Ответный удар

Поклонившись зрителям, она устроилась на стуле, поставив левую ногу на скамеечку, пододвинула микрофон поближе к опирающейся на правое бедро гитаре, чуть-чуть подкрутила колки и коснулась струн. Ольга начала своё сольное выступление с романса "Гори, гори, моя звезда". Её чарующий голос был очень похож на принадлежащий Анне Герман, но чуть ниже и более грудным. Пальцы легко перебирали струны.

Потом она исполнила несколько других песен: "Выхожу один я на дорогу", "И меня пожалей", "Эхо любви", "Опять плывут куда-то корабли", "Ночь светла", "Не уходи, побудь со мною". Люди и коты слушали как завороженные. В завершение программы по просьбе сидящих в первом ряду детей она спела колыбельную "Спи, мой сыночек".

Этой песней Ольга собиралась закончить своё выступление, но зал не хотел её отпускать. И тогда она решилась.

— Хорошо, я спою вам ещё одну песню. Это не романс, но тоже очень старая песня. Мне её пела бабушка, а ей — её бабушка. Мы с вами сейчас летим через ночь в неизвестность. Мы не знаем, что там нас ждёт, все ли вернутся назад и вернётся ли кто-нибудь вообще. Но надеемся на возвращение. Потому и детей рожаем. Лететь надо, от результатов нашего рейда зависит очень многое, если не вообще всё. Песня не совсем про это, но очень, очень близко.

Ольга задумчиво перебрала струны, взяла первый аккорд и тихо запела:

Там, вдали за рекой

Зажигались огни.

В небе ясном заря догорала.

Сотня юных бойцов

Из буденновских войск

На разведку в поля поскакала.

Ольга мерно ударяла по струнам, поддерживая простой ритм.

Они ехали долго

В ночной тишине

По широкой украинской степи.

Вдруг вдали у реки

Засверкали штыки -

Это белогвардейские цепи.

Ритм ускорился, подстраиваясь под лошадиный галоп, и голос женщины поднялся выше:

И без страха отряд

Поскакал на врага.

Завязалась кровавая битва.

И боец молодой

Вдруг поник головой -

Комсомольское сердце пробито.

На этом месте голос взлетел ещё выше. Ритм на секунду оборвался, потом резко замедлился, снова став размеренно-неторопливым:

Он упал возле ног

Вороного коня

И закрыл свои карие очи.

Ты, конёк вороной,

Передай, дорогой,

Что я честно погиб за рабочих.

Ольга сделала небольшую паузу, после которой продолжила в том же темпе, в котором начинала песню, но с печалью в голосе:

Там, вдали, за рекой,

Догорали огни.

В небе ясном заря загоралась.

Уж не сотня бойцов

Из буденновских войск

Из разведки домой возвращалась.

Звук от последнего аккорда долго таял в абсолютной тишине. Потом зал взорвался от бешеных аплодисментов, согнавших хвостатых с хорошо нагретых насестов. У половины из присутствующих женщин в глазах стояли слёзы.

На следующий день командиры кораблей опять собрались в адмиральском салоне "Аляски". По команде Петрова Аристотель запустил симуляцию. Эскадра приближалась к системе Альфы Центавра со стороны Талимана. Чтобы разминуться с внешними астероидными поясами, она двигалась вне плоскости эклиптики, приближаясь к ней под острым углом.

— Ускорь прокрутку в десять раз, — распорядился Константин Николаевич.

Движение кораблей ускорилось. Пройдя по касательной в тридцати тысячах мегаметров от границы фотосферы оранжевого карлика, они вышли на прямую, соединяющую центры двух звёзд системы.

Теперь на экране рядом с большой схемой системы появились пять картинок, демонстрирующих вид из боевых рубок кораблей эскадры. Пока одинаковых.

— Почему не выпускаем истребители? — спросил Бенджамин Скотт.

— Рано, — отозвался Семён Дубовкин. — У них противорадиационная защита слабее. Надо отойти подальше от Талимана.

Значки кораблей на схеме медленно приближались к центру тяжести системы. Начала меняться картинка на экранах корабельных рубок. Впереди на фоне увеличивающегося диска Ригеля Кентауруса появилось тёмное пятнышко.

— Пора выпускать истребители, — проявил инициативу командир авианосца.

— Одну эскадрилью, — частично согласился Петров. — С ними пойдёт "Бангалор". Остальные отворачивают влево.

Теперь на общей схеме рядом со значком китайского крейсера появилось три десятка зелёных искорок. Тёмное пятнышко на экране "Бангалора" превратилось в крупный астероид, от которого тянулись в стороны тонкие чёрточки причалов с красными утолщениями "бочонков". Их было несколько сотен. Ещё несколько красных искорок роилось вокруг.

— Командуйте, старший капитан, — распорядился Петров, обратившись к Ли Чжану.

— Надо было всех выпускать, — меланхолично отметил Семён.

— Может быть, ты и прав, — ответил Константин Николаевич. — Посмотрим, что нам Аристотель дальше подкинет.

— Истребителям разобрать цели, — скомандовал Ли Чжан. — Сначала уничтожить тех, что в пространстве, потом огонь длинными очередями вдоль причалов. И уходить вправо. Я стреляю по астероиду, потом ещё раз на уклонении. Третий выстрел произвести не успею.

Сначала блеснуло на астероиде. Потом погасли красные искорки летающих вокруг него "бочонков". Начали гаснуть те, которые располагались вдоль причалов. К сожалению, не все. После попадания второго снаряда с "Бангалора" астероид раскололся на части, и остальные выстрелы истребителей ушли в "молоко".

Крейсер и истребители уносились вправо, счастливо миновав облако разлетающихся осколков. Вслед за ними медленно поползли около сотни красных искорок. Примерно треть из них вскоре погасла, напоровшись на осколки, остальные устремились в безнадёжную погоню — слишком велика была разница в скорости.

— Пропускайте снаряды истребителей и идите к Ригелю Кентаурусу, — распорядился Константин Николаевич. Потом попросил Аристотеля замедлить прокрутку симуляции до полуторной скорости.

Монитор, авианосец и два крейсера шли влево, нацелившись на серую громаду Кандидата, вокруг которой крутился голубой шарик планеты осьминогов. Около него роились красные искорки центаврских кораблей.

— Выпускаем четыре эскадрильи истребителей, — приказал Константин Николаевич. — Одна сопроводит монитор, остальные идут с нами. Монитору — атаковать цель!

— Команда монитору выдана, — доложил Бернард Леру.

Крейсера с авианосцем приняли ещё левее, огибая Кандидата, а монитор и сопровождающая его эскадрилья истребителей устремились к планете осьминогов. Монитор попал, разумеется. Трудно промахнуться мимо планеты. Картинка, транслируемая с монитора, погасла. Голубой шарик на мгновение превратился в красный, потом всё пространство вокруг него затянуло белым, стремительно сереющим паром. Истребители гасили красные искорки центаврских кораблей, летающие вокруг этого облака. И уносились дальше, огибая Кандидата справа.

"Аляска", "Техас" и "Сталинград", летящие по кратчайшему пути, успели туда раньше. За Кандидатом они обнаружили планетоид, вокруг которого вилось полсотни красных искорок.

— Атакуем вместе, — распорядился Константин Николаевич.

Крейсера открыли огонь по планетоиду с большого расстояния, поэтому успели всадить в него по четыре снаряда. Расколоть не раскололи, но понадкусали весьма качественно. Истребители погасили все красные искорки.

— Идём к Ригелю Кентаурусу, — скомандовал Петров.

Чуть позже из-за серой громады Кандидата вылетел "Бангалор", сопровождаемый первой эскадрильей истребителей. И напоролся на облако осколков, оставшихся от только что уничтоженной группировки. По легенде, крейсер получил серьёзные повреждения, в частности, у него вышел из строя гравитационный двигатель. Теперь частично пожелтевшая отметка "Бангалора" перемещалась под острым углом к направлению на Ригель Кентаурус. Зелёные отметки двух истребителей вообще пропали с экрана. Остальные сопровождали повреждённый крейсер.

Вторая эскадрилья, также огибавшая тушу Кандидата с правой стороны, счастливо разминулась с облаком осколков и, довернув вправо, устремилась к Ригелю Кентаурусу вдогонку за основными силами эскадры.

До звезды было совсем недалеко — всего одна астрономическая единица, поэтому следующие цели офицеры разглядели уже через несколько минут. На низкой круговой орбите, отстоящей от фотосферы на тридцать пять тысяч мегаметров, расположились четыре крупных астероида, буквально рябящих красными искорками.

Ещё несколько десятков красных искорок перемещались от этих астероидов к Кандидату и в обратном направлении.

— Авианосцу выпустить эскортную эскадрилью, прикрыться ей и выходить за пределы системы, — распорядился Константин Николаевич. — От встречи с центаврскими кораблями уклоняться. За пределами системы принять истребители на борт и идти на разворот. Заходить обратно в систему я вам запрещаю. Покрутитесь пока снаружи.

— Выполняю, — ответил контр-адмирал Дубовкин.

Авианосец с десятью истребителями прикрытия начал плавно отворачивать в сторону, стараясь побыстрее выбраться из плоскости эклиптики. На скорости в семьдесят процентов от световой особо не полавируешь. Центаврских кораблей на его пути встречалось не много, и были они в основном мелкие, поэтому истребители превращали их в свет и молекулярную пыль одиночными выстрелами. Единственный "бочонок", попытавшийся выйти наперерез, разнесли ещё на подходе.

Тут не предвиделось никаких трудностей. А вот крейсерам пришлось нелегко. Четыре крупных объекта на двоих — это многовато. Особенно если бить их можно только на острых курсовых углах. Иными словами, "Аляске" и "Техасу" нужно было выйти на почти ту же орбиту и двигаться по ней вместе, последовательно поражая цели одну за другой. В этом случае осколки разбитых астероидов не успевали долететь до проскакивающих мимо крейсеров. А вот двигающиеся следом истребители уже могли попасть под удар. И не только осколков, а и оказавшихся на пересекающихся курсах центаврских кораблей.

В первых двух случаях, когда на пути оказывались только транспортные "бочонки" и лидеры, истребителям удавалось проскочить без потерь. Но на третьей по счёту верфи строили мелочёвку. Шайбы и другие подобные им носители второй категории. И было их не просто много, а очень много. Большая часть из находившихся в момент крейсерской атаки на астероиде, разумеется, была поражена взрывами от ударивших в него снарядов. Но некоторые уцелели. А другие в момент этой атаки перемещались в пространстве. И, почуяв опасность, прыснули в стороны. Может быть, они и не хотели идти на таран, но так уж получилось.

Три эскадрильи, сопровождавших крейсера, пострадали незначительно, а вот двигающейся следом досталось на орехи. От неё осталось только шесть истребителей.

С уничтожением четвёртого астероида, на котором строили "бочонки", проблем не возникло. Истребители действовали с учётом полученного опыта и удачно разминувшись с облаком разлетающихся осколков, перебили все центаврские транспортники.

— Что делаем дальше? — спросил Измайлов.

— Крейсерам догонять "Бангалор" и снимать с него экипаж, а истребителям перейти на более высокую орбиту, обогнуть Ригель Кентаурус и добить все оставшиеся центаврские корабли, — приказал Константин Николаевич.

Эта задача была выполнена ценой потери ещё четырёх истребителей.

— В целом приемлемо получилось, — подвёл итоги учений Константин Николаевич, когда Аристотель остановил симуляцию. — Задача выполнена полностью, и потери не слишком велики: крейсер и пятая часть истребителей. Но мне показалось, что Аристотель нам слегка подыгрывал. Попробуем ещё раз, усложнив условия, или хватит на сегодня?

— Давайте ещё раз, — предложил старший капитан Ли Чжан, раздосадованный тем, что фактически на пустом месте профукал свой крейсер.

Сыграли вторично. Теперь в центре тяжести системы висела конструкция, собранная из трёх планетоидов, которую с первого захода не удалось раздолбать даже объединёнными усилиями.

С атакой планеты осьминогов опять всё прошло штатно, ну не могло там быть препятствий, способных остановить разогнанную до семидесяти процентов скорости света двадцатикилометровую каменюку. Массивные спутники у спутника — это слишком сложно даже для весьма продвинутой цивилизации.

В этот раз авианосец высадил все пять эскадрилий ещё на подходе к центру тяжести системы и сразу после этого ушёл из плоскости эклиптики. Одна из них пошла к планете осьминогов вместе с монитором.

Крейсера разделяться не стали и пошли на другую сторону Кандидата компактной группой, сопровождаемой четырьмя эскадрильями истребителей. С базой в точке Лагранжа проблем не возникло — теперь там висел астероид.

По пути истребители, пользуюсь эффектом неожиданности и многократным превосходством в скорости, легко уничтожали одиночными выстрелами всё центаврские корабли, которые попадали в зону действия гравитационных антенн крейсеров.

Аристотель и в этот раз поместил четыре верфи на низкую орбиту Ригеля Кентауруса, но теперь распределил их по ней равномерно. И эскадре пришлось сделать круг в триста шестьдесят тысяч мегаметров, в процессе которого она основательно попалила обшивку. Всё-таки полчаса гонки на субсветовой скорости в среде, которая во много раз плотнее космического вакуума, — это много даже для межзвёздных крейсеров. А истребители пришлось выгонять в космос сразу после ликвидации кораблей, разлетевшихся с первой верфи.

Ликвидация всех остальных, числом более двухсот, легла на плечи той эскадрильи, которая сопровождала монитор. И делать это ей пришлось на высоких орбитах. Отловили, разумеется, не всех.

Когда лишившиеся истребительного сопровождения крейсера расстреляли четвёртую верфь и вернулись в центр тяжести системы к недобитым планетоидам, их там уже поджидали несколько десятков центаврских кораблей, успевших разогнаться до одной десятой скорости света. Их, разумеется, перебили, а потом доломали планетоиды, но при этом потеряли "Техас". На этот раз вместе с экипажем. При столкновениях кораблей, летящих на околосветовых скоростях, от них остаются только фотоны.

— Нам нужен ещё один брандер, — сделал вывод Константин Николаевич после завершения симуляции. — В центре тяжести системы наверняка будет что-то большое. Оно прямо-таки напрашивается.

— Не дам кобылу, — пошутил Семён.

Петров с Измайловым рассмеялись. Оставшаяся троица смотрела на них с недоумением.

— Это он анекдот про русских богатырей цитирует, — пояснил Константин Николаевич иностранцам. Потом расскажу, при случае. Но я вообще-то имел в виду вовсе не авианосец. Он нам на обратном пути потребуется.

— На мониторе есть большой грузовой бот, — вспомнил Бернард Леру. — Но вот чем бы его нагрузить?

— Мусором! — подсказал командир "Аляски". Фекалии, отработанный кошачий наполнитель, ещё какие-нибудь неперерабатываемые отходы. Нам ведь нужна просто масса. Сколько туда поместится?