Часть третья. Всевидящее око

Девушка и в самом деле забилась в угол, свернулась калачиком, мелко дрожала и тихо плакала.

— Кай! — не выдержал Алексей.

Д"айдрэ не ответила, только тупо смотрела на влажную каменную стену.

— Кай! Это я, Аль Эксей, — не унимался великий герцог. — Ты помнишь меня?

— Аль..., помню, — серокожая едва шевелила губами.

— Я спасу тебя, милая Кай! — теперь слезы навернулись на глаза следопыта. Он чувствовал, еще немного и сам разрыдается. Но только сейчас на то нет времени. — Прошу тебя, поднимайся! Надо бежать!

Девушка молчала, все также бессмысленно пялилась в пустоту. Недолго думая, Алексей схватил пленницу за руку, потянул на себя. Кайдлтхэ покорно поднялась.

Впопыхах копарь споткнулся о труп охранника, остановился и вытащил меч из ножен. Оружие могло пригодиться. Вдруг придется пробиваться с боем. Конечно, он ничего не сделает против нескольких сотен воинов, но и даром собственную жизнь не отдаст. Да и от пут следовало освободиться. В путах далеко не убежишь. Попаданец понял, сейчас боец из Кай никакой, а потому все придется делать самому. Кое как раздвинул ноги девушки на ширину плеч и рубанул. Железная цепь на удивление легко поддалась. А как быть с руками? Пришлось поставить д"айдрэ на четвереньки, вытянуть руки вперед. Удар, сноп искр. И вновь, слава богам, все получилось.

— Теперь ты, — Алексей протянул клинок Кайдлтхэ. Она взяла меч и уставилась на спасителя непонимающим взглядом. Копарь чертыхнулся. Бедняга, похоже, и в самом деле потеряла разум, ничего не понимала в происходящем, а только бездумной машиной тупо выполняла команды. И все же следопыту жестами удалось объяснить, чего он хочет. Д"айдрэ соображала туго, но сохранила некоторую силу. Вскоре Алексей почувствовал себя свободным.

Следопыт плохо запомнил лабиринты цитадели и сейчас сильно о том жалел. Он едва не заблудился. Благо, никому не попался на глаза. Да и не мудрено. Со двора доносился шум боя, слышались хлопки и взрывы. Внутренности башни озарялись красными и голубыми всполохами. Кто-то напал на форт. Но кто? Не важно. Главное, гарнизону сейчас не до узников.

Побегав порядком по лестницам и коридорам, Алексей так и не нашел выхода. Отчаявшись, вломился в какую-то дверь и попал в личные покои Мастера. Попаданец хотел плюнуть с досады, но тут взгляд упал на мешок у письменного стола. Великие боги! Да ведь это их вещи! А рядом, на оружейной стойке, покоились Сокрушитель бездны и Дыхание скорби!

С трофейным мечом пришлось без сожаления расстаться. Закинул на спину тяжелый мешок и собрался идти прочь, но что-то его остановило. Решил заглянуть в ящик письменного стола коменданта форта. И удача вновь улыбнулась незадачливому грабителю. В ящике отыскался кожаный кошель. Следопыт взял и его, подбросил на ладони. Послышался такой знакомый и приятный звон монет. Теперь следовало поспешить.

Загнанным зверем копарь метался по узким коридорам и крутым лестницам. Он вспотел, едва не выбился из сил под тяжестью ноши, но все же отыскал выход, вырвался на улицу и опешил. Во дворе крепости и впрямь шел ожесточенный бой. Гигантский столб голубого света с небес обрушился на землю, угодил в одну из башен и разрушил ее до основания. Рядом с развалинами валялись изувеченные трупы д"айдрэ. Доспехи из тариалда не спасли их от сокрушительного удара.

Неведомый свет тот мерно пульсировал, дрожал, переливался, рождал таинственное сияние. Гигантский луч упирался в разрушенную башню и терялся в низких облаках. И из света того выползали чудовища, покрытые хитиновой броней.

"Краснорожие!" — мелькнула мысль. Открылись врата богов. Пришельцы медленно, но верно теснили д"айдрэ. Те пустили в ход всю свою боевую магию, и все же отступали к гавани.

Беглецы прижались к крепостной стене и старались незамеченными пробраться к конюшне. Всюду трещали молнии, темноту озаряли огненные вспышки, слышались крики воинов, стоны раненых, звон мечей, хруст костей и хитиновых доспехов. Стало светло как днем. В суматохе боя мало кто обратил внимание на Алексея и Кайдлтхэ. А если и обратил, то ничего не мог поделать.

В конюшне следопыт выбрал двух лошадей, наспех приторочил к седлу мешок с доспехами и оружием. Сердце дико колотилось, разум охватило странное оцепенение. Руки двигались сами собою, чувство опасности притупилось. Покончив с поклажей, копарь помог Кайдлтхэ сесть в седло. Девушка, ни слова не говоря, слушалась его во всем, но делала то как-то механически, неосознанно, как сомнамбула.

Великий герцог оседлал животное, взял поводья лошади серокожей и шагом вышел из конюшни. Кайдлтхэ сейчас едва ли бы смогла показать класс верховой езды, а потому следовало подстраховаться.

Ворота крепости оказались открытыми, а одна дубовая створка и вовсе слетела с петель от сильного удара. Алексей перешел на резвую рысь, рванул вперед. Он не страшился погони. Куда опаснее случайная стрела, арбалетный болт, молния или иной магический сюрприз.

Через несколько секунд всадники оказались за воротами, и следопыт перевел дыхание. Куда теперь? Да куда угодно, только подальше от форта. Великий герцог на миг задумался. Так ведь можно вновь угодить в лапы Моридора. Корабль все время шел на юго-запад, а если так, то следует двигаться на восток. Где-то там Тамарвалд. Добраться бы до границы, вернуться в столицу империи под защиту Элидирга или... Будущее покажет. А сейчас только вперед, на восток, навстречу тьме.

*Арда — бог неба ардаров.

**патиар — господин (перевод с ардарского)

* * *

кагар — раб (перевод с ардарского)

* * *

хамары — враги, чужеземцы (перевод с ардарского)

Глава 9. Лесной склеп

Алексей гнал лошадей всю ночь. Он хотел уйти подальше от Айльтранда. Да, сейчас д"айдрэ не до погони, но едва ли они оставят в покое беглецов. Нельзя терять время. А его у великого герцога было непозволительно мало. Из Кайдлтхэ сейчас всадник никакой. Она не могла даже толком управлять лошадью. Благо, хоть не вываливалась из седла. Приходилось идти легкой рысью не переходя на галоп. Да и животным требовался отдых.

В душе не унимался страх. Разум отказывался верить в счастливое спасение. Против той слабой веры выступало и неведение. Следопыт не знал где находится, в Моридоре или иной стране. Его поверхностные знания географии Дэорума не позволяли даже примерно судить о том, что попадется на пути — очередная крепость д"айдрэ, конный патруль, незнакомый город или крестьянский хутор. Все предположения становились напрасными и бесполезными. Он не мог наверняка определить стороны света, а говорить об ином и вовсе не приходилось.

Кровь долбила череп, грохот сердца заглушал стук копыт. Призрачный свет Кровавого глаза едва освещал землю, укрытую саваном ночи. Преследователи мерещились за каждым кустом. Мимо неслись перелески и одиночные деревья. Они походили на чудовищ, на враждебные и пугающие сгустки тьмы. Всадники шли в неизвестность, не разбирали дороги, одолевали возделанные поля и заросли трав. Тракта, вытоптанного тысячами ног и колес в такой темени не разобрать. Вперед, вперед, навстречу судьбе, подальше от ненавистной крепости.

Пару раз пришлось переправляться через мелкие речушки с пологими берегами. Лошади окатывали всадников брызгами с головы до пят. И та ночная влага бодрила, приводила в себя, гасила жар скачки и ночные страхи.

Голубое сияние давно исчезло за горизонтом. Стало быть, они далеко ушли от форта. Но расслабляться рано. Всюду подстерегает опасность, дикий зверь или лихой человек.

Несколько раз великий герцог видел редкие огни деревень или далеких городов, но старался обходить их десятой дорогой, избегая нежелательных встреч и возможной угрозы.

Ночь, густая и вязкая, поглотила не только звуки, но и время. Беглец совершенно забыл о нем, не мог сказать наверняка сколько часов провел в седле. И только серая полоса у горизонта вселила в сердце тихую радость. Рассвет близок. Да и с выбором направления не ошибся. Там, на востоке, спасительный Тамарвалд. Но как далеко до него? Возможно, путь займет не один день по незнакомой и враждебной стране. Думая о том, Алексей представлял себя разведчиком в тылу врага.

Попаданец, утомленный скачкой, решил найти укромное убежище. Не помешает поесть и перевести дух. Но прежде следует поговорить с Кайдлтхэ. Она молчит и ведет себя необычно. Конечно, в том нет ничего удивительного, но душевное состояние девушки беспокоило следопыта, рождало тревогу и болью отзывалось в сердце.

Звезды медленно умирали, растворялись в серости утра. Кровавый глаз померк, подернулся пеплом словно головешка в потухшем костре. Мир воскресал, просыпались птицы, оглашали окрестности радостным щебетанием. Новый день дарил надежду. Восторг, свежесть и обновление заставляли забывать горести прошлого. Печали и бедствия шли прочь. Впереди только свет и скорое счастье. Но, увы, реальность слишком часто перечеркивает наши ожидания. Да только Алексей старался о том не вспоминать, он присматривал место для отдыха.

Восток окрасился алым. Солнце вот-вот взойдет. Небо сделалось пронзительно голубым. Всадники вышли на берег реки, достаточно широкой чтобы не лезть бездумно в воду. Великий герцог повернул на юг. Вскоре среди зарослей сосен, ив и камыша показалась песчаная полоска пляжа. Пожалуй, здесь и следовало разбить бивуак.

Следопыт спешился, помог Кайдлтхэ слезть с коня. Девушка по-прежнему молчала, двигалась все так же механически, словно она не живая д"айдрэ из плоти и крови, а мертвая кукла. Потом и вовсе замерла как вкопанная, лишенная воли тупо пялилась в пустоту, ожидала очередного приказа. Взгляд ее оставался пустым, не осмысленным, а глаза водянистыми, бесцветными и блеклыми.

Взгляд тот вызывал смятение в душе великого герцога. Он не знал, как поступить и с чего начать. Но прежде отдых. Алексей снял седельную сумку, мешок с доспехами и оружием, напоил животных, привязал к дереву. Лошади, предоставленные сами себе, принялись щипать муравку да отмахиваться хвостами от надоедливых насекомых. Мечом копарь накосил травы, сделал некое подобие постели.

— Кай, надо немного отдохнуть. Ложись, поспи.

Серокожая не ответила и стояла столбом. Тогда следопыт взял ее за руку и заставил лечь. Кайдлтхе уяснила чего от нее требуют и не сопротивлялась, все воспринимала как должное, свернулась калачиком и быстро уснула.

Невольно комок подступил к горлу. Д"айдрэ и впрямь повредилась рассудком, не выдержала издевательств ардаров. Следопыт растерялся. Как вернуть Кай к жизни? Вновь взывать к Аакхабиту? Да он готов продать душу черту, лишь бы помогло. Кай беспомощна как ребенок. Если раньше Алексей во всем полагался на нее, то ныне он лишился защиты и опоры, оказался один на один с враждебным миром где каждый норовит отправить его к праотцам. И теперь он отвечает не только за себя, но и за Кайдлтхэ. От той скорбной мысли заныло в груди. Но не время хныкать. Все же он мужчина, воин, а не безвольная тряпка и не слизняк. Он в непомерном долгу перед Кайдлтхэ, потому как не смог ее спасти от поругания. И теперь пришло время возвращать тот долг.

Солнце поднялось высоко и светило прямо в лицо. Следопыт проснулся. Сам не заметил, как задремал. Встал, продрал глаза и пошел к реке умыться. Вода освежила, привела в чувство, рассеяла остатки сна. Легкий ветерок порхал в зарослях камыша, шумел в кронах сосен, нашептывал о чем-то своем. Вокруг ни души. Всюду покой и естественный ход бытия, как и тысячи лет назад.

Великий герцог бросил взгляд на Кайдлтхэ. Она по-прежнему беззаботно спала. Копарь подошел поближе и невольно залюбовался девушкой. Но желто-синие следы от побоев, коричневые струпья на лбу в миг развеяли иллюзию близкого счастья. И все-таки жизнь продолжалась. Хотелось есть. Да и Кайдлтхэ следовало накормить. Алексей обшарил седельную сумку. Ни сухарей, ни куска солонины. Нашлась только фляга в кожаном чехле да пара стеклянных пузырьков с неизвестными мазями. Где же разжиться съестным? Попаданец недолго ломал голову, взял меч и вновь отправился к реке. Во время умывания он видел в воде пару крупных рыбин. Возможно, из той безумной затеи и выйдет толк. Да только все оказалось не таким простым как представлялось. Обитатели водоема попались не глупые. Алексей менял места засады, высматривал добычу из зарослей камыша, но все зря. После десятой попытки удалось ранить зазевавшуюся рыбину. Стараясь не упустить улов, следопыт бросил меч, принялся хватать добычу, а та ускользала, пыталась уйти на глубину. И все же он победил и выбросил скорый завтрак на песчаный берег. Потом долго искал оружие на дне. Остальное оказалось делом техники. Ударил тариалдовыми лезвиями друг о друга, высек сноп искр, поджег сухую траву, подкинул в костер хвою и ветви.

Кулинарными способностями великий герцог не блистал, сделал все как мог. Кое как почистил, отрубил голову, выпотрошил, нанизал на палку. Вскоре ноздри уловили волнующий аромат. Стало быть, все вышло сносно. С голодухи и так сойдет.

Алексей покончил с приготовлением завтрака и разбудил Кайдлтхэ. Девушка вздрогнула, испуганно посмотрела на мужчину, но вскоре, оглядевшись по сторонам, успокоилась и встала.

— Кай, пора завтракать, — проговорил следопыт. — Я тут на скорую руку приготовил..., — великий герцог протянул кусок спутнице. Она с недоверием посмотрела на копаря будто решила, что еду могут отнять, и все же приняла подношение.

— Не бойся, ешь, — те слова великий герцог произнес как можно ласковее, а сам вспомнил Кровавого топора. Если ему удалось превратить в покорное животное гордую д"айдрэ, то... Нет, лучше о том даже не думать.

Кайдлтхэ, оробев поначалу, жадно, позабыв о приличиях, накинулась на рыбу, словно не ела несколько дней. Наверняка так оно и было. Ее взгляд не мог лгать.

Покончив с едой, серокожая облизала пальцы. Она боялась голода как побоев и прочих издевательств, ведь голод низводит человека до уровня скота, унижает и убивает. После вопросительно посмотрела на Алексея, но он промолчал, не зная, что сказать. Не услышав от великого герцога никаких запретов или приказов, Кайдлтхэ неожиданно встала, отошла на пару метров, села на корточки, задрала подол рубища и... горячая струя, шумно пенясь, ударила в прибрежный песок.

Следопыт в первую секунду онемел, а во вторую едва не заплакал. Он понял, рыжебородый мерзавец приучил Кайдлтхэ справлять нужду только после еды. В иное время любые попытки непослушания жестоко наказывались. Так за долгие дни издевательств выработался рефлекс. Как теперь растопить лед страха, как вернуть разум? От осознания собственного бессилия комок застрял в горле, навернулись слезы.

— Прошу тебя, Кай, не надо так... Рыжего больше нет, ты свободна..., — великий герцог в смущении отвернулся. Да и не хотел он чтобы д"айдрэ видела влажный блеск его глаз.

На этот раз Кайдлтхэ поняла, что от нее хотят, встала, одернула импровизированную юбку, подошла к Алексею, села рядом и заглянула в глаза спутнику. Следопыту сделалось не по себе. Мурашки побежали по спине. На него смотрела вовсе не Кайдлтхэ, а ее душа, израненная и истерзанная.