Часть третья. Всевидящее око

— Не пугай, советник, — перебил Меодолана главарь. — Есть у меня против них средство. Магическое! И не трясись как овечий хвост. Паскуду быстро обломаем. Вагадаром клянусь. Нар ар казар!* Ос хурма ар кайна!*

Вновь на голову накинули ненавистный мешок, затянули веревку вокруг шеи. Следопыт даже не думал сопротивляться, отбиваться и становиться на дыбы. Великого герцога не на шутку взволновала встреча с братом Меодоланом. Появление посланника гильдии стало неожиданностью, но вполне предсказуемой и объяснимой. Теперь ясно, Кайдлтхэ жива, и находится где-то поблизости. Той новости попаданец обрадовался до крайности. Но радость вскоре сменилась яростью и тревогой, ведь жизнь д"айдрэ в опасности.

Все перепуталось в голове Алексея. Он быстро позабыл мясника. Да и собственная судьба не особо беспокоила. Кайдлтхэ купцам не нужна. Теперь она целиком во власти рыжебородого ублюдка и полностью зависит от его капризов и темных желаний. Те страхи постоянно будоражили, лишали покоя.

Мысли великого герцога сбились в кучу. Он старался навести в голове порядок, как вдруг носильщики положили пленника на землю. Рядом послышались голоса и неясный шум. Несколько человек навалилось на Алексея. Его развязали, а потом принялись стаскивать одежду. Следопыт не мог даже дернуться. Сняли все, включая трусы, носки и натовские ботинки, натянули какое-то рубище, наскоро заковали, резко дернули за цепь, поставили на ноги. Кроме озверевших лиц да стеганых курток следопыт ничего не разглядел. Да и не пытался. Он старался не задохнуться, а вовсе не рассматривать местные пейзажи. Великого герцога погнали вперед, подгоняя древками копий. Вокруг собралось множество народу. Зеваки орали и смеялись, осыпали проклятиями, плевались, бросались комьями грязи и камнями.

Скрипнули несмазанные дверные петли. Чья-то нога припечатала бедро. Алексей потерял равновесие. Цепи сковывали движения, не давали сделать нормальный шаг. Попаданец рухнул в черную пустоту и плюхнулся на колючую солому.

Дверь закрыли на засов. Свет дня исчез. Несколько секунд пленник лежал неподвижно, соображая, жив ли он. Попробовал встать. Получилось. Для начала решил оглядеться. Вокруг царила темень. И только в узкие дверные щели проникали солнечные лучи. Они словно острые тариалдовые клинки разрезали мрак и клубились поднятой пылью.

Ничего толком следопыт так и не разглядел. Да он и не спешил. Торопиться теперь некуда. Для начала решил разузнать как можно больше о своей тюрьме. Его упрятали в какой-то сарай. Пять шагов в ширину, семь в длину. Стены выложены из рваного камня насухо, толстые и прочные, высотой под три метра. Как ни пытался сдвинуть глыбы, ничего из той затеи не вышло. Крыша деревянная, из жердей. Если припечет, можно попробовать взломать. Вот только куда бежать?

Следопыт ощупал новую одежду. Она походила на мешок из грубой ткани с отверстиями для рук и головы. Новый наряд не доходил и до колен. Копарю, не привыкшему щеголять голышом, рванина доставляла множество неудобств. Он все время чувствовал себя нагим и незащищенным.

Руки и ноги заковали в кандалы. Парень подошел к двери, поближе к свету, рассмотрел железки в деталях. На поверку кандалы оказались конскими путами. В свое время он видел подобные на кладоискательских форумах. Впрочем, то мало утешало. Железо неприятно сжимало запястья и щиколотки. Звенья цепи делали шаг коротким, не давали как следует работать руками. Благо, не посадили на цепь как собаку.

Путами неприятности не кончились. Алексею показался странным и железный ошейник. Зачем он понадобился? На первый взгляд все выглядело просто. Но следопыт опять поторопился. Он не находил ответа, а новые загадки только множились.

Могло показаться, ошейник из широкой и толстой железной полосы и застегнутый сзади на навесной замок, не играл никакой важной роли, только подчеркивал новый статус. Но вот спереди удалось нащупать вставленный в металлическую оправу кристалл величиной с желудь. Рассмотреть микролит так и не удалось. Да и вырвать из оправы не получилось. Стекляшка сидела прочно. Попаданец так и не понял назначение той безделушки. Возможно, она как-то связана с магией или религиозными ритуалами ардаров. Не о том ли упоминал рыжебородый в разговоре с Меодоланом?

Великий герцог покончил с исследованием нового обиталища, сгреб солому в дальний угол сарая и устроил импровизированную постель. Теперь он мог позволить себе немного отдохнуть и как следует поразмыслить над последними событиями. Он не ел и не пил сутки, да и малая нужда давила. Но пока все те напасти воспринимались как мелкие и вполне терпимые недоразумения.

Алексей собрался с мыслями. Итак, битва проиграна. Но война не кончена. Попал в плен к пиратам. Что может быть хуже? Каким-то непонятным образом нарисовался Меодолан. Случайно? Едва ли экспедиция ардаров была организована ради поимки Аль Эксея Хар-Коварского. Скорее всего, гильдия наняла бандитов потревожить побережье Тамарвалда. Им следовало лишь разграбить пару-тройку приморских деревушек. Никто не ожидал в землях рыболовов, охотников и лесорубов встретить решительный отпор. Потому ардары и смотали удочки так поспешно.

Меодолан несказанно обрадовался встрече. По всему видать, не ожидал такого сюрприза. Желанная добыча сама попала в руки. Если все планировалось заранее, то у посланника гильдии имелось бы золота в достатке. А коль денег не оказалось, все вышло само собой.

Итак, Меодолан собрался выкупить Алексея. Стало быть, ему какое-то время ничего не грозит. Пятнадцать суток в грязи да на голодном пайке не самая высокая цена за жизнь. А дальше? Вне всяких сомнений будущее великого герцога находится теперь в руках Шидельрота. Выходит, попаданцу так и не удалось обыграть старика.

Почему Меодолан не захотел выкупить Кайдлтхэ? Над новой загадкой Алексей бился недолго. Конечно, гильдия могла шантажировать следопыта, дескать, соглашайся на сотрудничество, не то будем пытать твою подружку. Но великий герцог кое-чему научился и некоторые представления о нравах и обычаях д"айдрэ для себя составил. Долго водить за нос гильдия не сможет. Рано или поздно Совет Избранных и Трибунал о том проведают. Разразится большой скандал, ведь купцы в таком случае покусятся на право Моридора судить своих подданных и решать их участь. Тысячелетиями д"айдрэ воспитывались на вере в собственное превосходство, и никакие гойхэ, пусть и временные союзники, не имеют права посягать на ту веру. Не зря Эоборус пытался отговорить Гвинедера от поимки Кайдлтхэ. Верховный маг прекрасно представлял возможные последствия. И дипломатия тут не поможет. Моридор не допустит прецедента. Сегодня уступишь в малом, а завтра проиграешь в большом. Каждый должен знать свое место. Вступать в ссору с д"айдрэ гильдии нет никакого резона. Конечно, торгаши могли сделать жест доброй воли и вернуть пленницу Трибуналу. Но Меодолан так не поступил. И едва ли по недомыслию. Похоже, мясник попросту решил подставить ардаров. Начнется заваруха, отвечать придется пиратам. Гильдия списала рыжебородого. Потери его банды слишком велики. Разбойники не оправятся в течении ближайших лет, и, скорее всего, станут жертвой либо Трибунала, либо более удачливых соседей. Так что надежда на спасение Кайдлтхэ есть. Правда, весьма призрачная. И неизвестно какая из бед предпочтительней. Совет Избранных не многим лучше диких и кровожадных ардаров.

Алексей ничего не знал наверняка, мог только строить предположения. Оставалось терпеливо ждать. В любом случае те фантазии не давали опустить руки, впасть в уныние и депрессию. Да и время в размышлениях шло быстрее.

Великий герцог, позвякивая железом, подошел к двери, глянул на улицу в щель между черными от времени и непогод досками. В паре сотен метров от сарая плескалось море. Далекий шум прибоя мешался с людскими голосами и криками животных. Несколько в стороне следопыт увидал три ладьи да пару каменных домов. Там и сям разгуливала скотина, ходили косматые вооруженные мужики.

У входа сидел часовой в стеганых доспехах. Время от времени он отгонял любопытных. Внезапно в дверь ударил брошенный камень. Страж вскочил, пригрозил дебоширу копьем. Подбежала какая-то тетка, принялась истошно орать, переругиваться с пиратом. Потом все стихло. Сторож вернулся на прежнее место.

Алексею порядком наскучила однообразная картина деревенской жизни. Он лег на солому в углу. Голод все больше напоминал о себе. Желание сходить по малой нужде становилось нестерпимым, но он, следуя устоявшимся привычкам и правилам, упорно продолжал держаться.

За дверью началась какая-то возня. Послышались мужские голоса. Казалось, кто-то тащил по земле цепь. Великого герцога охватило волнительное беспокойство. Дверь резко распахнулась. В пятне дневного света он увидал нескольких ардаров. Один из них подошел к следопыту и, не говоря ни слова, дернул за путы, потащил к выходу. Попаданец плюхнулся на колени, поднялся и засеменил за бандитом.

Пленника выволокли из сарая. Яркий свет ударил в глаза. Алексей толком так и не успел ничего разглядеть. Люди, дома, животные превратились в тусклые размытые пятна. Среди прочего успел заметить мужика в кожаном фартуке. Наверное, кузнец. Ловким отработанным движением он надел на путы замок с цепью в несколько метров длиной. Свободный конец закрепил на столбе, вкопанном в землю. На все ушло не больше пары минут, после чего пираты пинками затолкали пленного обратно в темный сарай. Теперь на Алексее болталось килограмм шесть железа. При каждом движении оно звякало и цокало. Охранник развлечения ради иногда тянул за цепь, отчего пленник падал на землю.

Солнце перевалило за полдень. Следопыт уже несколько часов провел в темнице. Хотелось есть и пить, но куда больше голода и жажды терзало желание избавится от лишнего груза. Он долго мучился, но, в конце концов плюнул и справил нужду в противоположном углу и тут же для себя определил правила на будущее. Он находился среди дикарей. Конечно, не следует им уподобляться, но его светские манеры здесь все равно никто не оценит. Он во власти не столько ардаров, сколько непреодолимых обстоятельств. Выбор не велик. Либо те обстоятельства его раздавят, либо он будет в меру сил и возможностей им противостоять. Только так и можно остаться человеком среди грабителей и душегубов. В противном случае быстро сломается и тогда точно ничем помочь Кайдлтхэ не сможет.

Ради той цели пришлось снизить моральную планку. По крайней мере, касательно внешних приличий. Да и с кем о них толковать? Возможно, так он пытался оправдать собственную податливость. Но хотел бы он посмотреть на того, кто бы поступил иначе. Или пойти попроситься в сортир у часового? Да и не велика беда. Подумаешь, обмочил угол. Кайдлтхэ приходится во стократ тяжелее. Она не мужик. Пусть и д"айдрэ, пусть терпеливая и выносливая, но, как ни крути, она прежде всего женщина. Вспомнив о спутнице, следопыт перестал донимать себя сомнениями и упреками. Мысли о девушке утешали и укрепляли дух.

День подходил к концу. От голода внутренности дико крутило, в животе урчало. Во рту все высохло, язык прилип к небу. И все же следопыт пытался думать только о Кайдлтхэ. Жива ли она, где ее держат?

Деревня медленно засыпала. Жители разбрелись по домам, скотина умолкла. И только откуда-то издалека доносились приглушенные крики. Сумерки опустились на землю. Близилась ночь. Тьма сгущалась, измазала сажей все вокруг. Но где-то в глубине черной бездны родился сполох. Он рос и вскоре превратился в дрожащее огненное пятно. Дверь скрипнула. Пламя факела ослепило арестанта. В алом сиянии едва различил контуры людских фигур. Они исчезли также быстро, как и появились. Свет померк, ночь воцарилась вновь.

Глаза быстро привыкли к темноте. Следопыт увидал какие-то неясные предметы у входа. Гремя цепью, подобрался ближе. Нащупал миску с едой и два деревянных ведра. Одно пустое. Он него несло помоями и свиным навозом. Второе с водой. Великий герцог жадно припал к нему, пил до изнеможения, до боли в животе, после чего растянулся на земле. Даже запах варева не мог заставить подняться. Минут через тридцать немного попустило. Он встал, понюхал ужин. В посудине оказалось какая-то жидкая каша. Тут же, в миске, лежал кусок ржаного хлеба с отрубями. Жижа мало походила на разносолы, подаваемые в трактирах. Теперь они казались великому герцогу едва ли не пищей богов. Перебарывая отвращение, съел все.

Покончив с ужином, забился в угол и попытался заснуть. Множество новых впечатлений и ощущений возбудили до крайности. Мысли крутились в голове, память воскрешала картины недавнего прошлого. Кое-как удалось пережить первый день плена. Маленькое, но достижение. Он не сломался, не захныкал, не пустил сопли. А впереди две недели сидения в сарае. И кто знает, как все обернется в будущем. Навязчивые воспоминания и назойливые образы гнали сон прочь. И все же усталость взяла свое. Вскоре он отключился.

Проснулся Алексей поздно. Прислушался. Жизнь в деревне шла своим чередом. Каждый занимался привычным делом. Для себя пападанец твердо решил — нельзя предаваться праздности, необходимо даже в плену не изменять старым привычкам и правилам. В противном случае легко превратиться в свинью или свихнуться. Обязательно следует сделать зарядку, умыться, прополоскать рот, осмотреть камеру, убедиться, не случилось ли чего за ночь. Нужно занять себя каким-нибудь делом, пусть самым ничтожным и на первый взгляд совершенно бесполезным. Теперь безделье стало первым врагом. Надо держать себя в тонусе, причесаться, пусть не гребнем, а пятерней, вычистить от земли и соломы рубище.

С улицы донесся шум. Часовой с кем-то переговаривался. Вскоре на пороге показался вооруженный пират в сопровождении стража. Алексей толком не понял их беседы, но был убежден — ардары поминают его бранными словами. Наругавшись вдоволь, бандит забрал пустую миску, поставил на земляной пол новую, мерзко осклабился, бросил кусок хлеба в грязь и резко потянул за цепь. Алексею ничего не оставалось, как поддаться. Лиходей заглянул в пустое ведро, после чего с силой ткнул в него следопыта лицом. Потом отпустил цепь и жестом показал, чтоб великий герцог в ту бадью справлял всякую нужду, а не метил углы. Иначе последует жестокое наказание. Обложив пленника трехэтажными ругательствами, бандит ушел.

Узник кое-как заставил себя съесть пресную кашу. Он был голоден, но не настолько, чтобы радоваться отбросам. Он хотел поскорее разделаться с той злополучной пайкой и прильнуть к дверной щели. Только со вчерашнего дня ровным счетом ничего не изменилось. Шум да гам. Каждый следовал порядку, установленному много веков назад. Слышались крики людей да скотины, стук кузнечного молота, вопли ребятни. Созерцание убогих пейзажей быстро наскучило, и Алексей принялся разглядывать местных женщин. Назвать их красавицами язык не поворачивался. Изможденные безрадостной долей, усталостью и убогостью жизни худые лица выглядели серыми и недобрыми. Тусклые глаза и темные круги под ними только подчеркивали гнетущее впечатление. Ардарки носили длинные платья из серого сукна. Изредка, в основном молодежь, украшали одежду цветастыми вышивками. Старшие любили накидки из овечьих шкур.