Часть третья. Всевидящее око

Напоследок Алексея грубо зашвырнули в камеру. Он упал, едва не расшиб лоб и не переломал ребра. В завершение всего остался без ужина. И все же он старался не унывать. Наоборот, радовался как ребенок. Пусть в мелочи, но удалось досадить Меодолану и магам гильдии, которые, к слову сказать, и впрямь оказались вовсе не проходимцами. Они не получили желаемого. Пленник оказался крепким орешком. Но, его заслуга в том ничтожна.

Следопыт вскоре забылся и заснул. Ночью ему приснился странный сон. Он даже в страхе проснулся. Привиделось, будто вновь его вызвали на допрос. Опять он видел наглую рожу врага и выслушивал рассказ о мучениях Кайдлтхэ. И вдруг Алексей вырвался из цепких рук охраны, бросился на обидчика. Невесть откуда взялся клинок. Великий герцог вогнал меч в грудь подонку по самую рукоять. Мясник охнул и осел на пол.

Весь следующий день следопыт провел в неведении. Утром он не обнаружил завтрака, что не могло не насторожить. Брат Меодолан поменял приоритеты и больше не думал о пленнике. С чего такие резкие перемены? Разве он решил проигнорировать приказ Шидельрота?

Великий герцог с нетерпением ждал вечера. Наверняка новая беседа с торговцем все прояснит. И следопыт не обманулся в ожиданиях. Вскоре после заката загрохотал железный засов, вспыхнуло пламя факела. Под усиленным конвоем узника поволокли наверх.

В зале со вчерашнего дня ничего не изменилось. Все также потрескивали дрова в камине, пламя факелов отбрасывало пугающие длинные тени, Меодолан сидел за столом, ел мясо и пил вино. Выглядел он потухшим и рассеянным, словно чем-то тяготился.

— Садись, — резко бросил слуга главы гильдии.

Алексей несмело сел, опасаясь подвоха.

— Ешь, — резко и сухо сказал Меодолан, поставил перед следопытом тарелку с жарким, положил рядом кусок пшеничного хлеба, налил в кубок вина.

Великий герцог не стал манерничать и живо принялся за угощение. За сутки он порядком проголодался. Да и как знать, вдруг надсмотрщик передумает.

— Господин Арбадал прошлой ночью неожиданно занемог, — как-то вяло проговорил Меодолан. — А сегодня после завтрака внезапно уехал, сославшись на некое секретное распоряжение его высокостепенства. Перед отъездом верховный маг говорил странные вещи. Надеюсь, ты прояснишь кое-какие детали...

— Детали? Какие детали? — Алексей слушал в пол-уха, все больше налегал на нежное мясо.

— "Не верьте глазам своим. Перед вами никчемная оболочка. Тайна скрыта внутри. Холод и мрак могилы. Сила столь велика, сколь и опасна..." Более он ничего не сказал. Теперь жду пояснений.

— Каких пояснений? — копарь едва не подавился. — Возможно, Меодолан не лукавил и впрямь ничего не знал. Но он, великий герцог, в словах мага не видел никакого секрета. Выходит, все же Аакхабит...

— Господин! — в зал вбежал один из наемников с обнаженным мечом. Солдат тяжело дышал, лицо раскраснелось, а несколько прядей волос прилипло к вспотевшему лбу.

— Какого хорса? — вспылил Меодолан.

— Там, это, у пристани..., д"айдрэ! — тараторил взволнованный до крайности стражник.

— Какие д"айдрэ? Что ты мелешь? Вы там чего, от безделья перепились ? — в голосе мясника послышались тревожные нотки.

— Корабль ихний пристал. Большой. С полсотни душ наберется. Ломятся в замок, требуют бабу какую-то. Аудиренцию... Говорим, нету тут таких. Все равно требуют.

— Великие боги! — Меодолан побледнел. — Принесла..., — Не успел он закончить фразу, как послышалась возня за дверью. Через пару секунд она с шумом отворилась и в зал под напором десятка вооруженных д"айдрэ ввалилось примерно столько же наемников. Все они обнажили оружие, сопели, тяжело дышали. Дело могло дойти до открытого столкновения, но пришельцы блефовали и первыми не спешили проливать кровь, а охрана цитадели попросту побоялась скрестить мечи с превосходящими силами первородных, понадеявшись на то, что начальство уладит неприятный инцидент.

— Господа! — выкрикнул Меодолан.

Все замерли, воцарилась тишина, нарушаемая скрипом кожаной амуниции да тяжелым дыханием. Через миг д"айдрэ расступились, пропуская командира. Высокий и статный, в переливающихся красными всполохами тариалдовых доспехах, он окинул зал надменным взглядом и уставился хищно блестевшими глазами на Алексея.

— Он пойдет со мной! — голосом, не терпящим возражений, произнес изначальный. Следопыт ни секунды не сомневался, то был именно командир. Даже среди д"айдрэ он выделялся надменностью, силой, непреклонностью и высокомерием. Он привык повелевать, не признавал самоволия и неподчинения.

— Позвольте, светлый господин..., — пролепетал Меодолан, враз сделавшись ничтожным и жалким. Та внезапная метаморфоза неприятно удивила великого герцога. Куда делась вся важность и властность мясника. Он мог командовать всяким сбродом, но против настоящего господина Дэорума выглядел покорной овцой.

— Кто таков? — д"айдрэ едва повел головой. — Как смеешь возражать?

— Позвольте представиться, светлый господин, — торговец сгорбился в унизительном и подобострастном поклоне. — Меодолан, помощник его высокостепенства господина Шидельрота. Королевской купеческой гильдией на меня возложена секретная миссия, и я не имею полномочий...

— У меня приказ! — д"айдрэ резко прервал Меодолана. — Пленник именем Аль Эксей больше не в юрисдикции гильдии, хочет того или нет твой Шидельрот. Вы покусились на нашу добычу, а это серьезный проступок. Но, так и быть, учитывая наши давние отношения мы не станем проводить разбирательств и наказывать виновных, замнем происшествие и каждый останется при своих интересах. Аль Эксей будет доставлен в Айльтранд и более мне добавить нечего.

— Но светлый господин! — взмолился Меодолан.

— Зови меня Мастером, — торжествующая полуулыбка застыла на устах д"айдрэ.

— Умоляю вас, Мастер! Я не смею возражать, но пусть мое руководство даст указание. Без этой формальности я не могу исполнить ваше распоряжение. Иначе мне не сносить головы!

— Как тебе будет угодно, — равнодушно произнес командир серокожих и сделал едва заметный знак подчиненным. Послышался знакомый металлический звук, арбалетный болт пробил навылет грудь Меодолана и звякнул о камень стены. Мясник не успел даже охнуть и мешком завалился на дубовый стол. Слуга Шидельрота умер мгновенно.

Наемники, побелев от страха, пребывали в замешательстве. Мечи из тариалда принялись кромсать кожаные доспехи. И только тогда немногие попытались оказать сопротивление, но те робкие попытки пришельцы пресекли на корню. Бравые охранники в несколько секунд превратились в груду окровавленных трупов.

Мастер удовлетворенно оглядел работу подопечных. И вновь загадочная полуулыбка, ставившая часто Алексея в тупик. Но не о том думал великий герцог. Брат Меодолан убит, стража перебита. Теперь д"айдрэ возьмутся за него. Он не боялся серокожих, хотя их воинственный вид и навыки фехтования могли вогнать в ступор всякого. Следопыт глядел на них без страха, только с любопытством. Хотел что-то сказать, да слова потерялись. Судьба совершила очередной крутой вираж. Чего ждать за поворотом?

Глаза Мастера и Алексея встретились. Они смотрели друг на друга словно играли в гляделки. Мастер улыбался. В его глазах только холод и пустота. Алексей молчал. Он видел бесконечность. Первым не выдержал д"айдрэ, развернулся и двинулся прочь с места побоища.

— Пленника доставить на корабль, замок сжечь! Уходим немедля!

Глава 7. "Поцелуй бури"

Алексей провалился в некую пустоту вне времени и пространства. Он увяз в липкой тьме небытия словно сгинул в морской пучине. Лишь изредка неведомая сила выталкивала его на поверхность и тогда застылый разум ослепляли видения, пугающие и непонятные. Цепь причин и следствий распалась на отдельные звенья и великому герцогу никак не удавалось восстановить связь между ними. Да он особо и не старался. Его словно контузило. Все вокруг неслось мимо, а он оставался где-то в стороне. Возможно, то невменяемое состояние стало следствием магического воздействия д"айдрэ, или наоборот, защитной реакцией жильца, захватившего душу попаданца.

Кто-то сильный и ловкий подхватил его под руку и поволок невесть куда. Перед глазами мелькали доспехи из тариалда, огни факелов, стены, ступени... Ночь, тысячи звезд, дыхание моря. Тайная резиденция гильдии вспыхнула пучком сухой соломы. Из узких окон вырывалось пламя. В первозданной черноте огонь напоминал нечто потустороннее и мистическое. Казалось, то вход в преисподнюю, а языки пламени — духи ада, сбежавшие из подземной темницы.

Окончательно следопыт пришел в себя лишь в каюте. Точнее сказать, он понял, что оказался в темной утробе корабля. Теперь он мог осмотреться и оценить неожиданную перемену в судьбе.

Дернул ручку двери. Заперто. Новое узилище оказалось не в пример предыдущему. Великий герцог даже усмехнулся. Тщательно отполированные доски, добротная деревянная кровать с чистым бельем. Он успел позабыть о существовании подобной роскоши. Даже полка с книгами имелась.

Ночь только вступила в свои права. Спать не хотелось и потому Алексей попытался определиться с прошлым и подумать о будущем. Иного бы его намерение попросту рассмешило. О каком будущем речь? Он вновь в плену, и кто сказал, что новый плен окажется предпочтительнее предыдущего. По крайней мере, избавился от опеки гильдии. Мало того, Меодолан мертв. К собственному удивлению он тому не обрадовался. Просто воспринял как должное. Зло, пусть и кажется всесильным, рано или поздно получает по заслугам. Да и мясник отнюдь не бог, а простой смертный из плоти и крови. Возмездие? Возможно. Кайдлтхэ отмщена? Нет. Смерть врага не принесла радости. Месть... С чем сравнить ее? Она желанна, о ней мечтаешь в сырой и холодной камере. И вот она пришла, а удовлетворения нет. Есть только непонятная пустота в душе.

Теперь о гильдии на какое-то время можно забыть. Едва ли купцы осмелятся перечить д"айдрэ. Шидельрот привык волком рвать добычу в клочья. Но пришел более сильный хищник и серый охотник трусливо поджал хвост. Правда, изначальные могли бы и не доводить до кровопролития, но их нравы непонятны, верования темны. Не зря среди гойхэ они пользуются дурной славой. Купцы стерпят оплеуху, но не забудут. Совет избранных не собирается воевать с гильдией. Однако есть некая черта, которую не следует переступать. И тут никакие союзнические отношения не помогут.

Алексей вспомнил вождя ардаров. Похоже, в своих оценках Кровавого топора великий герцог не ошибся. При определенном стечении обстоятельств участь его окажется незавидной. Не зря покойный Меодолан отрекся от главаря пиратов.

Размышления о гильдии, мяснике и кровожадных обитателях северных бухт быстро наскучили следопыту. Даже воспоминания о Кайдлтхэ вышли какими-то мимолетными. Сейчас все внимание занимал иной вопрос — как его выследили д"айдрэ. Новая загадка. Есть и другая. Куда его везут? Командир серокожих упомянул Айльтранд. Что это за место, где находится?

Корабль отчалил, развернулся и пошел прочь от сожженного замка. Как долго продолжится путешествие? О том оставалось только гадать. А вот цель д"айдрэ не являлась тайной. Их интересовал не столько пленник, сколько его магическая сила, и потому будущее выглядело зыбким и неопределенным. Алексея могли пытать, даже убить. Но была надежда на то, что д"айдрэ не опустятся до уровня средневековых палачей. Наверняка за многие тысячелетия серокожие наработали куда более действенные и надежные методы. Могут просканировать разум или сотворить что-нибудь в таком духе. В любом случае они охотились не за человеком по имени Аль Эксей, но за древним демоном. И если д"айдрэ пока этого не поняли, то скоро наверняка сообразят. Да, они с интересом выслушают рассказ о далеком прошлом Дэорума. Воспоминания запишут и засекретят. Излишние знания только вредят. Зачем попусту смущать соплеменников? И не лучше ли избавиться от ходячей бомбы? Как ни прикидывал великий герцог, а перспективы рисовались самые безрадостные. Теперь понадеяться ему не на кого, остался один на один с самой грозной силой на планете. Моридор всех держал в страхе — Тамарвалд, западные королевства, баронства, охотников севера и кочевников юга. Чего уж говорить о каком-то пришельце? Прихлопнут как клопа.

До сих пор Аакхабит давал о себе знать редко. Если и чувствовал Алексей некоторые странности, то в основном они касались мелочей. Конечно, кроме исцеления Кайдлтхэ. О том копарь не забыл. Наоборот, вспоминал часто, иногда даже с некоторым страхом. Порою великого герцога брала обида. Он дал пристанище древнему демону, а тот палец о палец не ударил чтобы вытащить симбионта из передряги.

Скрипнула дверь не то тюрьмы, не то каюты. Свет факела разогнал темноту. Удивительное дело, д"айдрэ, как и гойхэ, пользуются факелами и огнем, а вовсе не светящимися грибами. Та мысль показалась Алексею новой и интересной, но ее быстро вытеснила другая. В дверном проеме возникла фигура д"айдрэ-великана. Так показалось на первый взгляд. Латы первородного искрились необычайными красно-черными всполохами. Следопыт никак не мог свыкнуться с видом тариалда. Воистину волшебный металл. Он выглядел живым. Черный цвет медленно перетекал в темно-вишневый, а тот в свою очередь вспыхивал алым, угасал и вновь оборачивался черным. Сияние течет, изменяется, словно некая густая субстанция ползет, обволакивает и поглощает металл. Он прочен и тверд, но гибок как ивовый прут, крошит творения тамарвалдских кузнецов в капусту, держит любой удар и живо отзывается на мысли и желания хозяина.

— Пойдем, — спокойно, без гнева и неприязни произнес д"айдрэ. И то единственное слово было сказано так, будто предназначалось не врагу или чужаку, а старому доброму приятелю.

— Куда? — Алексей резко вскочил с кровати.

— Мастер Иридарг ждет, — теперь солдат не казался огромным. Если он и был выше следопыта, то всего на несколько сантиметров.

Великий герцог, несколько робея, последовал указанию д"айдрэ и очутился в темном коридоре.

— Сверни налево и следуй прямо, — командовал провожатый, освещая путь.

Следопыт толком ничего не разглядел, а понял и того меньше. Деревянные стены, кое-где двери. Вот, пожалуй, и все, что удалось увидеть. Слишком мало, чтобы судить о размерах и устройстве корабля. И, странное дело, парень не ощущал качки, не слышал пугающего скрипа, столь характерного для судов ардаров и купцов гильдии.

— Стой, — послышалось у самого уха.

Вновь скрипнула дверь, охранник легонько подтолкнул пленника в спину и тот вошел в просторную, но в то же время уютную каюту. Обстановка отличалась простотой и изяществом. Мелкие детали красноречиво говорили о вкусах и душевном складе хозяина. Деревянный стол искусной резьбы, под стать ему пара кресел с высокой спинкой, платяной шкаф, книжные полки, забитые толстыми томами в кожаных переплетах с золотым тиснением. На прикроватной тумбочке лежал большой кристалл бледно-розового цвета. На стене висело пару венков из сухих цветов и перьев, перевитых серебряным шнуром. Среди прочего следопыт разглядел фрагменты огромных костей да несколько картин. Полотна те назвать картинами он решился бы с огромной натяжкой. Произведения моридорских живописцев напоминали переплетение разноцветных рун, геометрических фигур, непонятных символов. Стоило задержать на них взгляд всего на несколько секунд, как изображения начинали оживать, превращались в жутких инфернальных существ вроде тех, которыми пугал читателей Настфард из Скрета.