Ответный удар

— Про вторую было даже у нас, в славянских Ведах, — ответил ему Петров. — А в Китае, Персии и у Майя упоминалось даже про третью.

— У нас тоже имеются сведения о том, что в стародавние времена у Земли было три спутника, — заявил президент Лиги Арабских государств. Но это было очень давно.

— Ладно, две или три — это сейчас не принципиально, — остановил разворачивающуюся дискуссию председательствующий. — Я считаю, что пора ставить вопрос о "похищении" Европы на голосование. Кто за? Против, воздержавшиеся? Решение принято единогласно. Николай Александрович, у вас есть ещё что-нибудь, нуждающееся в одобрении Советом Земной Конфедерации?

— Есть. У нас, ещё до создания Земной Конфедерации, имелась договорённость, что эксплуатацией орбитальных крепостей занимаются все страны Десятки, а космические флоты имеют только пять из них. Сейчас, когда встал вопрос о том, что из Космофлота будет со временем выделяться Служба Дальней Разведки, имеет смысл расширить этот перечень. В первую очередь за счёт тех стран, которые принимали в отражении центаврского вторжения наиболее деятельное участие. Я имею в виду Вьетнам и Кубу. В ближайшее время с Лунной верфи сойдут три новейших тяжёлых межзвёздных крейсера. Есть предложение предоставить этим странам возможность сформировать экипажи для двух из них. Поскольку предыдущее решение принималось Десяткой, а Земная Конфедерация является её правопреемницей, то и полномочия на расширение перечня принадлежат ей. Космофлот просит Совет Конфедерации принять соответствующее постановление.

— А почему бы не распространить этот перечень на все государства? — задал вопрос Свен Эрикссон — президент Скандинавской Конфедерации.

— Потому что это право надо заслужить! — отрезал Петров. — Вьетнамцы и кубинцы защищали Землю, сплошь и рядом жертвуя своими жизнями. А вы отсиживались в сторонке. Поэтому они пойдут в Дальний Космос на тяжёлых крейсерах, а вы получите возможность поучаствовать в разработке полезных ископаемых на спутниках внешних планет, обслуживая танкеры, балкеры и поверхностные комплексы.

— Но это ведь дискриминационное и не толерантное решение! — возмутился скандинав.

— Я бы вас попросил в моём присутствии не выражаться, — заявил Петров, медленно приподнимаясь. Он был на голову ниже и в полтора раза уже в плечах, но умудрялся смотреть на рослого медведеподобного шведа сверху вниз.

— Что я такого сказал? — не понял тот, на всякий случай отодвигаясь.

— В старой Европе толерастия была нормой, — ответил ему Петров. — И где теперь её население? С тех пор у нас слово "толерантность" относится к обсценной лексике и в приличном обществе не употребляется.

— Николай Александрович, сядьте, пожалуйста, — попросил Петрова председательствующий. — Я напомню для тех, кто забыл или по какой-либо причине до сих пор не в курсе. В Совет Земной Конфедерации входят руководители всех двадцати трёх государств, но решения, связанные с обороной, принимают только десять из них — те, которые ей непосредственно занимаются. При этом маршал Космофлота имеет право голоса, а вы, Эрикссон, не имеете. И это не дискриминация, а суровая правда жизни. Поэтому сидите и не лезьте в дела, в которых не разбираетесь.

Президент Российского Союза выдохнул и сделал небольшую паузу, после чего поинтересовался:

— А сами руководители Вьетнама и Кубы согласны сформировать экипажи для межзвёздных крейсеров?

— Вьетнам согласен, — заявил Нгуен Лонг Ван. — Это большая честь для нашей страны.

— Куба тоже согласна, — подтвердил Армандо Рауль Гильермо Кастро. — Наши бойцы не подведут Земную Конфедерацию!

— Я, со своей стороны, считаю предложение Космофлота своевременным и буду голосовать за принятие обеих стран в клуб участников межзвёздных экспедиций, — торжественным голосом провозгласил председательствующий. — Ставлю этот вопрос на голосование. Кто за?

Десять рук в едином порыве взметнулось вверх. Спустя пару секунд к ним присоединилась одиннадцатая, принадлежащая президенту США. Ему очень не хотелось поддерживать это решение, более того, при малейшей возможности он бы его торпедировал. Больно уж не любили в США эти две страны, первыми воспротивившиеся против их планетарного господства и умудрившиеся при этом отстоять свои суверенитет и независимость. Не сами, конечно. Их активно поддерживал Советский Союз. С тех пор прошло уже около ста лет, но осадочек, как говорится, остался. При этом Джаспер Клинтон Мезвински понимал, что проголосуй он сейчас против или воздержись — это ничего не изменит, кроме того, что он настроит на негативное отношение к себе большую часть присутствующих на совещании руководителей Земной Конфедерации. А это ему сейчас было совсем не выгодно.

— Единогласно, — констатировал председательствующий. — Решение принято. А сейчас я предлагаю сделать перерыв и пообедать. После этого мы продолжим наше заседание и обсудим все остальные накопившиеся вопросы.

— Подождите, а кому достанется третий крейсер? — дёрнулся президент США.

— Большой Индии, — ответил Петров. Мы ей уже давно не выделяли боевых кораблей. Последнее время индусы вместо крейсеров получали тральщики.

Стол был накрыт просто — по-домашнему: борщ, сибирские пельмени, квашенная капуста с клюквой, солёные огурчики. Кроме этого было три вида икры: красная зернистая, чёрная паюсная и кабачковая домашняя. Имелась, разумеется, рыбка: чавыча и палтус холодного копчения, осетрина и омуль — горячего. Были и грибочки. Подосиновики и маслята — маринованные, а белые и рыжики — солёные.

Напитков тоже много не выставляли: квас, водка "Нерпа Байкал", сорокалетний коньяк "Старейшина", инкерманские вина. Так, в виде лёгкого аперитива. Ещё ведь надо будет поработать. Основное пиршество было запланировано после завершения обязательной программы — как положено, с шашлыками, дичью, фаршированной щукой. А это так — лёгкий перекус. Червячка заморить.

Президент Российского Союза, сидевший рядом с Петровым, дождался момента, когда народ отвлечётся на обсуждение чего-то там, и спросил:

— Николай Александрович, а что там с этими лунами дальше произошло?

— Ничего хорошего, — ответил маршал, пытаясь наколоть на вилку ускользающий маслёнок. — Одна врезалась в Луну, а вторая раскололась и упала на Землю.

— И как давно она упала?

— Примерно пять тысяч восемьсот лет назад. Её куски до сих пор откапывают в Кампо-дель-Сьело. Это в Аргентине, в восьмистах километрах от Буэнос-Айреса. Небольшой фрагмент этой луны, на девяносто процентов состоящий из железа и на десять из никеля, имеется в Московском планетарии. А в Британском музее выставляется кусок покрупнее. Его вес шестьсот тридцать пять килограммов.

— Может быть, это был обычный метеорит?

— Обычный — вряд ли, — усомнился Петров. — Очень уж широким оказался эллипс рассеивания. Потом осколки аналогичного состава находили в Австралии. Там имеются кратеры диаметром до ста восьмидесяти метров. А в Аргентине до сих пор откапывают крупные куски этой луны. В 1969-м нашли "Эль Чако" весом в тридцать семь тонн, потом в 2006-м, 2008-м и 2016-м выкопали обломки весом соответственно в восемь, десять и тридцать с лишним тонн. Официально все эти камни признаны метеоритами, но Уильям Кэссиди утверждал, что это именно куски второй луны, порванной земной гравитацией на части ещё до её вхождения в атмосферу. Разумеется, она была значительно меньшего размера, чем та, которая сейчас вертится вокруг Земли, но, тем не менее, являлась полноценным спутником.

— А Европу не порвёт таким же образом? — спросил Армандо Рауль Гильермо Кастро, сидящий с другой стороны от Петрова и прислушивающийся к его разговору с президентом Российского Союза.

— Нет, Армандо, не порвёт, — ответил Николай Александрович. — Предел Роша — расстояние, на котором приливная сила, вызванная гравитацией Земли, становится равна силам собственного притяжения спутника, — для Европы будет составлять около девятнадцати тысяч километров. А мы подвесим Европу почти в сорок раз дальше от Земли. Так что насчёт этого можете не волноваться.

— Николай Александрович, а африканские страны могут рассчитывать на часть льда с Европы или он весь пойдёт на Марс? — спросил президент Южно-Африканского Союза.

— Разумеется, можете. Завезём столько, сколько потребуется. Это будет значительно проще и дешевле, чем возить его на Марс. Для этого можно даже не строить специальные корабли, а воспользоваться услугами "Алёши Поповича" (см. роман "Вторжение на Землю"). Этот малый космический буксир способен совершать полёты в атмосфере и может доставлять большие куски льда в любую точку поверхности, которую вы укажете. Ему для этого не нужны аэродромы. А льда на Европе на всех хватит и ещё останется.

— Какого размера куски сможет доставлять на Землю ваш буксир и насколько солёным будет этот лёд? — продолжил расспросы южноафриканец.

— Кубики с ребром в двести метров вас устроят? Они будут весить больше семи миллионов тонн.

— Вполне! А как у него всё-таки будет с солёностью?

— Вот тут я пока не могу дать вам точного ответа. Только по факту на момент доставки. Сейчас могу только сказать, что это не будет полностью пресный лёд, но его солёность окажется как минимум на порядок меньше, чем солёность воды в океане Европы. Устроит вас такой?

— Более чем. Провести дополнительное опреснение мы сможем и самостоятельно. А соль тоже лишней не будет.

Вопросов оказалось много, общение, в отличие от того, что на заседании, было не официальным, а значит, более свободным и раскованным, поэтому нормально поесть Петрову так и не дали.

На вторую часть заседания, где обсуждались земные вопросы, Петров не пошёл, договорившись с президентом Российского Союза, что тот выведет всех на смотровую площадку за пять минут до девяти часов вечера.

Солнце зашло в 19.16. Ещё примерно полчаса западная часть небосвода медленно темнела, меняя оттенки от голубого до тёмно-серого, пока наступающая с востока чернота не покрыла большую часть неба. Большую, но не всю, потому что над верхушками сосен уже поднималась полная Луна. С учётом того, что она находилась вблизи перигея своей орбиты, диск выглядел просто огромным. Это было ещё не полное суперлуние, но очень-очень близко.

Все прожекторы и лампы были выключены, но света от Луны и усыпавших небо звёзд, многократно отражённого крупинками недавно выпавшего снега, покрывающего всё видимое пространство, включая и кроны расположенных вокруг сосен, вполне хватало для того, чтобы превратить пейзаж в зимнюю сказку. Среди сонма звёзд выделялась одна более крупная и яркая блёстка — освещённая солнечными лучами орбитальная крепость.

Двадцатиградусный мороз кусался, но люди, поднимающиеся на смотровую площадку, его почти не замечали, очарованные открывающимся их глазам великолепием. Исключая, конечно, кутающихся в соболиные шубы африканцев, для которых такая температура была, мягко говоря, непривычной.

Петров тоже утеплился, разумеется, но без фанатизма, ибо к морозам был привычен с детства. От унтов он не отказался, но шубу отверг категорически, оставшись в форменной канадке и шапке с ручкой, как называли на военно-морском жаргоне зимнюю каракулевую шапку с козырьком. Просто натянул её поглубже на уши.

— Уважаемые члены Совета, — обратился маршал к присутствующим на смотровой площадке. — У нас в стране сегодня праздник, отмечаемый уже сто пятьдесят три года. В самом начале это был день Красной Армии, потом с 1949 по 1991 год — день Советской Армии и Военно-Морского флота, с 1992 по 2024 его именовали днём Защитника Отечества, а в 2025 году он получил нынешнее название — день Российской Армии и Космофлота. В честь этого праздника и сегодняшнего мероприятия сейчас будет произведён торжественный салют. Посмотрите, пожалуйста, на Луну.

В нескольких десятках мегаметров от Земли заходили со стороны Луны и разгонялись до нескольких мегаметров в секунду восемнадцать воздушно-космических истребителей "Стриж 55МК". Каждый из них имел индивидуально оформленную картечницу, заряженную не снарядами, а упаковками крупинок, имеющих разные размеры и отличающийся состав.

Вслед за первой группой истребителей, соблюдая интервалы, летели ещё двадцать три подразделения, каждое из которых включало разное количество машин, а по их следам ещё одна группа из двадцати восьми "Стрижей".

Приблизившись к Земле на три мегаметра, первые восемнадцать истребителей произвели залп из картечниц и отвернули в стороны, начав тормозиться.

Ничего этого со смотровой площадки, разумеется, не было видно. Просто в какой-то момент небо вокруг Луны осветилось неяркой вспышкой, а через пару секунд в нём загорелся полукруг гигантских ярких букв, складывающихся в два слова — "Земная Конфедерация". Буквы росли, их яркость и цветовая гамма плавно менялись. Надпись, светящаяся над Луной, заняла уже половину небосвода и после этого внезапно погасла.

Потом блеснула новая вспышка, и над Луной появилась очередная надпись — "Австро-Венгрия", несколько отличающаяся по цвету от предыдущей. В ней преобладали красные и зелёные тона.

Следующая надпись — "Ангольская Уния" светилась красным, но внутри букв оставалась чёрная полоска.

Опять неяркая вспышка, и в небе загорается надпись — "Большая Индия", выполненная в зелёных и оранжевых тонах.

Все надписи были на русском языке, чередовались в соответствии с русским алфавитом, а составляющие их буквы светились цветами государственных флагов.

За Большой Индией последовали Бразилия, Венесуэла и Вьетнам. Потом наступила очередь Гвинейско-Малийского Альянса, Иранской Конфедерации и Китая.

Картечница каждого из истребителей формировала в небе только одну букву.

В ночном небе по очереди загорались всё новые и новые надписи: "Конголезский Союз", "Корея", "Куба", "Лига Арабских Государств".

По краям смотровой площадки были установлены видеокамеры, ведущие непрерывную съёмку развернувшейся в небесах феерии. Трансляция шла на всю Землю.

Надписи продолжали загораться: "Пиренейская Уния", "Российский Союз", "Скандинавская Конфедерация", "Соединённые Штаты Америки", "Средиземноморский Союз".

Люди зачарованно смотрели вверх, сопровождая взглядами пылающие в небесах буквы.

Теперь наступила очередь Турецкой Конфедерации, Франции, Швейцарского Союза и Югославии. Последняя надпись — "Южно-Африканский Союз" погасла, но действо на этом не закончилось.

После небольшой паузы в небе снова сверкнуло, и там возникла новая, на этот раз горизонтальная надпись, протянувшаяся от одного края небосвода до другого: "День Российской Армии и Космофлота". Каждая буква состояла из трёх линий: белой, синей и красной.

Когда надпись истаяла, на небе одна за другой начали гаснуть звёзды. Как будто на небосвод наползала какая-то полупроницаемая пелена. Свет Луны проникал сквозь неё, но становился приглушённее. Марево прошло через диск спутника и медленно потянулось дальше. Стало заметно темнее.

— Что происходит? — спросил у Петрова президент Российского Союза.