Ответный удар

На стороне землян были эффект неожиданности, чудовищная околосветовая скорость и насущная потребность не просто отомстить за миллиарды погубленных жизней, но и ликвидировать дамоклов меч, который висел над человечеством уже четыре десятилетия.

Земляне не собирались умирать, более того, они рассчитывали сделать всё, что в их силах, и даже немножко больше, чтобы в предстоящем сражении погибли все их противники. И ради достижения этой цели они готовы были пожертвовать не только своими жизнями, но и жизнями своих близких. Если это потребуется, разумеется. Они знали, на что шли, и готовы были заплатить высшую цену за то, чтобы предотвратить уничтожение человечества. Но, разумеется, предпочли бы уцелеть. Ян Флеминг ещё в ХХ веке сформулировал хороший принцип: живи и предоставь возможность умереть за твою родину своим врагам. Может быть, он немного не так написал, Константин Николаевич точно не помнил, но смысл был именно таким. И вице-адмирал собирался начать претворять его в жизнь прямо сейчас.

Для того чтобы промчаться через систему из конца в конец, эскадре требовалось всего два часа. Сто двадцать минут, в которые должны уложиться все многочисленные действия, которые землянам потребуется осуществить в этом стремительном набеге.

Первые три минуты, в течение которых эскадра возвращалась на ось, соединяющую центры двух звёзд, у Петрова ушли на рекогносцировку. Точечка в центре масс системы при ближайшем рассмотрении действительно оказалась планетоидом. Очень даже нескромным планетоидом, размер которого лишь немного уступал Плутону. Аристотель оценил диаметр этой малой планеты в две тысячи километров. В принципе, чего-то подобного они и ожидали. В самом неприятном варианте развития событий. Долбать такую дуру тридцатикилограммовыми снарядами можно до морковкина заговенья. А вот брандер с массой покоя в два с половиной миллиона тонн, разогнанный до семи десятых скорости света, тут будет в самый раз. Даже с запасом получится.

По расчётам Аристотеля (а он в таких вещах не ошибался), на каждый кубический метр планетоида придётся энергия, эквивалентная той, что выделяется при взрыве пяти килограмм тринитротолуола. В среднем, конечно. Если бы заряд был распределённым. Но на практике, с учётом колоссальных размеров планетоида, его можно принять за точечный. Поэтому распределение энергии будет неравномерным. Сам брандер и фрагмент планетоида, на который придётся удар, превратятся в излучения. Более весомая доля вещества планетоида мгновенно перейдёт из твёрдого состояния в газообразное. Оставшаяся часть малой планеты будет гарантированно расколота на мелкие куски. Которые побьют всю посуду, которая будет находиться поблизости.

Следовательно, кораблям эскадры нужно будет в момент взрыва находиться как можно дальше от этого места. Определившись с первоначальными действиями, Константин Николаевич приступил к отдаче команд:

— "Хайнаню" — начать торможение с таким расчётом, чтобы к моменту пересечения центра тяжести системы довести его отставание от основной части эскадры до одной минуты. Ввести в навигационную систему малого брандера координаты планетоида в качестве пункта назначения. Поручить ИИ "Хайнаня" расчёт траектории, по которой монитор будет уклоняться от столкновения с планетоидом.

— Приступаю к торможению "Хайнаня", — отозвался капитан де весу Бернард Леру. — Координаты цели введены. Траектория обсчитывается.

— Крейсерам и авианосцу перестроиться в боевой ордер, — продолжил постановку задач вице-адмирал. — Авианосец в центре, "Аляска" сверху, "Техас" и "Бангалор" на флангах, дистанция одна десятая мегаметра. Аристотелю перевести экраны в режим видеоконференции.

В боевой рубке Аляски засветились три голоэкрана, на которых появились слегка помаргивающие изображения контр-адмирала Семёна Дубовкина, кэптена Бенджамина Скотта и старшего капитана Ли Чжана. Оранжевый карлик остался позади, и видеосвязь, работавшая через пень-колоду при прохождении мимо него, постепенно восстанавливалась.

— Товарищи офицеры, — обратился вице-адмирал к командирам кораблей, трое из которых смотрели на него с экранов, а остальные двое сидели рядом с ним за соседними пультами. — Ставлю боевую задачу на первый этап операции. Работаем по третьему варианту. Уничтожать планетоид будем с помощью малого брандера. Задача истребителей — убрать с его пути все преграды и сразу вернуться на авианосец. Выпускать истребители только после обнаружения целей из расчёта по одному на каждую. Наша с вами задача — разойтись в стороны перед проходом мимо планетоида и восстановить построение после того, как минуем его. "Хайнань" предоставит нам фору в одну минуту для обеспечения кораблям возможности удалиться от места взрыва на безопасное расстояние.

— А насколько сильно рванёт? — задал вопрос Бенджамин Скотт. — К чему готовиться?

— Весьма прилично, — ответил Петров. — Тротиловый эквивалент взрыва составит двадцать квадрильонов тонн.

Произнеся эти слова, Константин Николаевич сознательно сделал паузу, и командир "Техаса" тут же ей воспользовался:

— Квадрильон — это сколько?

— Миллиард мегатонн.

Глаза американца полезли на лоб. Кэптен привык оперировать мегатоннами, в крайнем случае, сотнями мегатонн. То, что снаряд его крейсера, мчащегося со скоростью в семьдесят процентов от световой, выпущенный из пушки Гаусса, разгон в которой добавлял ему ещё пять процентов, мог произвести разрушения, эквивалентные действию трехсотмегатонного термоядерного заряда, Бенджамин ещё мог себе представить. Пока ещё не наблюдал, но представить мог. Но двадцать миллиардов мегатонн...

— Да, это очень трудно себе вообразить, — согласился с безмолвной реакцией американца Константин Николаевич. — Ни с чем подобным нам пока сталкиваться не приходилось. Но эскадра к моменту взрыва успеет удалиться на двенадцать тысяч мегаметров и потом пролетит ещё в два с половиной раза большее расстояние, пока её догонят фотоны. Поэтому сильно опалить не должно. Да, будьте готовы к тому, что на какое-то время пропадёт связь. И последнее: Семён, предупредите пилотов истребителей, что если кто-то из них не успеет до этого момента вернуться на авианосец, то будет гарантировано убит всплеском излучений.

— А сам "Хайнань" от этого взрыва не пострадает? — спросил капитан де весу Бернард Леру. — Он ведь будет находиться значительно ближе.

— Рассчитайте траекторию обхода таким образом, чтобы оказаться подальше, — ответил вице-адмирал. — И поверните монитор задом к центру взрыва. Чтобы передние антенны оказались в тени. Камни на поверхности наверняка оплавятся, но это нам будет уже неважно. Главное сохранить связь и управляемость. И ещё. Возвращать потом "Хайнань" на прежний курс не нужно. Сразу направляйте его на встречу с планетой осьминогов.

— Реакторы имеет смысл отключить? — уточнил командир "Аляски" капитан первого ранга Измайлов. — В принципе, крейсера имеют надёжную защиту от электромагнитного импульса, но, может быть, имеет смысл перестраховаться?

— Что скажет по этому поводу флагманский энергетик? — поинтересовался Петров, у которого не было готового решения.

— Я бы перестраховался, — ответил капитан второго ранга Игнатьев. — Причём отключил не только реакторы, но и отсоединил от приборов все протяжённые линии электропередач.

— Это займёт много времени? — спросил Петров.

— Нет, там всё автоматизировано, можно работать с центрального пульта. Минута, максимум полторы.

— Тогда за пару минут от взрыва глушим и отключаем, — принял решение вице-адмирал. А сразу после прохождения электромагнитного импульса всё подсоединяем обратно.

— А мне что делать? — спросил контр-адмирал Дубовкин. — У меня свинцовая оболочка только в рубке. А снаружи лишь керамика.

— Ставьте авианосец перед "Аляской", — принял решение Петров. — Закроем вас своей тенью, размеры позволяют. Только близко не прижимайтесь и потом сразу уходите в сторону, чтобы обзор не перекрывать.

За разговорами прошло полчаса. Огромный, пышущий жаром шар оставшегося позади Толимана съёжился до размеров футбольного мяча, почти сравнявшись по размеру с увеличивающимся по мере приближения к нему Ригелем Кентаурусом. Немного правее жёлтого светила и ощутимо ближе плыл серый с зеленоватым оттенком шар Кандидата, заслоняя собой часть диска Ригеля Кентауруса, из-за чего тот выглядел щербатым. Сбоку от газового гиганта в оптику хорошо просматривался голубой шарик планеты осьминогов, для уничтожения которой эскадра и появилась в этой системе, проделав за шесть с лишним лет долгий путь в четыре целых и тридцать шесть сотых светового года.

Прямо по курсу эскадры на фоне жёлтого диска Ригеля Кентауруса быстро росло чёрное пятнышко безымянного планетоида. Петров с Измайловым некоторое время наблюдали за ним и вскоре увидели чёрные же точечки, вившиеся вокруг на манер мошкары. Их было много.

— Степан, — окликнул Константин Николаевич Дубовкина. — Похоже, что одной эскадрильей мы тут не обойдёмся. Пусть готовятся две.

— Они уже готовы, — отозвался контр-адмирал. — Заканчиваю распределение целей. Через минуту начинаю выпускать.

— Расходимся! — скомандовал вице адмирал, и крейсера синхронно прянули в стороны. Авианосец выпустил стайку истребителей и тоже сноровисто принял в сторону.

Истребители пробками выскочили наружу сквозь раскрывшиеся проёмы опоясывающих "Сталинград" ангаров, стремительно развернулись и на форсаже ушли вперёд, чтобы не создавать помех уходящему вправо авианосцу.

"Стрижи — 55 МК" были тяжелее своих атмосферных аналогов — свинец, из которого изготавливалась защита от ионизирующих излучений, значительно плотнее стали. Толстые бронеплиты внешней обшивки тоже добавляли массы, практически не изменяя габаритных размеров. Но всё это в условиях невесомости почти не сказывалось на маневренности этих юрких крошек, которые могли крутиться на месте, как поставленная на ребро монетка.

Космические корабли, снабжённые гравитационными двигателями, способны свысока поплёвывать на многие законы традиционной космической навигации, но существуют законы природы, с которыми не могут ничего поделать даже они. Сюда относится и инерция.

Морской корабль может развернуться двумя способами. На скорости он уходит в длинную, многокилометровую циркуляцию. При этом инерция кренит его, почти укладывая на борт. Либо останавливается и начинает работать машинами враздрай, чтобы развернуться на месте. Машины, передвигающиеся по земным дорогам, сбрасывают скорость перед тем, как войти в крутой поворот. Иначе инерция выбросит их за пределы трассы. Космический корабль передвигается значительно быстрее. Он летит в пространстве, которое не имеет обочин и кюветов. Но если он попробует резко свернуть, инерция просто разорвёт его конструкции. И чем больше размеры и масса покоя корабля, тем сильнее это проявляется. В космосе вес зачастую отсутствует, но масса никуда не девается.

Истребителям в этом плане проще. Их масса и размеры отличаются от соответствующих характеристик больших кораблей даже не в разы, а на порядки. Поэтому они способны к высшему пилотажу. Гравитационный двигатель в сочетании с дискообразной формой корпуса, у которого нет ни носа, ни кормы, позволяет им двигаться в любом направлении, причем не только боковой поверхностью вперёд, но и плашмя, повернувшись в направлении движения "крышей" или днищем. И они этим активно пользуются.

Сейчас они мчались вперёд на субсветовой скорости. Но при этом могли одновременно смещаться вбок с обычной, но тоже весьма приличной, поскольку были способны развивать ускорения до пятидесяти "же". В целом движение становилось криволинейным.

По орбитам планетоида перемещались сотни гигантских кораблей. Очень медленно. Если соизмерять их движение с околосветовой скоростью истребителей, то они казались замершими на месте. Среди них были транспортные "бочонки", лидеры, авианосцы. Если бы землянам требовалось перебить их все, у них бы элементарно не хватило истребителей. Но такой задачи перед ними не стояло. С ней потом успешно справится сам планетоид. Истребителям надо было пробить проход для брандера, уничтожив всё, что может попасться на его пути.

Таких кораблей было пятьдесят семь, поэтому Дубовкин отправил на выполнение задачи первую и вторую эскадрильи, возглавляемые близнецами Песке. Все цели были распределены заранее. На уничтожение обоих лидеров было отряжено по два истребителя, а на "бочонки" и авианосцы — по одному.

Стремительно покинув ангар, Шамиль развернул истребитель из горизонтальной плоскости в вертикальную и притопил педаль газа, чтобы побыстрее уйти с пути авианосца. "Стриж — 55 МК" одновременно смещался по вертикали и горизонтали, выходя на свою жертву под прямым углом. По бокам, снизу и сверху строем фронта летели его боевые товарищи, каждый из которых имел свою собственную задачу.

Шар планетоида быстро приближался, закрывая всё большую часть экрана. На его светлом фоне чётко просматривались чёрные чёрточки центаврских кораблей. Казалось, что они замерли на месте, практически не смещаясь по горизонтали, а лишь увеличиваясь в размерах. Шамиль с напарником заходили на лидера, восьмикилометровый цилиндр которого быстро увеличивался в прицеле. Шамиль готовился стрелять под верхний обрез гигантской туши, а лейтенант Самойленко, летящий на пару сотен метров правее, — над нижним.

Истребители заходили на центаврские корабли со стороны Толимана на фоне его диска. Земляне отлично видели свои цели, а их пока ещё не обнаружили.

Приблизившись к восьмикилометровому лидеру на оговоренные заранее триста мегаметров, истребители открыли огонь. Авиапушка, выполненная по схеме Гатлинга, имела калибр пятьдесят семь миллиметров и скорострельность девять тысяч выстрелов в минуту. За одну десятую секунды она выпустила пятнадцать трёхкилограммовых снарядов. При этом автоматика смещала прицел от одного края огромного центаврского корабля до противоположного.

Одновременно с вылетом из ствола последнего снаряда автопилот истребителя начал манёвр уклонения. Инерция вмяла Шамиля в пилотское кресло, в глазах на секунду потемнело. Когда зрение вернулось, капитан третьего ранга увидел проносящийся мимо бок планетоида. Всё пространство позади было озарено сотнями слившихся в одну ярчайших вспышек.

Удар каждого из разогнанных до семидесяти процентов от скорости света трёхкилограммовых снарядов о твёрдую преграду вызывал энергетический всплеск, эквивалентный взрыву двадцати шести мегатонн тринитротолуола. Лидер получил тридцать снарядов, совместное действие которых разнесло его буквально на молекулы.

Для возвращения на авианосец у Шамиля Песке и летевшего борт о борт с ним лейтенанта Самойленко оставалась одна минута.

Они успели. На авианосец, уже занявший место перед "Аляской", вернулись пятьдесят шесть опалённых столкновениями с молекулами космического газа истребителей из пятидесяти девяти, отправившихся на задание несколько минут назад. Судьба трёх осталась неизвестной. Они могли столкнуться с чем-то на орбите, попасть под выстрелы противометеоритных пушек центаврских кораблей, может быть, организмы пилотов не справились с перегрузкой. Свою задачу истребители выполнили, а возвращение на корабль им никто не гарантировал. Война — это война. На ней, как правило, бывают потери.