Часть третья. Всевидящее око

Кайдлтхэ ничего не сказала в ответ, только улыбнулась и сверкнула влажными глазами. Алексей растерялся. Он не мог понять тот знак. Нет, сейчас не следует добиваться ясности. Кай пока очень слаба и не следует от нее требовать слишком многого. Раны затянулись, глаза вновь обрели утраченный блеск. Силы к ней обязательно вернутся. И вот тогда все непременно разрешится.

Великий герцог решил задержаться в лесу на несколько дней. Путешествие полно опасностей и д"айдрэ может не выдержать тягот дороги. Да и если верить рассказам деревенских жителей, кругом шастают банды наемников. Агентов Трибунала тоже не следует списывать со счетов. Беглецов наверняка будут искать. Кайдлтхэ не возражала, только изредка разбавляла доводы Алексей короткими репликам и улыбалась.

Тихое счастье охватило следопыта. Могильный склеп ему показался сказочным дворцом. Легкие, почти случайные прикосновения, обворожительная полуулыбка Кайдлтхэ, блеск фиолетовых глаз, теплые слова... Он почти физически ощутил не только связь душ, но их полное совпадение и единение. Тот невидимый союз напоминал сосуд из тончайшего стекла. Заботливые руки несут его сквозь бурю материального мира. Одно неосторожное движение и ноша разобьется вдребезги. Мимолетное счастье исчезнет утренним туманом, растворится, уйдет навсегда. Алексей страшился того и наслаждался каждым мгновеньем, потому как любое могло оказаться последним.

И те страхи были вовсе не проявлением паранойи. Настроение Кайдлтхэ внезапно изменилось. Что-то в ней сломалось. Может тот перепад вызвал резкий контраст впечатлений. Боль и унижение плохо сочетались с любовью и счастьем. Нет, она просто хотела выговориться, изгнать черную тень прошлого. И Алексей оказался тем единственным, кто мог понять, простить и принять.

Кайдлтхэ мало говорила, но сейчас ее прорвало, и следопыт помимо воли узнал множество подробностей ее пребывания в плену. Узнал о том, как девушку держали в холодной каменной яме, как ардарские отпрыски испражнялись ей на голову, как под смех и злословие голой на цепи водили по деревне, как пиратские матери, жены и сестры плевали ей в лицо, как били за малейшее проявление непослушания. Те подробности он предпочел бы не знать вовсе. Великий герцог молчал, боялся неосторожным словом обидеть или навредить. Кайдлтхэ не обвиняла его в открытую, и все же в ее голосе звучали холодные нотки. Да, она смирилась, во всем винила только себя, и все же оставалась некая недосказанность. Теперь все в прошлом. Его не изменить. Но ведь то произошло на самом деле, не приснилось, не привиделось! Как теперь жить? Да и стоит ли жить дальше? Ее гордость растоптана, унижена, оскорблена, честь поругана. Душа вываляна в грязи, тело осквернено. Все будут шарахаться от нее как от прокаженной. Любой может ткнуть в нее пальцем, указать на рабское клеймо, обозвать потаскухой, блудливой шлюхой и ардарской подстилкой. Кому такая нужна? Хватит ли сил встать с колен, забыть и начать все с чистого листа?

Алексей попытался напомнить о печальной участи Яра Кровавого топора, его подельников и брата Меодолана. Но те слова только добавили масла в огонь. Лучше бы он молчал. Глаза Кайдлтхэ вспыхнули раскаленными углями. Она жаждала крови, хотела истребить все пиратское племя, Шидельрота и его гильдию. Ненависть едва не свела ее с ума. Потом она сникла и расплакалась.

— А ведь мы с тобой, Кай, на войне. И на каждой войне есть потери. Представь, тебя ранили в битве. Но я никогда тебя не брошу. Слышишь? Никогда! Нет, я не требую от тебя смирения, только прошу, не оставляй меня, и мы вместе..., — следопыт обнял девушку.

— Да, мы вместе, ты и я, — ответила д"айдрэ сквозь слезы. — Ты и я. Мы отомстим. Я сильная, я справлюсь...

— Вот и молодец, — Алексей попытался вытереть слезы на щеке Кайдлтхэ. Глаза их встретились. Следопыт замер в смущении. Серокожая опустила веки. Ее губы потянулись к губам парня. Через пару секунд девушка отпрянула и виновато улыбнулась.

— Прости, — сказала она неловко.

— Нет, ты меня прости, — настаивал великий герцог.

— В чем ты виноват? Это я, дура...

— А я дурак..., — Алексей резким движением привлек к себе Кайдлтхэ и поцеловал. И тот поцелуй показался обоим слаще меда...

Следующие три дня беглецы просидели в лесу. Великий герцог не спешил выдвигаться. Физические раны Кайдлтхэ затянулись, а для исцеления душевных требовалось время. Д"айдрэ старалась держать себя в руках, но все же пару раз сорвалась. Резкие перепады настроения не исчезли, но до истерики дело не дошло.

Следопыт боялся надолго оставлять девушку одну, но все же ему удалось обойти окрестности. Новых могил не нашел, зато отыскал в соседней балке родник. Теперь он мог побаловать Кай чистой водой.

И все же копарь не стал засиживаться в подземелье. Время шло, продукты заканчивались, да и Кайдлтхэ восстановила силы и могла выдержать дневной конный переход, а в случае необходимости и поработать мечом.

Тракт, как и прежде, выглядел пустынным. Редкие путники в предвоенное время осмеливались отправляться в путешествие. И то одиночество давило на мозги. Алексей пытался бодриться. Он думал о нелегкой судьбе Кайдлтхэ, об их общем будущем, о вратах богов и форте д"айдрэ. Раньше его занимали иные заботы и в голову не приходили мысли о провале миссии Элидирга. А ведь если портал открылся вновь, то выходило именно так. Что-то помешало Мастеру осуществить задуманное. И откуда в королевстве Л"ийтва взялась крепость изначальных? Да и как Иридарг проведал об ардарах? Не Элидирга ли следует за то благодарить?

В Дэоруме Алексей встретился со множеством людей, включая д"айдрэ. Среди них нашлось немало врагов. Попадались равнодушные и безучастные, но с предателями пока сталкиваться не доводилось. Кайдлтхэ во время одного из приступов меланхолии проговорилась, что послала зов Элидиргу. Стало быть, он знал, где находятся пленники. Выходит, мог и Моридору доложить.

Следопыт почти вынес приговор, но почему-то вовсе не подумал о купцах. Наверняка в гильдии работало множество двойных агентов. Тун-курокрад тому пример. И, как ни крути, люди гильдии знали об ардарах. Более того, знали, что Алексея доставят в Мидрайг. И все же он поспешил обвинить первого друга и благодетеля. Воистину, человек глуп и неблагодарен, а в глупости и страхе склонен к параноидальным припадкам.

Вечером путники остановились в придорожном трактире, наскоро поужинали и завалились спать. После долгих дней плена, ночевок в могильном склепе и изматывающей скачки, деревянная кровать, крытая шкурами, показалась Алексею царским ложем. Засыпая, он никак не мог избавиться от впечатлений минувшего дня. В голове звучали обрывки бесед, услышанных за ужином. Среди праздной болтовни редких посетителей удалось выудить и полезные сведения. Оказалось, здешний король негласно благословил военный поход против Тамарвалда. С окрестных земель к границе стекались авантюристы, наемники и искатели приключений всех мастей. Они жаждали славы и богатств. Лишенные единого командования, имеющие весьма отдаленное представление о дисциплине, они расположились лагерем у стен Лиетона. Именно так назывался город, куда держали путь беглецы.

Военный табор стал рассадником пьянства, блуда и насилия. Пришельцы совершали набеги на городские лавки, подчистую выметали все спиртное, при этом часто забывали заплатить за товар. Доставалось и горожанам, особенно их женам и дочерям. Никто не мог сказать наверняка сколько продлится тот разгул. Городские власти, опасаясь монаршего гнева, устранились и смотрели на бесчинства и дебоши вояк сквозь пальцы. Жрецы приносили обильные жертвы богам и молились о скорейшем избавлении от беспокойных соседей. Однако боги безмолвствовали, а безобразия продолжались. По слухам, разномастное воинство ожидало вскорости серьезного подкрепления, а уж после того собиралось выступить в поход. Однако никто толком не знал, когда настанет тот благословенный день.

Алексей живо рисовал себе те картины, но вскоре отключился. Ночью он видел диковинный сон. Снились ему не наемники, задирающие подолы городским девкам, и не Кайдлтхэ. Ему явилась другая, черноволосая с золотистой кожей и странным именем. Он повторял его про себя всю ночь чтобы не забыть. Мафдет. Никогда не слыхал такого раньше.

Рано утром путники поспешили покинуть трактир. Седлая коней, Алексей поделился ночным видением с д"айдрэ. Та несколько удивилась, хотела разгневаться, но передумала. Поначалу следопыт списал то на ревность, но быстро образумился. Выходило слишком глупо. А слова Кай и вовсе заставили помыслить о другом.

— Черноволосые и златокожие у нас только тэйрэ. Но ты их не видел ни разу. Имя и впрямь необычное. Нет у нас таких.

— И к чему тот сон?

— Скоро узнаешь.

— Тебе что-то известно? Не том!

— Ничего я не знаю. Но иногда людям даруются откровения. Или знаки судьбы. Ладно, пора убираться.

За тяготами нового дня Алексей позабыл о ночной гостье. Солнце, ветер и дорога изгнали прочь порождение тьмы. После полудня великий герцог заметил облако пыли на горизонте. По дороге шла колонна в пару сотен пехотинцев и несколько десятков всадников. Усталые, грязные, голодные и злые, солдаты удачи едва переставляли ноги. Конники подгоняли лентяев грубой бранью, вояки огрызались в ответ. Завидев путешественников, наемники оживились, принялись отпускать соленые шутки в адрес Кайдлтхэ. Девушка сверкнула глазами и перешла на галоп. Алексей поспешил за спутницей и вскоре оставил неотесанных мужланов далеко позади.

Дорога огибала лес и резко поворачивала на север. За опушкой показалась река, а за ней высокий холм. На вершине стоял замок, а вокруг, на пологих склонах, опоясанных крепостной стеной, ютились сотни мелких, почти игрушечных, домишек. На лугу, между рекой и городом, стояло множество шатров и повозок. Даже издалека до ушей долетали ругань, крики, конское ржание. Звуки те сливались в сплошной гул словно незадачливый любитель меда растревожил улей. Гул тот производило не меньше двух тысяч людей, причем половина из них вовсе не принадлежала к воинскому сословию. Лагерь скорее походил на цыганский табор, а вовсе не на экспедиционный корпус. Никакого порядка не наблюдалось, каждый стоял где хотел, шатры мешались с кибитками, повозками и совершенно экзотическими сооружениями на манер палаток из шкур. Всюду сновал разномастный люд. Кое-где мелькали рыцарские латы и кольчуги, но большая часть носила кожаные и стеганые доспехи. Значительно отличалось и вооружение. Немногие имели мечи. Остальные довольствовались копьями, топорами, луками, вилами или дубинами. Ревущую толпу окружала стена из подвод, груженых сеном, мешками, тюками, бочками и всякой разнообразной поклажей. Армию сопровождал огромный обоз с провиантом, фуражом, амуницией, оружием и прочими припасами. Вместе с обозом шли мастеровые, кухарки, маркитанты, продажные девки, комедианты, нище, калеки, беглые преступники и просто любопытные. Одного взгляда на это пестрое сборище хватило, чтобы с уверенностью предсказать незавидную судьбу войска. Оно будет разбито в первом же бою с пусть небольшим, но профессиональным отрядом, спаянным выучкой и дисциплиной.

В голове Алексея родилась сумасбродная идея. Он решил не останавливаться на ночлег в городе. Для начала следовало еще попасть за крепостные стены, а потом выбраться оттуда. Наверняка городская стража не спит. Лишние расспросы никому не нужны. Лучше затеряться среди толпы наемников. Здесь не спросят ни паспорта, ни подорожной. Да и перейти границу в составе вооруженного отряда куда безопаснее. Смущал только тамарвалдский говор. Но он вольный человек, вполне сойдет за д"айдрэ-полукровку. Кайдлтхэ не возражала. В последние дни она целиком полагалась на великого герцога, но, искушенная в местных нравах, дала ценный совет. Следует присоединиться непременно к всадникам. Они не чета грязной черни. Среди них могут оказаться пусть и безземельные, но знатные. Да и Кайдлтхэ с Алексеем отнюдь не голодранцы.

Беглецы проехали мост и двинулись вдоль берега, огибая шумный лагерь. Среди людского скопища следопыт увидел несколько шатров, выглядевших особенно богато. Рядом развевались разноцветные знамена с вычурными геральдическими эмблемами. Должно быть, там располагался цвет армии. И Алексей не ошибся. Здесь и впрямь стоял отряд тяжелой конницы. У входа в самый большой шатер путешественников встретила стража.

— Кто такие? — неприветливо буркнул воин на местном наречии.

— Хотим присоединиться к вашему войску. Где командир? — начала Кайдлтхэ на л"ийтвийском.

— Вот так сразу к командиру? Сами-то откуда свалились?

— Разве ты ослеп, солдат? Не видишь светлую госпожу и ее сводного брата? Его мать тэйрэ. Вырос он в Тамарвалде, а потому...

— В Тамарвалде? — переспросил охранник. — А вы, часом, не шпионы?

— Шпионы? Да будь мы шпионы, то с какого перепугу приперлись бы прямо в ваше логово? Мы вольные д"айдрэ. Хотим немного подзаработать. Политика не наше дело. Нам по душе война. Ну, где командир?

— Ладно, ждите. Разберемся, — солдат зашел в шатер и через несколько секунд вернулся. — Слезайте. За лошадьми присмотрят. Ридигайд ждет вас.

Путники спешились, отдали животных на попечение охране и важно, с достоинством, проследовали в шатер. Алексей держал марку, но все же бросил несколько любопытных взглядов по сторонам. Походные кровати, ящики, бочки, оружие, седла и прочий хлам его не заинтересовали. Посреди шатра, у центрального столба за импровизированным столом из ящиков сидел хмурый тип в поддоспешике, стеганых шоссах и коротких кожаных сапогах. Хмурое жесткое лицо исполосовало несколько шрамов. Был командир всадников отнюдь не юношей. Длинные волосы и вислые усы серебрила проседь. Ридигайд грустил и грусть свою заливал дешевым местным вином.

— Значится, д"айдрэ..., — вместо приветствия произнес старый вояка. — Это хорошо. Сами видите с каким сбродом приходится иметь дело. Безмозглое мясо! Либо разбегутся в первом же бою, либо все полягут. А мне нужны хорошие воины. Вы хорошие воины? — командир прищурился и зло глянул на нежданных гостей. — Ежели судить по оружию и доспехам, то хорошие. Ладно, сколько хотите?

— По золотому в день, — выпалил Алексей.

— Из Тамарвалда? — оскалился Ридигайд. — А как смотришь на то, что мы хотим выпустить кишки твоим землякам?

— Они не мои земляки..., — осекся великий герцог. — Мой отец д"айдрэ, а мать из тэйрэ. И если я жил в Тамарвалде...

— Ладно, оставим, — лениво произнес командир. — Золотой! Слишком жирно. Плачу два серебряных кварда. Каждому. Если проявите себя в деле, то получите золотой... на двоих. Вот, держите. Это вам на поддержание штанов, — Ридигайд из кошеля, притороченного к поясу, достал четыре серебряные монеты и положил перед собой на ящик. — Забирайте. Сейчас ступайте, найдите пустую телегу. Там и располагайтесь. На днях выступаем. Будьте готовы. Да, вот еще. Отыщите Ульбра, подпишите у него контракт. Не то денег не увидите. А за кормежку лошадей отвечает Тумас. Сами можете столоваться вместе с нами, а ежели хотите, идите за припасами в город или к маркитантам. Благо, торговцев тут в избытке. Будь моя воля, разогнал бы половину к хорсу! Все, свободны.