Часть третья. Всевидящее око

Утешая себя надеждами и мечтами, Алексей закрыл глаза. Он долго не мог заснуть, все ворочался с боку на бок. В спину кололи сосновые иглы, ухала ночная птица. Какой-то лесной зверь выл на опушке. Следопыт думал о Кайдлтхэ. Вспоминал ее грудь, нежные, почти волшебные прикосновения. Потом пришел на ум недавний экскурс в историю. Перед мысленным взором неслись толпы вооруженных варваров. Ими руководил немощный Шидельрот. Он едва держался в седле. Старческое лицо скрывал черный капюшон. И громовой голос, да выброшенная вперед рука, указывающая на запад, приводили дикарей в экстаз. Следопыт пригляделся. Из рукава торчали не скрюченные артритом пальцы, а голые кости...

Далее все смешалось в сознании Алексея. Он видел нагую Кайдлтхэ на берегу реки, древнюю крепость, озаренную голубым мерцанием, рыжебородого дикаря с топором, залитым кровью. Все кончилось внезапно. Ослепительная вспышка залила нестерпимым сиянием все вокруг. Через секунду свет тот стал блекнуть. В небесах возникло кольцеобразное облако, а с земли поднимался столб пыли и дыма. Вскоре он сросся с пылающим шаром. Атомный гриб разрастался, поглотил Шидельрота, Кайдлтхэ и многоликое варварское войско.

Следопыт проснулся. Солнце зависло над лесом и светило прямо в глаза. Алексей перевел дух. "Проклятье! И приснится же такое! Слава Богу, то всего лишь сон!" — мысленно утешал себя великий герцог.

Рядом горел костер. Хворост весело потрескивал. В свете дня огонь выглядел мирно, не напоминал об ужасах ночи и страшных рассказах д"айдрэ. Девушка завтракала сыром и хлебом, запивала красным вином.

— С пробуждением, — сказала Кайдлтхэ.

— Привет, — ответил спросонья Алексей. — Давно встала?

— Да уж раньше твоего. Успела и коней напоить, костер развести, да еду приготовить. Поднимайся, ждет тебя козий окорок. Кстати, последний кусок.

Алексей встал, потянулся, размял ноги, быстро умылся, привел себя в порядок и принялся за еду.

— Кай, — сказал следопыт, уминая жареное мясо. — Мне такой сон приснился...

— Какой? — спросила девушка, с улыбкой наблюдая за тем, как спутник уплетает за обе щеки.

— Шидельрот привиделся, какой-то рыжебородый громила и... ты, да еще и голая...

— И не мудрено, — засмеялась д"айдрэ.

— Нет, ты послушай! А потом..., потом я видел Огненный клинок. У нас его называют ядерным взрывом.

— Нечего слушать перед сном всякие байки да думать хорс знает о чем, — уже серьезно ответила Кайдлтхэ. Улыбка исчезла с ее уст.

— Ты хотела сказать... о ком?

— Хватит рассиживаться. Пора выдвигаться. Вот все, что я хотела сказать.

Алексей быстро разделался с завтраком, вымыл руки, затушил костер и оседлал Орхидиаса. Конь радостно заржал и принялся бить копытом землю.

— Вперед! — скомандовала Кайдлтхэ и сжала пятками бока лошади.

Всадники выехали на тракт. Путь их лежал на северо-запад, в Рамстрэл, небольшой городок у границы империи. По прикидкам д"айдрэ до него оставалось три дня хорошей скачки.

Алексей пребывал в добром расположении духа. Солнечный день, запах хвои, мирные селяне да редкие экипажи на дороге невольно успокаивали и поднимали настроение. Попаданец позабыл недавний ночной кошмар и предался праздным мечтаниям.

В полдень путники остановились в придорожном трактире. Пообедав на скорую руку, двинулись дальше. Следопыт толком даже не успел расслабиться. Путешествие его порядком утомило, и он все больше думал о домашней устроенности, о чистой постели и хорошей помывке.

После обеда погода стала портиться. С северо-запада натянуло тучи. Заморосил мелкий противный дождь. Всадники закутались в плащи и двигались легкой рысью. Через пару часов Алексей промок до нитки. Сразу стало неуютно, холодно и тоскливо.

Ближе к вечеру тракт обезлюдел. Никто не хотел даже нос на улицу высунуть. Следопыту сделалось одиноко. Вновь вспомнил родную девятиэтажку, жену с детьми и родителей. От тех воспоминаний защемило сердце. Великий герцог глянул на Кайдлтхэ. Теперь ее лицо и впрямь выглядело серым. Наверное, виной тому низкие дождевые облака да скорые сумерки. Казалось, девушка чем-то озадачена, напряжена. Возможно, в душе вновь поселилось предчувствие скорой беды или усталость одолела и стойкую д"айдрэ.

Тракт стал петлять среди лесистых холмов. На плоской вершине одного из них показалась крепость. Должно быть, то небольшой город, затерявшийся в северной глухомани.

После дня скачки лошади порядком устали. Всадники, щадя животных, перешли на шаг. Дождь не прекращался. Дорога раскисла, из-под копыт летела грязь. Следопыт, увидав город, рисовал себе благостные картины скорого отдыха, мечтал о сытном ужине и тепле очага.

Кругом все сделалось темным, унылым и скучным. Несколько стражников мокло у дубовых ворот. Завидев путников, они оживились. Та незначительная деталь не ускользнула от внимания Алексея.

— Кай! — обратился следопыт к д"айдрэ. — Что там за городишко?

— Похоже, Аридал. Порядочная дыра, надо полагать.

Алексей чувствовал, Кайдлтхэ чем-то встревожена. Чутье ее никогда не обманывало. Д"айдрэ за много веков научились трансформировать интуицию в ясное предчувствие будущего, почти в ясновидение. Беда лишь в том, что та прозорливость распространялась лишь на ближайшие события.

Город неумолимо приближался. Теперь следопыт мог вполне ясно разглядеть промокших стражников. Вид они имели жалкий. Но то могло показаться человеку неискушенному, не знакомому с местными обычаями и нравами. Служивым порядком надоели дождь и холод, как и сама караульная служба. Появление двух путешественников стало для них не только развлечением, но и поводом хоть как-то размяться.

— Стой! — резко выкрикнул один из них.

— По какому праву? — возмутилась д"айдрэ, но выполнила приказ.

— Извольте предъявить подорожную, светлые господа, — продолжал солдат, должно быть старший наряда.

— Нет у нас никакой подорожной! — с вызовом ответила Кайдлтхэ. — Мы ничего тебе не обязаны показывать. Или ты не знаком с "Уложением о титулах, чинах и земельном устроительстве"?

— Все так, светлая госпожа, — отозвался воин, — Но вчера получен императорский указ. Без документов никого пускать не велено. В столице неспокойно, зреет бунт, разбойники распоясались, какие-то краснорожие объявились. Того и гляди, завтра начнется война. Теперь каждый въезжающий в город должен иметь основание, будь то крестьянин, д"айдрэ или высокородный далг. Так что извольте документик показать или ступайте прочь, светлые господа.

Столь неожиданный оборот неприятно удивил и озадачил Алексея. Нет у них никаких бумаг. Похоже, в город не попасть. Прощай сытный ужин, тепло и уют. Следопыт растерянно посмотрел на спутницу. Кайдлтхэ поняла, уговорами или угрозами ничего не решить. Она нацепила маску напускной суровости и невозмутимости. И только оранжевые глаза выдавали негодование. Неожиданно для великого герцога д"айдрэ спешилась, спрыгнула на мостовую, достала из седельной сумки кожаный цилиндрический футляр.

— Читать умеешь? — грубо обратилась она к часовому.

— А то, светлая госпожа. Я ведь алрот, не какой-нибудь голозадый гречкосей.

— Тогда не стой пнем. Под дождем ничего не покажу.

— Прошу сюда, светлая госпожа, — часовой поклонился и жестом пригласил Кайдлтхэ пройти к городским воротам. Здесь, под каменной аркой, прятались от непогоды остальные стражи.

Укрывшись от дождя, девушка извлекла из футляра два пергамента и протянула их командиру. Тот развернул один из них и принялся медленно складывать слоги в слова. Появление свитков стало для Алексея полной неожиданностью. Ни Кайдлтхэ, ни Элидирг ни о каких грамотах не говорили. Он лишь успел заметить шелковый черно-золотой плетеный шнур, украшенный кистями и канителью, большую сургучную печать, какой-то герб и размашистые разноцветные вензеля.

— Мы, милостью восьми богов..., Яролдарг Второй, император Тамарвалдский, жалуем Кайдлтхэ Айфтанйярк Илгрифтэй, верной подданной нашей, происходящей из светлых д"айдрэ, титул далга и все привилегии, кои присовокупляются к оному согласно Уложения досточтимого предка Нашего Акабирга Четвертого, императора Тамарвалдского..., — стражник развернул второй свиток, бегло пробежал по нему глазами. — Аль Эксей Хар-Коварский..., — солдат недоверчиво посмотрел на следопыта, потом вновь углубился в чтение.

Алексей терялся в догадках. Откуда те грамоты? Неужто Элидирг выправил? И когда только успел? Если то не подделка, а скорее всего документы подлинные и подписаны самим императором, то волноваться не стоит. Он теперь далг Хар-Коварский и может без всяких препятствий следовать куда заблагорассудится.

— Полный порядок, светлые господа, — страж закончил изучение жалованных грамот и вернул пергаменты д"айдрэ. Кайдлтхэ взяла документы, спрятала в футляр, недобро сверкнула глазами и оседлала лошадь.

— Эй, ребята! — крикнул старший. — Отворяйте ворота.

Солдаты принялись выполнять приказ. Послышался скрип несмазанных петель и лязг железа.

— Служивый! Где тут можно переночевать? — спросила на ходу Кайдлтхэ.

— Ступайте прямо. Скоро увидите трактир.

Не поблагодарив, девушка двинулась шагом вперед. Алексей сжал пятками бока Орхидиаса. Конь, предвкушая скорый отдых и кормежку, отозвался радостным ржанием.

Аридал мало чем отличался от большинства провинциальных городков империи. Небольшие каменные домишки под черепичными крышами, узкие улочки, булыжные мостовые составляли старый центр. Ближе к окраинам располагались кварталы мелких ремесленников, дровосеков и всякого гулящего люда. Из экономии они стоили дома из дерева. Благо, дешевого леса в здешних краях хватало. Крыши крыли соломой. Ни о каких удобствах и дорогах речь не шла. Окраины напоминали улочки Коралтара, утопали в грязи и нечистотах.

— Откуда у тебя документы? — на ходу спросил Алексей.

— Скажи спасибо Элидиргу, — резко бросила Кайдлтхэ.

Путники шли шагом по центральной улице. В предвечерний час народу тут шаталось немного. Непогода всех разогнала по теплым углам. Мало кому хотелось мокнуть под дождем. Горожане, как и сельские жители, вставали с рассветом и ложились спать вскоре после заката. Исключение составляла только молодежь и холостяки, не обремененные семейными заботами, да любители хмельных гуляний. Последние и в дождливый вечер предпочитали кабак обществу сварливых жен и сопливых детишек.

Копыта звонко стучали по мостовой, подковы выбивали искры из гранита. Звуки те вселяли в сердце радость. Долгий дневной переход подошел к концу. Сытный ужин, огонь в очаге и мягкая постель совсем рядом. За три дня скачки Алексею порядком надоело спать на голой земле, довольствоваться сухим пайком и хворостом вместо матраца. Да и припасы подходили к концу. В любом случае в Аридале следовало сделать остановку, отдохнуть и прикупить провизии.

У одного из двухэтажных домов путники увидали нужную вывеску. На ней красовалась белка, кухонный горшок и винный кубок. Трактир так и назывался — "Пьяная белка". В отличии от других питейных заведений, вход располагался во дворе за деревянными воротами. По темноте они запирались, дабы полуночники не беспокоили постояльцев. Возле сводчатого входа под козырьком ютилось несколько бродяг в лохмотьях. Они облепили ступени и азартно играли в кости. Должно быть, голозадых выперли из кабака или вовсе не пустили в приличное заведение. Увидав путников, игроки затихли. Вид двух вооруженных всадников поначалу их обескуражил, но один из нищих быстро нашелся.

— Не найдется ли у светлых господ пары медяков для честных людей? — заискивающе произнес попрошайка.

Кайдлтхэ пренебрежительно хмыкнула, но отсчитала несколько монет и бросила на дорогу. Подзаборники кинулись собирать мелочь и едва не устроили между собою потасовку. Глаза их загорелись и, казалось, они вот-вот набросятся на свою благодетельницу и прирежут без всякого сожаления.

Пользуясь тем, что оборванцы очистили порог, Кайдлтхэ спешилась. Девушка по старой привычке принялась колотить ногой в дубовые двери. Через несколько секунд в дверном проеме показалась взъерошенная голова перепуганного подростка.

— Чего ломитесь, светлые господа? — дерзко спросил малец.

— Кланяться не учили, невежа? Зови хозяина!

— Почто сразу хозяина? Коль желаете промочить горло, то милости просим. А лошадей я сведу на конюшню.

— Накорми да напои, расседлай и почисти. Вещи снеси к нам в комнату. Понял?

— Уразумел, светлая госпожа. Токмо вы того, дверь не изломайте.

— Да ты дерзослов! Ладно, благодари светлую госпожу. Сегодня я устала с дороги. Не то задала бы тебе порядочную трепку. Эй, братец! — обратилась Кайдлтхэ уже к Алексею. — Слезай. Пойдем посмотрим, чем потчуют в этой лесной берлоге.

Следопыт спрыгнул с коня, недобро глянул на босяков. Те по-прежнему жарко спорили и никак не могли разделить найденные монеты. Мимо прошмыгнул малец, взял лошадей под уздцы и увел во двор.

Трактир полнился винным духом, запахами жира, жареного лука и немытых человеческих тел. С непривычки у Кайдлтхэ и Алексея сбилось дыхание. Всюду царил шум и гам. Вечером сюда набилось множество всякого народу. Завидев незваных гостей, посетители как по команде притихли, и путешественники ясно расслышали редкие недовольные смешки да излишне вольные реплики, мол, принесла нелегкая на ночь глядя.

Кайдлтхэ и впрямь устала с дороги. Ей вовсе не хотелось затевать драку и поднимать на уши весь полусонный городишко.

— Эй, хозяин! — бесцеремонно крикнула Кайдлтхэ с порога.

На зов тут же явился высокий по тамарвалдским меркам человек. Его рост в сочетании с чрезвычайной худобой, впавшими глазами и щеками, морщинистым недобрым лицом и колючим взглядом производили впечатление двойственное, скорее отталкивающее. Затрапезный, почти болезненный вид владельца заведения говорил не столько о хвори, сколько о скаредности. Длинные немытые и редкие волосы с проседью, засаленное платье и кожаный мясницкий фартук, забрызганный вином и жиром, только подтверждали те предположения.

— К вашим услугам, светлые господа, — трактирщик поклонился и блеснул лысиной. — Приветствую вас в "Пьяной белке". Чего изволите?

— Для начала изволим вымыть руки, как следует поужинать за столом с чистой скатертью, просушить одежду и переночевать. Нам нужна комната с двумя кроватями и свежим бельем. И непременно без клопов! Также прикажи истопить баню! Понятно?

— Но у нас нет бани, светлая госпожа! — робко, почти испуганно ответил трактирщик.

— Хорс тебя дери! Что же у тебя есть? — свирепела Кайдлтхэ.

— Лохань. Могу предложить только лохань...

— Льбтар айрг"ильд*! — зло выругалась д"айдрэ. — Давай лохань! Да воду погорячее! Но сперва дай вымыть руки!

— Слушаюсь, слушаюсь светлая госпожа, — хозяин вновь принялся кланяться и молить великую восьмерку поскорее избавить его от капризных постояльцев. — Прошу сюда, — кабатчик засеменил через весь зал. Путешественники пошли за ним. — Вот, извольте.

Кайдлтхэ окинула заведение тяжелым взглядом. Стол, предложенный трактирщиком, располагался в углу, в глаза не бросался. Отсюда вся таверна как на ладони.