Часть третья. Всевидящее око

В наблюдениях попаданец провел все утро. В обед к нему никто не явился, и он решил продолжить этнографические изыскания. Смотрины стали единственным развлечением. Только так и мог занять себя и отогнать черные мысли. Но те атаковали вновь и вновь с назойливостью неугомонных мух.

К собственной участи следопыт быстро потерял интерес и относился без должного трепета. Для себя давно все определил. Подумаешь, убьют. Но ведь дважды не умирать. Так чего зря слезы лить?

Каждую минуту вспоминал о Кайдлтхэ. От нее пока ни слуху, ни духу. Кто знает, вдруг она давно мертва? А если нет, то какова ее судьба? Алексей не вчера родился и прекрасно понимал, пленным женщинам, тем более д"айдрэ, не дарят цветы. Участь ее может оказаться незавидной. Но одно дело понимать абстрактно, отвлеченно, и совсем другое знать, что беда коснется близкого человека. Следопыт не питал иллюзий, в глубине души готовился к худшему, но никак не мог с тем смириться.

Незаметно подкрался вечер. Вновь сумерки окутали землю. Поселяне разбрелись по домам, шум прибоя стал тихим, но ясным, ласковым и убаюкивающим. Мысли следопыта все чаще крутились вокруг еды. Если его расчет верен, то скоро принесут миску омерзительной каши.

Деревня погрузилась во мрак. Звезды во множестве высыпали на черный бархат небес. Пахло водорослями, навозом и дымом. Жители попрятались по домам, не издавали ни звука. Даже собаки затихли. И в той тишине, нарушаемой только шорохом волн, Алексей услыхал далекие приглушенные крики. Казалось, они доносились из-под земли и чудилось в них что-то противоестественное, почти сюрреалистическое, возбуждающее в душе первобытные неосознанные страхи. Следопыт опять с тревогой подумал о Кайдлтхэ. Не она ли кричит? Алексей живо представил, как пьяные ардары пытают д"айдрэ. От мыслей тех сделалось мерзко и тошно. Сердце, охваченное пугающей неизвестностью, забилось в страхе.

* * *

Темень вокруг. Ветер посвистывает в корабельных снастях. Море плещется за бортом. Ардары переговариваются меж собою, стонут раненые где-то рядом. Кайдлтхэ пришла в себя. Она лежала на боку. Бандиты заломили руки за спину, связали кожаными ремнями.

Девушка встрепенулась. Нет, ничего не выходит. Путы крепки, их не разорвать. Во рту кляп, на голове мешок. Кричать, звать на помощь бесполезно. Да и кого? Элидирга?! Битва кончена, она в плену, до погибели один шаг. Да только д"айдрэ не боялась смерти. Беспокоило иное. Она не выполнила задание, не довела до конца начатое, не расправилась с гильдией и не узнала секрет предыдущего воплощения.

Пираты! Жалкие твари, мерзкие кровожадные гойхэ! Не взяли умом или силой, так одолели числом. Бежать! Бежать при первой возможности! Но нет, она не одна. Аль Эксей! Где он?

Кайдлтхэ сделала несколько глубоких вдохов, сосредоточилась. Легкая тень страха и растерянности исчезла. Глупцы! Напялили на голову мешок. Неведомо им, мысленный взор заменяет первородным глаза.

Девушка увидела, нет, почувствовала, около двух десятков ардаров. Их мелкие души полнились злобой и грязью. Рядом раненые и куча мертвецов. Их побросали как дрова или мешки с мукой. Аль Эксея нет поблизости. Он на другой ладье. Да, точно. Связан, лежит без сознания. Но почему драккаров всего три? Кайдлтхэ ясно помнила. Ардары пришли на четырех кораблях.

Она задержала дыхание на пару секунд и попыталась прорваться в прошлое. Да, так и есть. Всюду смерть, ненависть и страх. Море сделалось красным от крови. Тамарвалдцы настигли арьергард бандитов. Впрочем, какая теперь разница? Знание прошлого не спасает. Куда полезнее приподнять завесу над будущим.

Кайдлтхэ не питала иллюзий. От дикарей не следовало ждать пощады и снисхождения. Жители Северных бухт промышляли не только морским разбоем, но и работорговлей. Участь пленников незавидна. Тем более д"айдрэ. Теперь налетчики отыграются за все обиды и унижения. Варвары считают изначальных демонами ночи, воплощением мирового зла, и потому не упустят редкий случай учинить примерную расправу. Смерть или унизительное рабство? Неприятный холодок пробежал по спине. Нет. Ее не убьют. Даже ардары не настолько глупы. Они напоминают животных, а не простых гойхэ, но жадность пересиливает жестокость. Скорее всего, продадут в рабство. Такое иногда случалось. За последнюю сотню лет девушка могла припомнить несколько подобных историй. Почти все они кончились печально.

Кайдлтхэ охватил невольный страх, но то длилось всего мгновенье. Серокожая смогла вновь собраться. Она напрягла все силы и призвала на помощь Элидирга. Мастер далеко. Но вне всяких сомнений услышит. Прознает о том и Трибунал. Зов слишком силен и не останется незамеченным. Кто придет раньше? Кайдлтхэ не видела особой разницы. Пусть Трибунал. Тогда все равно останется шанс. Ведь она однажды сбежала. Возможно, удача улыбнется вновь. Элидирг непременно поможет. Пусть и не сам, но наверняка кого-нибудь пришлет в подмогу.

Аль Эксей! Он жив. Нужно непременно вытащить парня из передряги. Он милый и забавный. Светлый и наивный юноша. Разве можно поступить иначе? Да и древний демон не должен оказаться на службе гильдии или Совета Избранных. И все же для начала следует самой выкарабкаться. Но как? Ардаров слишком много, преимущество на их стороне. Раскисать нельзя. Как только подвернется случай, сразу бежать. И непременно прирезать побольше врагов.

Кайдлтхэ улыбнулась. Она уловила ответ Элидирга. Глава Дома Серебряного света был не многословен, не хотел предавать огласке собственные планы. Но и та скупая весть успокоила д"айдрэ. Ее не бросят. Не лишат надежды. А пока придется рассчитывать только на себя. Путь из Тамарвалда в северные бухты займет не меньше семи дней. А если учесть, что Мастер находится на подходе к Коралтару, то и все двенадцать. Надо набраться терпения и продержаться. Силы следует беречь, не расходовать почем зря.

Кайдлтхэ вновь замедлила дыхание. Пульс сделался слабым, едва уловимым. Девушка погрузилась в полудрему. Она могла легко прожить несколько дней без еды и воды. Но что делать потом?

Время превратилось в липкую жижу вроде варенья, растекалось расплавленной на солнце древесной смолой. День и ночь исчезли, мир окутал серый густой туман. Шум ветра, голоса людей и волнение моря сделались глухими, далекими и непонятными. Разум охватил сон, но подсознание бодрствовало. Хаос звуков, красок и образов не мог обмануть внутреннее естество. Даже скрип амуниции ардаров и хлопки паруса не оставались без внимания.

Резкие крики вывели д"айдрэ из состояния гипнотического транса. Она собралась в один миг, и сразу сообразила, наступило утро. Стало быть, путешествие длится почти сутки. Бандиты увидели родную землю, отчего и принялись радостно вопить.

Элидирг молчал. Внутри поселился предательский холодок, но Кайдлтхэ успокаивала себя как могла. Самое страшное случится не сейчас, потом.

Крики путались и множились. К мужским голосам присоединились женские причитания и проклятия. В возгласах сквозило болью и ненавистью. Главарь пиратов приказал поднять черное знамя в знак траура. Так жители деревни узнали дурную весть. Злоба и жажда мести вскипали в темных сердцах. Дикари желали расплаты, но вождь решил иначе. Кайдлтхэ прочитала его грязные мысли. В мощном вихре эмоций ей стало трудно разбирать чужие намерения, и она отсекла все лишнее, сосредоточилась только на вожаке.

Д"айдрэ ощутила глухой удар. Драккар уткнулся в грунт. Все вокруг превратилось в разворошенный муравейник. Бандиты забегали, засуетились, принялись сносить на берег раненых, убитых, поклажу и оружие. Вновь заголосили местные бабы, опять нахлынула волна смертельной ненависти и бесконечной злобы. Разбойники едва сдерживали озверевших женщин.

Ардары разбежались кто куда. Кайдлтхэ осталась лежать на дне ладьи под охраной двух молодчиков. Главарь о чем-то спорил с кем-то посторонним. Собеседник явно не принадлежал к числу аборигенов. Аль Эксей рядом. Рыжебородый решает его судьбу. Гильдия! Конечно, как она не поняла сразу? Слишком много посторонних мыслей. Всюду крики. Посланник Шидельрота решил выкупить новоиспеченного далга. Но у купца нет нужной суммы. Д"айдрэ улыбнулась. Все же она права. Жадность пиратов не знает меры. Аль Эксея не убьют. И то единственная радостная новость за последнее время. А ей уготована иная судьба. Мысли Кровавого топора зловонны и отвратительны. Жажда наживы уничтожила остатки разума. Он решил продать Кайдлтхэ в один из борделей Западных королевств. За нее могут дать кучу денег и он, Яр Кровавый топор, быстро ее "обломает". В который раз девушка пожалела о том, что способна читать мысли гойхэ. Тот дар хуже проклятия. Не будь его, жилось бы гораздо спокойнее и не преследовало бы ощущение постоянного стыда и брезгливости, словно прикасались к ней грязными и потными руками.

Эх, не ведает мерзавец, с кем связался. Негодяй никак не угомонится. Думает о каком-то магическом, почти чудодейственном средстве. Ум гойхэ слишком короток. Откуда им знать? Если, конечно, не постарались предатели из Трибунала. Но и они не станут нарушать тысячелетние традиции. Д"айдрэ неприкосновенны. Любое посягательство на их честь, свободу и жизнь воспримется как покушение на интересы Моридора. Иное и помыслить нельзя. В противном случае рухнет все мироустройство. Трибунал такого не может допустить даже ради сиюминутной политической выгоды. О чем тогда толкует мохнорожий дикарь?

Рыжебородый отдал команду. Охрана зашевелилась. Кайдлтхэ почувствовала близкую опасность, вся сжалась, напряглась. Бандиты накинули петли на руки и ноги, закрепили на древке копья, подняли связанную пленницу и под одобрительные крики соплеменников понесли ношу на берег. Девушка старалась пропускать мимо ушей проклятия и злословия. Да и думала она об ином. Голова болталась у самой земли, кровь прилила к лицу. Еще вчера пираты заломили руки за спину, а сейчас суставы и вовсе выворачивало под тяжестью тела. Оставалось только терпеть. Она ничего не видела, но хорошо ориентировалась, по крайней мере, по отношению к кораблю. Окажись д"айдрэ на свободе, без труда нашла бы дорогу назад.

Вскоре пираты остановились, положили добычу на землю, перевернули на спину. Кайдлтхэ приготовилась к худшему. Она не испугалась. Чувство гадливости пересилило страх. Но пока явной угрозы жизни не ощущала, а потому резких движений делать не собиралась.

Бандит развязал веревку на шее, сорвал проклятый мешок. Свет ударил в глаза, ослепил на мгновенье. Серокожая успела увидеть только косматую рожу. Негодяй нагло улыбался, скалил редкие коричневые зубы. Д"айдрэ ощутила смрадное дыхание самодовольного ублюдка. Ловко и выверено душегуб нанес удар по шее. В голове зашумело, перед глазами поплыло. Лицо разбойника превратилось в размазанное пятно, подернулось туманом и сгинуло во тьме.

Время потерялось, растворилось, исчезло. Кайдлтхэ не могла сказать наверняка, сколько пробыла без сознания. Очнувшись, поняла, оказалась в каком-то каменном мешке. Сверху железная решетка. Кляп во рту, но мешок сняли. Неужто решили, что д"айдрэ теперь не опасна? Девушка попробовала размять руки и ноги. Ремней нет. На щиколотках и запястьях цепи. Руки все также за спиной. И тут Кайдлтхэ едва не вскрикнула от неожиданности. Что-то вокруг изменилось самым невероятным образом. Она ослепла и оглохла! Нет, она не потеряла острое зрение или слух, но перестала улавливать чужие мысли и ощущать энергию окружающего мира, враз лишилась всех магических способностей. Холодный пот прошиб пленницу. Никак не ожидала такой прыти от тупоголовых ардаров. Д"айдрэ вскрикнула, но кляп превратил тот крик в мычание. Ее перехитрили! Сделалось невыносимо больно и страшно. Кайдлтхэ глубоко вздохнула, попыталась угомонить нахлынувший ужас. Ей недоставало воздуха. Что-то решительно мешало. Ошейник! Пираты надели металлический ошейник! Бледное голубое сияние! Девушка медленно вывернула плечевые суставы. Теперь можно ощупать шею. Так и есть! Мерзкое отродье! На ошейнике в оправе закреплен кристалл антимагии, или, как говаривали костоломы Трибунала, осквернитель душ. Где его могли раздобыть дикари? Такие д"айдрэ надевают на своих самых опасных заключенных. Изобретение моридорских магов держалось доселе в глубокой тайне, потому как поглощает магическую силу первородных, превращает их в обычных гойхэ, лишает способности к телепатической связи, магии и предвиденью. Чем больше внутренней энергии забирает кристалл, тем ярче свечение.

Все внутри Кайдлтхэ оборвалось. Она теперь не только слепа, но и невидима для соплеменников, как для Трибунала, так и для Элидирга. Отныне для них она мертва. Враги и друзья почтут ее погибшей и прекратят всяческие поиски. Аль хоть и жив, но ничего не смыслит в магии. Ему не по силам передать весть Мастеру. Древний демон пришельцу также не подвластен. Потому помощи ждать больше не стоит. И все же, через пятнадцать дней Аль окажется в руках гильдии. Если ему повезет, тогда... Но за то время может случиться всякое. Теперь она сама не уверенна, выдержит ли пытки и издевательства. Проклятый кристалл, проклятые ардары!

Ужас на мгновенье парализовал Кайдлтхэ, и она не сразу сообразила, что осталась без одежды. Пираты стащили доспех из тариалда и платье. Даже золотые сережки сорвали. Нагота обострила чувство незащищенности и уязвимости. Обида и стыд пожирали душу. Похотливые твари видели ее нагой, касались тела грязными руками. Кайдлтхэ едва сдерживала слезы. Умом понимала, нельзя давать волю собственным слабостям, да только сердцем отказывалась принять ту великую несправедливость.

Девушку посадили в яму, выложенную грубо отесанным камнем. Сырость и холод давали о себе знать. Д'айдрэ мелко вздрагивала. И все же старалась взять себя в руки, прогнать прочь отчаяние. Она сильная и гордая. Кто для нее те ничтожные гойхэ? Черви, пожиратели падали. Она выше их, а потому не станет давать псам повод для торжества.

Время опять застыло. Кайдлтхэ восстановила дыхание, успокоилась. Вновь попыталась войти в состояние полусна. На этот раз получилось, но проклятый кристалл забрал слишком много сил. Дрема медленно обволакивала тело. Разум погружался в чуткий сон. Подсознание отключилось. Д'айдрэ отдалась на милость судьбе. Так она просидела до утра.

Упаста! Патру!* — Земля! Родина! (перевод с ардарского).

Нар ар казар!* Ос хурма ар кайна!* — Мужика в сарай! Женщину в холодную яму! (перевод с ардарского).

Глава 5. Замок Мидрайг

Видения и сны умирали в черной бесконечности. Темно-кровавые картины походили на жуткие ночные кошмары или галлюцинации. Мир обернулся беззвучными тенями, исчезающими во враждебном сумраке. Сознание, отравленное мукой и ненавистью, напрочь отказывалось воспринимать действительность. Всюду мерещились зловещие порождения царства смерти.

Алексей долго не мог понять спит ли он или бодрствует. Дикий коктейль чувств и впечатлений опьянил, лишил опоры и выбил землю из-под ног. Следопыт тщетно пытался привести мысли в порядок, собрать воедино. Ясность разума возвращалась медленно, тесня безумие и воскрешая боль.