Часть третья. Всевидящее око

— Кто таков? — холодно спросила д"айдрэ.

— Начальник городской стражи и первый заместитель имперского наместника, — глаза трактирщика округлились от страха.

— Проси.

— Слушаюсь! — хозяин поклонился и стрелой метнулся прочь.

Алексей и Кайдлтхэ даже не успели перекинуться парой слов, как в комнату вошел рыцарь в форменных доспехах. Он напомнил следопыту Инигарда Лидергейдского. Но в отличии от своего столичного коллеги, далг Сейриск, был гораздо моложе. Черную стриженую бороду и густые длинные волосы седина не успела окрасить в цвет старости и скорой смерти. Чиновник также носил на шее золотую цепь с эмблемой городской стражи вроде той, что придавала важности бардалгу Лидергейдскому, но не была столь массивна, подчеркивая отнюдь не самое высокое положение владельца в многоступенчатой феодальной иерархии. И все же вид рыцарь имел грозный и воинственный. Тяжелая поступь, недобрый взгляд, панцирные доспехи, скрип кожаных ремней и бряцание оружия могли нагнать страха на любого.

— Светлые господа, — с порога выпалил чиновник, не смущаясь видом постояльцев. Пусть они и д"айдрэ, но для начальника городской стражи то не имеет ни малейшего значения.

— Чем обязаны столь неожиданному и раннему визиту? — недовольно спросила Кайдлтхэ.

— Прошу простить, служба превыше всего, — бравый вояка внимательно осмотрел комнату, но ничего предосудительного не заметил.

— Доблестный Сейриск, — проговорил Алексей, стараясь подыграть гостю. — Мы не ждали гостей, только что проснулись, даже позавтракать не успели. Извольте видеть, не можем встретить вас, как подобает вашему званию и титулу.

— Ерунда. Я не на посиделки пришел, — слова Алексея рыцарь принял благосклонно. — Только что из столицы прибыл гонец со срочным предписанием. Оказывается, в Тамарвалде произошла кровавая резня. Кто-то за один вечер укокошил сразу шестерых!

— Да, нам о том известно, — заметила Кайдлтхэ.

— Досточтимый далг Аль Эксей Хар-Коварский проходит по тому делу свидетелем. А мне доподлинно известно, один из вас Аль Эксей.

— И что с того? — сердце великого герцога забилось быстрее. Разговор принимал нежелательный оборот. Следопыт пока не понял куда клонит служивый, но, судя по всему, ничего хорошего ожидать не следует. — Я давал показания самолично Инигарду Лидергейдскому.

— Все так, светлый господин Аль Эксей, — продолжал Сейриск. — Но есть одна неувязка. Высокородный господин Инигард подал в отставку, а новый начальник стражи приказал доследовать дело и вновь вас допросить. По сему, вам предписывается немедленно вернуться в Тамарвалд и явиться к бардалгу Дивиарну Изельмаргскому, высокородному господину и начальнику столичной стражи. Я выделю охрану, дабы вы немедленно покинули Аридал и беспрепятственно добрались к месту назначения.

— Как вас понять, далг? — возмутился Алексей.

— О возвращении не может идти речи! — запротестовала Кайдлтхэ. Глаза ее вспыхнули двумя раскаленными углями. — Разве тебе, далг, не известно, согласно королевскому Уложению мы имеем право беспрепятственно путешествовать по всему Тамарвалду.

— Знаю. И все же вынужден настаивать. Наверняка вы перешли дорогу купеческой гильдии, ведь именно купцы поспособствовали отставке высокородного господина Инигарда и возобновлению расследования.

От слов тех лицо Алексея сделалось красным. Выходит, Шидельрот не оставил попыток добраться до него. Даже здесь, в непролазной лесной чаще.

— Благородный Сейриск, — следопыт старался взять себя в руки. — Мы и впрямь не можем вернуться. Видите ли, у нас неотложные дела, причем весьма деликатного свойства. От их исхода может зависеть судьба империи. Неужели нельзя решить вопрос к всеобщему удовлетворению? — великий герцог загадочно подмигнул рыцарю. Алексей вспомнил как ему удалось проникнуть в Коралтар. Конечно, тут одной жевательной резинкой не отделаешься.

— Право, не знаю, — замялся глава стражи. — Признаться, я питаю сыновью любовь к господину Инигарду и, мягко говоря, не перевариваю гильдию. Проклятые смутьяны! Им бы только устроить бунт, да под шумок власть захватить!

— Стало быть, есть выход? — глаза Кайдлтхэ превратились в два огромных изумруда.

— Не уверен. Но, если предположить, что гонец опоздал, вас я не застал, то все возможно.

— Так отчего не предположить? Мы никогда не забудем вашей услуги.

— Нет, светлые господа. Я не смею требовать от вас таких жертв. Но вот пять золотых, пожалуй, будет в самый раз.

— Не слишком ли круто? — Алексей вопросительно посмотрел на Кайдлтхэ. Такой неприкрытой наглости он никак не ожидал. Дворянин, далг и взяточник!

— Не станем мелочиться, братец, — урезонила спутника д"айдрэ. — Благородный рыцарь ради нас рискует слишком многим. — Девушка отсчитала требуемую сумму и протянула монеты главе городской стражи.

— Дело решено, светлые господа, — удовлетворенно ответил Сейриск и спрятал мзду в притороченный к поясу кожаный кошель. — Однако вам оставаться здесь никак нельзя. Уезжайте как можно скорее. Я весь городок держу в кулаке. Без моего соизволения никто и хрюкнуть не смеет. Здешние будут держать язык за зубами. Но вот за Даралгота, хозяина торгового дома "Три сосны", поручиться не могу. Он поддерживает гильдию и может напакостить. Завтракайте здесь, из комнаты не выходите, в питейный зал не спускайтесь. Уйдете через черный ход. Мой человек вас проводит. Лошадей прикажу седлать немедля. Поторопитесь, светлые господа. Честь имею, — рыцарь отвесил легкий поклон, подался прочь и через секунду исчез за дверью.

— Вот так новость! — Алексей никак не мог прийти в себя.

— Хорош языком трепать! — Кайдлтхэ первой взяла себя в руки. — Быстро собирай вещи.

Вновь послышался стук. Путешественники насторожились.

— Да, — выкрикнула д"айдрэ.

Скрипнула дверь. На пороге показался трактирщик в сопровождении пары слуг с тарелками в руках.

— Ставьте все сюда, на стол, — распоряжалась Кайдлтхэ.

— Слушаюсь, светлая госпожа, — дрожащим голосом вымолвил кабатчик. Руки его тряслись, а душа ушла в пятки.

— Лошади оседланы?

— Точно так, светлая...

— Тогда бери сумки!

— Слу... лу...юсь, го-го-спо-жа...

Хозяин поспешил исполнить приказание. Визит начальника городской стражи мог сулить только неприятности. Не стоило его злить. Да и д"айдрэ отличались буйным нравом. И чем быстрее постояльцы покинут "Пьяную белку", тем лучше. Даже три эрба, полученные кабатчиком, не могли его успокоить. Собственная шкура куда дороже. Он вовсе не горел желанием отправиться на лесоповал и пополнить армию местных каторжников. А уж он-то знал о тамошних нравах и обычаях не понаслышке.

Путешественники не стали испытывать терпение трактирщика. Не в их интересах засиживаться в Аридале. Наскоро позавтракав и прикупив кое-какой провизии в дорогу, они в сопровождении стражника, выделенного в помощь Сейриском, спустились на кухню и черным ходом покинули питейное заведение. Во дворе путников поджидали оседланные лошади. Орхидиас, как всегда, приветствовал хозяина радостным ржанием.

Пришлось петлять переулками чтоб лишний раз не попадаться на глаза зевакам и сплетникам. Незамеченными Алексей и Кайдлтхэ выехали к городским воротам. Не останавливаясь, бодрой рысью оставили Аридал. Но и тут, за городскими стенами, копарь не покидала тревога. Лишь обогнув город, выскочив на северный тракт, следопыт вздохнул спокойно. Кайдлтхэ гнала, не останавливалась, и только после пары часов скачки сбавила темп, дала немного передохнуть лошадям. Великий герцог воспользовался случаем, нагнал спутницу и решил поделиться впечатлениями.

— Как тебе это живоглот? А еще рыцарь! — возмущался следопыт.

— Скажи спасибо, — спокойно ответила д"айдрэ. — Окажись на его месте верный служака или того хуже, человек гильдии, ехать бы нам сейчас назад, в столицу. А как там дело обернется, никому не ведомо. Да, Элидирг нас в обиду не даст. Но и он не всесилен. В лучшем случае потеряли бы несколько дней, — Кайдлтхэ пришпорила коня и вырвалась вперед.

Время перевалило за полдень, а никакого жилья путникам на глаза не попадалось. Пара мелких деревенек в расчет не шла. Следопыт надеялся сделать остановку в трактире, постоялом дворе или почтовой станции. Однако все надежды оказались тщетными. Лесной край обезлюдел. Кроме редких поселян, всяких беглых и гулящих людей, никто не хотел селиться в лесной чащобе.

Д"айдрэ, видя мучения следопыта, сделала привал. Алексей помог развести костер и отварить пару кусков солонины, купленной в Аридале. Довольствовались мясом и хлебом.

К вечеру погода испортилась. Вновь заморосил надоедливый дождь, а жилье так и не встретилось. Остановились ночевать у тракта на лесной опушке. Алексей пытался соорудить некое подобие шалаша, но из той затеи ничего толкового не вышло. Кинжал не мог заменить топор. Ветки пустил на дрова для костра и на импровизированную постель, напоминавшую лежбище дикого зверя.

Вновь пошла в ход солонина, но следопыт больше налегал на сыр и хлеб. После мяса ему сильно хотелось пить. Воды оставалось мало. Так что пришлось прибегнуть к винным запасам.

К ночи дождь прекратился, но все равно попаданец порядком вымок и пытался отогреться у костра. Где-то рядом раздался крик хищной птицы, в лесу что-то ухало и хрюкало. Великий герцог не боялся нападения зверей. Кайдлтхэ каждый раз ставила магические ловушки. Со слов девушки они отпугивали непрошенных гостей. И все равно те звуки наводили ужас, воскрешали в глубинах души первобытный страх.

Алексей любовался пламенем и вновь удивлялся непостижимости человеческой сущности. Ведь мал и ничтожен человек, а способен вместить в себя целые миры. И не только вместить, но и придумать множество новых. Он смотрел на пляшущие языки, на далекие звезды в бесконечном небе. И от осознания той бездны становилось жутко. Всюду бездна. Вокруг него и в нем самом. И кто знает, царствует там адово пламя или ледяная тьма.

Следопыт глянул на Кайдлтхэ и невольно залюбовался девушкой. Четкий профиль, тонкие и правильные черты, застывшая на алых губах обворожительная полуулыбка, пятно белых волос с легким оранжевым отливом. Невольно та картина напомнила о былых сомнениях, и следопыт решил расспросить спутницу о том, что давно не давало покоя.

— Кай, — копарь окликнул девушку.

— Да.

— Ты не спишь?

— С чего ты взял?

— Смотрю, ты даже не шелохнешься, словно неживая. Медитируешь?

— Размышляю.

— О чем?

— Какой ты любопытный. Ты думаешь об огне, звездах и бесконечности, а я о прошлом.

— О прошлом? Зачем?

— Вспомнила твои рассказы о Земле. Вдруг ты прав.

— И что с того?

— Мы с тобой одной крови. У нас мог бы родиться ребеночек.

— Как? — удивился Алексей.

— Ты не знаешь? — тихо рассмеялась д"айдрэ.

— Нет, я не то хотел сказать. Тяжело понять тебя порою, — следопыт даже обрадовался, но тут же приуныл. Кайдлтхэ читала его мысли, а собственные тщательно скрывала. Ему даже показалось, д"айдрэ его дурачит, водит за нос, делает вид, будто испытывает к нему симпатию, в действительности лишь терпит его присутствие.

Девушка уловила разочарование и сомнения Алексея, звонко рассмеялась и сказала:

— Нет, все не так плохо. Верь мне.

— Коль мы заговорили о том, то скажи, как у вас, у д"айдрэ, мужчины и женщины... Ну, ты понимаешь...

— Понимаю. И думала о том же. Наши мысли совпали. Хороший знак. Ты хочешь знать, верим ли мы в любовь?

— Да, почти. Но при чем здесь прошлое?

— Помнишь, я рассказывала тебе о наших ученых? Мы презирали их как носителей порочных знаний, обвиняли во всех мыслимых бедах. Но ведь именно они подарили нам долгую жизнь и совершенное тело, хотя, конечно, навлекли на нас гнев... Да, то правда. Но не вся. Ученые, политики, военные... В большинстве своем они были мужчинами. Вашему племени с колыбели свойственна агрессивность. Вы обрели ее после многих тысячелетий борьбы за выживание, за добычу, самку... но не смогли совладать с ней даже на пороге гибели цивилизации. Собственная похоть, жажда власти и обладания оказались сильнее разума и боли других людей.

— Но ведь и ты бываешь жестокой, — перебил Алексей собеседницу.

— Нет, я расчетлива. Никогда насилие не доставляло мне удовольствия. А вот вы, мужчины, находите в нем повод для самоутверждения. Прости, но ваши потуги порою просто смешны. Вы словно павлины распускаете хвосты перед избранницами и каждый норовит перещеголять конкурента, доказать, что он... как это у вас... самый крутой. Но так поступают только дикари. После войны Огненного клинка мы решили полностью перекроить свою жизнь, отказаться от науки, техники и верховенства мужского начала.

— Выходит, у вас матриархат, феминизм?

— Вовсе нет. Нам претит идея доминирования одного из полов. Мы создали сообщество равноправных. У женщин есть лишь одна привилегия, дарованная природой. Я говорю о продолжении рода. В остальном мы равны с мужчинами. Женщины-д"айдрэ становятся воинами и магами. Никто не может обвинить нас в слабости. Да ты и сам видел. И все же мы женщины. А потому имеем право не только рожать, но и выбирать возлюбленного. Последнее слово всегда за нами. И если кто-либо из д"айдрэ воспылает страстью, то избранница всегда может отказать. Никто не посмеет оспаривать ее решение, и уж тем более изменить его силой. Таков наш закон, и он неукоснительно выполняется много тысячелетий кряду. Ослушавшихся ждет суровое наказание, вплоть до всеобщего презрения и изгнания. Сам знаешь, каково в нашем мире стать изгоем.

— Выходит, мне ничего не светит? — Алексей попытался вызвать Кайдлтхэ на откровенный разговор, но та быстро раскусила уловку.

— Тебе? — рассмеялась девушка громко и звонко. — У тебя нет золота, замка и феода. Ты не умеешь владеть мечом и стрелять из лука. Ты никудышный боец, у тебя нет силы даже обыкновенного д"айдрэ. Что же в тебе есть такое, чем ты смог бы меня удивить и соблазнить? Прости жестокосердную, я пошутила. В тебе есть сила древнего демона. Воспользуйся ею. Ты странен и непонятен для меня. На первый взгляд обыкновенный гойхэ. Но нет. Порою мне кажется, в тебе и впрямь живет мой далекий предок, дикий, необузданный в своих желаниях и страстях. Некоторым женщинам нравятся такие... самцы. Иного слова и не подберу. Ладно, хватит на сегодня. А то вновь приснится какая-нибудь ерунда. До Рамтрэла осталось два дня пути. Спи. Завтра нас ждет тяжелый день, — Кайдлтхэ легла на импровизированную постель из травы и сосновых веток, накрылась плащом и отвернулась от следопыта.

Алексей встал и размял ноги. Костер гасить не стал. Сам не зная зачем пошел осмотреть лошадей, а потом решил последовать совету подруги. Сон пришел быстро. Только что следопыт лежал и думал об услышанном, как вдруг все исчезло. Ни воспоминаний, ни сновидений, одна тьма.

Великий герцог стучал зубами от холода, кутался в плащ, но, не выдержав, раскрыл глаза. Наступило утро. Солнце пока не поднялось над горизонтом, и он сполна мог насладиться предрассветной свежестью. Вспомнились былые походы в лес. Такие часы он особенно любил. Всюду тишина, новизна и какое-то почти гипнотическое спокойствие.