Часть третья. Всевидящее око

Алексей едва остановился. И чего он взъелся? И, главное, на кого? Просто достало! Все достало! Он болен, болен одиночеством! И Кайдлтхэ нет рядом... Нет, все, довольно! Спать! Самокопательство только изводит, не дает ответов ни на один вопрос. А их накопилось немало. Остается только ждать. И терпеть, превозмогая боль.

Вновь следопыт ворочался в поисках удобного положения. Цепи впивались в тело, сковывали движения. Но время не остановить. Рано или поздно ночь кончится и настанет утро. Все пройдет, уйдут горести и печали. Судьбу не обманешь. Предначертанное, сон, смерть... Они где-то рядом. Холодная шершавая стена. Кожа дракона, злобного монстра. Оскал, клыки... Там погибель и забвение, вечный сон разума, покой изможденной души. Тишина, липкий мрак не в силах убить солнечный луч. Утомленный дневным бдением, Алексей увяз в темной трясине беспамятства. Руки и ноги не повиновались, мысли замерли, образы поблекли. Сон подарил избавление.

Следующий день не принес никаких неожиданностей. Вновь у кровати появились миска с кашей и кувшин с водой. Опять следопыт проспал визит охраны. Но почему его не зовут на допрос? Может и вправду о нем забыли? Едва ли. Не для того гильдия озолотила главаря пиратов.

Целый день узник сидел на шконке и следил за путешествием пятна света по стене. Если дело так пойдет и дальше, то через неделю он попросту сойдет с ума от скуки. У ардаров он наблюдал за возней в деревне, слушал шум прибоя и крики людей. Здесь же только четыре стены. Камера два на три метра, кровать да нужник. Наверняка отсидка затягивается намеренно. Меодолан оказался неплохим психологом.

Томительное ожидание изводило не меньше изуверской пытки. В голову лезли мысли о миллионах сидельцах, замученных как в местных тюрьмах, так и в узилищах привычного земного мира. Да что там застенки?! Вся человеческая история теперь представлялась непрерывной цепью различных преступлений, бесконечной дорогой в никуда, вымощенной миллиардами костяков, страданиями и болью умерших до срока. И все ради чего, ради каких высоких идеалов?

От тех размышлений Алексей едва не свихнулся. Его вовремя спас лязг железного засова. Дверь медленно отворилась, и на пороге показался наемник с факелом.

— Хватит дрыхнуть, поднимайся, — сквозь зубы процедил страж.

От неожиданности великий герцог замер на мгновенье, но быстро пришел в себя, соскочил с кровати. Он был готов кинуться к солдату и обнять служивого на радостях. Наконец-то хоть какое-то изменение в затхлом болоте. К добру или к худу? Да какая разница?

Подгонять следопыта не пришлось. Он с удовольствием бы сейчас отправился даже к черту в пасть, лишь бы поскорее убраться из сырой и вонючей тюремной камеры.

В коридорах замка царила тьма и тишина. Чадящие факелы выхватывали из вечного мрака лишь небольшие куски стен да пола. Того вполне хватало чтобы не сломать ноги, но недоставало осмотреться и составить впечатление о внутреннем устройстве цитадели, о многочисленных ходах в ее чреве. Для себя Алексей сравнивал крепость со старой иконой, изъеденной шашелем. И ему, как стороннему наблюдателю, стала ведома только малая часть тех нор. А сколько оставалось скрытого от чужого взора, сколько пыточных камер, погребов и залов? Но сейчас следопыта волновало иное. Куда его ведут? Натурально, на допрос к брату Меодолану. Даже предмет разговора не представлялся загадкой. Интересовал итог беседы. Вот здесь сохранялась интрига. И ее развязка не выглядела столь однозначной как ранее.

Следопыт затруднялся сказать сколь долго он провел в странствиях по лабиринтам тайной резиденции купеческой гильдии. Возможно, минут пять, а, быть может, целый час. В любом случае вздумай он бежать, то непременно бы заблудился. Но тому путешествию все же пришел конец, и великий герцог оказался в просторном полутемном зале. Все вокруг живо напоминало кабинет магистра Гвинедера. И впрямь обстоятельства той достопамятной встречи во многом походили на день сегодняшний. Однако, Алексей нашел немало отличий. Так, зал гильдии намного превосходил размерами покои главы братства Двух молний. Стены терялись в полумраке как в тумане. Стоило отметить разнообразную коллекцию холодного оружия да гобелены со сценами диковинных ристалищ. Возможно, они изображали сцены битв между д"айдрэ времен войны Огненного клинка или демонов, вырвавшихся из преисподней. Изображения отличались особой вычурностью. Веяло от них неким архаизмом, древностью и, как показалось, магией.

Кое-где на стенах были закреплены факелы. Горел камин в человеческий рост. Посреди зала располагался длинный массивный стол из мореного дуба. Во время трапез за ним без особого труда разместилось бы человек двадцать. За дальним концом стола в резном кресле на манер монаршего трона, непринужденно, закинув ногу на ногу, восседал брат Меодолан. Лицо его, красное от всполохов огня, выражало самодовольство и небрежность, отчего следопыт сообразил, мясник чувствует себя в замке полным хозяином, и никого из начальства поблизости нет.

Перед слугой Шидельрота стоял кувшин, пара кубков и разнообразные кушанья в металлической посуде. Ноздри великого герцога уловили дразнящий запах дорогого вина и жареного мяса под аппетитным соусом. Меодолан пребывал в хорошем расположении духа. Сытость, покой, надежная охрана, полумрак зала и собеседник, в погоне за которым множество агентов гильдии сбилось с ног, обещали интересный вечер. А там, как знать, повышение по службе, и новые, немалые выгоды.

Чтоб сделать такой вывод Алексею хватило лишь одного беглого взгляда. Ему даже на мгновенье показалось, он проник в сознание тамарвалдца и прочел нехитрые мысли. Но догадка та, как тень от пролетевшей хищной птицы, лишь скользнула по лицу великого герцога и тут же исчезла. Возможно, так только показалось, но арестант твердо решил не упрощать задачу Меодолану.

— Вот и свиделись вновь, Аль Эксей, — речь мясника звучала немного невнятно, язык слегка заплетался. Должно быть, поверенный гильдии успел хорошо принять на грудь. — Ты уж извини... Ха-ха. Надо же, я прошу у тебя прощенья, — юродствовал брат Меодолан. — Да, так вот, ты уж постой и послушай, а я буду говорить.

Попаданец нисколько не удивился повадкам торговца. В "Голом колесе" он был гостем. С ним вели разговор почти на равных. Сейчас напротив, он являлся даже не пленником, а говорящим животным, товаром, за который уплатили круглую сумму, а потому всякий этикет и приличия теперь излишни. Более того, от него могут требовать только согласия и подчинения, ведь судьба его решена, и упираться нет смысла.

— Так я и говорю, — продолжил агент Шидельрота, покончив с трапезой. — Ужина не обещаю, присесть не предлагаю. Сам понимаешь, времена нынче не те. Надо было раньше соглашаться, а не корчить из себя героя. Изволь видеть, ты полностью в нашей власти. Если в Тамарвалде ты мог рассчитывать на помощь Элидирга и этой, как ее, девчонки-д"айдрэ, то теперь ты один против гильдии. А в ее мощи ты убедился. Наши люди повсюду. Мы следили за тобой, вели, не выказывая до поры собственных замыслов...

— И потому решили отравить в придорожном трактире? — огрызнулся великий герцог.

— Не скрою, не все шло гладко, — осклабился Меодолан. — Но ты сам виноват, упорствовал, не давал нам надежды. Да и девка твоя вечно путалась под ногами.

— Она жива? — Вновь попаданец перебил брата Меодолана.

— Погоди. Дойдет и до нее черед. Итак, с отравлением ничего не вышло. Но тут нам на помощь пришел Яр Кровавый топор. Собственно говоря, ему ставилась иная задача. Его банде поручалось терроризировать пограничье, отвлекать силы императора от столицы. И надо же, волею судеб ты оказался в тех местах. Счастливое стечение обстоятельств! Удивительно! Вышло так, словно кто-то все ловко устроил. Но вот незадача. Яр оказался слишком жаден. Пришлось ехать за деньгами. Кстати, ты наверняка обратил внимание на рыжебородого головореза. С молодости он отличался буйным нравом, удачей и жестокостью. Однако он происходил из черни и не мог в законном порядке претендовать на титул вождя. И все же благодаря коварству, вероломству и предательству он избавился от предшественника и занял его место. Дружина приняла нового вожака, а немногие недовольные либо лишились жизни, либо бежали в соседние земли. Топор у ардаров служит оружием простолюдинов, а меч является не только признаком доблести, но и высокого происхождения. Яр захватил власть, но так и не избавился от низкого прозвища. Ну да хорс с ним. В любом случае, такие весьма полезны для гильдии. До тех пор, пока повинуются и не проявляют излишней самостоятельности. Но Яр перешел черту...

— И потому ты отдал ему Кайдлтхэ?

— А ты не глуп, — Меодолан засмеялся. — Господин Шидельрот в тебе не ошибся. Да, ты прав. Это подстава. Яр теперь слишком слаб, а мы вроде бы и не при делах. Если д"айдрэ наступят ему на хвост, то пусть сам выкручивается. Сумеет — честь и хвала. А ежели нет, никто по нему слез проливать не станет. Что до серокожей, то готов удовлетворить твое любопытство. Да, она жива. Хотя, лучше бы померла. Яр вознамерился продать ее в один из портовых борделей. Сам понимаешь, житье там не мед.

— Сука! — вскипел Алексей. Кровь ударила в голову, в глазах потемнело. Он рванулся к Меодолану, хотел вцепиться торговцу в глотку, но бдительная охрана рванула на себя цепи, кто-то крепко ударил по голени, и пленник упал на правое колено.

— Не суетись, — мясник криво усмехнулся. — Не для того тебе сказки сказываю. Твоя игра кончена, помощь не придет. Найди в себе мужество признать поражение, смирись и тогда у тебя... возможно, будет власть, деньги и, стало быть, любые удовольствия. Не нужно ждать воздаяния в загробном мире, ведь можно взять все здесь и сейчас. Прояви благоразумие.

Следопыту хотелось выть от отчаяния и бессилия. Душа полнилась ненавистью, но не изменить судьбу. Еще один удар, и он падет, преклонит голову перед неизбежным, ведь сопротивляться нет ни сил, ни смысла. Может и в самом деле прав враг-искуситель?

Алексей тяжело дышал и молчал. И то молчание Меодолан воспринял как безоговорочную капитуляцию.

— Вот и славно, друг мой, — внезапно подобрел торгаш. — Надеюсь, на том моя вступительная речь окончена. Теперь перейдем к главному. Мы давно поняли, силой добиться твоего согласия не выйдет. Но, коль ты у нас в руках, то и убивать тебя не стоит. Успеется. Мы могли бы встретиться еще вчера, да только верховный маг гильдии Ардабал с помощниками прибыл в замок только сегодня днем. Да, да, не удивляйся. Каждая солидная организация имеет в штате верховного мага. А чем гильдия хуже? Наоборот, лучше! Ардабал сильный маг. Думаю, вскоре ты в том убедишься.

Следопыт не скрывал удивления. Никак не ожидал такого поворота. Готовился услышать угрозы, увещевания или сладкие речи, но о верховном маге гильдии никак не подумал. Помнится, Шидельрот отнюдь не лестно отзывался о волшебниках. Но при всей нелюбви к магам глава гильдии терпел их присутствие и, надо думать, приказал Ардабалу исполнить роль своеобразного детектора лжи. Теперь главное — не взболтнуть лишнего, не выдать присутствие Аакхабита взглядом или учащенным дыханием. А есть ли он? И все же гильдия что-то подозревает. Если их маг и впрямь является таковым, а не шарлатаном и самозванцем, то исход встречи непредсказуем.

— Господин Ардабал! — резко и громко выкрикнул Меодолан.

Скрипнула потайная дверь в стене, и следопыт увидел троих в длинных черных рясах, подпоясанных конопляными веревками. Лица гостей скрывали капюшоны. Ардабал шел впереди, опирался на деревянный резной посох, а помощники смиренно следовали за начальником. Фигуры в черных одеждах показались Алексею невесомыми, словно принадлежали они не людям, но фантомам, вызванным к жизни потусторонним колдовством. В глаза бросалась длинная борода Ардабала. И то, пожалуй, единственная деталь, роднившая его со смертными.

С виду троица походила на странствующих богомольцев и только массивный золотой перстень на указательном пальце верховного мага, зловеще блестевший в отблесках пламени, говорил о высоком статусе владельца. Все трое поравнялись с Меодоланом, остановились и едва заметно поклонились.

— Многоуважаемый господин Ардабал, — начал подручный Шидельрота. — Теперь настал ваш черед. Прошу.

Маг вновь поклонился и направился к Алексею. В нескольких шагах от пленника кудесник остановился, поднял голову и посмотрел в глаза великому герцогу. И от взгляда того следопыту сделалось дурно. Замешательство длилось мгновенье, но того хватило чтобы разглядеть костлявое лицо, заросшее густой бородой с проседью, хищный орлиный нос, подвижные холодные глаза. Взгляд тех глаз был подобен порыву ледяного ветра. Алексей ощутил физическую боль, голову сдавил невидимый обруч, заломило в висках. В следующую секунду ощутил, как маг нагло и бесцеремонно попытался прочесть мысли, угадать помыслы.

Но наваждение быстро прошло, боль отступила. Что-то внутри попаданца не только отразило неожиданный натиск, но и пошло в наступление. Глаза мага вспыхнули, черты лица заострились. Шла невидимая магическая дуэль. Через несколько секунд Алексей разглядел на крючковатом носу Ардабала серебристую каплю пота. Глаза чародея налились кровью, маг задрожал, резко отшатнулся, замахнулся посохом и застыл, так и не доведя атаку до конца.

Теперь главный волшебник гильдии избрал иную тактику. Он обошел копаря со всех сторон, делал пассы свободной рукой, невнятно бормотал себе под нос. Его помощники застыли верстовыми столбами у почтового тракта и что-то неразборчиво бубнили.

Вскоре этот цирк наскучил Алексею, он без всякой приязни взглянул на ассистентов приезжего мага. К всеобщему удивлению тот взгляд подействовал на помощников самым неожиданным образом. Они резко отступили назад, а главный чернокнижник пронзительно вскрикнул. В крике том чувствовались боль и страх. И вдруг все стихло. Звуки умерли, даже огонь в камине замер.

— Прикажите снять ошейник, господин Меодолан, — Алексей услышал сильный и властный голос Арбадала. От недавней растерянности не осталось и следа, маг взял себя в руки.

— Надеюсь, вы знаете что делаете, — несколько разочарованно ответил мясник.

— Точно так. Кристалл совершенно бесполезен. Причина скрыта в ином.

— Охрана! Выполняйте! — нервно выкрикнул торговец.

Несколько стражников поспешили исполнить распоряжение начальника, и следопыт враз почувствовал себя свободнее.

— На сегодня довольно. Встретимся завтра вечером. Приятных сновидений, — маг взял ошейник, поклонился и рванул к потайной двери. Двое в черном поспешили за патроном и вскоре исчезли словно и не было их здесь никогда.

Вновь воцарилась гнетущая тишина. Пламя ожило, дрова в камине весело потрескивали, факелы нещадно чадили, распространяли по залу горьковатый привкус копоти. Меодолан встал, сложил руки на груди и погрузился в размышления. Выглядел он несколько разочарованным и потерянным. Должно быть, от визита чародеев он ожидал гораздо большего.

— Увести! — бросил в полумрак помощник Шидельрота.

Охрана рванула за цепи и бесцеремонно потащила Алексея в мрачную утробу замка. Великий герцог только и успевал переставлять ноги, а пару раз и вовсе едва не упал. Стража не миндальничала, вела себя жестко, чего раньше за ней не наблюдалось. В той перемене следопыт видел только скорые неприятности. Что-то пошло не так и это "что-то" очень сильно раздосадовало Меодолана, а его нервозность невольно передалась наемникам.