Действительно опасным для Земли могло стать только случившееся в её ранней юности столкновение с планетой Тея размером примерно с Марс, образовавшейся в точке Лагранжа L4. Но там всё обошлось малой кровью и закончилось вполне благополучно. Планеты объединились и породили Луну. Скорость встречи была совсем небольшой, максимум несколько километров в секунду, и столкновение прошло по касательной. Считается, что после удара ядра обеих планет слились, а из выплеснувшейся в космос незначительной части мантии образовалась Луна. В те времена подобные истории были для Солнечной системы чем-то вполне обыденным. Есть мнение, что примерно по такой же схеме образовался спутник Плутона — Харон.

Потом всё устаканилось и стабилизировалось. Бытовала, правда, одно время версия, что Марс с Юпитером не поделили Фаэтон и порвали его, как тузик грелку, образовав астероидный пояс, но она не подтвердилась. Впоследствии подсчитали количество вещества, содержащегося в астероидном поясе, и выяснилось, что оно никак не тянуло на планету. Даже на маленькую.

Большая же часть того, что прилетало на Землю, благополучно сгорало или взрывалось в её атмосфере. Так произошло и с последними крупными "приветами" из космоса: Тунгусским и Чебаркульским метеоритами.

С Тунгусским, взорвавшимся над Сибирью в районе Подкаменной Тунгуски в 1908 году, вообще-то, не всё до конца ясно. Предположительно он имел диаметр от пятидесяти до ста метров, вошёл в атмосферу под острым углом со скоростью около двадцати километров в секунду, и взорвался на многокилометровой высоте, породив не только ударную волну, но и пятибалльное землетрясение. Тротиловый эквивалент взрыва позже оценили в пятьдесят мегатонн. Взрывная волна выбила стёкла в домах в радиусе двухсот километров. Каких-либо других разрушений, кроме поваленного на большой площади леса, зафиксировано не было.

Чебаркульский метеорит, рванувший на высоте двадцати трёх километров над Челябинском в 2013 году, имел более скромный восемнадцатиметровый диаметр. В остальном же вёл себя аналогично Тунгусскому. Он тоже влетел в атмосферу под острым углом и с почти той же скоростью, после чего также взорвался на большой высоте, перебив на земле множество стёкол. В этом случае сила взрыва составила около четырехсот килотонн. Поверхности земли достигло всего несколько кусков хондрита, самый большой из которых весил чуть больше полтонны.

Более мелкие камешки влетают в земную атмосферу регулярно, но достигают поверхности очень немногие из них. В 1833 году при прохождении Земли через метеорный поток Леонидов за десять часов в атмосфере сгорело около двухсот сорока тысяч метеоров, ворвавшихся в неё со скоростью семьдесят один километр в секунду. При этом ни один из них не достиг поверхности.

Совсем другая ситуация возникла в 1949 году при падении Сихотэ-Алинского метеорита. Глыба метеорного железа весом около двух тысяч тонн вошла в земную атмосферу на треть медленнее Чебаркульского метеорита, взорвалась втрое ниже (на высоте в шесть километров), после чего пролилась уже не метеорным, а метеоритным дождём. На поверхность выпало около ста тонн обломков, вес которых составлял от нескольких граммов до почти двух тонн.

Некоторые выводы маршалу сделать удалось. В частности, он понял, что чем больше скорость входящего в атмосферу объекта, тем дальше от земной поверхности будет происходить его дефрагментация. По крайней мере для скоростей в диапазоне от десяти до девяноста километров в секунду.

Если провести экстраполяцию, то получится, что при релятивистских скоростях ливень окажется метеорным, и взрывы станут происходить на значительно больших высотах, где-то в районе линии Кармана. Если вес осколков окажется в пределах ста граммов, то мощность каждого отдельного взрыва будет меньше мегатонны. Для практически космического взрыва это немного. Ведь взрывная волна вниз почти не пойдёт — она распространяется в направлении наименьшего сопротивления. По поверхности хлестнёт только излучение, причём сильно ослабленное прохождением через плотные слои атмосферы. А вот если хоть один из камней будет весить хотя бы три килограмма, то тротиловый эквивалент взрыва составит почти двадцать шесть мегатонн. Это уже много. В два раза меньше, чем у Тунгусского метеорита и в пять раз выше над Землёй. Если взрыв случится над городской застройкой, то выбитыми стёклами дело уже может не ограничиться. Задумываться о том, что произойдёт в случае прихода в атмосферу ещё более крупного обломка, Николаю Александровичу не хотелось. Плохо будет. И поделать тут ничего нельзя, кроме тотальной эвакуации населения. Всего населения Земли.

Суммарная масса двух быстро приближающихся к Солнечной системе облаков осколков, которые к этому времени уже частично перемешались между собой, ориентировочно составляла сто пятьдесят миллиардов тонн. После взрывов эти осколки неравномерно рассеялись в объёме межзвёздного пространства в миллионы кубических мегаметров. Постепенно объединённое облако расширялось и его плотность уменьшалась, но эти процессы проходили на много порядков медленнее поступательного движения вперёд.

Гипотетический наблюдатель мог бы заметить постепенное расслоение облака. Чем меньше был размер фрагментов, тем сильнее они тормозились межзвёздным газом и быстрее отставали. А крупняк, наоборот, вырывался вперёд. Возглавляли поток восемь утративших управляемость транспортников. Их гравитационные двигатели были повреждены и экипажи при всём желании не могли изменить направление движения своих кораблей. Они летели прямо в Солнце, опередив всех и всё, кроме света, естественно. А позади расширяющимся в стороны шлейфом неслось облако осколков. Вслед за ним, с каждой минутой всё больше отставая, летели девяносто пять центаврских транспортников. Они понемногу тормозили на последних остатках сохранившейся в накопителях энергии.

Позади и немного сбоку, медленно, но верно догоняя центаврские звездолёты, мчался "Лилль". Перехватчик вышел на боевое дежурство всего десять дней назад, поэтому его экипаж, в отличие от команд "Бордо" и "Орлеана", не израсходовал ещё даже трети от имевшихся на борту запасов провианта и кислорода. И горел желанием поквитаться с центаврийцами за своих однополчан с "Дижона". Стрелять в сторону Солнечной системы французы не имели права. Но никто не мог им запретить отработать по противнику, совершающему оверсан в непосредственной близости от солнечной короны, сделав это таким образом, чтобы залп был поглощён термоядерной топкой светила. Корветтен-капитан Матео Шамплен даже испросил разрешения на атаку у своего непосредственного начальника — Жана Кинтена, находящегося в этот момент на Психее. Здраво рассудив, что к тому моменту, когда тот получит радиограмму, запрещать манёвр будет поздно — корабли уже войдут в Солнечную систему.

Поэтому "Лилль" не тормозился. Так и пёр к Солнцу на скорости, составляющей семьдесят процентов от световой. Это было опасно. Никто и никогда ещё не делал ничего подобного. Но всё когда-то случается в первый раз.

"Бордо" и "Орлеан" себе такого позволить не могли, так как их срок автономности уже подходил к концу. Перехватчик большого радиуса действия — это вам не межзвёздный тяжёлый крейсер, для которого лишние полгода полёта представляют собой всего лишь небольшое неудобство. Перехватчик тоже способен покидать Солнечную систему, но недалеко и ненадолго. Слетал, выполнил боевую задачу и назад на базу. Поэтому оба корабля уже тормозились, всё больше отставая от преследующего центаврийцев "Лилля".

"Лион" и "Марсель" летели последними. Пока на крейсерской скорости в семьдесят процентов от световой. Им было ещё рано тормозиться.

О том, что облако осколков уже проникло в Солнечную систему, астрономы Космофлота узнали спустя пять с половиной часов после этого события, зафиксировав вспышки на Эриде, Кваваре и Орке — карликовых планетах пояса Койпера. В результате ударов керамических обломков изменились орбиты этих трёх карликовых планет, что в дальнейшем привело к их многочисленным столкновениям с другими трансплутоновыми объектами и внесло сумятицу в давно упорядочившееся движение в поясе Койпера. К этому времени передний фронт облака уже приблизился к орбите Сатурна. До Земли облако осколков должно было добраться спустя два с половиной часа. Но сначала на его пути встретился Юпитер, величаво плывущий по своей орбите в окружении почётной свиты из девяноста двух спутников.

Водородный гигант, обладающий массой почти в два септиллиона тонн, был спокоен и непоколебим. Потому что не было в Солнечной системе силы, способной его побеспокоить. Разве что Солнце, да и то лишь через семь миллиардов лет, и никак не раньше. А космический мусор... Да тьфу на него! Ну, шустрый непривычно, и что с того?

В атмосферу Юпитера влетело несколько сотен осколков. Самый крупный — размером с большой апельсин. Ещё несколько с кулак. Всё остальное не крупнее грецкого ореха. Сотни чудовищных взрывов были без остатка поглощены водородной бездной. Юпитер даже не поморщился.

А вот одному из спутников, составляющих многочисленную свиту гиганта, сильно не повезло. Кале преимущественно состояла из силикатных пород и имела весьма скромный двухкилометровый диаметр. Она грациозно несла по орбите в двадцати трёх миллионах километрах от Юпитера свои пятнадцать миллиардов тонн массы покоя, никого не трогала, и тут прилетел какой-то дурацкий кусок керамики массой всего-то в два килограмма и расколол бедную хариту вдребезги.

Потом пошли вспышки в астероидном поясе, и вслед за этим наступил черёд Марса. Скудная атмосфера бога войны почти не защитила планету. Плотность воздуха у самой поверхности красной планеты была лишь чуть-чуть больше, чем у верхней кромки земной стратосферы. Поэтому керамическая мелочь взрывалась в нескольких километрах от поверхности, а всё, что покрупнее — уже при ударе о неё. Марс расцвёл десятками ослепительно-белых огней.

Командующий ВКС Российского Союза Алексей Кузьмич Соловьёв получив приказ от Петрова, сразу отрепетовал его вниз по инстанциям, с требованием довести до всех командиров вплоть до ротного звена: "Всем космодесантникам занять места в ротных носителях, военнослужащим обслуживающих подразделений спуститься под землю. Люки и защитные двери задраить. Вести наблюдения и поддерживать связь только посредством приборов, защищённых от воздействия электромагнитного импульса. В остальном руководствоваться пунктами боевого устава, посвящёнными отработке команды: "Вспышка сверху"".

Командующий четвёртым флотом адмирал Шэнь Хуацин отрабатывал другой приказ: "Опустить на более низкие орбиты и отвести в тень Земли орбитальные крепости и мониторы".

На горе Чапал в Карачаево-Черкесии задвигались затворы башен комплекса распознавания космических объектов "Крона". Вспышка космического взрыва могла повредить сверхчувствительную оптику телескопов намного сильнее солнечных лучей.

Примерно то же самое происходило на горе Санглох с астробашнями оптико-электронного комплекса "Окно", в обсерватории Сфинкса в Швейцарских Альпах и китайской обсерватории на горе Сайшитенг в Тибете.

"Шуба" атмосферы фактически спасла Землю от серьёзных разрушений, спровоцировав взрывы метеоров на большом удалении от поверхности.

Основной удар облака осколков пришёлся на Южное полушарие Земного шара. Больше всего досталось Экваториальной Африке. Туда прилетели первые наиболее крупные осколки. Они влетали в атмосферу под прямым углом и проникали в неё значительно глубже. Трёхкилограммовый "кирпич" взорвался на восьмидесятикилометровой высоте над Конго, опалив Киншасу с Браззавилем. Облако плазмы было выброшено со скоростью в два с половиной километра в секунду на пятьсот километров вверх, уничтожив на низких орбитах множество спутников. Электромагнитный импульс сжёг в обоих городах электросети и подключённые к ним приборы, вызвав многочисленные пожары. Тепловое воздействие было настолько велико, что в эпицентре вспыхивали кровли зданий, выполненные из рулонных материалов на битумной основе. Ослепительно-белое свечение огненного шара, которое вначале было стократно мощнее солнечного, постепенно убывало в течение нескольких минут, а угаснув, сменилось сполохами северного сияния. Зарево, подсветившее облака над горизонтом, было видно за тысячи километров, а северное сияние наблюдалось даже в Египте.

Второй крупный кусок керамики немного меньшего размера рванул на восемь километров выше над пустыней Калахари. Двадцатидвухмегатонный взрыв спровоцировал отдельные возгорания даже в Йоханнесбурге, находящемся более чем в пятистах километрах от эпицентра. Без электроэнергии остались Намибия, вся Ботсвана и почти половина Южно-Африканской республики. Множество зверей и птиц получило ожоги сетчатки глаз. Некоторые из них ослепли навсегда.

Потом взрывы переместились в воздушное пространство над Атлантическим океаном. Там, в основном вблизи линии Кармана, произошло почти полтора десятка взрывов разной мощности. После этого пришла очередь Южной и Центральной Америки. Под ударами оказались Бразилия, Венесуэла и Куба. Почти весь крупняк к этому времени уже высыпался, поэтому мощность взрывов не превышала пяти мегатонн. Но их было много — несколько десятков. Неестественно белый свет разогнал ночь, бесстыдно высветив самые мелкие детали.