Ответный удар

— Не волнуйтесь, Василий Иванович, всё развивается в соответствии с заранее разработанным планом. Это истребители ставят экран. Сейчас кино смотреть будем.

— Да, кино, — согласился стоящий рядом Чжан Шаоцзюнь. — И я даже знаю, каким образом. В Китае эта технология появилась ещё до Вторжения. Но мы создавали экран на расстоянии в несколько километров. А тут, наверное, их вся сотня?

— Чуток поменьше, — ответил Петров. Восемьдесят километров. Это верхняя граница мезосферы. Выше за линией Кармана экран сразу рассосётся. Тут он тоже недолго будет держаться, но нам хватит. Вон, уже начинается.

На самом деле завеса была не чёрной, а наоборот, белой, так как состояла из мельчайших кристалликов льда, возникающих из распыляемой истребителями воды. Вот на эту туманную пелену и транслировалось изображение расположенными на поверхности Земли лазерными установками.

Сначала по небосводу промчалась лава атакующей будённовской конницы с обнажёнными шашками. Её сменили кургузые краснозвёздные "Т-26", деловито катящиеся по снежной целине и стреляющие на ходу.

Следом на экране появились округлые заглаженные силуэты танков "Т-34", рвущихся сквозь дым от горящих тупорылых "Тигров"; комиссар, поднимающий батальон в атаку; режущий в клочья морскую волну, ведущий огонь эсминец; вставший на редан торпедный катер "Г-5"; мчащиеся над лоскутным одеялом полей штурмовики "Ил-2"; длинная шеренга запускающих огненные стрелы "Катюш"; Егоров и Кантария, устанавливающие красный флаг над Рейхстагом; стройные шеренги солдат, швыряющие к подножию Мавзолея фашистские штандарты.

Потом весь небосвод заняли белые купола парашютов десантирующейся дивизии ВДВ, камера наехала на оставляющую за кормой широченную полосу вспененной воды громадину самой большой в мире АПЛ проекта 941 "Акула", медленно проплыла панорама Североморского рейда с четырьмя тяжёлыми крейсерами: двумя авианесущими проекта 1143 и двумя ракетными проекта 1144. Протащил за собой стену водяных брызг экраноплан "Лунь", скользящий над поверхностью Каспийского моря. Пролетела пара "Медведей" — турбовинтовых четырёхмоторных стратегических бомбардировщиков "Ту-95МСМ", их сменило звено реактивных "Белых лебедей" — межконтинентальных ракетоносцев "Ту-160". Проехала по таёжной дороге тяжёлая туша мобильного ракетного комплекса "Ярс".

Все изображения, разворачивающиеся в небе от одного горизонта до другого, были яркими, чёткими, динамичными. Масштабность зрелища поражала воображение.

Теперь на небесном экране демонстрировались кадры, снятые при центаврском вторжении на Землю в 2025 году: уничтожение над Финским заливом носителя второго ранга установкой "Дуэт" малого ракетного корабля "Мытищи", фатальное поражение второго носителя ракетно-артиллерийским комплексом "Панцирь С1" в Белоруссии, расстрел приземлившихся носителей второго ранга вертолётчиками "крокодилов" и "аллигаторов" в средней полосе России, уничтожение "блюдец" экипажами БМД и БРДМ.

Потом было продемонстрировано несколько коротких видео, снятых во время учений космодесантников: рукопашный бой, стрельба в движении, групповые и одиночные атаки с использованием десантных ступ. И ещё одно, демонстрирующее вылет полутора десятков тяжёлых внутрисистемных крейсеров из гигантского наклонного туннеля в кратере Рея-Сильвия астероида Веста.

Напоследок были продемонстрированы видеокадры, сделанные в 2055 году во время Битвы за Землю: уничтожение Вестой авианосцев центаврского авангарда, атаки тяжёлых крейсеров, фрагменты атмосферных сражений истребителей с носителями второго ранга и шайбами, ликвидация космодесантниками осьминогов в лимане Шаганы.

Последние изображения были уже не такими чёткими, как вначале. Ледяные кристаллики сублимировали, превращаясь в водяной пар, и небесный экран таял, становясь всё прозрачнее. Через него уже начали проглядывать звёзды.

— А теперь заключительный аккорд, — заявил маршал. — И пойдём вниз праздновать. Я смотрю, вы тут уже замерзать начали.

Истребители разгонялись для нового захода. Теперь они летели все вместе, выстроившись в одной плоскости, перпендикулярной к направлению на Землю. Синхронно разрядив картечницы, "Стрижи" отвернули в стороны. На этом их сегодняшняя работа закончилась. Теперь можно было тормозить и возвращаться в расположение дивизии, где уже были накрыты столы для всего личного состава. Ну, кроме дежурной смены, разумеется.

Небо полыхнуло огнями. На этот раз там не было никаких надписей. И пустые места тоже отсутствовали. Светилось, синхронно разгораясь и затухая, всё пространство от горизонта до горизонта. Это чем-то напоминало северное сияние, но было плотнее его, ярче и многоцветнее. А потом всё погасло. Остались только неестественно крупная Луна и серебристая россыпь звёзд.

Прода от 14.03.2024 года

К лету 2063 года строительство "Святогора" было закончено, и встал вопрос о его командире. В этот раз Петров долго не раздумывал, сразу остановившись на кандидатуре контр-адмирала Осипова — бессменного командира большого космического буксира "Илья Муромец". И вызвал старого знакомого к себе для беседы.

— Виктор Николаевич, — обратился он к контр-адмиралу. — Как вы посмотрите на то, что я предложу вам новое назначение?

— Списываете на берег? — по-своему понял его слова Осипов. — Жалко. Привык я уже к этому буксиру.

— Мы вам новый дадим. Во много раз мощнее и современнее. На нём даже швартовка автоматизирована.

— Неужто "Святогора"?

— Его самого. Достроили наконец.

— Вот на это смотрю исключительно положительно! — Глаза у пожилого адмирала загорелись молодым огоньком, плечи расправились. — Значит, потаскаем ещё! Что-то интересное запланировали?

— Европу.

— Достойный выбор. А куда?

— Прямо сюда. С противоположной стороны от Луны подвесим.

— Заманчиво. И как скоро?

— А это от вас будет зависеть. Приказ я подпишу прямо сейчас. Сдавайте "Илью Муромца" старпому, принимайте "Святогора", набирайте экипаж. Пройдёте приёмо-сдаточные испытания, включим корабль в боевой состав флота, тогда и полетим.

— Вместе? Как в 2035 году?

— А почему бы и нет? Могу я на старости лет по системе прошвырнуться? Возьму отпуск и прокачусь с вами к старику Юпу. Но не на экскурсию, как в прошлый раз, а Европу умыкнуть. Чтобы было потом о чём внукам рассказывать.

— Вам, Николай Александрович, и так есть о чём рассказывать. Космофлот создали, битву за Землю выиграли, дважды Весту в бой водили.

— Есть, конечно. Но это всё другое. Не наглядное. А тут можно будет прямо из окна показать: видишь, внучек, Европу? Дедушка приволок!

— Хорошая идея. Я тоже так сделаю. А можно с собой планетологом взять Самандросова?

— Ничего не имею против. Я вам дал добро набирать экипаж, вот и действуйте. Но он может и не согласиться, тоже уже не мальчик.

— Этот точно согласится! Даже если на носилках нести придётся. Европа ведь — это не какой-нибудь астероид. Почти планета.

* * *

Доктору планетологии Андрею Евгеньевичу Самандросову оставалось до семидесяти всего два месяца, и капитан первого ранга пребывал в полной уверенности, что его отставка — это дело практически решённое. До того момента, когда ему неожиданно позвонил Осипов. Разумеется, Андрей Евгеньевич согласился сразу, как только понял, что именно предложил ему старый товарищ. Но предупредил, что полетит не один, а прихватит двух своих аспирантов из Кольского научного центра РАН и малую толику приборов.

И вот теперь грузопассажирский орбитальный носитель вёз его на корабль, недавно выведенный на лунную орбиту. Издали "Святогор" напоминал серебристую таблетку. Очень большую круглую таблетку с ровным донышком и маленькой полусферической надстройкой сверху. По мере приближения "таблетка" вырастала до совершенно невообразимой величины. Андрей Евгеньевич знал, что диаметр супербуксира составляет двенадцать километров, а высота превышает километр, но одно дело знать, а совсем другое увидеть эту громадину вблизи собственными глазами. Поменьше монитора, конечно, но тот создала природа, а этот монстр построен человеческими руками. И он намного крупнее центаврского лидера.

"Получается, что человечество уже превзошло цивилизацию Альфы Центавра", — подумал Самандросов. — "Ещё совсем чуть-чуть и сможем планеты двигать!"

Тем временем носитель подлетел к буксиру, но направился не к образующей цилиндрической части, а взлетел над ней к полусферической надстройке, оказавшейся не такой уж маленькой — больше километра у основания и три сотни метров в высоту. Ворота в эллинг находились именно там. Оказалось, что обитаемой на "Святогоре" является только надстройка, а почти вся двенадцатикилометровая "таблетка", за исключением нижней (швартовой) и верхней (энергетической) палуб, представляет собой гигантский гравитационный двигатель.

Осипов со своим новым старпомом вошли в эллинг сразу после того, как закончилось шипение воздуха, выпускаемого в помещение из баллонов высокого давления. Давно не видевшиеся друзья крепко обнялись. Виктор Николаевич представил новым членам экипажа своего старшего помощника, а Самандросов познакомил обоих со своими аспирантами.

После этого старпом подогнал роботизированный погрузчик и вместе с аспирантами занялся перегрузкой и распаковкой привезённого ими оборудования, а Осипов, навскидку оценивший масштаб предстоящих работ, повёл Андрея Евгеньевича в рубку.

— Неслабо ты затарился, — заявил контр-адмирал планетологу, когда они вышли из эллинга. — Зачем столько всего? Там ведь только лёд!

— Это снаружи лёд, а под ним очень много всего интересного, — начал объяснять Самандросов. — Ты пойми, Европу ещё никто нормально не исследовал. Не до того было. Мы в основном астероидами занимались. Поэтому все сведения об её внутреннем составе имеют характер предположений, сделанных на основании расчётов. А я хочу к моменту доставки новой луны на земную орбиту иметь чёткое представление о её внутренностях. Долго мы будем её тянуть?

— Тут есть варианты. Я хотел предварительно с тобой посоветоваться. Если стартовать с ускорением в одно "же", как мы это делали с Вестой, то разгон Европы с тринадцати до тридцати километров в секунду займёт полчаса. И если лететь по прямой, мы доберёмся до Земли за девять месяцев. Мне кажется, что это многовато. Выдержит Европа большее ускорение?

— Что ты! Никаких рывков! Там внутри океан, в котором плавает твёрдое ядро весом в десятки квинтильонов тонн. При любом сильном толчке оно расколет ледяную скорлупу, и вода выплеснется наружу. Мы будем стартовать очень медленно, буквально "на цыпочках", и разгоняться почти половину пути. Потом немного пролетим с постоянной скоростью и так же медленно будем тормозиться, снижая скорость до тридцати километров в секунду.

— Хорошо, я сейчас поставлю задачу Келдышу, он просчитает наиболее мягкий вариант с учётом наших энергетических возможностей.

Квантовому суперкомпьютеру уровня "Навигатор" для расчёта нескольких приемлемых вариантов понадобилось три с половиной секунды. Посовещавшись, друзья остановились на том из них, который позволял доставить Европу к Земле за двадцать восемь дней.

Через два дня на "Святогор" прибыл Петров, действительно взявший месячный отпуск. За себя он оставил командующего первым флотом адмирала Новикова. Время было спокойное, очередной центаврский караван Космофлот раздолбал ещё в апреле, а в проводимые США работы по строительству на Марсе подповерхностных убежищ Николай Александрович старался не лезть, просто выделив командующему вторым флотом вице-адмиралу Майклу Томпсону один из двух построенных к этому времени больших внутрисистемных транспортников и оба контейнеровоза. На Марсе Томпсон "рулил" самостоятельно.

Экипаж супербуксира к этому времени был полностью укомплектован, никаких пассажиров, кроме самого Петрова и двух самандросовских аспирантов, никто брать не собирался, поэтому можно было отправляться к Юпитеру.

Субботним утром 3 июля 2063 года "Святогор" покинул лунную орбиту, сделал оверсан, чтобы хорошенько разогнаться и полностью набить накопители, и, поплёвывая с высоты на все законы космической механики, полетел по прямой линии к точке, в которой Келдыш назначил ему рандеву с Юпитером.

Долетели за сутки. Грозный бог хмурился полосами бешено мчащихся облаков, злобно поглядывал единственным воспалённым глазом красного пятна, размеры которого в несколько раз превышали диаметр Земли, но не вмешивался, по всей видимости, уповая на силу собственного тяготения.

"Святогор" сделал почётный виток вокруг гигантской планеты и приблизился к блестящему розоватому шарику её спутника, крутящемуся в полумиллионе километров от верхней границы водородной атмосферы.

Диаметр шарика превышал три тысячи километров, а масса составляла сорок восемь квинтильонов тонн. Поверхность Европы была удивительно ровной и почти не имела оспин метеоритных кратеров. А вот трещин на ней было предостаточно. Вдоль некоторых из них тянулись пологие ледяные хребты, достигающие нескольких сотен метров в высоту. Самандросов долго выбирал место для посадки, остановившись в конце концов на не затронутом трещинообразованием участке вблизи Северного полюса. Эта почти гладкая площадка образовалась, по всей видимости, после извержения криовулкана, залившего толстым слоем воды все ранее появившиеся неровности.

Самандросов аккуратно подвёл супербуксир к ледяной поверхности, остановив его на высоте пятидесяти метров. Посадку на лёд должен был осуществлять Келдыш. Но не сразу. Сначала из днища буксира выдвинулось три миллиона ребристых цилиндрических сорокаметровых игл с заострёнными наконечниками. Каждая из этих игл имела метровый диаметр и была заполнена свинцом, в который были помещены стальные змеевики.

Из теплообменников термоядерных реакторов в змеевики хлынул перегретый пар, температура которого составляла триста пятьдесят градусов Цельсия. Свинец начал плавиться и нагревать внешнюю титановую оболочку выдвинутой из корпуса части игл.

После того как датчики зафиксировали нагрев оболочки игл до трехсот градусов Цельсия, "Святогор" начал опускаться. Очень-очень медленно. Келдыш контролировал высоту посредством лазерных дальномеров и дронов, парящих вдоль всего нижнего периметра супербуксира. Картинки с дронов поступали также и на экраны рубки, поэтому Петров, Осипов, Самандросов и вахтенные офицеры могли наблюдать спуск воочию.

Первые иглы коснулись льда, сразу же окутавшись паром. Келдыш ещё немного снизил скорость опускания буксира. Ледяная поверхность казалась идеально ровной только издалека. Теперь, глядя на неё с расстояния в несколько десятков метров, Николай Александрович видел, что она рябит буграми и ступеньками, перепады высот между которыми зачастую во много раз превышают человеческий рост.

Когда более половины игл коснулись поверхности льда и пар, бьющий из-под их обрезов, полностью заволок пространство под днищем супербуксира, Келдыш подключил дальномеры, использующие более жёсткие излучения. Он контролировал давление, оказываемое на грунт каждой из игл, и в случае, если сопротивление прониканию какой-либо из них возрастало, подавал её назад до тех пор, пока показатели соседних игл не выравнивались.