Ответный удар

— Вот это другое дело. Единственное, магнитное поле там действительно очень сильное. В тридцать раз сильнее, чем у Солнца. А что ещё есть?

— TRAPPIST-1. Это красный карлик, который всего на одиннадцать процентов крупнее Юпитера. Расстояние от Солнца тридцать девять световых лет. Там имеется целых семь планет. Вам подходят три внешние. Их размеры сравнимы с Землёй, все три находятся в зоне обитаемости.

— А в чём минус?

— Период оборота этих планет шесть, восемь и двенадцать дней. Все находятся в приливном захвате, поэтому обращены к звезде одной стороной.

— Вот это уже намного интересней. То, что планеты повёрнуты к звезде одной стороной — это как раз не страшно. Значит, климат там постоянный. А если день надоел, то всегда можно на какое-то время слетать на ночную сторону. Вплоть до того, что ночевать там. Вот только далековато. Полёты к этой звезде будут в один конец.

— Только поначалу. Не вечно, ведь вы будете перемещаться с досветовыми скоростями.

— Я правильно понимаю, что просить вас о помощи с такими технологиями бессмысленно?

— Абсолютно правильно. И вы наверняка понимаете, почему.

— Да. Во-первых, преждевременно это, а во-вторых, сами должны дойти, выстрадать. Но спросить-то я должен был.

— Спрашивайте, не стесняйтесь. В следующий раз у вас такая возможность ещё очень нескоро появится.

— Тогда ещё один, может быть, не совсем тактичный вопрос. Вы сейчас тут или мы общаемся с переговорным устройством, а ваш настоящий облик совсем иной.

— Частично здесь. То, что вы видите — это аватар. Не устройство, разумеется. Скорее полевая структура, принявшая привычный для вас образ. Более того, сейчас меня здесь присутствует больше, чем в начале нашего разговора. Ваша цивилизация оказалась интересней, чем предполагалось изначально. И перспективнее. Кстати, раз уж вы спросили. Такой вид аватара вас устраивает, или поменять его на симпатичную девушку, к примеру.

— Не нужно ничего менять. Вы хорошо подобрали. Просто таким образом у нас уже почти сто лет не одеваются. И ещё есть мелкие неточности. В частности, по вашим туфлям видно, что на их подошву ещё ни разу не наступали.

— Спасибо, учту.

— Послушайте, Визитёр, — продолжил Константин Николаевич. — А ваш аватар может есть человеческую пищу и чувствовать её вкус?

— Гм. Неожиданное предложение. Не буду категорически утверждать, что для нас нет ничего невозможного. Такое есть, разумеется. Но процесс приёма пищи к этой категории точно не относится.

— Тогда давайте пройдём в столовую. У нас есть обычай — преломить хлеб с гостем. Это уже давно фигуральное выражение, тем не менее смысл фразы "Трудно оставаться врагами, когда вы вместе преломляли хлеб" за последние две тысячи лет ни разу не изменялся. Аристотель, организуй!

"Наверно", — подумал Константин Николаевич, — "цивилизации, создавшие Службу галактической безопасности, действительно многое умеют". Визитёр не полетел на своём кресле, а пошёл. Ножками. Причём уверено так пошёл. Кресло стояло пустым ещё почти секунду. А потом пропало. Не постепенно, на манер Чеширского кота, и без хлопка, как при нуль-транспортировке. Вот стояло только что, а в следующий миг его уже не было.

Барсик побежал вместе со всеми. Котяра никогда не отказывал себе в возможности сожрать что-нибудь вкусненькое на халяву. И ни на миг не усомнился в том, что его тоже покормят. Хлеб он, правда, не ел, ну так ведь не хлебом единым...

И не прогадал ведь. Покормили.

Идти было недалеко. Столовая для высшего комсостава располагалась на этой же палубе. Аристотель организовал всё в лучшем виде: борщ, картофельное пюре с котлетой по-киевски, витаминный салат, круглая буханка свежеиспечённого ржаного хлеба — высший комсостав питался отдельно, но из общего котла.

Ну и в честь двойного праздника — бутылка сорокалетнего "Старейшины", блюдечко с тонко нарезанным лимоном из корабельной оранжереи и сахарница.

Барсик, впервые в жизни приглашённый за общий стол, вёл себя вполне уверено. Немалый рост (более полуметра в холке) позволял ему возвышаться над столешницей, даже сидя на стуле. А кушал котик, стоя на задних лапах и опираясь передними на столешницу. Очень аккуратно кушал. Баловать его никто не собирался: пара тушек варёной путассу, блюдечко сметаны и полулитровая миска с молоком. Порошковым, естественно. Но котяра другого никогда и не пробовал, поэтому лакал его за милую душу.

— Ну, давайте за победу, — произнёс первый тост вице-адмирал, самолично разливая коньяк по стаканам (рюмки и бокалы на корабле за посуду не признавались). — Тяжело она нам далась.

Чокнувшись со всеми кроме Барсика и выцедив полстакана коньяка, он продемонстрировал визитёру николаевский метод закуски, кинув в рот половинку ломтика лимона, слегка притрушенную сахарным песком.

Визитёр выпил коньяк, как воду, пососал посахаренный лимон.

— Ну как? — поинтересовался у него Константин Николаевич. — Чувствуете что-нибудь?

— Вроде приятные ощущения.

— Это был аперитив. Для аппетита. А теперь принимаемся за еду. Ломайте, — он протянул визитёру буханку. — Ощущаете, как хлеб пахнет?

Пахло изумительно. Кок на "Аляске" был правильный. Отломив себе краюху побольше, Константин Николаевич передал буханку сидящему напротив Измайлову.

— А теперь ложку в правую руку, хлеб в левую и наворачивайте, пока борщ не остыл.

Быстро выхлебав борщ, вице-адмирал разлил по стаканам волшебным образом появившуюся на столе вторую бутылку и передал её Измайлову. Спустя секунду тот поставил на стол другую такую же. Полную. Порожней бутылки у него в руках уже не было.

— Что это: телепортация или телекинез? — спросил удивлённый визитёр. — Не знал, что вы владеете подобными приёмами.

— Нет, успокоил его Константин Николаевич. Телепортация у нас на Земле не известна, а телекинезом пока единицы владеют. Тут же просто ловкость рук и никакого мошенничества. А теперь давайте выпьем за знакомство. Нам с офицерами очень приятно было познакомиться со службой галактической безопасности. Тебе, Барсик, тоже? Барсику тоже приятно.

Выпили за знакомство. Визитёр раскраснелся. У непривычного к таким дозам американца начал заплетаться язык. Бернард Леру заявил, что коньяк очень хорош. Не хуже французского.

— Он лучше французского! — возразил ему вице-адмирал, разливая по стаканам третью бутылку. Всю.

Отдавая её Измайлову, он отрицательно помотал головой. Хватит, мол.

— Как пошло? — спросил Константин Николаевич у визитёра. — Чувствуете, как тепло по жилам растекается?

— Чувствую, — согласился галактический безопасник.

— Вы кушайте, коньяк надо закусывать. Вот салатик свеженький. Огурчики, капустка, редиска — всё прямо с грядки.

Гость не отказывался, вовсю наворачивая салат и не забывая при этом отдавать должное котлете, занимающей почти половину тарелки.

— А теперь третий тост, — вице-адмирал встал. Вслед за ним поднялись со стульев все остальные, включая и не понявшего сути происходящего визитёра. — За тех, кто отдал свою жизнь за победу и уже никогда не вернётся с этой войны. Долгая им память.

Выпили не чокаясь.

— Так что вы там говорили насчёт движения быстрее скорости света? — Как бы между прочим поинтересовался Константин Николаевич у порядочно захмелевшего визитёра.

— Движение тела ненулевой массы в евклидовом пространстве со скоростью, превышающей скорость света в вакууме невозможно! — отрубил визитёр. — Это закон природы. И каждое из слов в этой формулировке стоит на своём месте не просто так.

— Вы имеете в виду, что это ограничение действует только в евклидовом пространстве? — уточнил Семён Дубовкин, мгновенно понявший замысел Петрова и теперь активно ему подыгрывающий.

— И не только это! — визитёра несло. — Обратите внимание, что в формулировке закона употреблено слово "движение", а не "перемещение"!

— То есть перемещаться быстрее можно? — переспросил Дубовкин.

— Разумеется! Вы же при этом не движетесь, а просто мгновенно оказываетесь в другой точке пространства. Не зря же я задал вопрос про телепортацию.

— Телепортация — это единственный метод перемещения без передвижения? — перехватил инициативу Константин Николаевич.

— Нет, разумеется. Их много. Нультранспортировка, например. А ещё можно поиграть с вероятностями.

Со вторым блюдом к этому времени уже было покончено, и Константин Николаевич дал команду Аристотелю на пересервировку стола. Летающая роботизированная платформа с манипуляторами оперативно собрала тарелки и выставила на стол кофейники, чайники, вазы с фруктами и ягодами, кувшины с соками (порошковыми) и квасом (живым), тарелки с печеньем. Перед каждым из присутствующих за столом, кроме Барсика, естественно, появились чашки и стаканы.

Барсику манипулятор поставил мисочку с водой. Молоко — это еда, а пьют хвостатые воду.

Теперь пошли в ход другие вопросы: какими формами разумной жизни заселена галактика, велика ли их продолжительность жизни, сколько у них полов и каким образом осуществляется размножение?

Организм аватара, или нечто другое, что там имелось у него под одеждой, уже справились с последствиями опьянения, и ответы визитёра утратили конкретность. Тщательно подбирая слова, визитёр поведал о том, в галактике имеется огромное разнообразие всевозможных разумных форм жизни, лишь небольшая часть из которых относится к гуманоидным. При этом огромное их большинство пока ещё не входит в Галактическое Сообщество, хотя некоторые и являются кандидатами на вступление.

Количество полов и способы размножения тоже весьма разнообразны. Продолжительность жизни отдельных особей разнится от нескольких земных лет, до миллиардов. По непроверенной информации, где-то в других галактиках существуют даже такие, кто появился на свет ещё до Большого Взрыва, породившего нашу Вселенную.

Вопросы о собственном поле и возрасте, а также форме существования представитель Службы галактической безопасности проигнорировал.

Барсик внимательно прислушивался к разговору и под конец не выдержал. Соскочив со стула, он запрыгнул на колени визитёра и опёршись передними лапами в грудь представителя Службы галактической безопасности, о чём-то безмолвно спросил, глядя тому прямо в глаза.

Визитёр почесал кота за ухом и ответил вслух:

— Нет, на планетах, ближайших к Солнцу звёзд, они отсутствуют. А вот дальше — имеются. И в других ветвях реальности тоже есть. Службе галактической безопасности не раз и не два приходилось сталкиваться с этими проказниками. Да и ваша земная сказка, в которой фигурирует Чеширский кот, появилась не на пустом месте.

Барсик, по-видимому, полностью удовлетворённый ответом визитёра, свернулся клубком у того на коленях, не забыв при этом подставить голову для чесания. А Петров, наоборот, заинтересовался:

— Уважаемый Визитёр, а можно с этого места поподробнее? Что вы имели в виду под другими ветвями реальности?

— Полагаю, что вы уже имеете некоторое представление о том, что окружающий вас мир намного сложнее, чем это описывает официальная земная наука. Ваши фантасты пошли дальше, но каждый из них представлял его немного иначе. В их книгах встречаются Веер Миров, Дерево Миров, Другие Страницы. Всё это в той или иной мере отражает реальную картину Мироздания. В какой именно мере, вам на сегодняшней стадии развития знать рано, да и не обязательно. Достаточно иметь представление о том, что существуют Миры, где развитие событий пошло по другому пути. Вы ведь знакомы с таким понятием, как "точка бифуркации"?

— Конечно, — ответил Константин Николаевич, знавший об этом от отца. — Это критическое состояние системы, при котором она становится неустойчивой относительно флуктуаций и возникает неопределённость. И в такой момент можно произвести точечное кратковременное воздействие, которое заставит её двигаться в конкретном направлении. Перевести стрелку, другими словами. Или склонить чашу весов.

— Именно так. А теперь подумайте, что бы произошло, если бы мы забрали из системы Альфы Центавра не планету осьминогов, а ваш монитор, к примеру?

— Скорее всего, на таран пошёл бы один из крейсеров. Может быть, сразу два, для гарантии.

— То есть вас это бы не остановило?

— Нас не остановило бы, даже если бы от эскадры остался всего один истребитель. Он тоже пошёл бы на таран. А потом Земля прислала бы другую эскадру.

— Упрямые вы.

— Нет, мы упорные. Они отличаются от упрямых тем, что в результате добиваются своего.

— Таким образом, перевести стрелку в этом случае можно было только одним способом — убрать из системы планету осьминогов. Причём туда, где вы до неё точно не дотянетесь. Что и было сделано.

— А есть страница, где этого не произошло?

— Может быть, и есть. Но нам не дано об этом узнать.

— Даже вам?!

— Мы тоже не всемогущи. А вот некоторые представители семейства кошачьих способны просачиваться сквозь межмировые барьеры. Хотя и не любят этим заниматься. А теперь пора подвести итоги. Мне у вас понравилось, много новых ощущений и полезного опыта. Заодно убедился в правильности наших действий. Хорошо было бы поручить вам прибраться за собой, но ведь не справитесь. Ладно, приберёмся сами, тем более что это является одной из задач нашей Службы. Но учтите, что следующие разы вам придётся это делать собственными силами.

— Я надеюсь, что под следующими разами вы не имеете в виду уничтожение четырех центаврских караванов, которые уже покинули систему Альфы Центавра и сейчас летят к Земле? — на всякий случай уточнил Константин Николаевич.

— Правильно надеетесь. Наша Служба никогда не требует невозможного. Уборку мы проведём уже после того, как вы закончите с битьём посуды. Вас предупредили на будущее.

— А судьба миллионов осьминогов в транспортниках вас совсем не волнует? — спросил Измайлов. — Не хотите их тоже отправить вслед за планетой?

— Даже если бы и волновала, мы не стали бы с этим связываться. Служба галактической безопасности предотвращает полное уничтожение развивающихся цивилизаций и защищает те, которые входят в Галактическое Сообщество. Всё. Войны между цивилизациями, не входящими в него, под юрисдикцию Службы не подпадают.

— У нас в Штатах лет двести назад была популярна фраза: "Проблемы индейцев шерифа не волнуют", — подал голос ранее помалкивающий Бенджамин Скотт.

— Да, — согласился визитёр. — Это очень точно соответствует сложившемуся положению дел. Полное уничтожение цивилизации осьминогов больше не угрожает. А судьба остальных её членов нас абсолютно не волнует. Может быть, вы считаете это циничным, но такова жизнь. Если ваша цивилизация когда-нибудь войдёт в Галактическое Сообщество, вы поймёте правильность этой позиции.

— Не если, а когда, — поправил его Константин Николаевич. — И у меня нет уверенности в том, что мы и тогда не останемся при своём мнении. Но сейчас меня волнует другой вопрос. После того, как наша цивилизация стала кандидатом в члены Галактического Сообщества, отношение к ней вашей службы изменится?

— Конечно, изменится, — заверил его визитёр. — Теперь мы будем присматривать за вами значительно внимательнее. И действия, подобные тем, которые вы совершили, уже не сойдут вам с рук. Именно по этой причине и произошла наша встреча. Чтобы объяснить вам правила и предупредить о необходимости их неукоснительного соблюдения.