Ответный удар

Через два дня Нью-Йорк Таймс опубликовала предупреждение Геологической службы США о том, что результаты мониторинга кальдеры супервулкана Йеллоустоун свидетельствуют о повышении доли жидкой магмы в расположенном под ним очаге до тридцати процентов. По оценкам вулканологов, Йеллоустоун может взорваться, когда её содержание будет составлять от тридцати пяти до пятидесяти процентов. Но никаких оснований для паники нет, так как эти процессы весьма инертны и магнитный плюм поднимается к поверхности очень медленно.

Новость прошла незамеченной для огромного большинства американцев, но за неё сразу уцепились репортёры. В сети стало тесно от фотографий и видеороликов парящего озера пятидесятиметровой глубины, имеющегося в центре кальдеры, температура воды в котором уже достигла семидесяти одного градуса по Цельсию, а также тысяч гейзеров и целых рощ засыхающих деревьев, расположенных по всей территории национального парка.

Дальше — больше. Появились статьи "диванных" экспертов, не имеющих никакого отношения к вулканологии, но на голубом глазу вещающих, что взрыв супервулкана приведёт к выбросу к верхним границам стратосферы тысячи кубических километров пепла, который потом засыплет всю территорию США от канадской до мексиканской границы и приведёт к "вулканической" зиме.

Многочисленные официальные опровержения, вообще не опирающиеся на какую-либо фактологию, только подогревали панику.

Статья в Российской газете известного вулканолога, действительного члена РАН Виктора Владимировича Виноградова, которая, по идее, должна была погасить разгорающуюся вакханалию, только подогрела её. Виноградов писал, что озеро в кальдере Йеллоустона точно так же парит уже, почитай, сорок с лишним лет, а доля жидкой магмы в вулканическом очаге четыре десятилетия назад составляла двадцать процентов. На основании этого Виктор Владимирович делал вывод, что даже при наиболее негативном развитии событий до взрыва вулкана пройдёт никак не меньше двадцати лет. И даже в этом гипотетическом случае сила взрыва окажется существенно меньшей.

Американскую общественность косвенное подтверждение возможности взрыва, высказанное русским учёным, ничуть не успокоило, более того, она обратила на эту статью не слишком много внимания. А вот руководители глубинного государства, не придававшие до этого серьёзного значения очередной шумихе в прессе, напротив, проанализировали все высказанные в ней тезисы очень внимательно. Потом привлекли собственных экспертов, которые подтвердили, что паниковать действительно не следует, но вероятность взрыва существует, и со временем она будет только увеличиваться.

В результате толстосумы сделали вполне ожидаемый вывод: с этой планеты надо валить!

Николай Александрович ничего не знал об этом решении, но ни в малейшей степени не сомневался, что оно будет именно таким. Поэтому, прилетев на Кубу, он обсудил с её президентом Армандо Раулем Гильермо Кастро только один вопрос: подготовку экипажа для тяжёлого межзвёздного крейсера.

Армандо недавно исполнилось тридцать три года, и это был его первый президентский срок. От отца он унаследовал весьма нескромные габариты, неожиданно быструю для двухметрового гиганта реакцию, хорошие мозги и мощные телепатические способности. "Супервнук" породил и воспитал вполне достойного "суперправнука". Николай Александрович знал Армандо не с пелёнок, конечно, но ещё с тех времён, когда будущий президент спокойно проходил под стол, и, несмотря на то, что виделись они не слишком часто, эти встречи всегда доставляли обоим немаленькое количество положительных эмоций.

Поначалу маршалу казалось, что тут всё обойдётся без каких-либо затруднений. Кубинцы не боялись даже чёрта, были на "ты" с техникой, быстро учились, но вот чего им никогда не хватало, так это обязательности и пунктуальности. Они, как правило, жили сегодняшним днём, почти не задумываясь о будущем. Даже завтра для них казалось чем-то далёким и неопределённым. А учитывая их любвеобильность и то, что межзвёздные перелёты будут занимать даже не годы, а десятилетия... Хотя, если подойти к этому делу творчески...

В общем, посовещавшись, они нашли приемлемое решение. В экипаж крейсера нужно будет подобрать примерно равное количество молодых кубинцев обоих полов. При этом вовсе не обязательно, чтобы они уже состояли в супружеских отношениях, потому что ревность этим детям природы почти не свойственна, а расовые отличия вообще несущественны — там столько всего понамешано! А вот командиром надо поставить кого-то постарше, пользующегося у них непререкаемым авторитетом.

Заканчивали беседу уже за обеденным столом дегустацией тёмного двадцатипятилетнего рома "Сантьяго де Куба". Качество изысканного напитка было признано изумительным, и Николай Александрович не нашёл в себе сил отказаться от парочки бутылок, презентованных ему кубинским президентом.

Вернувшись в Москву, Петров связался с управлением военной метеорологии и затребовал прогноз на 23 февраля по Новосибирской области. Результаты его не устроили, и маршал приказал организовать в этот день полный разгон облаков в радиусе ста пятидесяти километров от Новосибирска.

Потом вызвонил командующего второй армией ПВО и велел прибыть завтра к девяти утра на совещание, которое состоится на Ульяновском авиазаводе, захватив с собой того комдива, в ведении которого находится небо над Новосибирской областью.

Следующий звонок был генеральному директору Ульяновского авиазавода. Надо ведь предупредить человека, что завтра утром в его кабинете будет проходить совещание.

После этого Петров сделал ещё несколько звонков и уже вечером связался с президентом Российского Союза:

— Добрый вечер, Василий Иванович, я закончил предварительные приготовления. Завтра ещё состыкую исполнителей салюта с его производителями, и на этом всё. Как там идут дела у строителей, успевают они?

— Здравствуйте, Николай Александрович. Не волнуйтесь, всё идёт по графику. Комплекс будет подготовлен в срок. Я обзвонил членов совета, все прибудут на заседание. У вас не будет никаких накладок?

— Ни в коем случае. Всё развивается по плану. Я уточнил прогноз погоды и уже сделал распоряжение по её исправлению. В связи с этим прошу вас распорядиться, чтобы всех участников совещания обеспечили тёплой верхней одеждой: шапки-ушанки, шубы, унты. Ваши коллеги из Африки, Азии, Южной и Центральной Америк к нашим погодам не привычны, а им придётся не менее получаса простоять на смотровой площадке комплекса. Синоптики обещают 23 февраля до минус двадцати днём и до минус двадцати двух ближе к ночи.

— Я подумал над этим и уже дал нужные указания. Вы больше ничего не хотите мне сказать? — последнюю фразу президент произнёс, акцентировав голосом вопросительную интонацию.

— Нет, Василий Иванович, я уже всё сказал. До встречи на Совете.

— До свидания, Николай Александрович.

"Молодой ещё", — подумал Петров, выключив переговорник. — "Не понимает, что не нужно ему ничего знать о моих действиях и договорённостях с остальными членами Совета. Иначе он вряд ли сможет вести себя абсолютно естественно".

Наступило 23 февраля. Два полка космодесантников взяли на себя охрану внешнего кольца вокруг свежепостроенного комплекса зданий и сооружений. Внутреннюю охрану несли сотрудники Комитета государственной безопасности. Две роты Президентского полка были выстроены почётным караулом вдоль красной ковровой дорожки.

Первые борта двадцати двух государств один за другим приземлялись на полимербетон огромного взлётно-посадочного поля, размещённого в непосредственной близости от соединённых крытыми переходами зданий комплекса, построенного под Новосибирском для проведения заседания Совета Земной Конфедерации.

Президент Российского Союза лично встречал каждую делегацию прямо на поле и отправлял с сопровождающими в отведённые для неё апартаменты.

Николай Александрович прилетел ещё вчера, накоротке переговорил с Василием Ивановичем, но даже не подумал о том, чтобы составить ему компанию, так как считался таким же приглашённым, как все остальные. Вместо этого он прошёл в зал Совета, чтобы ещё раз его осмотреть и уже там дожидаться прихода глав государств.

Основные элементы интерьера помещения были сходны с теми, которые он видел в переделанном американцами к заседанию 2056 года зале Совета Безопасности ООН. Подковообразный стол для членов Совета вообще был один в один с Нью Йоркским. И кресла похожи, но, пожалуй, чуточку функциональнее и заметно изящнее. Потолок зала был выполнен в виде купольного свода, в верхней части которого был изображён герб Земной Конфедерации, а по кругу над пятой свода — флаги двадцати трёх образующих конфедерацию государств. Пространство, оставшееся между гербом и флагами, было покрашено в голубой небесный цвет.

Ложи, предназначенные для размещения технических сотрудников и репортёров, также как в Нью Йорке, были утоплены заподлицо в стены зала и отделены от него звуконепроницаемыми бронестёклами. Стены зала были отделаны искусственным мрамором мягких бежевых тонов, а пол покрыт неярким зелёным ковролином.

Народ постепенно начал собираться. Петров со всеми здоровался за руку, с некоторыми перекидывался несколькими фразами. Последним появился президент Российского Союза и, пройдя вокруг стола, сел на место председательствующего, расположенное напротив Петрова на другом конце "подковы".

Заседание началось в час дня — девять утра по московскому времени. Вступительное слово, как обычно, произнёс председательствующий:

— Уважаемые члены Совета, уважаемый маршал. Вы уже знаете, что мы собрались сегодня для того, чтобы в связи с изменившейся ситуацией обсудить наши задачи на ближайшие годы. Непосредственная опасность на некоторое время, а возможно, и навсегда отступила. И теперь мы можем начать полномасштабное освоение Солнечной системы. Всё, что мы делали до этого, в первую очередь было обусловлено военной необходимостью. А сейчас у нас появилась возможность не только перевести на мирные рельсы значительную часть производств, но и заняться более масштабными проектами. Командующий планетарной обороной подготовил для Совета свои соображения о том, что и в какой последовательности он предлагает сделать в первую очередь, а с чем пока имеет смысл подождать. Никто не возражает?

— Может быть, нам сначала обсудить проблему Йеллоустоуна? — внёс предложение президент США.

— А что, существует такая проблема? — удивился президент Российского Союза.

— Супервулкан может взорваться! — повысил голос Джаспер Клинтон Мезвински. И с пафосом продолжил. — Это большая проблема не только для США, но и для всего населения Земли!

— Конечно, может, — согласился президент Российского Союза. — В ближайшие сто тысяч лет он почти наверняка взорвётся. Это давно известно.

— Наша Геологическая служба опубликовала предупреждение о том, что процессы в вулканическом очаге активизировались и взрыв может произойти в ближайшее время. Ваш Виноградов это подтвердил.

— Какой ещё Виноградов?

— Вулканолог из РАН.

— Ах, этот. Странно, мне ничего не докладывали.

— Уважаемый председательствующий, — вмешался Петров, — две недели назад Виктор Владимирович действительно опубликовал статью про Йеллоустоун в Российской газете. Я её видел. Но там чёрным по белому написано о том, что взрыв возможен никак не ранее, чем через двадцать лет. Наверно, поэтому вам и не докладывали.

— Двадцать лет? — переспросил президент Российского Союза. — Так что вы мне голову морочите? Мы сейчас собрались решать, что будем делать в ближайшие шесть лет. А через восемь лет нам, может быть, придётся биться не на жизнь, а на смерть с центаврским флотом. Нет уж. Сейчас послушаем маршала Космофлота, определимся с ближайшими задачами, а потом в разном можно поговорить и про Йеллоустоун. Прошу вас, Николай Александрович.

— Уважаемый председательствующий, уважаемые члены Совета, — начал своё выступление Петров. — Нам предстоит шесть лет относительно мирного времени. Центаврские караваны еще будут прилетать, но для их уничтожения нам больше не требуется наращивать силы Космофлота. Для решения этой задачи нам достаточно того, что уже построено. Поэтому большую часть лунных верфей имеет смысл перевести на мирные рельсы. Простаивать такие мощные и отлаженные производства не должны, поэтому теперь мы планируем переключить их на выпуск буксиров, больших внутрисистемных транспортников, балкеров, контейнеровозов и танкеров.

— Вы собираетесь вообще перестать выпускать боевые корабли? — уточнил Райхан Ганди.

— Нет, разумеется. Этого делать нельзя, потому что тогда кораблестроители растеряют необходимые навыки, и в случае, если нам в июне 2068 года придётся резко переключиться на выпуск боевых кораблей, это не получится сделать быстро. Поэтому задачу одной верфи мы не меняем. Она продолжит выпускать тяжёлые межзвёздные крейсера. По одному в год. Если наша эскадра справится с уничтожением центаврской цивилизации, их можно будет в дальнейшем использовать в качестве дальних разведчиков.

— А если не справится? — спросил Джаспер Клинтон Мезвински.

— Тогда по прямому назначению, — не задумываясь, ответил Петров. — Наши корабли быстро совершенствуются, а пилоты набираются опыта. Если так пойдёт и дальше, то, возможно, и боевой центаврский флот сможем встретить достойно. Но будет жарко.

— Николай Александрович, не отвлекайтесь, пожалуйста, — попросил Чжан Шаоцзюнь. — Вы нам собирались рассказать о своих предложениях по освоению Солнечной системы.

— Хорошо, продолжаю. К настоящему моменту наши тральщики уже очистили от осколков сферу вокруг Солнца, имеющую радиус в одну астрономическую единицу. Сейчас они переключились на мелкие объекты в поясе астероидов. Теперь настала пора переходить к более крупным небесным телам. Я считаю, что на первом этапе имеет смысл остановиться на четырёх направлениях. Самое простое из них — доставка водорода с Юпитера. Танкер будет раз за разом заходить в атмосферу, зачерпывая из неё водород, сжимать его, направляя в баллоны высокого давления, и заходить за новой порцией. Потом отвозить сжатый водород к орбитальном терминалам, в роли которых могут использоваться доработанные под эту задачу орбитальные крепости, которые в последнее время уже не применяются по основному назначению. Танкеры можно строить на тех же мощностях, которые ранее использовались для изготовления внутрисистемных истребителей. Для этого потребуется относительно небольшая доработка. Полагаю, что первый танкер можно будет спустить со стапелей уже через полгода. Данное направление, во-первых, позволит развить на Земле водородную энергетику — самую экологичную из всех возможных — на выходе получается вода. Термояд и гравитационные двигатели — это, конечно, очень хорошо, но и двигатели внутреннего сгорания ещё списывать в утиль рано. Во-вторых, таким образом мы сможем получать ничем не ограниченное количество дейтерия и трития, которые нужны для термоядерных реакторов.

Петров сделал паузу и выжидающе посмотрел на членов Совета. Президент Российского Союза сразу на это не отреагировал, поэтому положение пришлось выправлять бессменному председателю КПК: